— Нечестно! — взвыли гриффиндорские студенты, но были проигнорированы ушедшими в борьбу соперниками.
Темп стремительно нарастал, и вряд ли следующие десять минут могли быть оценены по достоинству еще кем-нибудь, кроме зельевара, ведь для неопытных глаз все превратилось в смазанные тени и цветные всполохи. Снейп отчаянно желал (не из симпатии к новому учителю, а из ненависти к Поттеру), чтобы Гриннер сумел, наконец, прижать бестолочь, ведь заклинания уже перешли черту школьной программы и затронули аврорскую подготовку. Однако мальчишка, вынужден был он признать самому себе, весьма умело различал цветовые оттенки заклятий и с реакцией прирожденного ловца (Будь она неладна!) избегал подобных ловушек и неизвестных заклинаний, правда, при этом с присущим ему полным отсутствием достоинства и манер скакал по помосту, словно заяц. Наконец, Снейпу показалось, что его загнали в угол, но Поттер резко упал на помост и послал оттуда «молнию», пучок которых, разойдясь на отдельные нити, весьма успешно подпалил мантию Гриннера в нескольких местах. Видимо, это и вывело нового преподавателя из себя: конечно, нелепо пострадать в бою со студентом-недоучкой, иначе как объяснить, что в следующую минуту в Поттера была послана неотразимая «сфера пустоты». Поттер дернулся в одну сторону, в другую, и, видимо, узрев неотвратимость своей участи, замер на месте, позволяя мутному кокону, который невозможно пробить изнутри, сформироваться вокруг себя.
— Итак, мистер Поттер, победа за мной!
— Но лишь потому, что в учебниках ЗоТС мне не попадалась эта штука, — недовольно проворчал парень.
— Не стоит так тяжело принимать к сердцу поражение, мой юный друг, — довольно осклабился учитель. — К тому же не думаю, что использованная вами «молния» также там фигурирует. Кстати, откуда вам оно известно?
— Спросите у своего непосредственного начальства, — вернул тот оскал и направился к своим плебеям, которые уже собрали свои вещи и, переминаясь, ждали его у выхода, поскольку звонок прозвенел еще пять минут назад. — Моё почтение, сэры.
Снейп снова встретился глазами с Драко, и на этот раз их взгляды были полны единодушного понимания и знания, как победить Поттера на магической дуэли. Он жалел лишь об одном — что ему не придется увидеть эту бойню своими собственными глазами. «Хотя, возможно, когда контракт будет уже аннулирован, Драко сможет поделиться воспоминанием, — утешил себя зельевар. — И не важно, когда это произойдет, ведь истинные ценности нетленны».
* * *
— Друг, ты в норме? — спросил Рон, видя, как Гарри качает из стороны в сторону.
— Не совсем. Он, кажется, что-то добавил в последнее заклинание, — ответил Поттер и тряхнул головой, пытаясь привести в порядок расползающиеся мысли.
Как по команде, гриффиндорцы окружили его плотным кольцом, закрывая от посторонних любопытных взглядов, и, создавая видимость оживленной болтовни, направились в гостиную факультета.
— Что за хрень это вообще была? — бушевал Шеймус. — Он должен тебе 30 баллов минимум!
— Это была проверка, только чего? — спросил Невилл.
— Скорее демонстрация несусветной глупости, — хмыкнул Гарри и едва не выронил сумку, но Дин успел ее подхватить, получив в ответ благодарный взгляд. Гарри сжал виски ладонями.
— И правда глупость, — вторила Лаванда, — проверять, что и так всем, кому надо и нет, известно.
— Зато мы узнали очень важную вещь, — сказал Гарри.
— Какую?
— Что?
— На кого работает наш новый друг? — предположила Гермиона.
— На министерство, — кивнул Гарри.
— Постой, — сказал Рон. — Он же, кажется, из бывших авроров?
— Авроры, Ронни-бой, — назидательно сказал Шеймус, — бывшими не бывают. На Грюма посмотри.
— Вот именно, что Грюм, — невпопад отозвался Гарри и пояснил на непонятливые взгляды. — Я когда сказал про непосредственное начальство, у него на лбу прямо неоновая вывеска засияла: «При чем здесь Фадж?»
— А при чём здесь Грюм?
— После нашей прошлогодней заварушки в Министерстве Аврорат негласно был отдан ему на растерзание. Он получил право распоряжаться всеми отделами и подразделениями. Отчасти мне их даже немного жалко, но, с другой стороны, растрясти этих бездельников давно пора. Да и ряды почистить не помешает.
— Откуда ты все это знаешь?
— Держи, Гарри.
— Спасибо, Парвати, — он проглотил предложенное зелье от мигрени и почувствовал некоторое облегчение. — Он сам мне рассказал, Рон. Летом, когда они встречали меня на вокзале.
Крики и шум, доносившиеся из-за портретного прохода в гриффиндорскую гостиную, они услышали еще на подходе и, переглянувшись, почти бегом бросились туда.
— Вечная Слава Света, — одновременно выкрикнули пароль несколько голосов и, не замедляя шага, старшекурсники ворвались внутрь.
Конечно, по сравнению с тем, какое состояние принимала гриффиндорская гостиная после особо выдающихся открытий близнецов Уизли, положение дел нельзя было назвать совсем уж катастрофичным: пара сломанных кресел, подпалины на ковре и перевернутой мебели, традиционно не обделенный разрушениями камин. Тем не менее, Гарри медленно, но верно впадал в состояние крайнего бешенства. Хорошо контролируемого бешенства. И причиной того было несколько первогодок, направивших волшебные палочки на своего ровесника, который отнюдь не выглядел запуганным, а напротив, стоял в уверенной боевой стойке, прижавшись спиной к стене и тем самым надежно прикрывая себе тыл. Остальные первогодки кричали, пытаясь урезонить драчунов, но их слова отскакивали как горох об стенку.
— ТИХО! — рявкнул Гарри. Мгновенная тишина. Двадцать пар испуганных глаз. — Могу я поинтересоваться, что, черт возьми, здесь творится? И где все остальные?
— У нас занятия сегодня закончились раньше всех, — тихо проинформировала Лаванда.
— И вы, оставшись без нянек, видимо, решили, что лучшим окончанием первого для почти самостоятельной жизни будет учинить разгром своей новой гостиной? — угрюмое молчание в ответ. — Кто зачинщик? — снова тишина. — У нас великолепное пополнение в этом году, — насмешливо обратился Гарри к друзьям, — ни одного достаточно смелого, чтобы признаться в своих геройствах. Отлично, в этом нет необходимости, поскольку и так все ясно.
Он обвел грозным взглядом малышей и остановил его на троице с выставленными вперед палочками. Двое мигом потупились, один приосанился, выпятив чахлую грудку колесом.
— Он же темный! Ему здесь не место, — не терпящим возражений тоном заявил мальчишка.
— А я и не знал, что распределительная шляпа собралась на пенсию, и ей подыскивают замену, — ответил ему Гарри.
— Он Нотт, и этим все сказано, — пальцы задиры побелели, сжав палочку.
Гарри удивленно посмотрел на их противника или, в данном случае лучше сказать, жертву, хотя тот не был похож ни на то, ни на другое. Худощавый, темноволосый, лицом неуловимо напоминавший их сокурсника. Родовая внешность. Потом Поттер снова внимательно посмотрел на первого: темные волосы, выразительные карие глаза. Мерлин возьми этих чистокровных, с молоком матери впитывающих чертову вражду!
— Сколько еще новостей мы пропустили за пиром? — риторически вопросил он в пространство. — Мистер Вуд, полагаю? Опустите все палочки.
Двое, смутившиеся при появлении шестикурсников, немедленно последовали приказу. Нотт и Вуд его проигнорировали.
— Экспелиармус!
— Спасибо, Рон. Я так понимаю, что вчерашняя лекция вашей старосты о том, по каким законам живут в Гриффиндоре, была вами успешно проигнорирована, — обратился он к первогодкам, — поэтому сейчас вы ее выслушаете снова, но уже в моем исполнении. И на этот раз советую всем хорошенько прислушаться!
— Мой брат был гриффиндорцем! — выкрикнул Вуд-младший. — Я знаю правила!
— А тебе не приходило в голову, что они могли измениться?! Или что ты неправильно их понимаешь?
— Я все понимаю верно, — упрямо заявил тот.
— Да? — скептически приподнял бровь Гарри. — Ну, давай, порази меня. Что такое Дом Годрика?
— Сюда попадает лишь тот, кто храбр, смел, бесстрашен и благороден.
— Ты забыл про честь, — Поттер дождался его согласного кивка и продолжил, — и что из этого, — он широким жестом обвел разгромленную комнату, — соответствует твоему описанию.
— Я защищал честь своего факультета...
— Напав на однокурсника? Трое на одного? Как благородно и смело, — с издевкой протянул Гарри, вызвав усмешки у своих друзей, которые пока молчали, не вмешиваясь в процесс воспитания Поттером подрастающего поколения.
— Он же темный!
— Откуда ты знаешь?
— Это все знают! — с ноткой превосходства над полукровкой заявил Вуд.
— Все знают, что я змееуст. Меня, ты считаешь, тоже надо отсюда вышвырнуть? — Гарри добился, чего хотел, Вуд-младший несколько смешался. — Знаешь, самое смешное, что из всего молодняка в этой комнате поведение, достойное гриффиндорца, продемонстрировал пока что он один, — юноша указал на Нотта.
— Мы пытались их остановить! — возмутился голос из толпы первоклашек.
— Плохо пытались! — отрезал Поттер.
— Мы говорили, чтобы они перестали, — другой более звонкий голос.
— Значит, разговоров и воплей было мало. Надо было делать что-то еще.
— Как будто это так легко! Что тут поделать было? — пробурчал первый голос, явно не ожидая ответа, и, тем не менее, он его получил, приглушенный, но достаточно отчетливо всем слышный:
— Гарри бы встал между ними под заклинания, — весело прокомментировал Дин на ухо Шеймусу. Гарри сделал вид, что не расслышал.
— Кстати, как его имя?
— Нотт, — нахмурился мальчик, не понимая, чего от него хотят, и теряя последние остатки своей напыщенной самоуверенности.
— Это фамилия. Я спросил имя. Ты его не знаешь, — больше утверждение, чем вопрос. — А вы двое? — отрицательное мотание головами. — Ну, и как ты можешь что-то о нем утверждать, если даже имени его не слышал? — он повернулся ко второму мальчику, который всё еще стоял под защитой стены, с изумлением наблюдая разыгрывающуюся перед ним сцену, и протянул ему руку. — Привет, я Гарри Поттер. Желательно, просто Гарри.
— Лукас Нотт, — ответил тот, с уверенностью, которая не отражалась в глазах, пожимая ему руку.
— Динамично тебя тут встретили, — мальчик в ответ лишь пожал плечами, и только Гарри отметил, как он при этом слегка скривился. — Ваша очередь, — взяв Нотта за плечо, он выдвинул его перед собой практически нос к носу с недавними противниками и мысленно ругнулся, подтвердив свои подозрения: под воротом мантии Лукаса виднелся краешек темно-фиолетовой кожи. Гарри достаточно часто сам получал такие же отметины, чтобы не понять несколько очевидных вещей. Во-первых, синяк вчерашний, во-вторых, он от того, что кто-то с силой толкнул парнишку, скажем, на дверной косяк или столбик кровати, а главное, что дуэль в гостиной — не первое противостояние между детьми, и если сейчас он не сумеет все утрясти, то далеко не последнее…
— Тим Дженкинс, — представился первым кудрявый голубоглазый мальчишка.
Второй, вдохновившись его примером и убедившись, что после рукопожатия с предполагаемым тёмным магом тот никак не пострадал, решительно протянул Нотту свою руку:
— Донован Речет.
— Я не буду, — упрямо сжал губы Вуд и бросил полный обвинения в предательстве взгляд на сообщников. — Он опасен. Все темные опасны. Они проводят черномагические ритуалы и приносят человеческие жертвы, — убежденно проговорил он.
— Откуда ты можешь знать о темной магии? Её не изучают даже на седьмом курсе школы. Может, это все досужие слухи, сказки, которыми на ночь пугают детей вроде тех, что все змееусты — Темные Лорды?
Последнее привело мальчишку в замешательство, но он быстро взял себя в руки, найдя спасение в своем уже ставшем коронным: «Он же темный!» — и открыл рот, чтобы снова возразить, но Гарри не дал ему такой возможности.
— Даже, если мы допустим, что он тёмный, что даёт тебе право утверждать, будто он плохой. Ты ничего о нём не знаешь, так же как я не знаю ничего о тебе, хотя и был очень дружен с твоим братом. Который, кстати говоря, был одним из немногих, кто ни разу не усомнился во мне, узнав о моей способности говорить со змеями, — веско закончил Гарри, и у мальчишки слегка приоткрылся рот. — Послушай меня, — уже другим, мягким уверенным тоном сказал Поттер, — все вы послушайте. Отвага гриффиндорцев не только для того, чтобы сломя голову бросаться в бой, не думая о последствиях, и жертвовать собой во имя Света, любой ценой добиваясь победы. Она ещё и для того, чтобы пойти против распространенных убеждений, самому докопаться до истины. Пытливый ум не привилегия Рэйвенкло, — усмехнулся он им. — Однако только у нас хватит смелости выступить открыто против заблуждений общества и заставить его видеть истину, которую мы открыли. Я хочу, чтобы вы научились не идти на поводу всеобщей глупости. Откройте свой разум для всего нового, избавьтесь от предрассудков, узнайте, познакомьтесь поближе и, если потом человек окажется сволочью, вам слова никто не скажет — относитесь к нему как угодно. Но затевать в первый же день из-за дурацкого предубеждения драку с мальчиком, с которым ближайшие семь лет вы будете вместе учиться, есть, спать, жить в одной комнате, с которым вы будете общаться ближе, чем с родными братьями и сестрами — просто вверх идиотизма.
Шестикурсники и подтянувшиеся другие старшекурсники обменялись улыбками, глядя на восторженно взирающих на Гарри Поттера малышей.
— Оратор, блин, даже меня проняло, — тихо сказал Ли Джордан.
— Гриффиндор — это в первую очередь семья. Место, где вы всегда получите помощь и поддержку. Именно поэтому сегодня вас целый день старшекурсники водили за ручку, помогая запомнить планировку замка.
— Раньше было не так, — протянул Вуд, обратив на себя несколько не очень приятных взглядов, и поспешно добавил: — мне брат рассказывал, что первогодки сами дорогу искали в первый день и везде опаздывали, но баллы снимал с них за это только Снейп. А старшие потом злились, — еле слышно, только для стоящих рядом первоклашек, закончил он.
