Туда, где твоя кровь. Часть 1

— А тебе она не повредит? — заволновался Санька.

— Нет. Женщина с ней рядом должна быть, взрослая и сильная, да в ментале опытная. В идеале мать, но можно и так. Это как рождение дочери.

Ядвига плавно поднялась, и Санька открыл перед ней дверь каюты. Там, в тусклом свете луны, пробивающемся сквозь иллюминаторы, на широкой лежанке в поту металась Светка. Ядвига осторожно пробралась к ней, скинула одежду и прилегла рядом, положив голову Светки себе на грудь. Та негромко заскулила во сне и порывисто обняла Ядвигу, вжавшись в нее всем телом.

— Дверь закрой, балбес, — тихо, но твердо сказала Ядвига. — Снаружи. И чтоб тихо.

Санька прикрыл дверь и снова уселся на кормовую скамейку. Из каюты вновь послышался долгий и тонкий стон, перешедший в испуганный плач и жалобный шепот, а в ответ ему на грани слышимости плыл неторопливый, низкий и спокойный, голос Ядвиги. Санька попытался разобрать слова, но внезапно понял, что слушать это ему никак нельзя, если конечно не хочет заработать преждевременную седину, и он, как мог глубоко, погрузился в ментал.

Разбудил его ментальный зов и горячие руки Ядвиги, уже сидевшей на нем, лихорадочно срывавшей с него остатки одежды и тихо рыдавшей в истерике:

— Сашенька... Сашенька... Скорее... Иди ко мне... Скорее... Нет сил...

Они заснули в обнимку с первыми лучами солнца, но перед тем как отключиться умиротворенная Ядвига уже в полусне, улыбнувшись, шепотом произнесла: "Жизнь. Кровь. Огонь."

Город

Как обычно проснувшись раньше всех, разбуженный шумом проходившего неподалёку судна, Санька выполз из каюты и огляделся. Катер слегка покачивался в небольшом затоне, окружённом с трёх сторон зарослями тростника, а с четвёртой открывался отличный вид на гладь водохранилища, за которым в утренней дымке маячил железнодорожный мост — до города рукой подать.

Приготовив нехитрый перекус из имеющихся запасов и уже зажевав бутерброд, Санька привычно поприветствовал духа воды. Не дождавшись ответа буркнул:

— Как же, "присмотрит он". Вот и присмотрел. Уже и дух простыл. Одно слово — Водяной, ни черта не помнит. Хорошо хоть на фарватере не бросил, плавали бы сейчас как подводники.

— Сашенька, не ворчи, всё в порядке, — Ядвига, хмуро жмурясь на солнце, стояла, балансируя на краю борта. — Отпустила я его, горемычного.

— Почему горемычного? — удивился Санька, искоса любуясь её стройной, не скрытой ни чем фигурой. — Вчера вроде всем доволен был.

— Так то вчера... — Ядвига практически без всплеска ушла в воду, вынырнула, плавно легла на спину, раскинув по воде руки, и тихо, так что Санька едва услышал, добавила: — Жить — хорошо.

— Хм, а хорошо жить ещё лучше, — хмыкнул Санька, продолжая жевать. — Знаю я этот прикол.

— Нет, Саш, это не прикол, — неожиданно серьезно сказала Ядвига, подплыла, ухватилась за лесенку у заднего борта и посмотрела ему в глаза.

— Что-то случилось?

— Ничего, слава Богу. Но могло.

— ...?

— Дура я, Сашенька. Старая дура, — Ядвига рывком выбралась на борт, закуталась в полотенце и села рядом. — Не по Сеньке шапку пыталась натянуть. Думать надо было, да на тебя смотреть.

— А что со мной?

— С тобой-то всё в порядке, даже слишком. Сила у тебя большая, Сашенька, просто великая.

— Так это ж хорошо? Или нет?

— Хорошо-то хорошо, только вот Светланка — сестра твоя. И думать мне надо было, что раз ты силён, то и она не сильно слабее будет, а я возомнила. Искусницей себя возомнила, представляешь? А как пошёл астральный всплеск, так всё и поняла. Она ведь так силу потянула, что всю округу на километр высушила, Водяной насилу удрал, рыба и зверьё вокруг все передохли, благо людей близко не было. Я и себя едва удержала, хорошо сил большой запас накопила, за что тебе же и спасибо. Она тянет, а я ничего поделать не могу, никак оградить и самой оградиться. Уже и с жизнью попрощалась, когда она наконец в астрал пробилась. Ох и дура же! Ох и дура! Чтоб я ещё раз... — Ядвигу затрясло, покатились слёзы.

— Тише, тише, ну, ты что... — Санька обнял ее за плечи. — Всё же обошлось.

— У-у-у... — Ядвига уткнулась ему в плечо.

— Доброе утро! — радостная Светка как чёртик выскочила из каюты. — Обнимаетесь? Опять! А я купаться!

И, как была в футболке, бомбочкой выпрыгнула за борт. Затон огласил пронзительный вопль. Ядвига отлипла от Саньки, плеснула водой себе в лицо и вытерла глаза. Потом улыбнулась.

— Ну всё, пора собираться. Вам домой, а мне — по делам. Завтракаем — и правь к пристани, капитан.

— Да, мэм! — улыбнулся Санька.

Пока неспешно пересекали акваторию, Ядвига сделала пару звонков, после чего взяла управление катером на себя — швартоваться Санька всё равно не умел. На пристани их встретил всё такой же элегантный Юрик, притащивший два кофра шмоток, и через пол-часа от лесной ведьмы не осталось и следа — каюту покинула элегантная бизнес-леди.

Юрик подбросил их до подъезда. На прощание Ядвига взъерошила им обоим волосы.

— Пока, ребятки! Будьте осторожны. И не пропадайте, звоните в любое время. В воскресенье встретимся.

И умчалась.

Знакомство

В воскресенье, как и договаривались, Санька зазвал в гости дядю Валеру, предварительно слегка намекнув и ему, и маме на тему предстоящего разговора. Ядвига подъехала к двум. Санька встретил ее в прихожей и аккуратно, дабы не повредить макияж, слегка поцеловал в щёчку, вызвав удивленный мамин взгляд. Гораздо более удивлённым оказался дядя Валера. Светка-то им с мамой уже все уши прожужжала, мол тётя Ядвига и ведьма лесная, и колдунья древняя, да учить их будет всем премудростям. Хорошо хоть про Бабу Ягу тактично умолчала. И если у мамы сложившийся в голове образ при сравнении с реальным вызвал разрыв шаблона, то дядя Валера с изумлением справился достаточно быстро.

— Ядвига Антоновна, добрый день! Рад Вас видеть! Мы, если помните, у Василия Николаевича на юбилее с вами встречались, — дядя Валера галантно приложился к ручке.

— Валерий Дмитриевич, здравствуйте! — Ядвига сделала официальное лицо. — Конечно же, я помню, но, может, всё-таки перейдем на "ты"? Разговор у нас будет долгий, а ребята мне уже не чужие. Поэтому зовите просто Ядвига. Лет мне хоть и порядком, но внешний облик на состоянии души всё-таки отражается. Да и проще всем будет.

Мама наконец-то отмерла и, засуетившись, принялась готовить чай, в своей неповторимой манере. К чаю было всё. Не хватало, похоже, только борща. За столом разговор плавно перетёк в практическое русло. Договорились, что Ядвига по возможности будет приезжать из столицы и забирать ребят к себе на каникулы. Места у неё в лесу тихие, почти безлюдные, можно и учиться, и практиковаться без особых предосторожностей. На этом месте Санька хмыкнул в кулак. А в обычные дни, если она будет в городе — обязательно будет наведываться. И чтобы без неё практиковаться не смели, лучше пусть с телом работают, благо теперь знают где и у кого.

После того, как обсудили все вопросы — просто поболтали, Ядвига рассказала несколько историй из жизни, а потом вышла с дядей Валерой "покурить". Спустя часок, провожая ее до машины, Санька спросил:

— Ну как?

— Не знаю, Саш, — задумчиво произнесла Ядвига, пожав плечами. — Ничего сказать не могу, не читается она. Либо у меня что-то не выходит. Обычно способности и потенциал сразу видны, а тут маячит что-то, но не разобрать. И на ментальный удар она не реагирует, сам же видел, как я пробовала. Даже дядя твой дернулся слегка.

— Угу, — Санька нажал на кнопку вызова лифта.

— Вот тебе и "угу". Обычно это говорит о том, что человек магически нейтрален. Хотя и не всегда, есть ещё варианты. Кощеюшку придется ждать, сама не разберусь.

— Жаль. А дядя Валера как? — створки лифта разошлись, и Санька с Ядвигой шагнули внутрь.

— Восприимчив, сам же видел. Но не более. Даже странно. По идее брат и сестра должны одинаково реагировать.

— Так они не родные. Я разве не говорил? Маму дедушка с бабушкой из детдома взяли, бабушка больше детей иметь не могла, а дочку хотели. Вот и удочерили.

— Тогда понятно. В общем жди Учителя, он разберётся. Ну и меня — жди. Будешь? — Ядвига хитро улыбнулась и распахнула во всю ширь глаза. — Сто-о-оп! Губы! Глаза! Прическа! Платье! Саша, мы в лифте! Руки-руки.

— Блин!

— Оладушек! Жди, в общем. И чтоб налево — ни-ни, а то вгонишь девок в детство. Пока силу жизни контролировать не научишься — с обычными девчонками не связывайся. Разве что с бабушками, да и то не с таким энтузиазмом. А то из соски их сам выкармливать будешь. Ой, не смотри так, шучу, ха-ха! Выходи, Сашенька, приехали.

Ядвига, на прощание разворошив ему шевелюру и мысли в голове, прыгнула в ожидавший её роскошный аппарат и была такова.

На распутье

Одиннадцатый класс промелькнул как одна неделя, Санька его попросту не заметил. Школа, учёба, Светка, Ядвига — дни и месяцы закрутились в ярком хороводе. А ведь была ещё и секция, в которой суровый узкоглазый сенсей дядя Вася вдалбливал в них боевые премудрости. И сачковать не позволял, тем более, что были они по рекомендации. Не ясно, что уж там сказала ему Ядвига, но взялся он за них серьёзно и гонял как сидровых коз, с особым садизмом, как будто от владения шестом или катаной зависела их дальнейшая жизнь. Светке наука шла явно на пользу, а вот Санька напрягался не сильно, ибо после системы подготовки Учителя это были цветочки. Но тем не менее все указания дотошно выполнял, и, по возможности, тренировался ещё и дополнительно. Подвигла его на это Ядвига, которая на каникулах в шутку провела с ним несколько спаррингов, обычно переходящих в партер. Однако и до партера поваляла она его изрядно — многовековой опыт давал о себе знать. Проигрывать Санька не любил, тем более так легко, поэтому работал на совесть, но ничего не получалось. Оставалось только лупить по полу рукой и раз за разом сдаваться на милость победительницы. Примирял его с такой ситуацией только самый последний раз.

На ЕГЭ он сдуру набрал какую-то чумовую сумму баллов, по поводу чего вновь был созван семейный совет с участием Ядвиги. Итог прений подвел дядя Валера.

— В общем, племяш, поступать тебе смысла всё равно нет, коль через год уйдешь, но вот военкомат от тебя просто так не отстанет. Оно тебе надо — опять в розыске быть? Как раз год и есть. Отслужишь — и свободен. Заодно и легенда будет — мол, по стопам отца хочешь пойти, поэтому служба нужна. А косить у нас не принято.

Санька был с ним согласен, не принято было в их семье косить. Служили все — и отец, и деды оба, да и прадеды.

— Валер, а можно там что-нибудь спокойное подобрать? — намекнула мама. — Чтобы гоняли не сильно и кормили хорошо. У тебя там есть знакомые?

— Хм, друзья даже есть. Ты, Оль, не волнуйся. Подберём...

Теперь ты в армии

— Макивара!!! Где Макивара, на?!! — рёв сержанта Трубы взорвал расположение. — Дневальный! Кричи Огнева!

— Рядовой О-огнев!!! На вы-ыход!!! — подключился истошным воплем дневальный. Санька подорвался из кубрика.

— Товарищ сержант, рядовой Огнев по вашему приказанию прибыл!

— А, Макивара, вот ты где! В спортзал, к капитану! Бегом! Марш!

Дядя Валера "подобрал", да так, что Санька до сих пор был в изумлении. Как же, ПВО, самые спокойные войска, сиди себе на точке и в ус не дуй. Ну на крайний случай на технике, что тоже неплохо. Где-то он, конечно, был прав. Глядя на вальяжно прогуливающихся по военному городку рэкетмэнов, Санька завидовал им чёрной завистью, пробегая в составе взвода или роты в полной боевой. Впрочем — сам виноват, не надо было дёргаться.

А начиналось всё неплохо — попал в команду для ПВО, сформировались, всё чин по чину. Сели на паровоз и попёрли куда-то на восток. Конечным пунктом оказался военный городок, где их команду и ещё пару сотен таких же лысиков собрали в гарнизонном клубе. На сцене развернули медкомиссию. Голым, в труселях, да на сцене — такое только в армии и увидишь. Народ ржал.

Покупатели пошли косяками, в основном конечно шерстили бумажки, кто, где и чему учился. Процесс затянулся. Санька уже отсидел себе всё, что можно, а потом надумал отлить. Процесс отлива был организован на втором этаже клуба, и он уже возвращался, спускаясь по лестнице, обходя стоявшую на ней пару военных, как вдруг справа что-то мелькнуло. На автомате выполнив блок и захват, сделал проводку и швырнул какого-то амбала вниз по лестнице. Амбал вопреки ожиданию не покатился кубарем, а удержал равновесие, запрыгав по ступеням, но Санька увидел это лишь краем глаза, так как второй нападавший с длинными как у гориллы и такими же волосатыми руками в этот момент попытался провести двойку в голову. Санька встретил его мягким блоком, попытался провести захват и взять на болевой, но обломался. Обезьян выкрутился, отскочил и заржал.

— Гля, Труба, похоже, наш кадр!

— Эт точно! — амбал с нашивками сержанта поднимался по лестнице, потирая плечо и недобро улыбаясь. — Как есть наш! Так, боец, имя, фамилия?

— Огнев, Александр!

— За мной! — все вместе они направились в зал, где сержант издал дикий рёв, разом перекрывший нестройный гул голосов. — Спортсмены есть?!! Подходи по одному!

Так Санька попал в первый взвод отдельной контр-диверсионной роты охраны. ПВО, да? Командир роты капитан Нефёдов оказался ярым фанатом боевой и физической подготовки, и, когда он не был на очередном чемпионате по армейской рукопашке — рота вешалась. А когда он был — вешался только разведвзвод. Ведь комвзвода лейтенант Феоктистов был тот ещё затейник. Но, независимо от взвода или роты, вернее в дополнение ко всему — вешался Санька. Ибо ротный в нём что-то разглядел и назначил штатным спарринг-партнёром. А когда не было ротного — на Саньку выстраивалась длинная очередь, начиная со взводного и Трубы, и заканчивая сержантом Бибизяном, тем самым длинноруким джигитом, оказавшимся кандидатом в мастера по боксу. Правда больше его никуда не припахивали, и погоняло "Макивара" он честно заслужил.

Нагрузки Саньку особо не пугали, поначалу хватало часа медитации после отбоя перед сном, чтобы и силы восстановить, и подлечиться, но через пару месяцев не понадобилось уже и этого. Он втянулся в безумный армейский ритм. А ещё ему понравился лес, вернее Лес — древняя тайга, почти как в Убежище. И Лесовик там был непуганый, поэтому Санька с ним сразу скорешился. Взводный, сам заядлый охотник, быстро раскусил, что Санька в лесу не новичок, поставив его командиром поисковой группы. Шарились они по лесу и зимой, и летом — летом особенно. Подкормить гнуса выходили. Правда Саньку гнус не жрал, на что весь взвод ему люто завидовал. Хотя взводный не видел в этом ничего необычного, встречал он среди охотников подобные типажи. "Ведьмаки, наверное", — думал Санька.

Нет, конечно он тосковал по маме, Ядвиге и Светке, а ещё по Ольхе и Осу, с которыми пришлось на год расстаться. Гитара, правда, в роте была, но так себе — "одна палка, два струна", с нормальной никакого сравнения, а уж со своей... Тем не менее под настроение он выдавал и на ней часовой концерт, чем заслужил в роте гораздо больший авторитет, чем суровым рукомашеством.