Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Дальше, я предложил ему душу, но он рассмеялся, сказал, что это сказки, моя душа его не интересует, да она мне и не принадлежит, так что, я волен оставить её при себе. Ему нужно было другое.
— Агата?
— Да, она, моя жена, — барон на глазах пьянел, — я, хоть что-то ещё и могу, но жениться не собирался, ни к чему, но он сказал, что это необходимо, ссылался на какие-то правила, которые обязывают её быть обязательно благородного происхождения и замужней, но при этом невинной. Не знаю, почему.
— Аналогия с Богоматерью, вот только наоборот, — прокомментировал инквизитор, — что было потом?
— Я нашёл её быстро, родители были из старинного рода, но очень бедны, настолько, что хороший мастер из нашего города жил лучше, они с радостью отдали мне дочь, а я взамен выплатил их долги и даже передал кое-какое имущество. Теперь она была моей женой, даже обряд провели по всем правилам, отец Иоганн не даст соврать.
— Но вы к ней не прикасались?
— Таковы были условия, но я... справедливости ради, я не так старательно держал слово, несколько раз мы...
— Она не была невинна?
— Была, конечно, была, просто...
— Вы спали с ней противоестественным способом? — догадался инквизитор.
— Да, — не стал отрицать барон, — именно так.
— Что он говорил? Что вам требовалось сделать?
— Он говорил... говорил, что ему нужны деньги, не знаю, зачем, меня он в это дело не впутывал. Мне предстояло подготовить обряд, я выучил необходимые заклинания, мы сделали алтарь в подвале, в нужный день я подал ей зелье и велел его выпить, она послушалась...
— Так это было зелье, — облегчённо сказал в сторону брат Доминик, — можно теперь обойтись без экзорцизма, эффект зелья пройдёт со временем сам.
— Мы приступили к обряду, а потом... пришли вы. Я думал, что этой твари никто не может угрожать, он при мне заходил в церковь, ваши молитвы его не трогали, но его, — барон указал на Морта, который сидел рядом с отрешённым видом и сосредоточенно точил на ремне бритву, — его он испугался, не знаю, почему.
— Зато я знаю, — с загадочным видом сказал инквизитор, — продолжайте, барон, расскажите нам всё, что вы знаете о нём.
— И зачем мне это делать? — с вызовом спросил он, — можете пугать меня пытками, но боль от них — ничто, в сравнении с той болью, что я уже испытываю.
— И в мыслях не было вас пытать, — брат Доминик улыбнулся, — пытки, на мой взгляд, допустимы в крайне редких случаях, для получения неотложной информации, которую можно легко проверить.
— Тогда что?
— Вы разве ещё не поняли, что вечная жизнь на земле вам не достанется, теперь вы мало того, что умрёте в муках, но и после смерти попадёте в ад. Или вы думаете, что он замолвит за вас словечко и сковородка будет не такой горячей? Если же вы станете сотрудничать с нами, я могу вам пообещать, что остаток дней вы проведёте в просторной келье, где у вас будет возможность гулять на воздухе, а лучшие врачи окажут вам медицинскую помощь. Спасти вас они не смогут, болезнь зашла слишком далеко, но смогут облегчить ваши муки. А я, со своей стороны, могу пообещать вам помощь в спасении вашей заблудшей души, что в вашем положении отнюдь не помешает. Что вы выберете?
Барон вздохнул.
— Спрашивайте, только я мало, что знаю.
— Начнём с начала, когда и как вы с ним познакомились?
— Я как раз вернулся из столицы, где лекарь вынес мне смертный приговор. Он сказал, что мог бы попытаться вырезать опухоль, только без гарантий, может быть, я умру, а может, и выживу. Я отказался, если суждено умереть, то не с распоротым брюхом. Я вернулся в усадьбу, выгнал оттуда большинство слуг, оставив только самых верных, и больше никуда не выходил. Я и раньше был затворником, а теперь и вовсе скрылся от мира. Дни я проводил, чередуя пьянство и молитву, а однажды, склонившись у распятия, я почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Я обернулся и увидел его.
— Как он выглядел?
— Как обычный зажиточный бюргер, ничего особенного, только глаза, таких глаз у людей не бывает, иногда они были нормальными, но вдруг становились жёлтыми, как у кошки, с вертикальным зрачком.
— Демон? — задумчиво спросил Морт, не отрываясь от своего занятия.
— Не обязательно, — ответил инквизитор, — хороший колдун может владеть навыками иллюзии, которые так хорошо производят впечатление на новых адептов. Продолжайте. Что он вам сказал?
— Он был весел и улыбался, а потом сказал, что я не прав, что поминать следует не бога, что у меня есть шанс спастись, но ничего и никогда не делается даром. А потом он рассказал, что у меня есть уникальный шанс, оказать услугу сами знаете, кому. Нужна была только девушка, а дальше вы знаете.
— Что ещё вы узнали? Насколько сложен был обряд?
— Сам обряд был простым, я быстро выучил заклинания, требовались жертвы, но он сказал, что можно обойтись животными, кучу магических безделушек и книги он принёс с собой. Девушка тоже подходила по всем статьям. Главной бедой, как он говорил, был день и месяц, такое случается редко, раз в сто лет, или даже реже.
— А мы это расстроили, — с удовлетворением заметил капитан.
— Да, — подтвердил инквизитор, — именно поэтому я так спокоен и даже позволяю себе проявлять милосердие от имени Святой Инквизиции. Осталось только понять природу этого человека, я лично склоняюсь к выводу, что это просто сильный колдун. Скажите, барон, какие чудеса в его исполнении вы видели?
— Чудеса? Сложно сказать, что именно было чудом. Он не раз облегчал мою боль, просто накладывая руки.
— На это вполне способен колдун, что ещё?
— В его шайке был оборотень, настоящий, способный превращаться в огромного волка, кроме того, вы сами видели этих двух, что стояли там, у алтаря.
— Я вас удивлю, барон, но это были люди, обычные люди, которым он тоже уготовил роль жертв. Настоящего демона невозможно убить простым человеческим оружием, а их внешний вид — очередная иллюзия, наведённая хозяином.
— А почему они рассыпались в прах после смерти? — перебил его капитан Рау.
— Сатана принял жертву, — спокойно объяснил брат Доминик, — так бывает, когда ему достаётся и тело, и душа. Что же касается оборотничества, то этот феномен подробно описан в нескольких трактатах, более того, я сам, будучи ещё послушником, присутствовал при проведении опытов с настоящим живым экземпляром. Его даже пытались вылечить, но, увы, это было возможно только с его желания, а такового желания не было. Пришлось лечить серебром и костром.
— Ещё ему нужны были деньги, он говорил про отъезд, не знаю, куда, какие-то далёкие земли.
— Это тоже подтверждает его человеческую природу, для демона вопрос перемещения не стоит, он вполне может переместиться, куда захочет, причём, мгновенно.
— Остаётся последнее, — Морт сложил бритву и убрал её в мешок, туда же последовал и ремень, — трюк с летучими мышами, его мы пока объяснить не в силах, иллюзией это быть не могло.
— Да, этого мы объяснить не можем, — не стал спорить инквизитор, — но пока предлагаю свернуть обсуждение, всех подозреваемых заприте в камеры, а нам следует поспать. Завтра отбываем домой, капитан, вы довольны результатом?
— Разумеется, — Рау хлопнул ладонью по мешкам с серебром, — всё здесь, можно идти и докладывать начальству.
— Сержант, а что вы намерены делать? — спросил инквизитор, повернувшись к Алоису.
— Известно, что, — откликнулся тот, — продолжать службу. А потом, когда стану стар, уйду в отставку и буду жить на пенсию. А что, есть ещё какие-то варианты?
— Разумеется, у Святой Инквизиции есть своя небольшая армия, даже не армия, а служба стражей, опытный воин, который хорошо себя проявил в деле борьбы со злом, пусть даже и немолодой, без семьи. Вы вполне можете нам пригодиться, что скажете?
— А как же служба здесь?
— Вы переросли её, дорогой мой Эдвард, на ваше место командование пришлёт другого сержанта, помоложе, такого, который с радостью воспримет своё назначение. Служить Святому Престолу не менее почётно, чем служить Его Величеству. Думаю, проблем с переводом у вас не будет.
— Я согласен, — не раздумывая ответил сержант.
— Сдайте дела заместителю, а завтра отправитесь с нами, формальности мы уладим сами.
Утром роскошный экипаж инквизитора двинулся на юг. Следом двигалась ещё одна карета, в которой конвоировали арестованных участников действа, а вокруг, построившись квадратом, скакали вооружённые драгуны, среди которых был и сержант Алоис, который окончательно решил посвятить жизнь служению церкви, пусть и с оружием в руках.
Морт, пользуясь немалыми размерами экипажа, улёгся на одном из сидений, накрывшись плащом. Невеликий рост и природная гибкость позволяли ему спокойно спать в любом положении. Чуть поодаль от него, на противоположном сидении, брат Доминик беседовал с Агатой, которая к утру пришла в себя и смогла отвечать на вопросы. Беседу можно было назвать исповедью, но инквизитор никаких специальных приготовлений не делал, видимо, настоящую исповедь отложил на потом. До охотника долетали обрывки фраз.
— Пойми, дитя моё, тут нет твоей вины, всё, что ты совершила, было вызвано принуждением твоего мужа. Образцовая жена не могла ослушаться своего супруга.
— Я знаю, но моя вина всё же есть, дело в том, что, когда он делал со мной все эти вещи, которые... — Агата запнулась и покраснела, не представляя, как рассказывать священнику о постыдных вещах.
— Не нужно подробностей, — успокоил её инквизитор, — я примерно представляю себе его действия.
— Так вот, всё это было так стыдно, — она снова сделала паузу, — но он при этом был ласков со мной, я... не знаю, как сказать, но мне это стало нравиться, каждый раз, когда всё заканчивалось, я раскаивалась и предавалась молитве, но потом... я снова поддавалась ему.
— Природа человека греховна по своей сути, — философски заметил инквизитор, — это лишь отголоски первородного греха. Расскажи лучше про обряд, что ты видела тогда?
— Я не помню самого обряда, он велел мне выпить какое-то горькое зелье, я послушалась и словно бы оказалась в другом мире. Я лежала на роскошном ложе с шёлковыми простынями, которое стояло в огромной комнате, вокруг меня были люди, много людей, там было темно, но я почему-то их хорошо видела. Мужчины и женщины, они были обнажены и делали...
— Они совокуплялись?
— Да, и не только. Они делали то, что делал со мной муж, и ещё многие постыдные вещи, вдвоём и втроём, а я глядела на них и... мне хотелось того же. А потом впереди появился яркий свет, ко мне шёл он.
— Некто с рогами и копытами?
— Нет, выглядел он, как человек, только глаза его были, словно угли, они прожигали меня насквозь, я поняла, что он сейчас со мной сделает, но не могла сопротивляться, слишком сильным было желание, оно просто съедало меня. Но потом раздался грохот, а меня кто-то схватил и отволок в сторону. Видение сразу исчезло, а дальше я ничего не помню.
— Что же, я рад, что самого страшного не случилось, теперь ты немного побудешь в нашей резиденции, тебя ещё несколько раз допросят, постарайся вспомнить что-нибудь ещё, а потом вернут твоим родителям, брак легко можно будет аннулировать, но в этом нет никакой нужды, ведь муж твой скоро умрёт. Наследство по закону отойдёт в королевскую казну, кроме той его доли, что полагается оставить вдове покойного, её вполне хватит на безбедную жизнь тебе и твоим родителям.
— А нельзя ли мне остаться там и ухаживать за мужем, пока он будет жив? Я знаю, что он совершил, но мне его жалко. Кроме того, я всё ещё его жена и это мой долг. Пожалуйста, не отказывайте, мой муж не был плохим человеком, его заставила нужда.
Что ответил ей инквизитор, Морт уже не узнал, как раз на этих словах его сморил глубокий сон.
Глава седьмая
Резиденция Святой Инквизиции,
Австрийские Альпы 14.08.1698г.
Спустя месяц после описываемых событий, наш герой спокойно сидел в своей келье, которая располагалась в одном из многочисленных зданий, каковые представляли собой штаб-квартиру Святой Инквизиции. Келья, надо сказать, мало располагала к монашескому смирению. Это была просторная комната с большим застеклённым окном и широкой кроватью, здесь был умывальник и зеркало. У дальней стены стояло человекоподобное чучело, на котором он тренировался в нанесении ударов ножом. Надо сказать, что чучело это в данный момент пребывало в плачевном состоянии, ткань была изрезана на полосы, а пучки соломы торчали во все стороны. Манекен явно требовал замены. А чуть дальше находились две блестящие бронзовые гири, с помощью которых охотник развивал телесную силу, их вес заставил бы удивиться многих силачей, особенно, если учесть относительно скромную комплекцию охотника.
Впрочем, сейчас он тренировал не тело, а разум, на коленях его лежала книга в красивом кожаном переплёте с золотым тиснением, раскрытая ближе к концу. Это был почти новый том, отпечатанный в типографии не более полугода назад, даже запах краски был ещё острым, хотя, судя по записям в журнале библиотеки, ознакомились с ним не менее двух десятков человек. На обложке крупными золотыми буквами было оттиснуто название на латыни: "Алхимия — дьявольское искусство или пытливость ума человеческого?" Автором значился некий епископ Франциск из Бордо, Морт не знал его лично, но слышал от других, что епископ — один из самых образованных церковных иерархов, знания которого простираются далеко за пределы богословия.
Книга подходила к концу, автор, надо сказать, подводил читателя к мысли, что сами по себе опыты с веществами — дело вполне богоугодное, особенно, если в результате получаются такие полезные вещи, как лекарства или краски, но, в то же время он предостерегал от злонамеренного использования превращений веществ, каковые могут служить злу и отвращать человека от добродетели. Что же касается поисков Панацеи, которой, наряду с философским камнем бредит половина алхимиков, то тут вердикт епископа был однозначен: вечную жизнь человеку дарует бог, и никто из людей, будь он трижды гениальный алхимик, не может сравниться с ним.
Дочитав последний абзац, охотник захлопнул книгу и зевнул. Ему было скучно, настоящего дела не было давно, а по пустякам его не привлекали. Он привык к охоте, когда-то давно это была охота на зверей, а теперь его дичь чаще представляет собой двуногих существ.
В дверь постучали, Морт открыл, было, рот, чтобы пригласить пришедшего, но тот уже открыл дверь без приглашения. Это был всё тот же брат Доминик, который тепло поприветствовал охотника и присел рядом с ним на кровать, игнорируя тяжёлый деревянный стул.
— И вам доброго дня, святой брат, — Морт с интересом поднял глаза на инквизитора, — неужели нашлась какая-то работа для меня?
— И работа тоже, — инквизитор улыбнулся, — а мы, наконец-то, закрыли дело барона Минца.
— И? К какому решению пришли?
— Барон останется здесь, проведёт остаток своей недолгой жизни в посте и молитве, вымаливая у бога прощение, его жена обязалась ухаживать за ним до самой смерти. Сказать по правде, от неё одна только морока, есть масса мест, куда женщинам входить не разрешено, но и отказывать ей не стали. Кстати, сам барон почувствовал себя чуть лучше, подозреваю, постная еда, молитвы и горный воздух ему помогли. Врач, что его осматривал, оставил приговор прежним, три или четыре месяца, не больше, хотя, он тоже предложил операцию.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |