— Что за?... — на плечах у меня, когда я открыл глаза была серая, побитая ткань прикрывающая спину и грудь, да немного плечи. Цвет был совершенно не выразительный. И она осыпалась лоскутами энергетического праха и таяла пылью не долетая земли. — Оу, концентрация, контроль, ясно.
Сосредоточившись на желании замаскироваться этой тканью увидел результат: разваливаться прекратила, но нарастать не стала.
— Ну, пойдём, будем учиться прятаться у всех на виду.
Один год два месяца четыре недели четыре дня в ПМ. Отступление.
Десятки самых сильных пустых со всей округи стягивались на запах мёртвого гиганта. Рядом с ним не было ни одного сильного давления, что представляло бы угрозу.
За тушу тут же началась грызня. Кто-то рвал кого-то, кто-то пытался отгрызть кусочек послаще и остаться поцелее, кто-то просто пришёл развлечься посмотрев на редкое зрелище. Последние пожалуй были самыми опасными.
Порой то там, то тут мелькал смазанный силуэт, в драке было не сильно заметно, но у многих, рядом с кем мелькнул силуэт пропадали части тел, кисти рук, хвосты, части мяса с тел.
Со стороны иногда было заметно, что примат перемещается от ложбинки к ложбинке пересекаясь на курсе с некоторыми сражающимися.
Иногда, что было странно, по нему пробегали другие участники представления особо не замечая лежащей падали, её потом подберут победители, а может утащат трусливые неудачники. Не важно с падали всегда падало самые крохи энергии. Самым верным способом собственного роста было убивать самому и поедать свою дичь самому.
Часто по десятку пустых сваливались в общую кучу, так как их главным оружием были когти и зубы. У таких куч силуэт замирал на десяток секунд, всё так же притворяясь свежим трупом, а мелькание хвоста не смогли бы заметить и самые глазастые из присутствующих. Хотя и дела им до какого-то слабака не было.
Редко, кто обращал на него внимание, но кто обращал, отметили его плащик доходящий до середины спины и прикрывающий плечи до локтя.
Когда он исчез не интересовало вообще никого.
Ал Ар. Тот же день. Три часа спустя.
Пещера содрогалась от эха вызываемого диким хохотом, кажется окончательно съехавшего меня.
— Хха-ха-ха, Хвост! Сорок восемь инвалидов! Сорок восемь тел никогда не переступят черту своих нынешних сил! Хотя многие из них из-за отсутствия конечностей стали едой, ну да не важно. — на стене пещеры красовался ещё одна таблица. Крупным шрифтом на её вершине было накарябано шестьдесят равно Гигант.
— Ещё пять осталось. Вот же потеха будет, когда до них дойдёт. Аха-хах-ха-ха... — руки не слушались и молотили по песку пола, сам я аж маской в пол упёрся, а после вовсе начал по полу кататься представляя рожи этих неудачников. — Охх. Ох. О-охх, фуф. Всё я спокоен. Спокоен. Пфхха-ха-ха-ха!
За неделю, что я ждал результата смог загасить четырёх великанов, двух для приманки в самом начале и двух в награду сидя на хвосте у новоявленного Высшего, тогда никто не мешал мне пытаться сожрать мелкого великана самому.
Как показала практика, от того, что мои помощники разрывают на части всяких волевых утырков сами они сильнее не становятся. Но и слабее тоже. Разорванная душа быстро деградирует в тёмную субстанцию разъедающую внутреннее пространство, обжигающее кожу душ, и случается резкий выброс духовных частиц с выбросом яркого света уходящей ввысь неразрушимого ядра. Такого выброса хватит, чтобы разом рану заживить. Это показалось интересным и мы на практике убедились, что принеся в жертву десяток слабаков можно мигом регенерировать конечность. Это открытие показалось мне очень достойным и все участники эксперимента, ну кроме материала израсходованного на сам опыт, получили месячный доступ в сад, парк, озеро с водопадом и рисовое поле... на работы. Странные порой у людей заветные места.
Главный же опыт подтвердил, что души заточённые в моём Безразличии раньше энергии почти не приносили, зато теперь отдают её зримым потоком, я ощутимо стал сильнее, мой резерв или потенциал, или если доводить до аллегории, уголь для топки, стал больше, что позволило уже моему давлению на внешний мир быть жёстче, быстрее, сильнее. Это в свою очередь позволило более просто убивать великанов и выдерживать их ДеДе, как на волю, так и на тело.
И сдерживаемые до этого в темницах непокорные души маньяков, прочих психов, волевых анархистов хлынули в переплёт лент боли и отчаяния, десяток из них пометил на будущее. Они вроде адекватные более-менее, только очень уж буйные, пусть теперь поморозятся в таких условиях, а там глядишь доброе слово и пистолет сделают своё дело.
— Лорд, мне кажется вам нужно это сообщить. — перехватил меня старик, один из новых поселенцев и принявших мою власть добровольно. — Если вы не будете делать более длительные перерывы, то через два три поглощённых Гелиана вы станете одним из них. Вам стоит к этому подготовиться и выбрать заранее ареал более выгодного обитания.
— Мирон, этому вход в парк на два дня. — и покинул свой всё более оживлённый и разрастающийся внутренний мир.
Я совсем, пока, не хочу становиться чёрным великаном. Это проблемка.
Один год три месяца две недели пол дня в ПМ. Ал Ар.
Месяц я сидел на диете, расходовал силы в тренировках, но это не снижало угрозы эволюции. Моя оболочка оказалась слишком маленькой для производимого мной количества духовных частиц.
Я чувствовал себя, как воздушный шарик на который надели шелковый чехол и закачали три атмосферы. То есть держал себя чистой волей с осознанием того, что начала безумства предшествующего перевоплощению равно смерти.
Оболочка моего тела была слишком тонкой и нежной для подобных нагрузок.
Теперь, когда я скрывал своё присутствие, меня как в кипяток окунало и жгло изнутри!
Из плюсов, топлива было чрезмерно и подсознание согласилось отдавать на непрофильные траты не усваиваемые организмом излишки. Плащ стал хламидой песочного цвета, мне до пят, с капюшоном, широкими рукавами, складками, где легко прятался хвост и начал расти плащ. Настоящий, то есть прямоугольное полотно. И даже в хламиде теперь я мог притвориться песочной кучей...
Думаю с такой подпиткой плащ отрастёт за пару дней и я смогу узнать его свойства.
Да, диета диетой, но развлечения никто не отменял.
Накидка делала меня менее заметным. И если пару минут повозиться, то можно присыпать себя песком.
Лес Гигантов хоть и обширное место, но он как степь имеет свои маршруты, тропы. Места где Гигантов полно и их следует обходить, места, где появляются новички, которых легко съесть. Тут даже места нейтралов есть, которые не приемлют путь пожирания себе подобных. Но и сожрать себя не дают, считают это недопустимым. Пустым не нужна еда. Духовных Частиц в самом воздухе достаточно для существования. Тем они и довольствуются.
Вот такие популярные маршруты я и избирал своими лёжками.
Час десять минут ожидания и вот сегодняшний неудачник.
Меня он не приметил. Прошёл в полушаге от меня. Гордость от правильного выбора места разлилась во мне теплом.
Хвост мелькнул из под накидки, практически не беспокоя песок. У прохожего не осталось ступни.
Я приподнялся на руках и маятником ускорил тело, выбрасывая вперёд правую ногу левой усиливая толчок. Целился в промежность. И с выбросом духовной волны в мышцы наши тела соприкоснулись... пустой снарядом катапульты улетел до ближайшего дерева.
Хвостом подцепив ступню и проглотив её даже не жуя. я распластался по земле и пыльным ковриком преодолел пятнадцать метров до ближайшего дерева, за которое и спрятался и выдерживая угол зрения обиженного мной пустого, чтобы я для него оставался невидимкой начал удаляться ещё дальше, только за шестым рядом деревьев я встал за ствол и начал карабкаться вверх под самый потолок, чтобы насладиться зрелищем разыскивающего невидимку инвалида. Сегодня охота удалась.
Через три дня закончил расти плащ и стало ясно, что он может становиться твёрдым, как камень. Плюс сам он серый, да и складки можно варьировать. То есть прикидываться булыжником. Ко всему это ещё, какая-никакая защита от скользящего удара, и я совсем берега потерял.
Один год семь месяцев две недели три дня в ПМ. Ал Ар.
Моими целями теперь стали большие свары, предшествующие появлению гиганта. Вычисляя главных претендентов и карауля возможность их изувечить, а затем уже и всех остальных, до кого успевал дотянуться пока свара не замирала сама собой от накатывающего ощущения бессмысленности дальнейшего. Ведь целыми, в основном оставались слабаки, которые не могли победить вообще, а сильные теперь донные крабы, им нужно регенерировать конечности для продолжения жизни, ведь на увечных тут особый спрос, растут же новые конечности не быстро, или захватить тело гиганта изнутри, будучи поглощённым. Но тогда пустой навсегда останется всего лишь слабым гигантом.
— Ну и, что вы теперь будете делать? — подумал я сдерживая хохот. Быть камнем на поле боя, где пакостишь бесценно! Такие рожи, пусть и маски, какая буря в ДеДе! Шторм! Шквал! Знай они, что я тут...
А они и не зная начали всё крушить. Не, не ты на этот булыжник не смотри, ты на тот смотри. Молодец. Да не парься ты, жизнь кончена, но это они во всём виноваты. Убей их станет легче!
Многие были очень восприимчивы к внешнему влиянию и бессмысленное крушение ландшафта перерастало в новую кровопролитную драму, дающую мне время незаметно слинять. Поглощение меня не интересовало, а более не за чем там оставаться.
После тридцатой успешной и четырёх не удачных миссий я понял, что меня обкладывают.
Как ни странно, и тривиально в целом, помогла очнуться от пьянящей вседозволенности и безнаказанности нарастающая, непрекращающаяся боль.
Оглядевшись, вернувшись по своим следам, сосредоточившись на колебании ДеДе картина стала совсем грустной.
Преследователи объединились, переворачивают каждый камень, выискивают любой след. Я узнал, что среди нас есть настоящие сенсоры и ищейку, куда там свиньям.
На третий день пришлось обрушить свою пещеру завалив около ста пустых. Хотя это была не столько моя пещера, сколько моя записная книжка, но не суть.
Преследователи дышали мне в затылок. Не каждого сенсора можно было обмануть моей способностью. Но я учился. Я старался. Не смотря на боль. Меня гоняли неделями не давая скинуть активную маскировку, скрывающую моё давление полностью.
Это было больно, обжигающе больно, будто расплавленное олово подливали в кипяток, затем в бассейне с оловом стали лить свинец, затем алюминий и вот я уже плаваю в расплавленном железе. Но я не хотел сбросить свою боль любой ценой, что было бы при моей жизни.
Боль стала моим спутником. Лучшей подругой. Любимой женщиной. Она радовала меня, ведь я так долго не мог испытывать ничего подобного. Я бы смеялся, вместе с ней, если бы мог, но мне этого не позволяли.
Десять дней в тигле с железом шла игра в одни ворота, они догоняли, я отступал, когда чувствовал зазоры прятался, пока моё сознание и подсознание не договорились, не сочли, что подобная угроза уважительная причина и моё ДеДе изменилось. Чуть-чуть, совсем немножко, я стал чувствовать окружающую энергию, духовных частиц, собственную энергию в своих жилах, капиллярах. Возможно потому, что их движение приносило тоже ощутимую боль, а может прошёл некий порог эволюции.
С этого момента их охота и моё бегство стали нашей игрой в шахматы. Игру компромиссов и уступок.
Теперь я выбивал часть загонщиков, и пытался выжить, если это была ловушка, или бил в неожиданном месте оттягивая силы противников, не давая заключить меня в котёл.
Наша партия длилась и длилась. С удивлением я осознал, что прошёл уже месяц, а я всё ещё жив и моя боль притерпелась, стреляя на резких движениях и при повышенных нагрузках.
— Мне кажется, Хвост, или они шуток не понимают? — я почесал грудную клетку и не почувствовал прикосновения когтей, зато когти под хламидой проскользили по гладкому. — Что за игры?
Заглянув за отворот увидел, что всё моё тело в костяных наростах составляющих фактически доспехи.
— Может мне это кто-то объяснить. — пробормотал себе под нос. И забежал в ствол дерева являющееся "лестницей в Небо".
Ствол был полый, вполне удобный для подъёма. Вскарабкаться на верх не составило никакого труда, даже моя подруга смягчилась и стала ванной с медью.
Мне открылось чёрное небо и огромная Луна над головой и всюду куда бы не смотрел была одна лишь пустыня. Внешнее давление здесь было тяжёлым, будто на семьдесят метров в глубину нырнул. Неуютно.
Логично, если здесь, дежурят какие-нибудь слабаки желающие полакомиться ещё более слабым. Так что крутить башкой я перестал, напялил капюшон да на четырёх ведущих стилясь по песку потёк в сторону... в любую куда низины между барханами выведут. Затем прикинул, откуда я бежал под пустыней и сделав солидный крюк направился в том направлении.
То, что заняло месяц, со сбрасыванием многочисленных хвостов и контратаками по поверхности заняло всего три дня.
Монстры просто вдавливающие в песок своим присутствием тут встречались часто, диета их не изменилась. А вот я для них был муравьишкой. Может крупненьким и жирненьким, но совсем не питательным.
То есть мне прям так и заявили, что есть в тебе пока нечего. — Пустой, как человек, в маске прикрывающей верхнюю часть лица оставляя рот не защищённым. Ростом метр шестьдесят. Ноги оленя. Одетый в толстую, черную словно крашенная кожа духовную броню. На сером песке этот тип выделялся на несколько километров. — Он на полном серьёзе чувствовал сколько во мне сил, а я до того, как он подошёл ко мне метров на десять, его вообще не чувствовал. И думаю он сам мне показал пропасть наших сил.
А добравшись до родных мест прошёл ещё пол дня по пескам дальше и спустился вновь в такой уютный и родной лес разлёгся на ветке и разделся, то есть развеял накидку и хламиду.
— Что это за... Мария, Изобелль, Лучия, Хуана, Люция, Парна?! — щиколотки, голени, бёдра с внешней стороны, промежность, бёдра, ляжки, мышцы живота, мышцы спины, мышцы груди, тыльная сторона шеи, на плечах и на внешней стороне до локтей, были маленькие и большие, разделённые и единые костяные наросты, на предплечьях и вовсе были наручи с шипами, на голове выросли десятки иголок направленных назад. Двигаться особо не мешало, за одежду не цеплялось, хотя думаю это только с этой одеждой прокатит.
Я почувствовал внутренний позыв. С разрывающей тело болью, он звучал колоколом набата в голове. Неприятно. Но погрузившись вниманием и сознанием в себя я почувствовал, что боль отступила. Возможно в этом есть выход? Нужно подумать эту мысль полнее. Я не стал погружаться глубоко в себя, территория не безопасна, и терять связь с реальностью опасно.
— Мой Лорд, думаю у нас есть теория... — и заткнулся. Опять этот дедок, по голосу узнал. А Мироша бы замолкать не стал.
— Слушаю.
— Вы же знакомы с законом сохранения энергии?
— Дед, не растягивай, саму суть давай, не надо мне мозг насиловать, я и так нервный.
