Огонь в крови

А у меня и в мыслях не было выдавать что-то в этом роде, я другое хотела спросить:

— Король летит с нами? — утро открытий просто. Шокирующих и невероятных.

Не знаю, кто из нас удивился больше: я — неожиданному известию или Абель — моему изумлению.

— Конечно, — как само собой разумеющееся подтвердил он. — Именно его кровь пробудила меня. В нем сила древних людей, переживших Излом. Во всей столице, кроме Раданэша и его дочери, нет других таких. Искать же по городам слишком долго и ненадежно. Я не могу быть уверен, что крови древних в любом ином человеке хватит на обряд. Ваш король доказал свою состоятельность.

— Он пробудил вас, проверку прошел, это понятно. — Ужас плохо на меня влиял, в последнее время я слишком много болтала и часто лезла со своим мнением. И это было ненормально. В смысле, Абель это вроде бы принимал как должное, но... я же раньше себе такого не позволяла. Но вот опять я, и опять не могу промолчать: — И мне даже немного понятна вся эта история с кровью, хотя странно: откуда об этом мог бы знать король?

— Летописи, — охотно подсказал дракон, — летописи Первых Перемен. Признаюсь, во многом мы виноваты сами, не знали меры, уничтожали целые поселения, желая насытиться. Мы принесли смерть в земли людей, и они решили дать нам отпор. Кристалл, покоряющий нашу волю, был придуман в те времена, а процесс его изготовления тщательно записан и сохранен в Озерном храме... Полагаю, я должен радоваться, что он уцелел и предки Раданэша смогли его обнаружить.

— Еще бы знать, как король понял, что он тот самый, кто способен...

— Сама поймешь, когда придет время первого пробуждения.

Его загадочная улыбка мне не очень понравилась.

— Хорошо, предположим, король отправится с нами, а кто останется здесь? Кто будет править?

— Совет. Как и заявлено в ваших законах: в том случае, когда король временно не способен исполнять свои обязанности, власть переходит к совету. Я уже все продумал: по официальной версии Раданэш серьезно заболеет и будет не в состоянии править; после недавней эпидемии в Атар-эль это известие будет выглядеть особенно достоверным, хотя, конечно, с высокой вероятностью поднимет небольшую панику, — он выразительно приподнял брови, явно довольный собой.

— Небольшую? — недобро глянула на него я. Про эпидемию в столице знали все, слишком серьезной оказалась болезнь. Градоправителю тогда пришлось закрыть город и вызывать некромантов. — Вы считаете, это хорошая идея? Пугать ни в чем не повинных людей?

— Давай будем честны, нет в этом мире людей, которые были бы ни в чем не виноваты, — мягко заметил Абель. Но под моим взглядом растерял все свое легкомыслие. Нахмурился: — Сокровище, только не говори, что во время эпидемии ты была в Атар-эль...

— Не была.

В те времена я, как и все в столице, новости узнавала от торговцев или путников, приходивших из полуночных земель. Меня эта трагедия не коснулась. Коснулась другая.

Мор, несколько лет назад пришедший в деревню, где я родилась и беззаботно жила долгие годы, необратимо изменил мою жизнь, лишил родственников и украл все счастливые воспоминания, заменив их тоскливым осознанием полного одиночества.

В шестнадцать лет сложно смириться со смертью тех, кто был тебе дорог. И совсем уж невозможно согласиться с планами дальних родственников, решивших "по доброте душевной пристроить сиротку в хорошие руки"... Доброта их измерялась большим домом, который отец строил сам и который они собирались забрать себе, после того как отдадут меня в род жениха, и неплохим откупом за невесту.

Родители парня, присватанного мне, свято верили, что практиковавшая ведовство бабка должна была научить свою внучку многому... А ведьма в доме — счастье роду (а после того, как треть деревни нашла свой покой на погосте, счастье людям было очень нужно), за такую ничего не жалко. Об этом все знали. И никто не верил, что бабушка, не приметив во мне дара, никаких ведовских секретов своей внучке не открыла.

Я же не смогла смириться с отведенной мне ролью, упрямство гнало меня прочь из деревни. И я сбежала. От всего и ото всех. От болезненных воспоминаний и алчных родственников.

Два года даже жила вполне спокойно, работала в цветочном магазине... А на третий год моей мирной жизни король пробудил дракона. Мда...

— Тогда что? — Абель отставать не думал, он хотел знать, что меня тревожит. Я же была не готова рассказывать ему о прошлом. Не для того я так старательно все свои переживания прятала, чтобы сейчас их вытаскивать на радость первому встречному дракону.

— Не нравится мне все это.

— Я заставлю тебя передумать, — твердо пообещал ужас.

* * *

Соврал он! Нагло и бессовестно соврал!

Глядя на огромную огнедышащую ящерицу, единственное, что я чувствовала, стоя в густом полумраке на просторной площади перед дворцом, — это страстное желание бросить свою сумку и бежать куда глаза глядят. Потому что он смотрел на меня и чего-то ждал. Огромный золотой глаз на огромной чешуйчатой морде смотрел прямо на меня... А еще там были огромные острые зубы. Огромные когти и огромное впалое пузо, в котором я могла поместиться целиком.

Дракон прерывисто рыкнул, дернув крылом.

Когда всего несколько секунд назад Абель велел нам всем приготовиться, не кричать и не паниковать, я не придала этому значения. Потом он отошел на середину площади, ближе к закрытым воротам, оставив нас стоять у ступеней дворца. А потом все. Огонь, визг доверенных слуг, чей-то прочувствованный мат... и мое ясное осознание: враль редкостный этот ужас. Нет, я, конечно, передумала: если раньше я просто сомневалась, что это хорошая идея, то теперь была уверена: план у дракона — редкостная гадость и я на Абеле точно не полечу. Мне смелости не хватит до него просто дотронуться, не говоря уже о том, чтобы забраться... Какой же он страшный, когда такой близкий!

Король, стоявший рядом со мной в компании нового придворного мага и бледной, заплаканной дочери, тоже позволил себе емкую характеристику в адрес Абеля.

Дракон фыркнул, выпустив из жуткой пасти облачко дыма, и подался к нам. Принцесса тут же свалилась на руки мага, видимо решив, что ужас все услышал и обиделся, а раз он обиделся, то кого-то сейчас съедят.

Признаться, я тоже так решила и изрядно струхнула.

Вот только есть никого он не стал, все было намного хуже: тихий рык и когти, будто играючи вспоровшие камень площади, легко загнали нас на его спину. Просто когда тебе очень выразительно намекают, что либо ты заберешься сам, либо тебя подсадят... да, выбор очевиден.

Пока ползла на спину дракона по предупредительно подставленному крылу, три раза успела порадоваться, что Абель настоял на своем и заставил меня надеть походный наряд — штаны, рубаху и жилет, ну и удобные полусапожки. Да, сначала мне было неловко, зато сейчас юбка не цеплялась за шипы на драконьем крыле. Брюки оказались на удивление удобной одеждой, даже лучше свободных штанов, что я носила еще в деревне, когда бегала в поля, помогать со сбором урожая.

На этом, собственно, все хорошее и закончилось. Потому что, стоило нам только разместиться на драконьей спине, а Абелю — сгрести наши сумки в когтистую лапу, и все, случилось самое страшное: дракон начал подготовку к взлету. Переступил лапами, отчего провожающие бросились в разные стороны; сгибаясь под тяжестью своей ноши, последним сбежал маг, мужественно таща за собой бесчувственную принцессу. Нас же ощутимо качнуло — Раданэш совершенно не по-королевски выругался, я молча с ним согласилась, отчаянно цепляясь за нарост на спине ужаса.

Не верилось, что я сейчас на самом деле сижу на драконе, что голова кружится от страха не просто так, что за спиной, такой же напуганный, как и я, сидит король. И меня ему даже не потрудились представить, а ведь умирать будем вместе, но не знакомы совсем, и...

Абель порывисто дернулся вверх, а мне на голову будто обрушилось темно-синее, глубокое поднебесье, вырвав из груди тихий, полный восхищенного ужаса всхлип. Я бы непременно завизжала, но воздуха не хватило. Страх сжал горло и перехватил дыхание, встопорщившись в животе холодным шаром.

Раданэш не стесняясь ругался в голос, обвиняя весь драконий род в смущающей интимной связи с обитателями Ланашских гор. Если бы Абель знал, какие монстры там водятся, то, думаю, искренне бы оскорбился. Но он этого еще не знал и не спешил злиться, а меня напуганный голос короля странным образом успокаивал.

Проще было смириться со своим отчаянным положением, зная, что я не одна такая.

Через некоторое время паника совсем отступила, теснимая неприятными ощущениями. Дракон был жестким, но теплым, ветер же, бьющий прямо в лицо, напротив — ледяным и каким-то колючим. Едва заметно искрящийся щит, накинутый на нас Абелем, оказался не в состоянии полностью оградить от неуютной обстановки, царившей среди облаков. И тут было непонятно: то ли ужас еще слишком слабый и не мог сплести полноценную защиту, то ли ветер такой ядреный и драконья магия ему нипочем.

Темнота, сгустившаяся вокруг, решительно мешала бояться. Взлетали мы в сумерках, и, пока хоть что-то можно было разглядеть, я усиленно тряслась от ужаса, с ответственностью хронической отличницы во всех деталях представляя, как срываюсь со спины дракона, тараню установленную им хрупкую защиту, непременно вспыхивающую при этом алым светом, и под прочувствованный мат короля лечу дальше. Вниз, в гости к раскинувшемуся под нами лесу.

Потом сумерки сменились непроглядной темнотой, я начала мерзнуть, и... в таких условиях сложно было и дальше бояться.

Темно, холодно, неудобно. И лететь нам от столицы до портового города долго, потому что столица по старой памяти находилась у Вислшского залива, а порт Плаге — в шести днях конного пути... Лететь, конечно, меньше, так как по воздуху и напрямую, но все же пару часов на драконе провести придется. В недружелюбной компании напряженного короля.

Стоит ли говорить, что огням впереди я обрадовалась искренне и горячо... ну, насколько это было вообще возможно в моем подмороженном состоянии. Огоньки редких городов мы видели и раньше, но только в портовом городе можно было наблюдать долгую линию сияющих осветительных шаров, что тянулась вдоль всей пристани. Работа там не прерывалась даже ночью.

И пусть я никогда раньше здесь не была, но спутать Плаге с каким-нибудь другим городом просто не могла. Слишком красочно и во всех деталях описывался он в книгах. А воображение у меня всегда было богатым...

Абель, как истинный дракон — то есть страшный показушник, — приземлиться решил там, где его появление точно не останется незамеченным...

В итоге на память о явлении самого настоящего и пока еще единственного в своем роде дракона ужас оставил жителям Плаге шесть снесенных мощными крыльями и утопленных в море фонарей и безвозвратно пострадавшую психику всех рабочих, имевших несчастье лицезреть приземление Абеля.

Мои нервы тоже были серьезно повреждены, когда эта чешуйчатая морда, утвердившись на земле, вдруг куда-то делась.

Вот сидела я на теплой спине, с сочувствием разглядывая опешивших, шокированных и искренне не верящих в происходящее людей, чьи лица были хорошо освещены, несмотря на то что Абель серьезно сократил численность осветительных шаров рядом с собой, а в следующее мгновение уже летела вниз, потеряв опору.

Конечно, Абель меня поймал, довольный собой, даже подбросил вверх, чтобы я, стало быть, лучше прочувствовала ужас свободного падения... Мне повезло. Королю — нет. Его ловить было некому, он упал на трап, ведущий к понтону, и чуть не свалился в воду.

Но не ругался.

Подозреваю, сил у него на это просто не осталось.

— Мне нужно название лучшей гостиницы в этом городе, — громко, ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Абель.

И у меня сразу же появилось непреодолимое желание немедленно его просветить по этому вопросу, чтобы дракон узнал все, что ему нужно, и ушел. Знала бы здесь хоть одну гостиницу, непременно бы так и поступила, но я не знала и хранила унылое молчание. Потому что неодобрительно молчать на ручках у ужаса было немного страшновато.

Король с кряхтением поднялся, в густой тишине как-то по-особенному громко скрипел под ним деревянный мостик.

Рабочие молчали, во все глаза уставившись на дракона. Разбегаться в панике они пока не спешили: дремучий инстинкт выживания, что был старше даже нашего Излома, уверенно твердил, что сбежать от этого хищника невозможно, а резкое движение лишь привлечет его внимание.

Так бы они, наверное, и стояли, недвижные и напуганные, не спаси положение король.

— В "Десятинец" пойдем, — хрипло каркнул Раданэш, приглаживая волосы чуть подрагивающей рукой. — Там для королевских доверенных всегда забронировано несколько комнат.

Абель не спорил, поставил меня на ноги и велел:

— Веди.

Пристань мы покидали в недоверчивой тишине.

Ужас, тащивший вместе со своей сумкой и мою, все порывался прибавить шаг, но король никак не желал поспевать за ним, чуть заметно прихрамывая. Когда он совсем уж отставал, дракон тяжело и показательно громко вздыхал и останавливался, поджидая Раданэша. Король догонял нас, какое-то время умудрялся идти рядом с расслабленным ужасом, но неизменно отставал.

В очередной раз остановившись, Абель со скучающим видом признался:

— Вашество, меня крайне огорчает наша скорость...

— В мои годы полеты на драконах без последствий не проходят, — хрипло огрызнулся Раданэш.

Как ни странно, но Абель лишь кивнул, принимая его слова к сведению, а потом еще и на меня покосился:

— Сокровище, как ты себя чувствуешь?

— В моем возрасте полеты на драконах пока проходят без последствий, — улыбнулась я.

— В твоем возрасте тебе придется провести еще очень много лет, — усмехнулся он в ответ, — потому рад слышать. Но...

Я думала, поездки на драконах закончились. Я думала, что хотя бы ночь пройдет относительно спокойно. Я не могла даже представить, что в большую, трехэтажную гостиницу, название свое получившую оттого, что десятая ее часть принадлежала королю, я въеду верхом на ужасе.

Ну, как верхом? На ручках.

Сначала, по наивности, я еще пыталась уговорить Абеля меня отпустить, предлагала на замену короля, которого тоже можно потаскать, раз дракону так хочется.

Он меня не слушал.

— Золотая моя, кого, по-твоему, приятнее носить на руках: хорошенькую девушку или дряхлого старика, страдающего, ко всему прочему, лишним весом?

Король, все прекрасно слышавший, вступать в дискуссию не стал. Только выпрямился, плечи расправил и глазами сверкнул гневно, как бы говоря, что, дескать, он, может, и не молод, но еще не так уж и стар.

— Вы, конечно, простите, но на дряхлого он никак не похож, — негромко сообщила я, с умилением глядя на государя. Не Морской Бес, конечно, статью и разворотом плеч невольный ужас не вселяет, но и не задохлик, как покойный батюшка, — и не толстый ничуть.

Посмотреть на Раданэша было приятно, да и характером он совсем не плох. Суровый, конечно, но справедливый... как правило.