Грешник

— Мы ждали тебя, — ответили они глухим голосом. Рот открывали сразу обе, а голос был один. — Теперь ты наш, в смерти мы соединились.

— Я пытался ответить, но мне зажали рот. С ужасом я увидел, что из поцарапанной руки вырастает то самое шипастое растение. Стебель быстро добрался до головы, обвил шею и впился в кожу колючками. Я стал задыхаться. А глаза смотрели на меня, весь мир сузился до двух пар странно похожих зелёных глаз...

Разбудил меня грохот за дверью. Несколько пар ног, обутых в сапоги с железными подковами, протопали слева направо. Причину такой суеты в столь ранний час я понять не мог. Только начало светать. Тревога что ли?

Впрочем, в неведении я оставался недолго. Дверь распахнулась и в неё заглянул возбуждённый Эрнесто:

— Пойдем с нами, там караван прибыл, снабжение, сейчас разбирать будут, глядишь, нам чего перепадёт.

— Я одет неподобающе, да и идти далеко вряд ли смогу.

— Да всем насрать! — он усмехнулся, — нам офицеры замечаний не делают.

Вздохнув, я встал с кровати и поплёлся за ним, на ходу стараясь прогнать остатки сна из головы. Интересно, это мои личные кошмары, или тьма подбирается? Идти было почти не больно. Ожоги действительно заживали удивительно быстро, а прохладный утренний воздух приятно охлаждал повреждённые места. Шагать босиком было непривычно, но тоже особых неудобств не доставляло, дорожки были выложены каменными плитами, которые не успели остыть за ночь.

Крепость стояла на склоне. Позади неё поднимались достаточно высокие горы, но оказалось, что с той стороны проложен туннель. Из него сейчас и выезжали одна за другой телеги, запряжённые парой битюгов. На каждой из них был завал из непонятных свёртков и ящиков разного размера, надо полагать, это были оружие, боеприпасы и провизия. Тут же стояли солдаты, которым отвели роль грузчиков. Кто-то, похожий на счетовода, с толстым блокнотом в руках обходил телеги, пытаясь заглянуть внутрь упаковки. Здесь же рядом стоял Эванс. Он, в отличие от меня, теперь оделся. На нём были шаровары и рубашка-косоворотка, разве что без вышивки. Его хозяйственный взгляд внимательно следил за движениями счетовода с явным намерением что-то присвоить.

Телег прибыло почти два десятка. Прибывший с последней телегой караван-баши передал счетоводу какие-то бумаги, а тот махнул рукой солдатам. Разгрузка началась.

Видимо, в каждой телеге был какой-то отдельный груз, потому как счетовод разрывал упаковку и сразу определял, на какой склад нести. Эванс поначалу поглядывал равнодушно, затем, увидев нужное, выдвинулся вперёд и отложил пару длинных свёртков. А потом ещё один, покороче. Надо полагать, это были стволы. Ему никто не возражал. Потом в его руки перекочевал небольшой ящик, потом ещё один, потом бочонок, то ли с порохом, то ли со спиртным. Никто и на это не отреагировал. Только один маленький свёрток, который он взял, вызвал протесты счетовода. Они какое-то время переругивались, слов не было слышно, но наш шведский друг сумел настоять на своём. Следом за пакетом последовала небольшая коробка.

Покосившись на толпу, Эванс жестом подозвал нас, а когда мы подошли, велел собирать добычу и нести в казарму. Из меня был плохой помощник, но мне тоже вручили тот маленький свёрток.

Разбирать покупки стали в казарме. Эрни и Билл получили по винтовке. Эрнесто разжился многозарядным дробовиком с рычажной перезарядкой. Типа Винчестер с какими-то цифрами. Короче, та дура, которую Шварценеггер пользовал во втором Терминаторе. Только с прикладом и ствол подлиннее. Курт смотрел как всегда равнодушно. Ему огнестрел никогда не нравился. Эрнесто Эванс, улыбаясь, вручил также револьвер и коробку патронов. Игрушка была красивой, блестящее никелевое покрытие, щёчки на рукояти из кости. Длинный ствол, приличный калибр, никак не меньше десяти миллиметров. Заряжался он, как наган, путём открытия дверцы на барабане. Не самый удобный способ, но сойдёт. Мексиканец был так счастлив, словно поимел всех ведьм на болотах. Затем вскрыли ящики. В одном лежали патроны к винтовке, обычные с закраиной, как у трёхлинейки. Отличались только тупыми безоболочечными пулями. Навскидку, их было сотни четыре, расстрелять столько из трёх однозарядных винтовок — задача непростая. Затем пришёл черёд второго ящика. Там лежали патроны к дробовику. Двенадцатый калибр или его местный аналог. Но это было не всё содержимое ящика. Нашёлся подарок и для меня. Сверху в разобранном виде лежала двустволка. Совсем как та, из которой я убивал оборотней, но только современного вида. Да, именно, переламываешь, вставляешь патроны, захлопываешь, взводишь курки и готово. Стволы были короткими, ещё короче, чем у предыдущего. Приклад был тоже меньше. Стрелять от плеча будет неудобно, потому как руки у меня длинные, но научусь. А патроны были разными, пуля, картечь, картечь с серебром. Правда, в картонных гильзах, что было не очень практично, но выбор невелик.

— Были ещё гранаты, — добавил Эванс, — вроде, даже неплохие. Упакованы слишком плотно, не стал вскрывать ящик, потом на складе получим.

— Надо будет патронташ и чехол, — сразу заявил я.

— Иди в мастерскую, там сошьют. И ты, — он показал на мексиканца, — тоже сходи, пусть сошьют нормальную кобуру на ремень, нечего ствол в штанах таскать, ещё член отстрелишь.

Эрнесто, получивший больше всех и уже засунувший револьвер в штаны, немного смутился.

— Вы, парни, — сказал он близнецам, отсчитывая патроны, — со мной на прогулку. Стрелять будем учиться.

На этом раздел добычи закончился, делить было больше нечего, без подарка остались только сам командир, у которого с вооружением и так порядок, да ещё Курт, которому было всё параллельно. Да и арбалет его мог вполне поспорить с винтовками, как в дальнобойности, так и в пробивной силе.

Прихватив близнецов, командир удалился за пределы крепости. Отошли они, по-видимому, достаточно далеко, так что выстрелов слышно не было. А мы с Эрнесто посетили мастерскую. Работали здесь человек семь-восемь, но были это мастера широкого профиля, они чинили оружие, форму, сапоги, шили что-то на заказ, подгоняли доспех по фигуре. Моя просьба их не удивила, сказали к вечеру подойти. А один проворный паренёк, покрутившись около меня, быстро снял мерки.

До вечера было ещё долго, поэтому мы вернулись в казарму. Эрнесто отправился в спортивный уголок, где взялся за гантели, а я решил потренироваться с новым оружием. Ружьё нравилось мне всё больше. Весило мало, перезаряжалось быстро, выхватывать легко из любого положения, наконец, оно просто красиво. Неизвестные мне мастера определённо вложили душу в это изделие.

Скоро вернулись парни со стрельбища. На мой вопрос, как всё прошло, Эванс бодро ответил:

— Парни дело знают, да и винтовки не подвели, ожидал худшего. Это ведь не импорт, местное производство, только капсюли в патронах привозные, даже порох свой.

С этими словами он присел на кровать и, развернув перед собой кусок ткани, начал разбирать оружие для чистки. Тем же занялись и близнецы. То, как привычно они это делали, подтверждало, что с оружием ребята знакомы давно. Видать, покойный отец научил. На свою голову.

Ближе к вечеру, переодевшись, наконец, в новую форму взамен сгоревшей (китель, как оказалось, тоже здорово пострадал от огня), я отправился к мастерам. Оказалось, что работают они быстро. Для Эрнесто был готов ремень с кобурой и патронташем, а мне изготовили нечто, вроде разгрузки. Сшили жилет из кожи и прочной ткани. Спереди в два ряда по вертикали были гнёзда для патронов, всего тридцать шесть. Сзади приделали чехол для ружья, так, чтобы приклад торчал над правым плечом. Сразу опробовал изобретение. Ствол крепился надёжно, на одном хлястике с кнопкой, отстёгивалась она движением пальца, после чего дробовик вынимался за полсекунды. Нашлось в этом жилете место и для кинжала, куда я сразу закрепил ножны.

Я забрал оба изделия и, сказав мастерам спасибо (а что ещё сказать, денег всё равно нет), медленно пошёл домой. Домой? А как же, теперь это мой дом. И надо сказать, что не такой уж и плохой дом. По крайней мере, лучше тюремной камеры, и уж тем более, намного лучше могилы. Шёл я медленно, боль в ногах сменилась зудом, но и так приятного было мало, скорей бы уже зажило.

По приходу в расположение меня ждали сразу две новости. Во-первых, на одной из кроватей сидел Архонт, явно ожидая меня, чтобы довести задачу, а во-вторых, нашего полку прибыло. На угловой кровати сидел крепкий мужик лет сорока, полуголый, с ошарашенным видом. В руках он держал изрезанную в лоскуты рубашку, что наводило на интересные мысли относительно его смерти. Ну, а о том, что это за человек, узнать было несложно. Вся биография была написана на теле. Тут и звёзды, тут и храм, тут и божья матерь, и перстни на пальцах. Короче, понятно, кто такой есть.

— Итак, — начал Архонт, задумчиво расхаживая между рядами кроватей, — теперь, когда вся команда в сборе, я доведу вам информацию. Действовать вам на этот раз придётся по другую сторону гор.

— Всё так плохо? — спросил я, передавая мексиканцу ремень с кобурой.

— Разумеется, — Архонт вздохнул, — лет двадцать назад мы и подумать не могли, что зло наберёт такую силу, что захватит целиком всю низменную часть острова. А лет пятьдесят назад, я уже стар и хорошо это помню, не было нужды в цепи крепостей. Просто на болотах были места, куда лучше не заходить.

— Ностальгия — это хорошо, — прервал его Эванс, — но объясни нам, наконец, что случилось?

— Тьма растёт, — горестно произнёс старик, — вот уже и по ту сторону гор у неё появились сторонники, есть люди, способные отдать ей своё тело и душу ради силы, власти и богатства. В этот раз мы, Архонты, ничего не знали. Никакие магические обряды не помогли, силы природы, которые мы пытаемся приручать, тоже не дали подсказки. Помогли нам самые обычные люди. В деревне, которая находится в сорока милях от нас, живёт один богатый крестьянин. У него много земли, куча батраков, самый лучший инвентарь. Кроме него в той местности было ещё несколько человек, способных конкурировать с ним. А теперь их нет. Неурожаи, пожары, падёж скота, болезни и смерть самих конкурентов.

— Так это всего-навсего нечестная борьба с конкурентами, — вставил я слово, дождавшись паузы, — мы-то здесь причём?

— Давно уже люди поговаривали, что богач этот знается с тьмой, но разговоры к делу не пришьёшь, тем более, что проигравшие и разорившиеся конкуренты вполне могли его оговорить. Но недавно к нам поступили сведения от полиции, что пропал ребёнок, мальчик лет семи, останки которого потом нашли. Осталось от него немного, но на костях были видны следы зубов. И это точно не были следы зубов волка. Да и нет на равнине волков, давно уже. Обычно после жертвоприношения останки жертвы доедают плотоядные твари. А одновременно с этим, один из его работников прибежал к нам и сообщил, что к хозяину приходил некто, с кем он разговаривал на магические темы. Хозяин обещал ему открыть какой-то путь, а тот говорил про щедрую награду.

— Грязные пи-ар технологии, ничего более — подвёл итог Эванс, — с равным успехом тьме могут служить его конкуренты.

— Как бы то ни было, а мы должны это проверить. Их встреча состоится завтра вечером, так что мы должны быть там во всеоружии.

— Мы? — удивлённо переспросил Эрнесто, уже надевший ремень с кобурой и патронташем и теперь разглядывавший себя в зеркале.

— Да, мы. — Ответил Архонт, — я пойду с вами. Отправляемся этой ночью, в три часа.

После этих слов Архонт удалился, мы собрались готовиться к выходу, но тут оживился вновь прибывший.

— Мужики, приколите мне, куда я попал? — хриплым прокуренным голосом проговорил он. — Что за ахинею этот чудик бородатый нёс и куда мы в три часа ночи пойдём?

— Если я правильно понимаю, ты из России? — строго спросил Эванс.

— Из России, ну, то есть родился в Белоруссии, а с начала девяностых в России живу, а что?

— Нет, география меня интересует мало. Лучше расскажи нам, скольких ты убил, и как убили тебя?

— Убил? Ну, да, убил кое-кого, так вышло, — он явно растерялся, — а меня-то почему убили? Вот он я, перед вами сижу. Живой.

— Нас всех убили, и все мы тут. Рассказывай подробно.

Он рассказал, местами невнятно, местами откровенно врал, местами перескакивал с пятого на десятое. Картина в целом складывалась такая. В начале девяностых годов, этот человек, звали его Лев, приехал из белорусской глубинки в Москву. Вроде как на заработки. Но к тяжёлому труду у него душа не лежала, а потому подался в криминал. В низовое звено одной из ОПГ. А после того, как группировка была разгромлена милицией, оказался в тех местах, от которых пословица не рекомендует зарекаться. После семи лет отсидки попытался заняться бизнесом, но и тут его ждала неудача, он был съеден более удачливыми конкурентами. Погряз в крупных долгах, но сумел их выплатить, сделав удачный рейд из пункта А в пункт Б с грузом героина. Процесс ему понравился, и он решил его повторить. А на четвёртый раз его приняли. Как ни странно, но, несмотря на особо крупные размеры, отделался легким шестилетним испугом. После освобождения перебивался случайными заработками, о которых предпочёл ничего не рассказывать, потом снова на чём-то попался, но ходил под подпиской. Срочно нужны были деньги на взятку, приметил богатого коммерсанта и навестил его. После пыток и надругательств над семьёй, тот выдал ему крупную сумму, но наш герой предпочёл всё же убить всех, и коммерсанта и семью. Только вот не рассчитал он, что у жертвы его нашлись покровители из самых верхов криминального мира. Проблемы с законом моментально отошли на второй план. Он, собственно, с радостью бы сел в тюрьму, да только понимал, что эти люди его и там достанут. В итоге, персонаж побегал две недели, после чего был вычислен заинтересованными людьми, схвачен и предан лютой смерти.

Ни у кого из прибывших Эванс подробную биографию не запрашивал, со мной вообще обошёлся парой вопросов, а тут прямо как следователь. Видимо, не понравился ему персонаж. Мне тоже. Сорок четыре года, из них тринадцать за колючкой, ничего полезного не умеет, в армии не служил.

Следом уже сам Эванс коротко описал ему ситуацию, Лев отказывался верить. Говорил, что всё это муть, что мы тут курим что-то не то, что не бывает такого.

— Завтра вечером ты всё увидишь сам, — примирительно сказал ему Эванс, — а сейчас ужин и пару часов сна, потом экипируемся и в путь.

Лев замолчал, переваривая услышанное, понятно было, что он выбит из колеи, но однозначно воспринял с облегчением мысль, что за ним больше никто не гонится.

Ужин прошёл в молчании, разговаривать никому не хотелось, потом погасили лампу и легли спать. Нужно было поспать хоть немного, впереди неблизкий путь и, возможно, бой.

Глава третья

Я смотрел на мир со стороны. Мир выглядел странно. Небо горело багровым заревом, словно вот-вот прорвётся огненным дождём. По бескрайней степи, топча ногами выжженную траву, шагали люди. Нет, не люди. У людей нет рогов и копыт. Да и тёмно-серой кожи не бывает. Шли эти черти строем, что говорило о военной подготовке. Даже с ноги не сбивались, копыта одновременно ударяли в сухую землю, выбивая облака пыли, было их много, наверное, сотни четыре. На плечах у странных существ лежали топоры на длинных черенках.