Диорхинийская сага. Начало пути

В обед солнце уже стояло в зените и залило спальню Финли своим ярким светом. За окном распелись птицы и петухи, и от их шума невозможно было спать. Проснувшись, Финли лениво потянулся в кровати. На несколько секунд, пока он еще полностью не пришел в себя, ему показалось, что он и не уезжал из родного Фарета. Вот, сейчас, представилось ему, зайдет Бобри и принесет ему завтрак, потом они пойдут во двор, и Финли попросит его побыть партнером по фехтованию, а уж в самом конце, после занятий, они поработают в хозяйстве замка. Но, оглянувшись и узрев не вполне знакомую обстановку, он вспомнил, что находится в гостях у исполина Гривлина. Видимо, выпитое вечером пиво все же «прихмелило» Финли не дурно!

Комната, в которую его устроил Гривлин, была аскетична, даже немного груба, если уж быть откровенным. В обстановке не было ничего лишнего: кровать с навесом и бордовыми ширмами из дешевой ткани, простенький сундук и такой же примитивный шкаф, отсутствие стола в комнате, односложные подсвечники на подоконниках. Мебель отличалась строгостью форм и дешевизной материалов, использованных для её изготовления — то ли сосна, то ли еще более дешевое дерево определил Финли взглядом, бегло осмотрев предметы интерьера. Хозяин однозначно не был транжирой, судя по мебели в спальне для гостей, которая, по традициям дворянства многих веков, должна была поражать ночевавших в ней друзей хозяина своей роскошью.

Пробудившись полностью, Финли подумал, что неплохо было бы принять ванну, ведь он долго не мылся, так как в дороге не было возможности позволить себе подобную роскошь. Гривлин же, будучи предусмотрительным хозяином, позаботился об этом и с раннего утра приказал распорядителю приготовить купальню в комнате Финли, пообещав дать оплеуху, если гость проснется от его шумных телодвижений. Слуге в итоге удалось все провернуть бесшумно. Финли не сразу заметил купальню и настолько обрадовался, увидев её, что тут же сбросил с себя всю одежду и кинулся к ней. Мытье заняло некоторое время. Тело задышало всеми порами — появился прилив бодрости! После, одевшись, он спустился в общую залу донжона, где хозяин уже восседал в каменном кресле за столом средних размеров, на котором была настлана чистейшая белая скатерть и стояли яства.

— Дорогой мой гость Финли, как спалось тебе в моем скромном жилище?! — радостно встретил его Гривлин. — Садись за стол! Пефит, наложи гостю сосисок и овсянки.

— Премного благодарен тебе, достопочтимый Гривлин! Я спал как ангел в твоем уютном замке! — ответил Финли, присев на скамейку сбоку от хозяина.

Пефит активно начал возиться с едой: накладывал он все по-царски, видимо, по привычке, как и своему могучему хозяину. Распорядитель хозяйства производил впечатление очень толкового слуги, ведь делал он все молча и быстро. Казалось, что он настолько боялся гнева господина, что не желал проверять могущество «горячего словца» Гривлина на себе.

— Как только поедим, немедля отправимся к Королевскому тракту, а иначе мы не успеем добраться до Этарда к вечеру. Оставаться же с кучей зерна в телегах на ночь глядя совсем негоже! Пефит, приготовь все к отправлению.

— Господарь, все уже готово, — сухо отчитался распорядитель.

— Отлично, тогда осталось лишь дождаться гостя! — произнес исполин, взглянув на Финли. Лицо Гривлина при этом растянулось в доброй улыбке. — Но не смей торопиться, друг, поешь хорошо — впереди нас ждет лишь сухомятка.

Какие же хорошие домашние сосиски были приготовлены Пефитом — при желании они бы дали фору друальской колбасе, которую покупал Бобри! Овсянка тоже была вкусна и хорошо проварена, что в итоге оставило приятное впечатления у Финли. Некоторое время спустя с завтраком было покончено. Затем, собрав быстро личные вещи, они с Гривлином, не медля, отправились в путь. Погода не радовала: жара продолжала печь воздух, делая его удушливо горячим. Две большие телеги, подготовленные Пефитом и прицепленные друг за другом, были нагружены мешками с зерном под завязку. После проверки телег на работоспособность они выехали из замка. Финли уселся рядом с исполином на ведущую телегу, которая была обыкновенной, но для удобства хозяина спереди у неё был организован вполне комфортный облучок. Бодрый и сытый Яблочко поскакал рядом с кобылой, которая тащила телеги, — сегодня у Яблочка был выходной!

Уже через полчаса они оказались на королевском тракте, где в этот день было достаточно много путников. Всех их морила жара, а лица бедолаг, которые не слазили с коней уже много часов, выражали муку. Гривлин же был сконцентрирован и старался скорее «накрыть» как можно большее расстояние, боясь не успеть до города к вечеру. Время в жару всегда течет медленнее, но через девять часов изнуряющей дороги с единственной остановкой у одного из притоков Нифлена, где были напоены кони и организован скромный обед, они все-таки увидели огни славного града Этарда.

— Доехали, слава Турису и Аспаису! — радостно произнес Гривлин, глядя на огни центральных ворот.

— Неужели я сегодня увижу первый город в своей жизни, который больше Фарета?! — восхищенно спросил Финли.

— Извини меня, но твоим Фаретом только дрова топить в Этарде, ахах ха-ха! — рассмеялся исполин. — Знаешь ли ты, как красив Этард?! Может, лишь Варза и Друаль составят ему конкуренцию, но уж точно не Фарет!!!

— Я согласен, Гривлин, наверняка ты прав! — ответил Финли.

— Сегодня снимем номер в гостинице и закажем женщин! А завтра отправимся прямиком на ярмарку! — радостно произнес Гривлин. — Чего ты засмущался, мой друг? Ах, конечно, и как я не догадался сразу — ты еще не был с женщиной! Я прав?!

— Мне всего шестнадцать, друг, увы я еще не опытен, — смущенно произнес Финли.

— Это дело поправимое, друг! Сегодня ты узнаешь вкус женщины! — с легкой пошлостью в голосе произнес исполин.

Финли призадумался. Женщины? Наверно с ними очень не просто завести общение? Он ведь вовсе не имеет опыта. Фантазии начали сыпаться на него из рога изобилия. Вообще, он умел контролировать свои эмоции и тело и редко впадал в ступор при виде красивой незнакомки, но сама возможность близости с противоположным полом показалась ему необычной, даже немного сумасшедшей затеей. Он всегда представлял себе этот момент как нечто сокровенное и удивительное, а не вот так — «будут тебе женщины, если пожелаешь». Он решил не травить себя бесплодными фантазиями до того момента, как что-то подобное не замаячит перед ним вполне реальной возможностью и переключился на другие размышления.

— Гривлин, я хотел узнать у тебя, почему знать обоих царств недовольна своими королями? — спросил он неожиданно у исполина, который в это время усердно работал с вожжами, желая ускорить приближение к Этарду.

— С чего ты это взял? — удивленно спросил в ответ здоровяк, не оборачиваясь к Финли лицом.

— В том кабаке, где мы с тобой отдыхали вчера, два неизвестных мне рыцаря, беседуя друг с другом, очень непристойно отзывались о нашем правителе, также о короле Верхнего царства, да и вообще, о многом, обсуждали какие-то темные дела. Тебя в тот момент еще не было там, но я думаю, что тебе показался бы занимательным их разговор, — ответил Финли.

— Зря меня не было там — я бы непременно вызвал этих слизняков на поединок, — грозно произнес Гривлин, повернув голову к Финли. Он был решительно возмущен тем, что кто-то позволил себе оскорбить его короля. — За Роберта Лангетона, нашего славного господаря, я готов отдать свою жизнь, не думая ни о чем! Он очень необычный человек и правитель тоже своеобразный, но это не причина отзываться о нем плохо!

— Но ведь что-то он наверняка сделал не так, раз люди высказывают недовольства?

— Пойми, короли делают только то, что хотят, и не наше дело это обсуждать. Главное, чтобы их дела были полезны царству и его славным рыцарям, — убедительно ответил исполин.

— А его приверженность жрецам и преданиям? — не отставал Финли, которому хотелось узнать побольше.

— Да, он верит в Северное предание и не скрывает своей приверженности предсказаниям и пророчествам, — немного тоскливо начал Гривлин, — но он имеет на это право, ведь это предание предвещает нам конец от невиданных сил из Северных пустошей, а король желает побороть эти силы. Хотя, я считаю, что вся эта магическая чушь про дьявольские силы близка к помешательству и готов тысячу раз спорить с любым вельможей или купцом, насколько глупы подобные байки, но я не рискну оспаривать право короля на свое мнение. Ведь он все же мой сюзерен!

— А ты знаком с содержанием Северного предания? — спросил Финли.

— Мне о нем говаривала бабка, которая застала период, когда некий белый маг по имени Альвис бродил по округам обоих царств вместе со своими учениками и распространял свои откровения, данные ему якобы свыше.

— И кто же был тот маг, откуда он взялся?

— Никто не знает, ведь он ушел также таинственно, как и появился. Оставил кучу папирусов после себя, которые через его последователей дошли до самого Роберта, бывшего в то время лишь младшим сыном короля Рейгарда Могучего Лангетона. На Роберта предание оказало сильнейшее впечатление — он убедился в необходимости мира в обоих царствах и скорейшей подготовки к отражению нападения дьявольских сил. Его отец Рейгард вел тогда Первую царскую войну против Мэйтланда Кровожадного Каппариса, властелина Верхнего царства. Из-за чего та война случилась, сегодня никто и не вспомнит, наверное. Война забирала с собой тысячи жизней лучших воинов, сотни гектаров пашни было уничтожено, не один замок был разрушен. После короткого перемирия, длившегося не более года, началась Вторая царская война, которую после смерти отца продолжил старший сын Рейгарда — Араис Лагетон Воинственный, брат Роберта. Всем тогда казалось, что вторая война окончательно погубит обе империи, ведь Араис был жутким «задирой» и желал довести войну до полной победы. Но все-таки случилось нечто невероятное: Роберт в ходе ссоры то ли случайно, как говорят некоторые, то ли умышленно заколол родного брата. Естественно, знать Нижнего царства в большинстве своем была этой неожиданной развязке только рада и уже вскоре провозгласила его королем. Став властелином, чего он не так уж сильно жаждал, он тут же решил связаться через посланников с Мэйтландом. Но старый и дряхлый Мэйтланд, великий когда-то правитель Верхнего царства, каким-то образом упал со своего коня на охоте и погиб раньше получения послания. Совпадением ли была та смерть или чьим-то коварным планом, один Турис да Аспаис теперь ведают. К власти же в Верхнем царстве после смерти Мэйтланда пришел Леит Каппарис, его сын, который прочел послание, предназначавшееся его отцу, и согласился на переговоры с Робертом Лангетом. Сложно представить теперь, согласился бы на подобное проявление слабости его отец — Мэйтланд. Я думаю, что он порвал бы послание, даже не прочитав его, так как желал полного разгрома Нижнего царства и был против перемирия.

Во время исторических переговоров пылкие речи Роберта Лангетона о нашествии невиданных сил с севера, о страшных муках, которые ждут народы обоих царств, если вовремя не подготовиться к отражению атаки, произвели должное впечатление на Леита Каппариса. Короли, как оказалось, стоили друг друга, и оба с головой окунулись во всю эту магическую чушь. Так они и стали единомышленниками, а вскоре их частые встречи сделали их практически друзьями. Их общий интерес к Северному преданию подкрепляется постоянной поддержкой двух знатных лордов с каждой из сторон. Роберта поддерживает его дядя — Бенеит Лагетон, лорд Эвеза и Храмовых гор, первый жрец Туриса, лорд-советник Друаля, который давно практикует с магией и жреческими ремеслами. Он часто дает приют в своих монастырских замках различным жрецам и белокнижникам, подкармливая их, выделяя средства на дорогостоящие обряды и опыты. По всей видимости, он поглощен идеей найти новые способы защиты от невиданных сил, новые средства войны. Говорят, и поныне он занимается тем же.

— А кто же поддержал короля Верхнего царства — Леита? — с нетерпением спросил Финли, увлекшись экскурсом Гривлина в историю.

— Какой же вы нетерпеливый, юноша! Сейчас расскажу! — игриво произнес Гривлин. — В Верхнем царстве особую роль всегда играл Лорд Терториус, главный казначей Варзы, первый советник короля, который искусно умел оставаться в тени Мэйтланда Кровожадного, давая ему крайне мудрые советы, но при этом, не уходя с головой в его амбициозные проекты. Лорд Терториус поддерживал Мэйтланда и был его верным слугой, пока тот занимался укреплением королевской власти в ретивых графствах — Айронвиле и Форрестере, пока он налаживал крепкие связи со Стонджем, решал множество экономических проблем Верхнего царства, укреплял мощь и процветание государства. Но, как только у Мэйтланда начала «съезжать крыша», и он, подстрекаемый Аланеем Бартоном, лордом Айронвиля, и Казимилом Невусом, лордом Форрестера, которым всегда не хватало интриг и новых земель, развязал войну с Нижнем царством, лорд Терториус решил, что Верхнему царству нужен куда более рассудительный правитель.

С тех пор лорд Терториус стал безмолвным порицателем всего, что творил Мэйтланд и ждал удачного момента, чтобы посадить на трон кого-нибудь другого. И вот, когда невероятные стечения обстоятельств привели к заключению долгожданного мира между царствами, лорд Терториус не стал разбираться по какой причине два молодых короля нашли общий язык и решил, что нужно срочно поддержать веру Леита Каппариса в Северное предание, дабы укрепить и продлить мирное сосуществование двух империй. Лорд имеет огромное влияние при дворе Варзы и поныне, являясь главным советником Леита Каппариса.

— Все это действительно интересно, — сказал Финли, который начал уже путаться в именах и сложных хитросплетениях в рассказе Гривлина.

— Я могу еще много интересного тебе рассказать, но на это не хватит и целого дня. Я думаю, что со временем ты и сам узнаешь все, а сегодня я больше не хочу загружать тебя, иначе твой мозг лопнет!

— Это точно! — произнес Финли.

Они перестали разговаривать и продолжили свой путь в тишине, в которой они могли отдохнуть и собраться с мыслями. А Этард был уже совсем близко.

Глава 3

Камень Стонджа был вечен: ни дожди, ни ветра, ни снежные зимы не могли ему навредить. Городские стены Этарда, сделанные из него, казались неприступными, а жители города могли спать спокойно. Чтобы создать в них брешь, нужен был подкоп, делая который на осаждающих успели бы вылить много бочек с кипящим маслом или закидать камнями, что привело бы к огромным потерям. Лорды были скупы, как и всегда, но когда дело касалось безопасности их городов и крепостей, они старались не экономить и заказывали камень для построек именно в Стондже, который славился своими каменоломнями.