...Нет, всё-таки, это уже "чуффства"! Потому что, когда в течении полутора часов тебе ни разу не дают взять инициативу в свои руки, а прощаются со счастливым лицом, то это... все-таки, чувства.

Или как?..

Не знаю, как дома, с родителями, объяснялась Вера, а моего позднего возвращения в гостиницу никто не заметил. Правда и поспать утром не дали...

Чёртов "мамонт" долбил в дверь номера пока я не сдался и не открыл! Затем меня, практически, за шкирку потащили завтракать.

Хорошее время... Сполоснул со сна рожу, поелозил щеткой во рту и готов! Ни бритья, ни раздражения, ни кремов... ни даже, тримера для носа! Это я еще, в первой жизни, не дожил до волос из ушей...

А вот за завтраком всё уже и началось... В ресторан "Зарядье", в котором проходили комплексные завтраки, галопом и с выпученными глазами принеслась дежурная администратор с нашего этажа.

— Вам звонили из приемной министра внутренних дел — просили срочно связаться! — выпалили она драматическим шепотом и всучила бумажку с номером телефона Клаймичу, единственному за нашим столом, которому, с ее точки зрения могли звонить "из приемной министра внутренних дел"!

Григорий Давыдович уже за завтраком был в костюме и при галстуке, чисто выбритый и благоухающий импортным парфюмом.

Клаймич вежливо поблагодарил и невозмутимо взял бумажку.

Ретлуев усмехнулся и поскреб щетину...

...И вот, ровно через шесть часов, мы, с Григорием Давыдовичем, сидим в, уже хорошо знакомом нам, министерском кабинете на Огарева 6...

Когда-то, на заре освоения мною персонального компьютера, интернета, чатов, соцсетей, порносайтов и Гугла, я "зависал" на одном из первых сайтов знакомств. Названия сейчас уже не помню, да и увлечение это долго не продлилось, но не суть... За некоторую сумму денег, на сайте можно было разместить короткое обращение, которое минуту-другую будут видеть все пользователи сайта, находящиеся онлайн. Чаще всего там размещались "шедевры лаконизма", типа: "позн. с крас. дев. до 25л.", или "пара мж ищет ж", или даже совсем "экзотика" — "ищу девственницу, гименопластику отличу!".

Слово "гименопластика" мне было незнакомо, но, благодаря Гуглу, удалось узнать еще про одну грань непростых межполовых отношений!

Поэтому, не лишенное литературной изысканности, очередное сообщение: "Люблю золотой дождь!", вызвало у меня только понимающую улыбку — ну, кто из нас не хотел бы, чтобы на него пролился "золотой дождь"?! Все об этом только и мечтают...

Наивный чувак!

Сначала я удивился, когда данное сообщение стало возникать регулярно. Все-таки, это деньги, а девушки на данный сайт заходили познакомиться, чтобы деньги, скорее, найти, чем потратить... Затем, я обратил внимание, что английский ник владельца анкеты, нельзя однозначно трактовать, как женский.

И только потом я открыл саму анкету и, наконец, узнал, что такое "золотой дождь", в понимании чёртовых извращенцев...

Плевался о-очень долго!!!

...И вот теперь, я слушаю Щелокова, и понимаю, что сейчас на нас проливается натуральный "ЗОЛОТОЙ ДОЖДЬ"... В самом чистом, литературном(!), смысле, этого выражения!

В кабинете, кроме нас с Клаймичем, присутствуют сам Щелоков, Чурбанов и незнакомый нам генерал-майор — Виктор Андреевич.

Первые минут двадцать разговор, естественно, крутился вокруг вчерашнего финала "Кожаных перчаток". Щелоков с Чурбановым со смехом вспоминали мои "клоунские" выходки и не скупились на похвалы! Короче, наговорили кучу лестных слов, а вот потом министр мне, вполне, по-отечески попенял:

— Ты, Вить, только не "комбинируй" больше, как Остап Бендер... а уж если возникли проблемы... с возрастом или еще там с чем-то... так позвони сначала... посоветуйся... со мной или с Юрием Михайловичем... есть же телефон! А то так "докомбинируешься" однажды... Но, вообще-то, вчера был "молодца"!

— Да, уж! — Чурбанов тоже улыбался, вспоминая вчерашнее действо, — полного неумеху из парня сделал... А ведь тренеры нам рассказывали, что твой соперник очень даже перспективный кадр — они уже в олимпийский резерв его планировали... А тут ты... как орех расщелкал! Кстати, они теперь тобой интересуются...

— Ты уж определяйся, чем заниматься будешь! Песнями или боксом... — с намёком пошутил Щелоков.

Я горячо заверил "дорогого Николая Анисимовича", что петь и сочинять я люблю, не в пример больше, чем получать "по башке"!

Все снова посмеялись. А вот потом начался "золотой дождь"...

Наш ВИА создают, все-таки, "при МВД", иначе финансирование от министерства невозможно, но ведомственную принадлежность публично можно не афишировать. Так же выделяют помещение в ЦДК работников МВД на Большой Лубянке. Нам будет утверждено необходимое штатное расписание, а самое главное, УЖЕ ВЫДЕЛЕНЫ средства на приобретение инструментов и аппаратуры. Кроме всего прочего, мы прикрепляемся к таким важным благам Центрального аппарата МВД, как поликлиника, санаторное обслуживание, гараж и что-то там ещё...

Следить за тем, чтобы все это было организовано в кратчайшие сроки и без проволочек, будет "лично генерал Калинин" — это который Виктор Андреевич, оказавшийся начальником ХОЗУ МВД.

"Так вот, каков ты, "северный олень"! Через 5 лет, на допросах, всех собак на своего министра вешать будешь... В итоге, тот, как настоящий офицер, спасая честь, застрелится, а ты "присядешь" вместе с Чурбановым в одну колонию. На 12 лет...".

И я приветливо улыбнулся толстомордому ухоженному "завхозу".

— Ну, и прописку вам обоим поменяем, — приберег, напоследок, барский подарок Щелоков, — оформим в МВД, "без погон"... в Ленинграде ваши квартиры заберем в ведомственный фонд, а тут выдадим взаимообразно...

— У тебя маме оформляться к нам надо будет... — полууточнил, полуспросил Чурбанов.

Я закивал.

Ну, а какие проблемы? Сейчас мама работает гражданским специалистом в структуре Минобороны, перейдет в МВД — не вижу сложностей. А вот захочет ли Клаймич свою шикарную квартиру "взаимообразить" — это, как раз, большой вопрос..

Но Григорий Давыдович сидел с лицом выражающим неземную благодарность, поэтому и я постарался соорудить такое же.

— Это великолепно! Спасибо вам огромное, Николай Анисимович! Это решение всех проблем! Мы даже не ожидали! — приложил руки к груди Клаймич и чуть не прослезился, — так быстро и так по-деловому! Мы обязательно оправдаем ваше доверие и вашу помощь!..

Он еще, минимум, минуты три вещал, благосклонно слушавшему, Щелокову, как мы ему благодарны и, что только такой "тонко чувствующий человек" мог в "этом шалопае" разглядеть "большой талант", который надо всемерно поддержать "в интересах дела и на пользу нашего социалистического Отечества"!

"О, как..." — я тоже всем свои видом выражал благодарность "дорогому Николаю Анисимовичу". А пока строил соответствующие рожи, то чуть было не пропустил момент, когда Клаймич заговорил о деле.

— ...К сожалению, те записи песен, которые мы делали для вас, совершенно не подойдут ни для концертной фонограммы, ни для исполнению по радио. Там ни качество, ни формат совершенно не соответствуют. Конечно, при вашей помощи, можно бы было все записать на "Мелодии", но у них всегда, есть и будет, большая очередь... А у нас "на носу" День милиции... и итальянскую песню тоже необходимо записать заново... — Клаймич сокрушенно вздохнул.

— Так, а чего вам для этого не хватает? — не понял Щелоков, — у нас же есть своя студия...

— Для хорошей музыкальной студии аппаратура нужна совсем другого класса... и импортная... — "совсем пригорюнился" Григорий Давыдович.

— А сколько она может стоить? — попытался перевести разговор в практическую плоскость Чурбанов.

— Дорого... — голос Клаймича упал до трагического(!) шепота, — я думаю тысяч двести...

— Ни... х... хм... черта себе, — отреагировал зять генсека.

— Это ж, что за цены такие?! — озадачился размером суммы уже и министр.

— Да... примерно, так оно и есть, Николай Анисимович... Юрий Михайлович... — задумчиво протянул Калинин, — общался я как-то с музыкантами... там все их приспособления... действительно, очень дорого стоят...

— И, позвольте спросить, откуда у них такие деньги, — с нехорошим интересом прищурился Чурбанов.

— А, как правило, если это не "народные" или "заслуженные", то любая группа — сборная солянка, — поспешно принялся объяснять Григорий Давыдович, — каждому из музыкантов принадлежит свой инструмент, на котором он играет... Например, если из группы уходит гитарист, значит у группы теперь нет не только музыканта, но и гитары!

Клаймич кинул на меня быстрый взгляд.

"Намек понятен... Не хрен одному отдуваться!".

И я устремился на помощь:

— Поэтому инструменты у нас есть... музыканты с собой принесли... Нам студию взять неоткуда! Двести тысяч нереальная, пока, сумма...

— "Пока"?! — усмехнулся Щелоков.

— Пока! — твердо заявил я, глядя министру в глаза, — Станем всемирно известными — вернём не только все до копейки, а и много сверх того!

Тут уже заулыбались все.

Я развернулся к Чурбанову и негромко сказал:

— Головой ручаюсь...

Тот перестал лыбиться и пытливо посмотрел мне в глаза:

— Опять головой?

— ДА!..

...Долго ли, коротко ли... но сказка, всё-таки, сказывается, а дело — делается!

Слегка поморщившись и недовольно покряхтев, но Щелоков согласился увеличить выделенную нам сумму на 50 тысяч. Из услышанного, легко делался вывод, что до этого нам собирались дать, аж целых 150 тысяч!

Не знаю, что такое для бюджета МВД 150 тысяч, подозреваю, что копейки, но дать "под веру в пацана" такие деньги — все равно, проявление величайшего благоволения министра. Без дураков.

И то... думаю, что львиная часть тут авансом.

— Николай Анисимович... Юрий Михайлович... — я встал, — Я даю слово... и ручаюсь головой... вы никогда не пожалеете, о принятом сегодня решении.

— Надеюсь... — недовольно пробурчал Щелоков... и слегка улыбнулся.

— Я верю в тебя, — твердо сказал Чурбанов, — не подведи.

"Приняли решение, а сами сомневаются — не сошли ли с ума! Надо будет быстрее выдавать результат...".

— Как только студия будет смонтирована, мы сразу же дадим достойный результат, — горячо заверил присутствующих генералов Клаймич.

"Одинаково понимаем ситуацию!".

— Ладно... Ты, Виктор Андреевич, не затягивай с организацией процесса... до ноября время мало... в День милиции они должны выступать... — жестко обозначил сроки Щелоков.

— Не сомневайтесь, Николай Анисимович, — затряс щеками Калинин, — все будет сделано качественно и в срок!

На этом деловая часть аудиенции подошла к концу. Щелоков уже посматривал на массивные напольные часы, стоящие в углу кабинета, а мы торопливо допивали чай.

Желая разрядить неожиданно ставшую напряженной атмосферу, я судорожно вспоминал заученные к встрече анекдоты, выбирая подходящий.

И уже пожимая, при прощании, министерскую руку, выдал:

— Николай Анисимович! Не пройдет и трех лет, и я стану настолько знаменитым, что мой гример в трудовой книжке будет записан как "иконописец".

Щелоков, прищурив глаза, на пару секунд задумался... и согнулся от хохота!

* * *

Следующую неделю восьмиклассник Виктор Селезнев дисциплинированно посещал школу.

Да, suka, восьмиклассник! Да, blя, школу!! Да, мать твою, дисциплинировано!!!

Р-рррррррррррр...

Это был просто какой-то сюр в моей жизни!

"Особенности изображения быта горцев в произведении М.Ю.Лермонтова "Герой нашего времени".

— Что ж ты, Михал Юрич, всякую херь-то из пальца высасывал?! Описал бы честно бытие овцеёбов — украсть, убить и удрать... А не засирал бы мозги школьникам романтической блевотиной про "благородных" чурок!.

Короче, приходилось жесточайшим усилием воли сдерживать себя, чтобы на вопрос училки по алгебре: "Селезнев, так какова связь между понятиями алгебраического и тождественного равенства многочленов?", не заорать:

— Дура!!! На хрен тебе многочлены?! Найди, хотя бы один реальный член и живи — наслаждайся!!!

Вместо этого, я вставал(!) из-за парты и вежливо(!) выдавливал сквозь сжатые зубы:

— Если многочлены равны алгебраически, то они равны и тождественно...

— Правильно... — не унималась жертва воздержания, — а почему?!

"Что б ты сдохла! Дура занудная...".

— Так как оба многочлена состоят из одних и тех же членов, то подставляя любые значения букв, мы будем иметь совпадающие числовые выражения.

"Вот, на кой хрен мне это знать?!?! Хоть раз за две жизни эта белиберда пригодилась?!".

— И не сиди на уроке с отсутствующим видом, повторять дважды я не буду! Пойдем дальше...

"А-ааааааааа...".

Раздражало абсолютно все...

Поскольку в школе знали, как я съездил в Москву на соревнования, то теперь мне приходилось обходить кругами рекреацию второго этажа, где на пионерским стенде, рядом с дружинным знаменем, была вывешена моя фотография и выставлен тот самый кубок за первое место. Заодно, на стенде, были прикреплены многочисленные газетные вырезки о пионере-герое, помогшем милиции, задержать вооруженного преступника!

"А-ааааааааа...".

Назрели подвижки и в общественной жизни — начался первый прием восьмиклассников в ряды ВЛКСМ... В нашем и параллельном классе выбрали по трое "самых достойных" и отправили в райком комсомола.

Там мы, почти, два часа просидели в коридоре, в компании таких же "самых достойных" из других школ и пугали друг друга страшилками, которые спрашивают у "вступающих в ряды", типа:

— Сколько стоит Устав ВЛКСМ?

— 5 копеек...

— Ты не достоин быть комсомольцем, Устав — бесценен. Следующий!...

Но, наконец, время пришло и нас пригласили на заседание бюро райкома. Видимо, для "ускорения процесса" в комсомольские ряды принимали не индивидуально, а "тройками".

От нашего класса "самыми достойными" оказались я, мой "друг" Лущинин и первая (и она же единственная) красавица класса — Оля Белазар.

Комсомольский ареопаг районного масштаба, в составе семи человек, скучающе восседал за столом заседаний. Сегодня мы были у них уже далеко не первой "тройкой", а за всё их "комсомольско-руководящее бытие" и представить страшно, сколько таких "троек" перечисляли им, дрожащими от волнения голосами, намертво зазубренные пять принципов "демократического централизма".

Сидящий во главе стола, довольно молодой парень уткнулся взглядом в документы и головы, почти, не поднимал. Всю беседу с нами проводила приятная девушка в красивой белоснежной блузке и с модной стрижкой "под Матье". Она задала стандартные вопросы, получила от нас стандартные ответы и поинтересовалась у коллег за столом, нет ли у них вопросов.

Справа от председательствующего сидел, раздобревший и уже лысеющий чувак, в хорошем костюме редкого тут темно-шоколадного цвета. До этого он сальным взглядом изучал стройные ножки Белазар, а теперь встрепенулся и, с противной улыбочкой, спросил неожиданно высоким "бабским" голосом:

— А скажите, девушка, какие известные комсомольцы принимали участие в штурме Зимнего дворца в октябре 17-го года?