Жизнь Архимага Поттера

ШШШШШ...

ЗЗЗЗЗЗ...

Разнёсшийся по лабе звон изрядно напугал девочку.

— Гермиона, да не бойся ты так, ничего страшного в этом нет.

— Я не боюсь, — Врёт и не краснеет. Прогресс.

— Хм, ну раз так, тогда начали.

Ритуал, который я проводил, был весьма сложный, но необходимый. Без него Гермиона просто не сможет нормально колдовать — энергии не хватит. Не буду вдаваться в теорию, просто скажу, что руны лаборатории прогонят через ауру девочки заданное количество энергии. Сложность в том, что аура развита неравномерно, некоторые участки неразвиты, и разорвутся, если через них пропустить слишком много энергии. Каждая из рунных конструкций прогонит "по-своему" участку ауры необходимое количество энергии. Это как "накачать" ВСЕ мышцы в теле.

ЗЗЗЗЗЗЗЗ...

Энергия проходила через ауру Грейнджер непрерывным потоком, звенела на рунах, перед тем как войти в ауру.

Полчаса.

Час.

Два.

Три.

— Гарри? Долго еще? — Спросила наша новоявленная великая магесса.

— Да нет, еще часика три — четыре...

— Гарри! У меня все тело затекло!

— Ну, а я что могу поделать? Не шевелись!

*Спустя четыре часа*

— Ох... ужас... Гарри! Ты изверг!

— Ну, не такой уж и изверг, отлежанные бока — это самая до смешного малая плата за могущество...

— Да, ты прав, извини.

— Кстати! Попутно я еще тебя обучил одному магическому языку, который знаю сам!

— Не понимаю... какому языку?

— Серпентанг, конечно! — Факт своего владения этим языком, я у себя обнаружил и был немало удивлён. Думал это часть знаний Гарри, оказалось всё проще: магия природы в ауре — обособленное такое образование, вроде и жить не мешает и скопировать можно. Правда, только при проведении отдельной операции или при ином похожем вмешательстве в ауру.

— Круто! Ай!

— Давай помогу, — я взял девочку под руку, на которую она сразу же оперлась...

— Все тело затекло.

Пошатываясь и вцепившись в мою руку и перила, Гермиона пошла вверх по лестнице на первый этаж.

— Пройдёт. Пошшшли ужжжинать.

На слово ужин живот моей подруги ответил, как по волшебству, громким урчанием, похоже смутившим девочку до предела.

— Гарри, ты как-то сказал это...

— Про поужинать это я на серпентанге шпарил, — И улыбочка а-ля Наруто (идиот).

— Ааа...? (*прим. как?)

— Ага. (прим. Да вот так!)

— Ммм. (*прим. Понятно.)

Мимими. А когда она краснеет — такая кавайка!

Как же хорошо, что мы с ней похожи! Просто с полуслова порой друг друга понимаем.

— Айн!

Ушастик мгновенно материализовался перед нами.

— Ужин готов?

— Да, сэр.

— Накрывай! И мяса побольше.

— Будет сделано, сэр. — И домовик испарился.

Всё-же большая удача, что я перехватил Гермиону до того, как она начиталась пропаганды Дамби и министерства. Эти пи

* * *

считают серпентанго тёмным языком! Ну не идиотизм ли? Магия позволяющая разговаривать со змеями — вдруг тёмная!

Вот если бы демонский язык, тогда бы я ещё понял... хотя с демонами говорить невозможно, они просто не опускаются до разговора с едой.

*30.08.1991 Лондон*

— Нет, папа, мама, меня не надо провожать. Спасибо, не надо, да, запомнила.... Мама! Гарри не мой парень!

Я только ухмыльнулся, глядя на эту семейную идиллию.

Сегодня нам стоит привести себя в порядок, отдохнуть от прошедшего, погулять, в конце то концов!

Пикадилли встретила нас скульптурой Атероса, в народе называемого Эросом. Улицы, магазины...

Какое-то кафе... боже — как же давно я не расслаблялся. Эксперименты, смерть, новый мир, Гринготтс, дом, Гермиона. Я постоянно в какой-то спешке, как будто стараюсь всё сделать сразу.

Мне нужен выходной! И пусть это будет свидание с девушкой!

Это еще одна странность — себя я воспринимал как, если не одиннадцатилетний, то как подросток лет четырнадцати — точно. Этот эффект еще в моём родном мире открыли:

Группе подопытных мужчин и женщин надели очки виртуальной реальности, создающих иллюзию собственного тела. У мужчин — женского, а у женщин — мужского. То есть, подопытный — мужчина, опустив взгляд, натыкался на грудь размера этак третьего...

Каково же было удивление учёных (британских, если кто не понял. Наши-то дураки — тайны вселенной открыть пытаются, синхрофазотроны всякие строят... ), когда у подопытных стали появляться реакции не свойственные им ранее. Например, мужчина, когда к его виртуальной груди тянулись рукой (не менее виртуальной) отступал назад, в некоторых случаях даже пощёчину влеплял "виртуальному охальнику".

Женщины же, переставали реагировать на прикосновение к... пятой точке, и при попытке удара в пах старались защитить несуществующий орган...

"Бытие определяет сознание" — кажется, так писал великий и незабвенный Маркс... прав был, бородатый, прав на все сто.

О! Оксфорд-стрит! Как много рекламы! Как много бутиков! Это просто рай для девочекдевушекженщинбаб. Гермиону же я убедил — плачу я!

Мама роди меня обратно! Сколько всего она перемерила! Ну кто, какой садюга, придумал модные бутики для детей и подростков? Хвала богам, удалось затащить её в какую-то кафетерию, чайку попить. Там же я и вручил подруге новые амулеты-серьги. Хорошо, что отказываться от подарков я её отучил — дают-бери, бьют-бей в ответ, ну или убей, но это только в крайнем случае. Вот самая простая и непреложная истина.

Но какими она на меня смотрела глазами... понимаю, накопители не дёшевы, особенно если в качестве исходного кристалла (а накопители делаются из кристаллов) взят жёлтый бриллиант в 20 карат (4 грамма) две штуки. Я уже говорил, что Гермиона, когда краснеет — такая кавайка?

Кстати, я, поддавшись духу шоппинга, купил себе ювелирное украшение — ремень из змеиной кожи с серебряной пряжкой в виде Слизеринского герба: змеи с двумя малюсенькими глазками-изумрудами. Гермиона, посмотрев на ценник, сказала своё тихое ох и молча пошла примерять уже *дцатую по счёту блузку. Знаю, знаю, щегольство чистой воды — отдавать тысячу фунтов (примерно две штуки баксов) за ремень. Но уж очень хотелось приколоться, мы-то сговорились пойти на Гриффиндор, ибо так меньше сюрпризов от директора будет, да и не ждёт от гриффиндорца никто проявления каких-либо качеств, кроме безрассудства. Первое правило Слизерина — не выделяйся!

Ещё через три часа, когда уже начало темнеть, мой ремешок из просто дорогой цацки превратился в ооочень дорогую цацку. Кожа василиска, на которую Мадам Малкин заменила ту шкурку, что была раньше, очень подходила для создания амулета высшей защиты. В глазках-изумрудиках места под накопители вакантно. Было.

Отступая от темы хочу сказать, что в изумрудиках вполне приличное количество энергии.

В серьги Гермионы я же закачал просто ПРОРВУ энергии. Так, чтобы в случае чего, они могли работать ещё очень долго и защищали почти от всего. В первую очередь — от местных менталистов-самоделкиных. Защита разума моей подруги представляла из себя не сложную конструкцию, а простую, монолитную стену, препятствующую всякому несанкционированному проникновению.

*Поттер-мэнор, вечер*

— Гарри! Спасибоспасибоспасибо! — Затараторила Гермиона.

Чмок! Качнувшись в мою сторону она чмокнула меня в губы и, смутившись своей смелости, густо покраснела.

— Да пожалуйста! Отдыхать никогда не жалко! — как можно более безмятежно ответил я.

Айн уже собирал на стол, а Цвай распаковывал наши вещи. Завтра мы едем в Хогвартс!

— Гермиона, насчёт "спектакля" ты всё хорошо помнишь?

— Конечно, Гарри, эти серьги ведь и есть тот амулет?

— Да.

— Понятно.

— Ну, тогда пошли ужинать?

— Пошшшли, — прошипела моя подруга на змеином...

Глава 10. Маленькая. Как всё начиналось.

*Поттер-мэнор, 25.08.1991, Гарри рассказывает Гермионе о древних родах Англии*

— Гарри! То, что ты предлагаешь — невообразимо! Это бесчеловечно! Пошло, в конце концов!

— Драко — наследник Малфоев. Он обязательно найдёт нас в поезде. Нам ПРИДЁТСЯ с ним общаться. Хочешь ты этого или нет.

— Но Гарри! ... я не могу.

— Гермиона, я дам тебе амулет, который позволит контролировать свои эмоции гораздо лучше. Ты СМОЖЕШЬ это сделать.

— То, что это необходимо — я понимаю, но я не могу ничего обещать.

— Помни, что я тебе сказал: Малфои — жуткие снобы и консерваторы, к тому же его отец — Пожиратель смерти!

— Ну ладно... постой, а разве не все Пожиратели сидят в Азкабане?

— Нет Гермиона. Закон действует до тех пор, пока министру это выгодно... похоже, мешок золота от Люциуса Фаджу был выгоднее, чем ещё одна строчка в списке арестантов.

— Но как же так?! Они ведь террористы!

— Гермиона — деньги правят миром!

— Хорошо. Я согласна, — побуду немного "плохой девочкой". — Проговорила Гермиона. Похоже, ей нечего было возразить на последний аргумент.

— Замечательно, а теперь давай потренируемся...

_____________________

*Вокзал Кингс-кросс, 01.09.1991*

— Ладно, Гарри, пойдём, спектакль, похоже, затянется. — Со скучной миной (на которую только способна) проговорила Гермиона, и направилась в сторону платформы.

Я последовал за ней. Проходя мимо рыжих я уловил только неприязненные взгляды семейства. Гермиона, похоже, тоже удостоилась такого "внимания". Уизли можно понять, выглядели мы несколько щеголевато: я в черной рубашке "навыпуск" с вышивкой на воротнике и белых брюках, ремешок из кожи василиска, пряжка в виде головы змея. Гермиона же выглядела потрясно! Строгая белая блузка и чёрная до колен юбка. Всё это дополняли сумки — unisex, в которых были наши вещи.

Ну да ничего — можем себе позволить, всё равно в школе придётся ходить в этих ужасных балахонах...

*Платформа девять и три четверти*

— Поезд отправляется! Поезд отправляется!

ПХХХ-ПУХ-ПУХ-ПУХ-ПУХ

Мы с Гермионой заняли купе в середине состава. Пока что не особо обращали внимания на остальных детишек. Кажется, где-то здесь был виден и блондин-Малфой.

— Гермиона, как у тебя с амулетом?

— Порядок, Гарри.

— Тогда операция "змеюка" началась...

Глава 11. POV Гермионы. или "плохая девочка" и "хороший мальчик".

POV Гермионы Грейнджер.

*Поттер-мэнор, 25.08.1991, Гарри рассказывает Гермионе о древних родах Англии*

— Хорошо. Я согласна, побуду немного "плохой девочкой". Все равно ведь у меня нет другого выхода.

— Замечательно, а теперь давай потренируемся...

С этими словами Гарри начал изображать из себя Малфоя (хотя я ни разу его не видела).

— Ты! Поганая грязнокровка! Как ты смеешь находится в моём доме?! — прокричал мой друг(?) мне в лицо. Я никогда не считала себя неженкой, но на этих словах мне взбледнулось.

— Какой-то хлыщ рассуждает о моей крови? — и лёгкое ментальное воздействие.

— Неплохо, Гермиона! Если амулет сможет помочь тебе не выражать лишних эмоций — у нас будут все шансы на успех! Ну, а сейчас...

Дальше Гарри ещё четыре часа занимался со мной актёрской игрой и, кажется, остался доволен, как кот, обожравшийся сметаны.

Потом было сново обучение, и, под конец, он повёл меня в свой подвал-лабораторию.

Лежать было жутко неудобно. Хорошо ещё, Гарри был рядом, а то я бы не выдержала.

— Гарри! Долго ещё?

— Да нет, часика три-четыре... — отвечает этот изверг. Я уже потеряла счёт времени. Просто лежу на полу и чувствую, как через меня струится тёплая энергия. Это так приятно... вот бы ещё тело не затекало...

— Ох... ужас... Гарри! Ты изверг!

— Ну, не такой уж и изверг. Отлёжанные бока — это самая до смешного малая плата за могущество...

— Да, ты прав, извини, — Не знаю, о каком могуществе речь, но лучше не спрашивать — может и объяснит.

— Кстати! Попутно я еще тебя и обучил одному магическому языку, который знаю сам!

— Не понимаю... какому языку? — и вообще что за магические языки?

— Серпентанго, конечно! Серпентанго — язык змей. Магия природы. Не понимаю, каким образом министерство может называть магию природы тёмной? Они там точно все на голову ушибленные.

— Круто! Ай!

— Давай помогу, — я ухватилась за подставленную руку и за перила.

— Все тело затекло, — пожаловалась я своему другу.

— Пройдет. Пошшшли ужжжинать!

Ур-рр-р. Стыд-то какой! Мало того, что вишу на мальчике, так ещё и в животе урчит!

— Гарри, ты как-то сказал это... — постаралась я перевести тему.

— Про поужинать — это я на серпентанго шпарил.

— Ааа...? (*прим. как?)

— Ага. (прим. Да вот так!)

— Ммм. (*прим. Понятно.)

Была бы здесь мама, сейчас бы рассмеялась, назвала меня доченькой, наговорила всяких ласковых слов... так — успокоить воображение....

— Айн! Цвай! — Эльфы Гарри появились перед нами и, выслушав распоряжение об ужине (с трудом удалось подавить новое урчание в желудке) испарились.

На следующий день я попрощалась с родителями, при этом выслушала кучу "полезных" советов.

Мама, к тому же, почему-то сказала: "Ты уж не обижай мальчика, твой парень так понравился Чарли..."

— ГАРРИ НЕ МОЙ ПАРЕНЬ! — ой! Я сказала это в слух? ЧЁРТ! Он же стоит в пяти шагах! О, ужас! Уши стремительно начинают гореть.

Мама смеется, отец улыбается... может кто скажет мне, куда я влипла?

Дальше был поход по магазинам. Его я помню плохо. Урывками. Похоже, из-за того что было несколько действительно ярких моментов...

Во-первых, Гарри впервые выглядел как-то ... по детски? Похоже на то. Он смотрел на все витрины, статуи, осматривал дома, людей, в общем вел себя так, как и должен вести себя одиннадцатилетний мальчик. Дальше были бутики Оксфорд-стрит. Эта улица вообще состоит из одних бутиков. Некоторые продают одежду для детей и подростков... сколько раз я просила маму сводить меня туда, так нет — "хорошая девочка не должна одеваться в это непотребство". Задолбало! Если хорошая девочка не должна, то я хочу быть плохой девочкой!

— Гарри! Пойдём туда, — показываю на крупный бутик с одеждой "для подростков 12-16 лет".

— Погнали! — отвечает мне мой друг с неунывающей улыбкой. От него просто расходятся волны оптимизма и какого-то праздничного настроения. Дальше была примерочная. Боже! Да я наверное перемерила весь магазин! Только к концу отвлеклась, чтобы посмотреть на то, что купил себе Гарри... Ничего себе! В что значит — благородный! Пока я меряю тут десятки одежд, он чинно так, почти обыденно, купил себе ремешок: серебряная пряжечка с изумрудами и кожа анаконды. А цена... Да этот ремешок дороже раз в пять всего того, что я тут перемерила!

Всё! Брейк!

С трудом уговорила Гарри не покупать мне всего этого. Когда я закончила примерку, он так невзначай бросил консультанту:

— Заверните.

— Что именно?

— ВСЕ заверните.

— А? — ответом ему был непонимающий взгляд продавца, а эмоции явно говорили, что она в ступоре.

Конечно, в этот фирменный магазин заходят иногда, чтобы купить какую-нибудь юбочку или тому подобное... но все?

— ГАРРИ! НЕ НАДО!

— Почему? Ты мне очень даже понравилась в этом, особенно вон в том, черно-белом...