Позволь нам случиться

...И в удовольствие.

Вот только я нормальный. Меня нормально влечет на женское в его женоподобном теле, голосе и запахе! Это он извращенец, что путает несвойственным ему очарованием. Нельзя парню быть настолько соблазнительным и точка.

— Тогда я пойду?

— А? Да... Задумался о своем.

Он кивнул и изящно, по-женски, скользнул в комнату.

Побрить его налысо?

Спонсировать операцию по изменению пола?

Черт, о чем я думаю?! Надо увеличить время физических тренировок и загрузить себя работой, чтобы случайно не начать реализовывать план как трахнуть помощника без угрызения совести.

Девушку выпроводил, вызвал экономку, чтобы сменила белье, и после душа завалился спать. Два часа ночи. В шесть начну жить по новому расписанию. И наверное, сменю рацион: меньше животного белка и больше углеводов, чтобы не подкармливать неуемный организм тестостероном. Или наоборот, не разбавлять его, раз меня болезненно влечет к помощнику?

* * *

Только в два часа дня, подтягиваясь на бортик бассейна и чувствуя, как трясет тело от усталости и перенапряжения, я наткнулся глазами на Николая и понял, что сработало. Никакого вожделения, только легкая тошнота, утомление и раздражение.

— Что еще? — рявкнул, набрасывая полотенце на шею и стаскивая плавки.

Он молчал. Я недоуменно поднял взгляд и застыл, со стянутыми до колен плавками.

— Куда уставился? Первый раз член увидел?

— Я... Ой! Простите!

Помощник, пунцовый как рак, в мгновение ока развернулся ко мне спиной, даже покачнулся от ускорения. Он издевается?!

— Что-то хотел сказать? — вернулся я к причине его появления, вытираясь полотенцем.

— Эм, всё в порядке, — я еле разобрал, что он пробубнил себе под нос.

— Что в порядке? — раздражение зашкаливало, я отшвырнул полотенце и оглянулся в поисках халата.

— Эм, размер. Длина и... толщина...

Нет, я точно ослышался.

— Что?!

— Я не хотел, простите... Просто с любовницей... Любовницами? Накладка вышла...

— Твою мать, повернись и скажи нормально. Я ни черта не разберу, что ты бормочешь.

Ладно, кажется, я погорячился, убрав из рациона сочный стейк. Морковка и сельдерей определенно будят во мне зверя.

Николай послушался, продолжая ярко алеть щеками и ушами, и не поднимая глаз от пола, повторил:

— Меня просили передать, что будут рады видеть вас в жюри конкурса "Мисс Россия", где вы сможете выбрать любую понравившуюся девушку.

— Серьезно? — я хмыкнул, пока не представляя, как совмещу работу с участием в конкурсе. — А что ты там лепетал про накладку? Признавайся, как действительно звучал разговор.

Николай поспешно поднял глаза и покраснел еще больше, хотя куда уж больше.

— Я... Они... В общем, сказали, что вам проще выбрать на конкурсе из лучших, чем привезти весь эшелон моделей, пытаясь угадать под вкус и настроение.

Я пощелкал языком, плевав на халат, который так и не нашел.

— То есть, они зажали потратиться на организацию доставки?

— Нет, обеспокоились, что кобылицы вытопчут вам весь газон.

Что это за тон? Ехидство?

— Знаешь что, я соглашусь. Но ты будешь присутствовать на этом чертовом конкурсе!

— А я там зачем?

— Будешь изучать мои вкусы и пристрастия, чтобы повторно не втягивать в подобную авантюру.

— Эм... Может мне еще присутствовать при первом пробном акте, чтобы учесть ошибки при отборе и заранее тестировать образцы?

Нет, мне не показалось, наглый мальчишка насмехался!

— Может!

Он перестал скалить зубы.

— Может даже будешь тестировать первым, а я посмотрю, — забил последний клин в разговор, зная, что больше он зубоскалить в отношении своих должностных обязанностей не посмеет.

— Простите, я больше не...

Донеслось сбивчивое бормотание мне в спину, а я только с грохотом захлопнул дверь и поднялся по лестнице в спальню, с раздражением придерживая набухающий член.

Размер и полнота? Твою мать, как же меня бесит его осведомленность в членах!

* * *

Я с раздражением швырнул ручку на стол и рыкнул в телефон:

— Что значит, не знаешь? Влад, я плачу тебе слишком дохрена за незнания!

— Алексей, это вообще может быть дезой. Я бы не кипятился и не принимал поспешных решений. Это для Жени Кельмера свойственно приобретать активы, чтобы они нигде не светились, а кто такой Разумовский? О нем никто не слышал и не знает. И тут всплыл, как труп в болоте...

— И тебе не показалось странным, что младший Кельмер заинтересовался трупом... Тьфу ты! Никому неизвестным Разумовским? Или все же у Кельмера был повод заинтересоваться им? Тогда почему я этот повод не получил раньше Евгения?!

— Я тщательно проверил Разумовского, когда он вышел на вас — он тля, его никто не знает. А по Кельмеру покопаю еще.

— Будь осторожен, там Артур. Заденешь его — полгода бесплатно работать будешь.

Я отрубил вызов и уставился на противоположную стену с картой мира.

Его никто не знает. Никто? А у меня как раз работает человек, который с ним близко знаком и который не особо горит желанием светить этим знакомством.

Я нажал сигнал вызова Николая и уселся в кресло, предчувствуя длинный и сложный разговор с помощником. Он не выйдет из кабинета, пока я не вытащу из него всю правду!

Пока ждал Николая, в голове крутились говно-мысли... Как же удачно подвернулся мне помощник, практически сразу, после отказа сотрудничать с Разумовским. И случайно, по подслушанному разговору, я узнаю, что у Коли была связь с отвергнутым партнером. А до этого Коля слил мне тщательно подчищенную информацию по другому партнеру, рассматриваемому мной на замену как раз Разумовскому.

Так сколько случайности в этих событиях? Может меня просто разводят? Разумовский? Мелковат он тявкать на меня...

Кельмер?

Этот, сукин сын, может. У него хватка отцовская, а порядочности нет совершенно, не то, что у его старшего брата, бросившего семейный бизнес...

— Звали?

Отравленный мыслями, я кивнул помощнику на кресло, сопровождая тяжелым взглядом каждый его шаг.

— Ты знаком с Кельмером?

От моего взгляда не укрылось, как напрягся Николай.

— Не стоит мне врать, — резко разрезал я напряженное молчание. — Ты знаешь его?

— Евгения Дмитриевича или Дмитрия Алексеевича? — несмело вступил в разговор Николай.

Я утвердительно кивнул:

— Значит, знаешь... Насколько близко? Хотя стой, не говори. Сначала я уточню, не настолько же близко как Разумовского?

Николай поспешно замотал головой, не силах скрыть отвращения на лице. Хорошо, значит, не врет.

— Всего пару раз пересекала...лся с ними на приемах.

Я удивленно поднял брови. На приемах? Что мальчишке-сироте делать на приемах уровня Кельмеров? Как вообще он мог попасть туда?

Кажется, он вытащил мои вопросы с подкорки и сразу ринулся отвечать:

— Подрабатывал... Обслуживал приемы. Вот...

Кивнул, это походило на правду, но повторной проверки Николаю не избежать. Странно, почему я сегодня же не дал задание Владу пробить сиротку?

— И там встретил Разумовского?

Снова напуганный взгляд и голова, вжимающаяся в плечи. Что-то в этой истории нечисто, моя наблюдательность и логические заключения вопят об этом.

— Я позвал тебя поговорить о нем, твоем бывшем любовнике. Так получилось, что наши интересы пересеклись, и я не волновался, если бы Разумовский не оказался в паре с Кельмером... или Кельмерами. А еще ты.

— Что я?

— Ты как-то замешан в этой истории.

— Я совершенно ни при чем! Я не вру. Мне нужно ненадолго исчезнуть из виду Стаса. Не хочу, чтобы он нашел меня. Я его боюсь.

По горячности парня я понял, что он действительно боится. Вот только вселить страх в человека можно по совершенно разным поводам. Например, как говорит помощник, он боится быть обнаруженным, а может, он боится проколоться и не выполнить миссию.

— А стоит бояться меня, — пробормотал конец своих мыслей и увидел, как вздрогнул Николай. — Ты должен понимать, что от твоих ответов зависит мое доверие и должность. И все твои ответы я проверю, учти.

Он кивнул. Напряженно, но кивнул, согласился.

— Хорошо. Как давно Разумовский знаком с Кельмером?

— Не знаю...

— Если таких ответов будет подавляющее большинство, ты вылетишь за порог сегодня же!

— Ладно-ладно... понял. Кельмер... Не помню его у нас дома.

Николай отвернулся от меня, слепо глядя в окно, а меня резануло словосочетание "у нас дома". Разумовский же женат, не мог он любовника держать дома. Или он жил на два дома, а потом что? Выставил Николая? Или тот сам сбежал, оставшись без крыши над головой? Или это разводняк, рассчитанный на меня.

— ...Точно не приходил. И Стас никогда не упоминал его в разговоре. Вас упоминал, а Кельмера ни разу.

Я встрепенулся:

— Упоминал меня? Что он сказал?

— Дословно не помню, только то, что надо встретиться с вами на одном из приемов. Я только понял, что не получается у Стаса поговорить, раз он нацелился выловить вас на приеме.

Кивнул, подтверждая его предположения. Я отказывал Разумовскому, а он все же столкнулся со мной на каком-то вечере.

— А как ты познакомился с Кельмерами?

— Тоже на приеме. Другом, может, новогоднем или рождественском...

— Вспомни точнее. Как и где.

Николай снова отвернулся к окну, сцепляя руки и кусая нижнюю губу. И я подвис на этом странном, не мужском движении зубов по пухлой губе. Я непроизвольно облизал пересохшие губы, не в силах оторвать взгляд от слишком эротичной картинки.

Идеальные зубы, впивающиеся в мягкие губы, покусывающие, натягивающие и отпускающие. И тут же высовывается язык, проводит по поверхности, увлажняя её, а у меня трещит ширинка от пронесшейся перед глазами картинки, как можно разыграть этот язычок вместе с соблазнительными губками...

— Твою мать, — выдавил я, шире расставляя ноги под столом и неловко сползая по спинке кресла, чтобы шов не так болезненно давил на стояк.

— Я не могу вспомнить, — тут же повернулся ко мне помощник, сведя брови домиком. Ну вот нахрена, спрашивается, усугублять и без того несгибаемую проблему?

Решил копнуть глубже. То, что Разумовский связан с Кельмером, теперь очевидно. Хотелось бы узнать про состояние и корни самого Разумовского.

— Давай поговорим о Разумовском?

— О Стасе?

Мне не показалось, что он вздрогнул.

— Да, о нем. Опиши мне его состояние, чем зарабатывает, на что тратит, с кем ведет бизнес, с кем конфликтует...

— Я не... зн-наю, — испуганный взгляд направлен на меня, помощник знал мой ответ на его недомолвки, а повторять и тем более запугивать я не собирался.

Мы помолчали, пока я пытался перебороть раздражение внутри.

— Или ты вспомнишь всё до мелочи и расскажешь, или идешь наверх, пакуешь чемодан и выметаешься отсюда.

Больше Николай не поднимал на меня глаз, вываливая воспоминания и коротко отвечая на встречные вопросы.

— Стас состоятельный, он не ограничивает себя в тратах. Двухэтажная квартира на двести пятьдесят квадратов в элитном доме с частной охраной периметра и индивидуальной электронной сигнализацией.

— Я знаю, где он живет. На что он живет, это ты можешь мне рассказать?

— Я не... Ох. Он просто оставлял мне карточки, на которых никогда не кончались деньги, хотя мне и расходовать особо было не на что... и негде.

— Вспомни его разговоры о делах, бизнесе? Переговоры с партнерами?

— А, да... Помню, Стас несколько раз упоминал про стройку...

— Строительные объекты? Частные или коммерческие?

— Не уточнял. Был интерес к сети ювелирных магазинов.

— Вот это теплее, — пробормотал я, помня, что старший Кельмер, Игорь, как раз засел в секторе ювелирки.

— Но интерес быстро пропал. Странно...

— Что?

— Мне проще назвать, чем Стас не интересовался никогда, но не вспомню, что его действительно волновало.

— Хорошо, давай отсечем лишнее. Парфюмерия, косметика?

— Нет.

— Натуральное хозяйство, сельское?

— Точно нет!

— Скупка недвижимости, биржи?

— Эээ... Что-то было. Не основное, скорее вскользь в разговоре что-то мелькало.

Я кивнул.

— Медицина, центры омоложения, отдыха?

— Неа.

— Туризм?

— Нет.

— Валюта?

— В смысле?

— Он проворачивал какие-нибудь операции с валютой?

— Вряд ли. Он очень осторожен, чтобы лезть в такие дела.

— Скорее труслив, — фыркнул я.

Помощник напрягся и внимательно следил за моей реакцией.

— Ты не особо мне помог. Что я имею? Есть Разумовский, который не представляет интереса, как бизнес-единица, но чем-то он зацепил Кельмера-младшего. Чем?

Николай нерешительно пожал плечами, не расслабляясь ни на секунду за время нашего разговора.

— Ладно, можешь идти.

— На улицу? — переспросил он.

— Зачем? А! Нет, пока ты остаешься. Но если ты что-то скрываешь, то тебе лучше собраться и свалить. Я рано или поздно докопаюсь до правды, Коля.

Он заметно побледнел, но не задержался, живо покинув мой кабинет. А уже через полчаса осторожно постучался и напомнил о конкурсе, где я смогу выбрать себе любовницу.

— Очень рассчитываю, что не потрачу время впустую, — буркнул я, собираясь к выходу.

Чует моя интуиция, что сегодня не один буду делать выбор.

* * *

И интуиция не подвела.

Я сидел за судейским столом со знакомыми мажорами, с которыми, так или иначе, сталкивался в бизнесе. Неужели у всех резко обмелело на личном фронте, что ломанулись судить красавиц на конкурсе?

— Николай, — позвал я, и вынужден был оглянуться, когда пауза затянулась. Парень, сжавшись, пытался затеряться в тени. Чертов придурок. — Подойди ко мне и стой рядом, — рявкнул я, беспредельно злясь, что вынужден тратить время на подбор любовницы.

Чуть спустил пар, чувствуя, как помощник без пререканий занял место за моей спиной и застыл. Он боится привлечь к себе внимание там, где голышом по подиуму бегают первые красавицы?

Началось шоу с неожиданно откуда-то появившимися телевизионными группами.

— Твою мать! Ты не предупредил!

— Это ожидаемо, Алексей Валентинович. Сегодня выбирают Мисс Россию.

— Тогда на каждый канал отправь письменное заявление об отказе появления меня в видеоматериале.

— Как скажете.

Я заткнулся, понимая, чем больше наезжаю на помощника, тем сильнее злюсь и раздражаюсь. Он все равно сделает так, как я приказал. Он послушный и исполнительный.

Послушный и исполнительный...

А мне просто нужно горячую свежую девчонку для недельного отрыва, пока я не оттрахал собственного помощника за такие досадные ляпы!

— Что думаешь о тридцать седьмой?

— Что? — я спиной почувствовал, как вздрогнул Николай и так по-женски пискнул.

— Именно — что?

— Тридцать седьмая? Хм... Она несколько субтильна, фигура скорее мальчишеская. Вам теперь такие нравятся?

— Теперь? — усмехнулся я, признавая, что глаза сами собой выхватили из толпы фигуру, так точно описанную Николаем. Слишком худую и неразвитую. Как такое убожество могло попасть на такой уровень конкурса? — Но мне она нравится. Я определился. Договаривайся и привози ее в дом.