Острова капитана Блада

Разумеется, горожане были не дураки, и сделали из этого факта нужные выводы. В результате у меня прибавилось работы, а у полковника увеличились доходы. Бишоп ходил довольный, как слон. А вот два практиковавших в городе врача, как вы понимаете, не особо обрадовались, когда их практика заметно сократилась.

Разумеется, никому не понравится терять клиентов и деньги. Но я и подумать не мог, на что могут пойти лекари, чтобы избавиться от конкурента. Оба спесивых павлина до сих пор делали вид, что меня не замечают, а потому я очень удивился, когда один из них, Вакер, соизволил ко мне подойти. В его неожиданно проснувшуюся дружелюбность я не верил, а потому напрягся, приготовившись к худшему.

— Я хотел бы поговорить с вами... вдали от любопытных глаз, — предложил доктор.

— Хорошо, — осторожно согласился я.

— Я хочу помочь вам! — заявил Вакер. — Ведь рабство должно быть очень неприятно для такого талантливого человека.

— Открою вам страшную тайну. Рабство для всех неприятно, — насмешливо ответил я. — Если вам действительно есть что сказать, говорите уже наконец.

— Отсюда совсем недалеко до голландской колонии Кюрасао, — намекнул Вакер. — Мир велик, и есть много стран, где такого человека, как вы, всегда тепло встретят. А вы могли бы, как свободный человек, с удовольствием и выгодой для себя всецело отдаться своей профессии.

Ничего себе предложение! Я даже как-то растерялся от подобного. Этот тип что, предлагает мне бежать с Барбадоса? Но для этого, как минимум, нужны деньги, которых у меня нет! Последнюю фразу, видимо, я невольно произнес вслух, поскольку Вакер оживился, и начал нести пургу о том, как хочет быть моим другом и как готов мне помочь. Видите ли, у него сердце кровью обливается при виде коллеги, изнывающего в рабстве и лишённого возможности применить на деле свои чудесные способности.

Ага. Столько времени не обливалось, а теперь вдруг облилось. Придумал бы что-нибудь поправдоподобнее! Понятно же, что он просто ищет возможность убрать конкурента. Весь вопрос был в том, насколько реально такое предложение. Это нужно было обдумать. Серьезно обдумать. И лучше не одному

Неожиданная беседа выбила меня из колеи. Я не раз и не два думал о побеге, но прекрасно понимал, что без посторонней помощи сделать это нереально. Разговор с Вакером пробудил во мне надежду. Опасную и отчаянную. Стоило ли рисковать ради призрачного шанса? Не знаю. Думаю, нужно посоветоваться с Джереми Питтом. Без него я никуда не побегу. Надежный друг, с которым мы столько всего пережили, наверняка не откажется разделить опасности задуманного побега. К тому же Питт был штурманом, а путешествие предстояло довольно долгое и небезопасное.

Встретиться с Джереми удалось почти в полночь. Я смотрел на своего друга и понимал, что даже тусклый свет свечи не может скрыть того, как тяжелый труд на плантации изменил парня. Это больше не был весельчак и балагур. Лицо Питта, утратив былые краски, стало безжизненным, глаза потускнели, и он казался тенью себя самого.

Но особенно меня потрясла реакция Джереми при одном только упоминании побега. Он обхватил голову и разрыдался. Пришлось вливать в него успокоительное, чтобы он пришел в себя. Мне нужен был адекватный человек, с которым можно посоветоваться и разработать план побега, хотя бы вчерне. Да хотя бы определиться для начала, что нам понадобиться, чтобы воплотить эту идею в жизнь.

Обсуждение плана бегства неожиданно затянулось. Как я не хотел бежать без Джереми, так и Питт не хотел оставлять друзей, которыми обзавелся. В конечном итоге мы решили, что стоит набрать отряд из шести-восьми человек. Хотелось бы, конечно, чтобы они все были моряками, но наши возможности и наши желания редко когда совпадают.

Я предупредил Джереми, чтобы он был осторожен, вербуя союзников, но не уверен, что парень меня услышал. Он был слишком окрылен представившейся возможностью побега. Настолько, что даже не задал вопрос, который я ждал — действительно ли Вакер хочет нам помочь?

То, что он желает избавиться от конкурента — однозначно. Но достичь этого результата можно разными способами. И организованный побег, между прочим, самый опасный и непредсказуемый из них. Проще было бы сделать вид, что помогаешь заключенным, а потом их сдать. После этого, даже если меня не запорют насмерть, мне запретят заниматься врачебной деятельностью. Не говоря уж о том, что мой лоб обзаведется клеймом "БК".

Джереми, похоже, уже находился на такой ступени отчаяния, что ему было все равно. Может быть, смерть даже казалась ему предпочтительнее постоянных мучений. А вот мне умирать не хотелось. Значит, нужно продумать план побега как можно тщательнее.

С Вакером понятно что делать — стрясти с него денег как можно больше и забыть о нем. Если он не будет знать наших планов побега, то и сдать их не сможет. Однако финансы в данном случае не решали всех проблем. Находясь в статусе каторжника, я тупо не мог купить шлюпку. Сначала я несколько растерялся, не представляя, как мне вырулить из этой ситуации, а потом вспомнил, что не врачами едиными славен Барбадос. И что есть тут свой криминальный мир, представителям которого я несколько раз помогал, штопая раны. Поскольку мой день был расписан поминутно, помогать местным преступникам приходилось по ночам, но я никогда не отказывался от подобных приглашений. Так что пришло время стребовать должок.

На мою удачу, мои пациенты оказались людьми благодарными. И теперь единственное, что требовалось — ждать в полной боевой готовности, чтобы сбежать в тот же день, когда шлюпка будет куплена. Иначе вся авантюра может накрыться медным тазом.

Подготовка к побегу оказалась делом непростым. В сарае, где раньше находились раненные английские и испанские моряки, я потихоньку прятал самое необходимое — провизию, бочонок воды, десяток бутылок вина, компас, квадрант, карту, песочные часы, лаг, фонарь и свечи. Джереми тоже не сидел, сложа руки. Была сплетена лестница, чтобы перебраться через ограждение, изучены привычки охранников и выбран оптимальный маршрут.

Собственно, мы уже готовы были бежать, однако только дело сдвинулось с мертвой точки, как началась непруха. Сволочная судьба, похоже, решила, что еще мало постебалась над нами. Полковник Бишоп, проиграв крупную сумму и находясь по этому поводу в отвратительном настроении, поехал на плантацию, поскольку там всегда есть, на ком сорвать злость.

Сомневаюсь, что Джереми действительно сказал ему что-то резкое. Питт ни за что не подставился бы так накануне побега. Но Бишопу, по всей видимости, нужен был повод. И полковник его нашел, прицепившись к какой-то мелочи. Он настолько завел самого себя, что окончательно озверел и собственноручно исполосовал Джереми кнутом. Это уже о многом говорило, поскольку подобную грязную работу плантаторы обычно поручают надсмотрщикам.

Бедного Питта оставили валяться на земле, заковав в колодки. И его окровавленная спина тут же привлекла полчища свирепых мух.

Узнав о том, что произошло с моим другом, я мог только материться. Послав куда подальше всех пациентов, я бросился к Джереми. Следовало сделать все, чтобы не дать ему умереть! Я просто не мог потерять этого человека! Единственного, кому доверял и на кого мог положиться. Блин! Как же это все не вовремя-то!

Если Бишоп решит вернуться и застанет меня за оказанием помощи Питту, мало мне не покажется. И тогда вопрос придется решать кардинально, поскольку я вовсе не намеревался позволять полковнику ни угробить Джереми, ни сорвать наш план побега. Мы собирались сдернуть на ночь глядя, чтобы уйти от возможной погони, однако теперь в планы придется вносить серьезные изменения. Без Джереми я никуда не поеду, а это значит, что нужна удобная повозка, чтобы максимально аккуратно доставить Питта до шлюпки. Впрочем, сейчас передо мной стоит куда более важная задача — не позволить своему другу умереть. Будем надеяться, что знания, полученные О'Брайеном в Тринити-колледже, мне помогут.

Добравшись до Джереми, я ужаснулся тому, в каком состоянии он находится. Бишоп исполосовал его от души. Смотреть страшно. Отогнав мух, я осторожно промыл раны, привязал пальмовый лист к шее Питта, укрыв его спину, и обмыл ему лицо холодной водой из фляжки.

— Пить, — прошептал Джереми, и я поднес фляжку к его губам.

— Какого черта? — сердито зашипел я. — Как ты мог дать Бишопу повод так сорваться?

— Сам не понял, — прохрипел Питт. — Похоже, ему просто нужно было сорвать на ком-то злость, и, по несчастной случайности, под руку попался только я. Теперь все. Никакого побега.

— С ума сошел? — возмутился я. — Мы уберемся с этого проклятого острова сегодня же! И ты будешь с нами. Я потащу тебя на себе, если понадобится!

Какой же все-таки козел, этот Бишоп! Ну нахрена так издеваться над человеком? Питту нужна была медицинская помощь, а я не мог нормально ее оказать! Как же меня бесило наше рабское положение! Единственное, чем я мог помочь Джереми — дать ему немного лауданума. Опийная настойка действовала как обезболивающее, а это давало Питту шанс выжить. Препарат небезопасный, я это прекрасно понимаю, но ничего лучшего в 17 веке придумано не было, а если оставить все, как есть, Джереми может загнуться от болевого шока.

— Какого дьявола ты здесь делаешь? — раздался разъяренный рев за моей спиной. Ну, конечно. Если уж не везет, то по полной программе. Именно сейчас Бишопу и следовало появиться.

Я быстро осмотрелся по сторонам. К счастью, в пределах видимости не было никого постороннего. На территории своей плантации Бишоп чувствовал себя уверенно, а потому ограничился только двумя неграми-охранниками. В общем-то, несложно было догадаться, чем закончится наша встреча. В лучшем случае, я займу место рядом с Джереми. Но Бишоп настолько разъярен, что вполне может приказать запороть меня до смерти.

Вот только я не собирался позволять ему это делать. До вечера не так уж далеко, шлюпка с припасами уже готова и, будем надеяться, полковника хватятся не сразу. Мало ли куда он мог отлучиться по делам. У меня есть только один шанс, и я должен его использовать.

Изобразив смирение и раскаяние, я подошел к Бишопу ближе, начал склоняться перед ним, бормоча идиотские оправдания, и нанес быстрый удар ему под дых. Полковник вытаращил глаза, скрючился, задыхаясь, а я, воспользовавшись моментом, вытащил его саблю, вдарил Бишопу по кумполу и напал на негров. Бойцы из охранников оказались так себе. Может, они прилично стреляли или кнутом размахивали, но владеть холодным оружием их явно никто не учил. Обучаться этому следовало с детства.

О'Брайен, например, прилично фехтовал. Шпагой, правда, но и сабля в его руке была грозным оружием. Неудивительно, если учесть, что ему приходилось принимать участие в морских сражениях и абордажах. Поневоле научишься драться тем, что подвернется под руку. У негров вообще шансов не было.

Адреналин схлынул быстро, и меня пробила нервная дрожь. Как вы понимаете, опыта убийства людей у меня не было. И приобретать его не слишком хотелось. Однако выбор был простой — или мы, или Бишоп. И, в принципе, спеша на помощь к Джереми, я заранее был готов к такому повороту дел. Рисковать жизнью своего друга я не собирался. И профукать свой шанс сбежать с Барбадоса — тоже.

Я снова прикрыл спину Питта пальмовым листом, освободил его от оков, снял с пояса Бишопа связку ключей, обзавелся парой пистолетов, заныкал тела полковника и негров в ближайшую низину, закидал их тростником и отправился к домику надсмотрщика. Насколько я знал, там хранилось оружие, а оно пригодится нам при побеге. Да и транспорт был нужен, чтобы аккуратно перевезти тело Джереми.

Однако не успел я сделать и пары шагов, как услышал пушечные выстрелы. Это что еще за хрень? Я обернулся, вглядываясь в побережье, и от увиденного меня буквально сковал ступор. Внизу, в бухте, там, где недавно причалил большой красивый корабль, заклубились облака белого дыма. Какого черта здесь происходит? И тут я с удивлением увидел, как английский флаг быстро соскользнул с флагштока на грот-мачте и исчез в белой облачной мгле, а на смену ему через несколько секунд на этом корабле взвился золотисто-пурпурный стяг Испании. Тогда всё сразу стало понятно.

— Пираты!

Сотрясая воздух, раздался второй залп. Его грохот вывел, наконец, меня из оцепенения. Вот он! Вот он — шанс слинять с острова быстро и незаметно! Похоже, судьбе, наконец-то, надоело меня пинать, и она повернулась ко мне лицом.

Ближайшие планы срочно пришлось корректировать, и я побежал к плантации, где работали приятели Питта, с которыми он намеревался совершить побег. Всего пара выстрелов из допотопных пистолетов (странно, но я попал), и количество надсмотрщиков уполовинилось. А с остальными каторжники справились сами. Голыми руками. Жуткое зрелище, между прочим.

Я кратко объяснил народу, что происходит, и мы все вместе направились к домику надсмотрщика. Оружие разлетелось по рукам, и первым местом, куда мы отправились его опробовать, стал дом Бишопа. Мне нужна была удобная повозка для Питта, лошади, да и неплохо было бы пограбить этого упыря-полковника. Ему эти богатства все равно уже не пригодятся.

Разумеется, мы оставили наблюдателя. Во-первых, чтобы за Питтом присмотреть и давать ему напиться время от времени, а во-вторых, чтобы следить за тем, что происходит в городе. Благо, с холма это очень удобно делать.

За Джереми мы вернулись гружеными, как волы. Я предупреждал народ, чтобы они не брали крупных вещей, но некоторые не смогли удержаться. Ну, пусть теперь прут на себе. В одну шлюпку все это точно не влезет, но нам никто не помешает захватить дополнительную.

Мы осторожно загрузили Питта на телегу, на дне которой покоился мягкий матрац, и, выслушав наблюдателя, смогли оценить обстановку в городе.

Пока фортуна была на стороне испанцев. Милиция и жители острова, способные носить оружие, пытались отбросить десант. Зверства испанской солдатни были общеизвестны, так что горожане прекрасно понимали, что их ждет в случае поражения, и упорно сражались. Однако энтузиазм и военное мастерство — это две очень разных вещи. А командир испанцев хорошо знал своё дело, чего нельзя было сказать о барбадосской милиции.

В какой-то момент мне стало даже неудобно. Это ведь я пристукнул Бишопа, который являлся командиром барбадосской милиции и должен был организовать защиту города. Возможно, под его руководством оборона была бы более эффективной. Однако все случилось так, как случилось. Используя преимущество внезапного нападения, испанец в первые же минуты обезвредил форт и показал барбадосцам, кто является хозяином положения. Его пушки вели огонь с борта корабля по открытой местности за молом, превращая людей в кровавую кашу. Я морщился, но сидевший во мне О'Брайен, как человек военный, не мог не отдать должное противнику.

К сожалению, заменивший Бишопа командующий был явно не компетентен. Он не сумел ни правильно выстроить оборону, ни сберечь людей. А испанцы тем временем не только вносили панику в нестройные ряды оборонявшихся, но и прикрывали высадку десантных групп, направлявшихся к берегу.