Попаданец в футанари

— А кем была твоя мать?

— Моя мать — герцогиня Эйвиррская, правительница города Изрина, носящая имя Керхтор.

— Оп-па! Слышишь, светлая? Похоже, твоя миссия будет легче, чем ожидалось.

Эльран в ответ лишь простонала и обхватила ножками спину темной, прижавшись к ней всем телом.

— Изрин в пяти часах неспешного ходу отсюда. — произнесла подошедшая к нам Лашта. Алая кровь покрыла ее тело сплошным слоем. Ее красные капли висели на возбужденных сосках объёмной груди служительницы. Снежно-белые волосы поменяли цвет на черно-алый, а татуировки на лице стали абсолютно черными. Она перешагнула через меня и стала смотреть на меня сверху вниз. — Не будет ли у нас проблем от твоей матери и твоей сестры Асхеры Безумной?

— Сестра совсем не безумная! — взвилась суккуба, оторвавшись от своего занятия.

Впрочем, похоже, это была дешевая провокация, поскольку служительница только и ждавшая этого момента, тут же прицельно села мне на член, впустив его в себя сразу до упора. Невзирая на возмущенный возглас демоницы, она уперлась мне на живот руками и стала меня неистово и яростно трахать.

— На дорожку...— остановившись, неожиданно оправдалась она.

И сразу продолжила еще быстрее двигать бедрами вверх и вниз.

— Такими темпами сегодня мы к речке так и не доберемся... — произнесла Мэфар, лаская вздрагивающее от оргазма тело светлой.

Вот течные суки! Хотя сам такой. Хм. Правой рукой я ухватил за ягодицу Лашту, а моя левая рука была под телом Руши, поэтому я схватил за задницу другую служительницу и залез ей в шелку средним и безымянным пальцем, начав их там двигать туда-сюда.

Спустя минут двадцать мы все-таки ушли с полянки и неспеша потянулись гуськом к речке.

Лично я даже не одевался, свалив свои вещи и орудие на своего коня. Впрочем, я был не единственным из нашего разросшегося отряда, кто пренебрег одеждой.

Мэфар и Майринна шли рядом друг с другом. Они негромко переговаривались, при этом суккуба постоянно ощупывала свои рога: мне казалось, что они явно добавили в размере.

Невзирая на обилие вокруг обнаженных женских тел, покрытых потом, спермой и даже кровью, желания не ощущал. Впервые за долгое время, розовый туман желания полностью развеялся и мое сознание стало кристально чистым.

Потом вперед ушла разведка, чтоб проверить не занято ли место.

Когда мы вышли на место, то оказалось, что пляж был довольно узенький — шириной всего около пяти метров. Речка здесь разливалась, образовывая небольшое проточное озерцо с зеленой водой. Однако чего-то вроде полянки возле него не было — Деревья обступали берег до самой воды.

Удостоверившись, что опасности нет, весь отряд, словно табун лошадей, ринулся мыться и плескаться. Я не был исключением.

Однако, быстро помывшись, дроу тут же приступили к обустройству лагеря.

Выбрав место чуть в стороне от пляжика, они разложили два больших костра метрах десяти друг от друга. Солнце быстро садилось. Несколько дроу стали готовить пищу.

А вот Служительницы выбрали местечко и стали на колени. Неожиданно я увидел, как из их глаз текут черные-черные слезы. Они с шипением скатывались по отметинам на лице и тяжело падали на землю, словно капли расплавленного металла.

Ко мне подошла Мэфар и заговорила:

— Пять тысяч лет назад наш мир, Оеллир, соприкоснулся с Легионами Владыки Ашкера. Почти все наши боги в ужасе бежали. Кто не бежал — был убит, а его место заняли Высшие Демоны. От магов и жрецов остались лишь ошметки. Наш мир был покорен. Последние Боги — темноэльфийская Лирмилла и светлоэльфийская Виэлан — остались. Им некуда было бежать. Они сдались при условии, что народы вечных не будут уничтожены и притеснены. Высший Демон Кратуш был в относительно хорошем настроении после поглощения Бога Тьмы Ирвулла и согласился. Но при одном условии: каждый день он будет их жестоко насиловать и за каждую слезинку, оброненную ими на пол, он будет забирать одну эльфийскую душу. У Богинь не было выбора и они согласились. Однако, страдания были невероятны — у них с Кратушем оказалась чересчур разная физиология и температура тела. Богини не могли сдержаться и слезы стекали по их щекам. И за каждую слезу Кратуш забирал души. Оставшееся жречество предложило Лирмилле и Виэлан переложить ношу боли и страданий на них. Она не согласилась — от боли все жрецы от невыносимых страданий бы умерли уже через пару дней. Единственное, что она решилась передать — это свои слезы... И вот уже как пять тысяч лет жрецы Лирмиллы и Виэлан плачут слезами свих богинь каждый день когда Кратуш их насилует. В последнее время Кратуш тоже нашел лазейку в том договоре. Теперь за каждую слезинку он забирает именно жреца, делая общую ношу еще тяжелее... Тем не менее, жертва наших богинь позволяет эльфам существовать в изменившихся условиях, а общее горе и враг сделали то, что не смоги сделать величайшие военачальники и правители — между светлыми и темными эльфами уже как пять тысяч лет заключен мир. Конечно, правящие династии косятся друг на друга с осторожностью, но жречество уже даже ночует у друг друга в постелях.

Слева от нее стала светлая и добавила, хохотнув:

— В нашем мире царят довольно странные порядки. Благодаря жертве богинь вечные были уравняны в правах с низшими демонами, а маги и аристократы — со Старшими. Ну, а пять тысяч лет стабильного и справедливого правления Кратуша, сделали то, что наш мир является самым процветающим среди всех покоренных миров Легионами Ашкера.

Я задумался:

— Но почему вы терпите демонов и не поднимете восстания? Ну или хотя бы не режете их по углам?

Эльран ответила:

— Одно время пытались. И даже сейчас такое кое-где бывает постоянно, но... Понимаешь, дело в том, что в данный момент нечем крыть даже Архидемона будь он выйдет на поле боя. А уж Кратуш, если разозлится — может стерилизовать весь наш мир. Да и демоны оказавшись в нашем мире неожиданно распробовали вкус свободы...

Дроу звонко шлепнула по заднице любовницу, воскликнув:

— Вкус свободы? Скорее вкус пёзд и членов эльфов! Весь наш мир превратился в один огромный бордель!

— Это точно! — прокомментировала подошедшая суккуба и, сощурившись, продолжила: — А ведь в этом есть смысл. Вот подумайте — сейчас внимание Кратуша и его Легтонов обращено вовне Оеллира. Именно в этот момент, когда оккупационных войск в этом мире очень мало, появляется Альрес, со своей своеобразной способностью создавать чуть ли из ничего очень сильных магов...

Окружающие обернулись к ней.

— Очень интересно... — прошептала Мэфар.

Майринна продолжила:

— Даже мое спасение вписывается в эту модель. Ведь ни для кого не секрет, что моя мать и сестра невероятно ненавидят Легион, породивший их. Они в продолжительной оппозиции. Но, к сожалению, в одиночестве. Кратуш их официально предпочитает не замечать. Однако, многие хотят выслужиться перед ним и мое похищение — это просто еще один камень, брошенный в них...

Повисла гнетущая тишина. Я протянул руку и приобнял посмурневшую суккубу за голое плечо. Пробежавшись пальцами по ее рожкам, я произнес:

— Все будет хорошо.

Тем временем, в центре полянки обнаженные дроу начертили на земле большой треугольник и в его вершинах разложили по костру.

Мэфар неожиданно подошла ко нам и встав очень близко комне, так что касалась сосками своих сисек моих. Положив свою ручку мне на живот она медленно заскользила по нему рукой аж до моего паха. Когда ее пальцы уткнулись в корень моего члена, она сильно обхватила его и потянула руку дальше по стволу. Член сразу напрягся и я ощутил сильное желание.

Дроу заглянула мне в глаза и произнесла:

— Прости, Майринна, но я последняя из моего отряда кто еще не трахался с Альресом. И пусть Богиня меня покарает, если мне не хочется наверстать упущенное... — потянув меня за член в центр треугольника, она произнесла: — Идем.

Мои руки отпустили недовольно надувшуюся суккубу, но тут же ухватились за упругое стройное тело. Она было хотела потянуть меня дальше, но это я притянул ее к себе и левой рукой, обхватив ее талию, схватился за правую ягодицу, а правой притянул ее лицо. Она хотела что-то произнести, но я закрыл ее ротик своим и загнал в него свой язык.

Она стала дрочить мне мой фаллос, приводя его в боевое состояние.

Я видел как ее зрачки расширились, а дыхание стало очень глубоким. Однако, она сумела сосредоточиться и, все-таки, оторвалась от моих губ.

Она хотела что то сказать, но я прижал ее к себе и оно лишь смогла застонать. Мой член оказался зажат между моим животом и ее. Ухватив ее уже двумя руками за ягодицы я стал медленно поднимать ее.

Мэфар раздвинула ножки и, обхватив меня ими, прижалась своим лоном к стволу моего члена. Она чуть откинулась и произнесла, чуть ли не заикаясь от возбуждения:

— По-подожди, давай это сделаем между костров? И можешь по-мягче? У меня давно не было члена в лоне...

Я хмыкнул:

— Тебе его совсем недавно размяли язычком и пальцами. Так что...

Удерживая ее руками, я занес ее в пределы треугольника и уложил ее спиной на подстеленное ем-то одеяло.

Я отвел бедра назал и головка члена проскользила, попав точно между ее губок, погрузившись почти наполовину.