Виталий Зыков Малк

Договорить ему не дала Хелавия. Пусть едва заметно, но все же неприятно улыбнувшись, она сообщила:

— Он еле-еле прошел во внешние ученики. В этом году был неожиданно большой наплыв поступающих, и критерии отбора ужесточили... Кандидатов со слабым Даром заворачивали у входа!

Малк недовольно скривился.

— Последнее могла бы не говорить, сам догадался, — сказал он, постепенно привыкая к мысли, что его золотая мечта выпорхнула из рук и умчалась вдаль. — У тебя как дела?

— Да лучше всех! — вместо Хелавии воскликнул немного недовольный Толфан, которого лишили возможности похвастать. — У нее самые высокие оценки среди всех, кто проходил испытания в этом году. Про уровень Дара вообще молчу. Сфера Ка еще гудела, а из-за Хелавии Магистры уже едва ли не дрались. Никак решить не могли, кто эту гениальную девочку в ученики возьмет.

— Тебя взяли сразу в личные ученики?! — удивился Малк, повернувшись к подруге.

— Слушай этого балабола больше. Пока только допустили во внутренний круг, — горделиво ответила девушка, немного покраснев. И тут же добавила: — Но с личным куратором!

— Да какая разница... Это же... — Не найдя слов, Малк подскочил к Хелавии и крепко обнял.

Сердце, конечно, немного царапнуло, что подруга добилась столь многого, а он остался ни с чем, но не более того. Завидовать Малк не умел, тем более завидовать любимой. И ее успеху был действительно рад.

Девушка ответила жарким поцелуем, которым она впилась в губы возлюбленного. Затем вдруг отстранилась — на какой-то миг Малку показалось, что она собралась что-то сказать, но передумала и уткнулась носом ему в шею. Так они и замерли.

Йоррох знает что чувствовала в тот момент подруга, Малк же не испытывал ничего, кроме нежности и... какого-то успокоения, что ли. Все навалившиеся беды и несчастья вдруг показались ничего не значащей ерундой, появилась вера в то, что он со всем справится и все преодолеет... Кому-то это может показаться глупым и наивным, но Малк в тот момент думал именно так.

Разумеется, Толфан попытался испортить момент плоскими шуточками в своем духе, но на этот раз ни Малк, ни Хелавия на них никак не прореагировали. И толстяку ничего не оставалось, кроме как обиженно отстать. Какое-то время он еще побыл в комнате с влюбленной парочкой, но затем заскучал и ушел в свою спальню.

Малк и Хелавия оказались предоставлены сами себе. И тогда все вдруг как-то завертелось, закружилось. Малк и сам не понял, когда и, главное, как они покинули кухню и перебрались в комнату Хелавии. Как захлопнули дверь, как упали на кровать и начали срывать друг с друга одежду. В тот момент все казалось каким-то удивительно непривычным, шокирующе новым. Позже Малк сколько ни пытался, но так и не смог разобраться, что именно сделало эту вспышку страсти столь отличной от всех предыдущих. Сильнейший взрыв чувств, животная, почти демоническая ненасытность, безумное желание раствориться в любимой или любимом — любые эпитеты и сравнения были и будут чем-то пресным и неполным. Впрочем, так ли уж важны слова? Ведь имеет смысл лишь то, что пережитое навеки отпечаталось в памяти обоих, став тем воспоминанием, которое лелеют и хранят как самую великую драгоценность.

И плевать, что стало истинной причиной захлестнувшего любовников безумия. Разлука, пережитые испытания или внешняя угроза — важен итог, и он был прекрасен!

— А ты помнишь, как мы познакомились? — спросила Хелавия, когда накал страсти схлынул и они оба полностью обессиленные вытянулись в смятой постели. Чтобы лучше видеть лицо лежащего на спине Малка, подруга даже приподнялась на локте.

— Это сложно забыть. Интернатовская жизнь никогда мне медом не казалась, но до того дня драться на ножах как-то не приходилось. Тем более из-за девчонки, — мрачно усмехнулся Малк.

И покосился на левый бок, где через ребра шел косой шрам. Еще один красовался на левом бедре и один на правом предплечье. Выглядели они грубо и уродливо — зашивавший их хирург оказался самым дешевым из тех, кого интернат мог себе позволить, — но Малк был не в обиде. По крайней мере, ему спасли жизнь и не сделали калекой, остальное не важно.

Проклятье, он ведь тогда всего лишь собрался сходить на торговую площадь, поглазеть на дуэль заезжего бретера и инструктора из местного фехтовального зала, а что в итоге?! В итоге стал свидетелем того, как в безымянном переулке два ублюдка домогаются симпатичной интернатовской девчонки из новеньких. И не смог заставить себя отвернуться.

Вот только вместо того, чтобы сначала вооружиться или хотя бы поднять шум, он зачем-то полез против мерзавцев с кулаками. Врезал под дых одному, затем с разворота влепил кулаком в скулу второму и... получил удар ножом в бедро от первого. Никаких законов или правил противники Малка придерживаться не собирались и с готовностью пустили в ход клинки. Пусть не слишком умело, но и было их двое! И даже извлеченный из ножен собственный кинжал Малка не слишком выправил ситуацию. Прежде чем он смог нанести серьезную рану в живот одному из противников, Малк сам оказался залит кровью. И перспективы у него были нерадостные. Если бы на улице внезапно не появился патруль стражи и не повязал дерущихся, следующий рассвет Малк бы не увидел.

Однако на судьбу он тоже не жаловался. Не будь той драки, Малк вряд ли бы сблизился с Хелавией — девчонкой, спасенной из лап уличного отребья, — и наверняка не узнал бы пределов своей решимости идти до конца. Той самой решимости, что помогла ему выйти победителем из истории с нападением террористов на поезд и выдержать давление жандармов.

— В тот миг ты показался мне едва ли не мифическим героем. Пусть не Первым Святым, но кем-то из тех времен точно, — прижавшись к груди парня, сказала Хелавия.

— Только в тот миг? А потом? — рассмеялся Малк, обнимая одной рукой подругу и целуя ее в макушку. — Мне вот как в тот день показалось, что я встретил самую красивую девушку, так мнения своего не изменил.

Оба затихли, каждый думая о чем-то своем. Спустя какое-то время Малку даже показалось, что Хелавия заснула, он даже собрался незаметно встать, как девушка внезапно нарушила молчание и заговорила вновь. Только теперь уже без тени игривости и нежности.

— Малк, знаешь... А ты ведь так ничего и не сказал, что собираешься делать дальше. Какие у тебя планы, раз с Школой Трех Святых не получилось...

Догадываясь, к чему все идет, Малк шумно вздохнул. Опять начинается?! Он уже приготовился к очередному раунду бессмысленных споров, но развивать мысль девушка не стала. И потому Малк ответил гораздо спокойнее, чем хотел поначалу.

— Ну так и ты, когда зашел разговор про твою инициацию и Сферу Ка, тоже как-то обошлась без подробностей! — хмыкнул он, покосившись на подругу.

— А что, тебя интересуют конкретные числа из метрики? — явно начиная злиться, ответила Хелавия. — Извини, но ничего плохого не думала. Просто решила не травмировать твою гордость... ну или чего там вам, мужикам, мешает реально смотреть на вещи!

После чего подчеркнуто скучающим тоном принялась перечислять:

— Резерв чуть больше пятнадцати эргов, скорость восполнения энергии — две десятых эрга в час, ярко выраженное сродство со Стихиями Огня и Воздуха. Этого достаточно?

— Более чем, Хелавия. Более чем... — медленно ответил Малк. Он едва удержался, чтобы завистливо не присвистнуть.

Он, конечно, знал, что у подруги есть талант, но всему же есть предел. Она не дочь какого-нибудь старого Дома, где большой Дар давно уже стал частью Родословной, ее не поддерживает сильная и богатая организация, пестующая таланты. Нет, она дочь мелкого дворянина — и вдруг столь яркое проявление сродства с миром тонких энергий!

Магическая система Мритлока в отличие от других миров, если верить цеху Сновидцев, отличалась глубокой проработанностью базовых принципов и понятий. И пусть, когда за дело брались старшие маги, далеко не всегда удавалось понять, в какой именно момент колдовская наука превращается в искусство, фундамент башни магических знаний имел наукообразный вид.

Каждое заклятие требовало энергии, которую во всем мире было принято измерять в эргах. Одного эрга вполне хватало на то, чтобы в течение четырех дней обеспечивать энергией среднюю трехкомнатную городскую квартиру. Пяти эргов было достаточно для создания небольшого Огненного Пульсара, а с сотней при наличии некоторых навыков и знаний чародей способен сровнять с землей деревню или разрушить небольшой город.

Резерв обычного человека, прошедшего инициацию, но так и не получившего права именоваться магом, варьировался от двух до шести, в редких случаях до восьми эргов. В Школы таких неудачников не брали — сколько их ни обучай, какие ресурсы ни вкладывай, большинство было обречено на прозябание в ранге Адепта в течение всей жизни. И то, что таких недомагов все равно называли Одаренными, следовало считать едва ли не насмешкой.

Низшая планка объема резерва, позволяющая человеку считаться потенциальным магом, равнялась девяти эргам. Высшая... высшая равнялась девятнадцати эргам, и за всю историю цивилизованного мира у только-только прошедших инициацию Адептов ее зафиксировали всего один раз. И принадлежал этот результат самому Архонту — Первому Святому и спасителю человечества. Так что резерв в пятнадцать эргов у Хелавии был заявкой на весьма светлое будущее.

Не меньше, чем размер собственного магического резервуара, для мага важна еще и скорость восполнения энергии. Где бы Малк ни читал, везде было написано, что в условиях близости к местам с высоким естественным фоном магии и без использования Тайных Искусств резерв среднего начинающего чародея должен восполняться со скоростью не ниже одной-двух десятых эрга в час. И чем этот показатель выше, тем лучше. Результат Хелавии тут был не столь уж блестящим, но тоже неплохим.

Ну и наконец, третий параметр, определяющий потенциал чародея, — это сродство с магией, с каким именно видом колдовских энергий у него наивысшая близость. Вариантов было немного — Огонь, Вода, Воздух или Земля. Пневма, которая считалась пятым — или первым, смотря как считать — базовым элементом магической системы Мритлока, при анализе Дара обычно не учитывалась. Работать с ней могли все маги без исключения, а потому особое внимание обращалось только на Стихии. И по этому показателю Хелавия проходила если не как гений, то как неплохой талант точно. И шансы заполучить хорошее Тайное Искусство были у нее заметно выше, чем у рядового Адепта...

В общем, как ни крути, а потенциал у Хелавии был огромный. И становилось понятно, почему в глазах у Толфана во время разговора о вступительных испытаниях нет-нет да и вспыхивали огоньки зависти. Йоррох побери, Малк и сам немного завидовал!

— Чего замолчал? Ты что скажешь? — нарушила повисшую паузу Хелавия, ткнув Малка локтем под ребра.

— Если ты про свои успехи, то я в тебе и не сомневался. Ты молодец! Если же про мое ближайшее будущее, — Малк тяжело вздохнул, — то у меня есть рекомендательное письмо в Андалорское Общество магов. И я хочу сходить посмотреть, что это за место.

— Общество?! — Хелавию точно ужалили, и она аж подскочила на месте. — Даже не Школа?!

— Да-да-да... Не нормальная проверенная Школа, а какое-то местное то ли объединение магов, то ли цеховой союз, то ли Святые знают что еще, — огрызнулся Малк. — Ничего не говори, сам все знаю. И про отсутствие перспектив, и про скудные ресурсы и ограниченный доступ к заклинаниям и Тайным Искусствам. Но другой возможности стать магом у меня может и не появиться. Так что...

— Магом? А просто Одаренным без навыков и умений, но с обязательством пожизненно платить ежемесячный налог в восемь эргов стать не хочешь?! Моего таланта у тебя точно нет! — неожиданно зло и раздраженно воскликнула Хелавия. — Святые Защитники, да сколько можно тебе повторять, что не для тебя путь мага, не для тебя! — Подруга резко замолкла, повернулась к Малку спиной и уже затем проронила: — А вообще делай что хочешь. Дурака и Святые не исправят!

На этом Хелавия окончательно затихла, словно и вправду устала пытаться наставить любовника на "правильный" жизненный путь. Малк тоже не стал отвечать, уже привыкший к подобного рода скандалам. И потому, полежав некоторое время, попросту встал и ушел на кухню. В конце концов, перед сном его ждало еще одно дело, за последние несколько лет ставшее привычной каждодневной рутиной. И нарушать традицию он не собирался. Тем более из-за уже заметно поднадоевшей ругани с подругой...

Полная луна заливала комнату мертвенным светом, но для задуманного Малком все еще было слишком темно. Он потратил несколько минут на поиски свечей. Нашел несколько огарков и зажег сразу все, расставив их на столе. Можно, конечно, было обратиться к Толфану или Хелавии, чтобы они активировали висящий под потолком магический светильник, но лишний раз просить не хотелось. Если удача будет на стороне Малка, то совсем скоро он тоже станет Одаренным или даже Адептом и активация артефактов перестанет быть для него проблемой. Пока же можно и потерпеть.

Принес оставленный у дверей деревянный чемодан, недолго повозился с вечно заедающим замком и наконец достал тяжелую даже на вид угловатую коробку без надписей или гербовых рисунков. Поставил перед собой на стол и с чувством провел по ней кончиками пальцев. Затем нащупал две сливающиеся с корпусом кнопки и одновременно нажал. С громким щелчком с одной стороны коробки выдвинулась пара медных окуляров, а с другой открылась панель с шестью миниатюрными верньерами.

Малк с облегчением выдохнул. До последнего мгновения он боялся, что хрупкий прибор не пережил знакомства с руками дознавателей жандармерии, но, кажется, обошлось. Сотню золотых драхм для покупки нового Зеркала Друзала он бы точно не нашел. Чего уж там, он и это-то не купил, а в подарок от наставника получил. Пусть старую и уже бывшую в использовании модель, но другие о таком и вовсе только мечтать могут!

В памяти всплыли намертво заученные цифры, и Малк принялся крутить верньеры, выставляя нужные параметры прибора. Коробка отозвалась едва слышным жужжанием — внутри принялись вращаться фокусирующие призмы. Тонкая настройка оптических механизмов, вот то единственное, на что сейчас мог повлиять Малк. Неодаренные не могли управлять прячущейся под непрозрачным корпусом магической фигурой с питающей ее силовым камнем и вспомогательными алхимическими блоками.

Наконец артефакт был готов к работе, и Малк начал финальную стадию подготовки к тренировке. Сел поудобнее, привычно очистил разум от поверхностных мыслей, затем принялся дышать по заданной Дождем боли схеме, параллельно концентрируясь на цепочке сменяющих друг друга образов. Так продолжалось какое-то время — может, пять минут, может, десять, — пока он не поймал нужное состояние и не укрепился в нем. Только после этого Малк медленно, не прерывая практики, приблизил глаза к окулярам и заглянул внутрь...

Едва перед взором Малка появилась картинка из нескольких вложенных друг в друга магических кругов с вращающимся в центре облаком серебристо-голубого тумана, как все его тело пронзила острейшая боль. Это было так, словно в макушку ударила молния и раскаленной нитью протянулась до самых пят. И вряд ли нашелся бы человек, который смог бы остаться в такой ситуации совершенно спокойным.