Комета. Карелия (2 книга)

— Ого! Сколько эмоций из-за несчастного лейтенанта! Нравится что ли?

— Вот ещё!

— Все так говорят...

— Отстань!

— Вот это вместо спасибо! Я её развлекаю, ожидание скрашиваю, а она нас маленьких тапкой! Художника всякий может обидеть! Уйду я от вас!...

— Слушай! Прекрати! Я же сейчас в голос хихикать начну...

— Ладно! Всё молчу!

— Давай лучше кино про лётчиков поющих посмотрим...

Да! Вы правильно поняли, я теперь могу кино смотреть, Сосед вспоминает и я тоже вижу, так здорово! Только не на экране, а словно я среди персонажей не видимая нахожусь. Правда, это не со всеми фильмами получается, только с теми, которые Сосед любил и много раз с удовольствием смотрел. Мне кажется, что я ещё и его эмоции подхватываю. Так, что это у нас наверно самый любимый фильм. Дико, конечно их там всех с погонами видеть, но чего уж...

А эту песню: "Нiчь яка мiсячна..." я частенько напеваю, такая мелодия чудная. Жаль, что она там не целиком, и эпизод, от которого каждый раз ком в горле встаёт и слёзы текут...

Вот так и развлекалась, пока мой цербер истуканом рядом сидел и на часы поглядывал, пока время не подошло. Как мудрецы говорят, всё и всегда рано или поздно заканчивается. Многие вещи хотелось бы поторопить, а другие наоборот растянуть, но увы... Я на сменах уже насиделась, так, что ждать мне не привыкать, только обычно без такого надсмотрщика. И там хоть и без дела, но хоть эфир слушаешь, а он же как живой, даже вроде поёт иногда, не про пойманные музыкальные волны, а про то, что помехи или наводки, всякие свисты и трески иногда в какие-то музыкальные кусочки складываются, а может это просто фантазия со скуки достраивает...

Минут за пять я включила станцию на прогрев. Позывные я наизусть выучила, а текст шифровки у лейтенанта давно готов, на всякий случай приготовила карандаши и листки для приёма. В назначенное время вышла в эфир. Лейтенант держит у моего уха наушник. Почему держит? Потому, что второй сам слушает, а комплект один, вот и слушаем каждый только одним ухом и он вынужден держать у моей головы второй наушник...

Вызывать пришлось три раза, через пять минут каждый раз. Откуда я знаю, в каких условиях тот радист работает, может он вообще там сейчас бой ведёт и отстреливается. Так, что опоздал, значит, были причины. Хотя мы за эти десять минут извелись, больше лейтенант, конечно. Но когда я ответ услышала, чуть не закричала от радости. Подтверждение отправила и стала передавать шифровку. Квитанцию получила, всё, теперь ждать, он там должен расшифровать, прочитать и ответ зашифровать и ответить. Так, что ждём. Основную часть сделали. Только получить ответ. Вообще, такой сеанс не принято проводить. Из-за риска пеленгации радиоперехватом противника в агентурных радиообменах быстрая передача и бежать со всех ног. Но у нас тут всё как-то неправильно. Так, что сижу на попе ровно и не питюкаю! Вот ещё фразочка от Соседа.

Наконец, вышел на связь. Как и думала, передаёт очень медленно, но вот тихо слышно, не сообразила сразу подстройку потребовать, а у него или у меня волна ушла, к счастью не до конца. С нежностью подумала, и поймала ответ Соседа, он же мне свою радиостанцию показывал, про то, какая чёткая индикация горящими цифрами на родной "Брусничке"**. Да даже несчастная сто восемнадцатая станция в сто раз мощнее и надёжнее того убожества, на котором работать приходится. Расстояние здесь похоже не маленькое, слышимость на единичку, если не хуже, хорошо, что работает медленно, разбираю все знаки, частью даже не разбираю, а угадываю по едва слышимым отголоскам. Волна продолжает плыть и слышимость всё хуже. А теперь уже и не подстроиться, потому, что неизвестно в какую сторону крутить подстройку, можно вообще с волны слететь, а значит, сеанс прервётся, а во время передачи это запрещено. Всё это надо было делать в начале! Так, что вслушиваюсь и вылавливаю из эфира едва слышные сигналы. Выдернула из рук лейтенанта наушники и натянула на оба уха, он, что идиот не понимает, что слышно еле-еле? Благодаря медленной скорости почти не прервала приём. И чего это он так много передаёт? Потом оказалось, что он не дожидаясь подтверждения сразу повтор гнал! Вот же придурок! Я в конце его на одной интуиции принимала. Как оказалось, полное совпадение обоих текстов.

Ну, это лирика! Отстучала подтверждение и отстучала "СК" вместе с облегчённым выдохом. Представляю, сколько народа наш сеанс слушали и как напрягались при этом, наверняка ведь майор сейчас в затылок радисту у себя сопел... А ещё какой-нибудь немецкий или финский радиоперехватчик... Пока командир с шифроблокнотом с фонариком сидит дешифровку делает, мне по инструкциям даже смотреть с его направлении не стоит, да не сильно и хотелось! Я уже свою рацию сворачиваю. Вот тросик антенны сдёрнула, теперь всё свернуть и в мешочек аккуратно сложить. БАСы вынуть, чтобы не разряжались, вдруг ещё работать придётся... В мешок тоже самой в одиночку толкать, их командирское величество не поможет, занято очень, да мне и не привыкать. От того, что я успешно выполнила всё, что мне требовалось сделать, в душе такая радость, очень не хотелось бы проколоться в этом вопросе и увидеть взгляды ребят, что всё зря, что тащились по лесам, ломались за зря, впустую из-за тебя, из-за твоего неумения... Молодец — я! И ведь не похвалит ни одна зараза!... А мог ведь, сам слышал, что передачу из ничего вытянула...

Потом командир цокнул белкой, и появились все, кроме Ивана, который наверно остался в дозоре.

— Так! Никита! Как договаривались! Все подтверждения и уточнения пришли! Мы с Иваном выдвигаемся...

— Командир! Авдея возьми! Мне спокойнее будет. А мы побегаем...

— Эх!... Не люблю!... Ты уверен?

— Целый день думал! Так правильнее будет...

— Добро! Авдей! Ты со мной! Всё! По коням!...

Лагерем мы не вставали, я своё хозяйство уже упаковала, только на спину эту дуру проклятую взвалить и ослика гружёного изображать. Хотя, теперь её и выкинуть можно, если бы не необходимость на связь с катерниками выходить, чтобы нас с берега забрали. Так, что я вместе с ней ещё очень даже нужны, вернее я не очень, а вот станция нужна. С катерниками можно и в радиотелефоне выйти на связь, вроде там микрофон есть... Вот мысли дурацкие в голову лезут...

*— "Наклонный луч" один из распространённых тогда вариантов приёмо-передающих антенн. Стационарно тогда чаще использовался "штырь" различной длины и характеристик. Это уже намного позже стали использовать другие виды и профили антенных конфигураций. Наибольшее распространение получили "Антенна бегущей волны", "V-образная", "Ромб" и другие. Если только на приём, конечно, антенны попроще можно использовать.

** "Брусника" — приёмник Р-155 из комплекта "Баяна" Р-135 — стратегической радиостанции большой мощности. Частота устанавливается и выводится в цифровом режиме и индикация специальными лампами, где каждая цифра — это нить накаливания и поэтому видна очень хорошо. Другие Р-118 — древняя радиостанция средней и малой дальности, на них курсантов в Полтавской учебке тренировали.

Глава 21. 12-14-е октября. Погоня.

И мы побежали, вначале, правда бежали, пока ещё сумерки окончательно не упали, круг сделали, и к дороге повернули. У меня шишка направления, как дедушка называет, не очень хорошо работает, но вроде немного не туда идём, дорогу мы переходили ближе, наверно следы путаем, но это не моё дело, это Никита ведёт, он знает. Сейчас впереди Никита, через промежуток я, за мной сразу Иван, он подстраховывает и с тыла защищает. Когда дорогу перешли, я только о бугорок запнувшись поняла, что этот просвет — не поляна, а дорога. Да и под ногами земля была, а не мох уже привычный, сапоги по земле голой совсем по-другому тукают. Потом снова в темноте попетляли, но не сильно, часа через четыре после сеанса уже под какой-то ёлкой в шалашике из её низких ветвей кучкой привалились и я заснула...

Только глаза закрыла, как уже толкают. Чая холодного, но сладкого в кружке в руки сунули и в едва наметившихся сумерках пошли обратно, но скоро свернули и до полного рассвета шли по ручью. Сначала я провалилась правой ногой и черпанула полный сапог ледяной воды, потом как не береглась и в левый зачерпнула, но вода уже не показалась такой холодной, а может просто её попало меньше. Устала, мешок с рацией снова меня стал на поворотах заносить. Но Никита сжалился и по обнажившимся камням ушли в какую-то боковую вымоину, а ещё метров через сто смогли упасть и переобуться и перемотаться в сухие портянки. Во что превратились мои когда-то такие красивые сапожки, я даже рассматривать не стала, чтобы не расстраиваться...

— Потерпи ещё чуть-чуть, девочка! Не много осталось, петлять больше не будем, считай прямо пойдём, а здесь совсем рядом...

Сподобился старшина до объяснений. И мы действительно пошли удивительно легко. Я уж было решила, что это я так в режим втянулась, и у меня второе дыхание открылось. Но просветил Иван, оказывается, Никита нашёл лосиную тропу, которой мы и воспользовались. Иван объяснял, как будто я это могла понять и заметить, что по тропе мамка с маленьким лосёнком видимо на водопой ходить привыкли, что по тропе видно, что совсем малый телёнок часто с неё в сторону отскакивал. И ещё какие-то только лесовикам понятные приметы и следы... А я просто радовалась, что идти удобно и ветки к лицо не хлещут... Ну, почти не хлещут... Потом обошли какой-то густой ольховый подрост и вышли к горушке с камнями и чистым сосняком на склонах. Вот на краю этого ольховника мы и расположились...

Натруженные тело и ноженьки нежились отдыхом. Иван предложил поспать, но едва я устроилась, положив голову на твёрдый бок своей радиостанции, как вдалеке раздался душераздирающий предсмертный крик-визг...

— Зайчатиной решил старшина командира побаловать. Любит он такие сюрпризы делать...

— Так, это что заяц кричал?...

— Ну, да, заяц только перед смертью так кричит. Теперь в округе ни одного зайца не возьмёшь, всех распугал...

Сон ушёл, я снова пыталась понять, как я настолько нелепо оказалась среди всех этих людей, с которыми у меня фактически ничего общего и после возвращения меня быстренько обратно сплавят, тем более, что их собственный радист из госпиталя вернётся. И если честно, то надо понимать, что я для них обуза, как гиря на ногах. Без меня, наверно они бы раза в два быстрее двигались. Да и в дозоры меня не ставят, потому, что толку от меня в них никакого, а это лишняя нагрузка и усталость для всех остальных...

Вскоре бесшумно появился Никита с улыбкой на лице и уже ободранной заячьей тушкой в руке.

— Вот, супчик принёс...

— А шуметь то зачем было?

— Ну, извини! Ваня, случайно вышло.

— Ты, его в силки взял?

— Да. Нет! Говорю, случайно, да и силки бы поставить не успел. Выхожу на берег, а он молодой, видать, глупый, там ручей журчит, вот он и не услышал меня, нож кинул, да он дёрнуться успел, вот и закричал... Я требуху, как ты учил выкидывать не стал, тоже сварим...

— Сам добыл, тебе и готовить...

— Вот где справедливость!?...

Притворно сокрушаясь и куражась старшина быстро смотался за водой, и вернулся уже с полным котелком, у нас есть общий литров на пять и второй чуть меньше. В воде плавают три уже почищенные картофелины и две луковицы...

К вечеру началось священнодействие. Вы видели как мужчины, которые это любят, занимаются готовкой еды? На листьях лопуха разложены куски нарезанной зайчатины, картошка и лук уже покрошены в котелок, туда же отправляется мясо, макароны, лаврушка...

Но добил меня расстеленный на земле чистый носовой платок, на который положен пистолет и обушком ножа на пистолетной ручке давятся горошины чёрного перца, которые бережно сметаются на платок и с него уже стряхиваются в почти готовый суп. Вы бы ещё обычно насупленное, а сейчас какое-то детское лицо старшины в это время видели. Иван где-то неподалёку бдит, а я этот спектакль наблюдаю и наслаждаюсь. Запахи идут, закачаешься...

К ночи пришли Авдей с командиром. Поздний обед был из разогретой каши с мясом, а заячий суп шёл следом, как деликатес. Вообще, правда очень вкусно вышло, суп с дымком, острый и густой. Все явно расслабились и отдыхали перед заключительным рывком. Дело уже почти сделано, осталось чуть, потерь нет, все живы и здоровы, чем не повод для радости? В конце ужина старшина меня вообще поразил, у него оказалась заныканная откуда-то шоколадка, которую мне и вручили прилюдно, а я её выложила на общий стол и её разломали на пять частей, с которыми мы и пили крепкий чай с какими-то травками...

Ночь так и провели во временном лагере, а утром спокойно тронулись в путь. Первые километры шли по лесу, потом вышли на какую-то заброшенную дорогу, которая временами ныряла в болота, но в некоторых местах в болотах были видны остатки гатей, может это зимник такой, не знаю. Но по дороге идти гораздо приятнее, чем по заросшему лесу. Впрочем, с дороги ушли всего километров через десять, чтобы снова тропить путь по болотам, холмам и долинкам, и всё заросшее в основном елью и берёзой, подлесок ольховый и вербный. И если при взгляде сверху весь этот лес наверно выглядит сплошным однородным массивом, пусть сейчас и облетевшим почти полностью, то в наземной реальности разные участки очень сильно отличаются. Буквально на протяжении одного километра пути можно форсировать кочковатое моховое болото заросшее мелкими ёлочками, с их уже засохшими и частью поваленными более крупными товарками, хилыми искривлёнными от тяжёлых условий берёзками толщиной редко больше семи-восьми сантиметров, а под толстенным слоем мха и сплетённых корней пружинит явно вода и глубина там под мхом может быть любая, но ноги почти не проваливаются глубже мха и вода выступает только если встать на одном месте неподвижно и через несколько минут есть шанс погрузиться по пояс и если не выдержит это ковёр, то и провалиться в глубину, и уже не вылезешь никогда. Но мы не стоим, а чешем без остановок. На одном таком болоте неподалёку увидели также форсирующего болотный язык матёрого сохатого, который словно пароход таранил своей широкой грудью кочки на своём пути высоко вскидывая проваливающиеся ноги. По донёсшимся почти одновременным вздохам, поняла, что охотничья часть души каждого горько посетовала об упущенной возможности завалить такой роскошный трофей. А я на это почти ехидно подумала, что у такого старикана мясо наверно такое, что его только на котлеты через мясорубку крутить и ещё замучаешься жилы из ножа выковыривать, да свиным салом постный вкус котлет сглаживать... Ещё один штрих, к тому, насколько мы разные, наверняка, ни одному из парней мысль про котлеты и жёсткое мясо в голову не пришла, им важнее как суметь его завалить, ну, может, ещё как такую тушу из этих болот вытаскивать...

Но я не закончила описание условного километра. Из болота можно вылезти на гряду или отдельный взгорок, на котором на твёрдой почве с радостью разрослись матёрые ели и берёзы, старательно отвоёвывающие друг у друга каждый кусочек свободного пространства на хорошей земле, да и подлесок местами как в джунглях, так, что хоть и радует надёжная опора под ногами, но продираться сквозь сплошные ветви не сахар. А потом вдруг полянка, поросшая сейчас уже полегшей высокой травой, а на краях, словно оберегая просвет от леса заросли дикой малины и весь в пуху уже отцветший Иван-Чай с головками своих стеблей выше головы. Почему такие прогалы не зарастают я не понимаю, наверно этому есть объяснения, но не до того, мы пересекаем прогал, и снова скрываемся в лесу. И снова лес на взгорке, и снова болото, ручей, то прячущийся между корнями совсем, то разливающийся болотистым озерком. Или вдруг заросшая диким подлеском старая вырубка, коварная бросающимися неожиданно под ноги невидимыми в кустарнике и траве пнями.