| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
У деревни Пинос-Пуэнте, в одном часе верховой езды от Санта-Фе, гонец монархов нагнал Коломбо и потребовал его возвращения. Когда Христофоро вернулся, он узнал, что его проект наконец принят. Две последние недели апреля 1492 года готовилась так называемая капитуляция в Санта-Фе. В ней признавались все требования Коломбо. Она была торжественно подписана по старому испанскому обычаю словами: "Я, король..." и "Я, королева...".
Для Испании и всей Европы начиналась новая эпоха. Наступало время возрождения духовной независимости, интеллектуального пробуждения и обновления. Пробил час пока еще не всесильной буржуазии, час людей, которые оценивали религиозные или светские авторитеты по практическим делам. Опыт и эксперимент стали основным мерилом развития науки. Пришел черед тех, чья энергия, заторможенная в поколениях, смогла прорваться с новообретенной силой на творческий простор. Время получило название Ренессанс, а одного из людей, породивших эту эпоху, именовали теперь дон Христофор Колумб, Адмирал Моря-Океана.
У набережной Нового Света
Двадцать второго мая 1492 года Христофор Колумб, наделенный многими правами и привилегиями, прибыл в Палос-де-ла-Фронтера. Этот андалузский порт знал его до сих пор как скитальца и изгнанника.
Почему именно Палос, а не более удобные гавани Севильи или Кадиса стал свидетелем успеха Колумба? Корона предназначила Севилье и Кадису иную роль — высылку из страны необращенных евреев, которым Фердинанд и Изабелла приказали в течение четырех месяцев покинуть страну, если они не примут крещения. Около 70 тысяч евреев после этого крестились. Более 140 тысяч выехали в Турцию, страны Северной Африки и Западной Европы.
Еще из-за одного обстоятельства Палос стал пунктом отправления экспедиции в Индию. Фердинанд и Изабелла возложили на отцов города штраф за "известный вам проступок, который вы совершили в ущерб нам" в виде предоставления Колумбу двух полностью оснащенных кораблей сроком на один год. Таким образом, без ущерба для казны королевская чета приняла личное участие в финансировании предприятия.
Софиус Руге подсчитал расходы на первую экспедицию Колумба. Они составили 1 140 тысяч мараведи — это всего лишь 170-я часть прибыли короны от одного первого плавания Адмирала. Самуэль Элиот Морисон считал, что потребовалось 9 миллиона мараведи, из которых 1 400 тысяч предоставил Луис Сантанхель как государственный заем, 250 тысяч мараведи внесли Колумб и его друзья, а остальное Сантанхель и его партнеры обеспечили из своих личных сбережений. Легенда о том, что Изабелла будто бы тогда была вынуждена заложить свои драгоценности, несостоятельна. Никто и никогда не видел прекрасную королеву без украшений.
После многих проволочек, споров и интриг магистрат Палоса предоставил в распоряжение Колумба "Нинью" и "Пинту". "Санта-Мария" была законтрактована самим генуэзцем. Подлинного вида тех кораблей мы не знаем, так как ни эскизов, ни строительных чертежей тогда еще не было. Все имеющиеся у нас изображения — это более поздние реконструкции, созданные или с помощью трудов по кораблестроению XV века, или при помощи сравнения с похожими типами кораблей, или по средневековым картинам. Применялись также копии изображений кораблей, нарисованные якобы самим Колумбом. Но, как выяснилось, копии эти в основном сняты с карты Эспаньолы, сделанной в 1530 году в Севилье, спустя четверть века после смерти первооткрывателя. Значит, изображения, так часто появляющиеся в литературе, не нарисованы Колумбом и не заслуживают уделяемого им внимания.
В связи с четырехсотлетием открытия Америки и проходившей в 1893 году в Чикаго Всемирной выставкой всякие проекты по реконструкции кораблей стали очень популярны. Именно тогда гю заданию испанского правительства была воссоздана "Санта-Мария", и она благополучно пересекла Атлантический океан. К реконструкции "Ниньи" и "Пинты" подходили с большей осторожностыо, так как они были достаточно изношены.
Ниже я предлагаю свою оценку колумбовских кораблей. Конечно, могут возникнуть возражения относительно описания кораблей и следующего краткого очерка истории кораблестроения в целом. Однако высказать свое мнение — право автора.
Во второй четверти XV века на испанских верфях стали строить трехмачтовые корабли. Эта прогрессивная идея пришла из Италии и Северной Европы. До этого внешний вид морских средств передвижения со времен античной древности мало в чем изменился. Доминировала распространенная почти со II века шедшая на веслах галера. Вплоть до битвы у Лепанто (1571 год) последнего большого морского сражения гребных судов, галера занимала ведущее положение во всем Средиземноморском бассейне. Но и битва у Лепанто не была закатом века галер. Так, Наполеон Бонапарт применял их в своем египетском походе.
Требования к технике кораблестроения в странах, граничащих с Атлантикой, и в относительно защищенном "домашнем" Средиземноморье совершенно различны. Поэтому на севере появляется новый тип судов, менее маневренных и с простым такелажем, но значительно более приспособленных к долгим плаваниям. Такие суда имели более вместительную форму, высокий борт и просторные люки и сыграли определяющую роль в кораблестроении на иберийских верфях.
Поначалу там поступали по старинке и снабжали свои одномачтовые суда прямыми парусами, в то время как по всему Средиземноморью давно уже применялись латинские. Предшественник бушприта, заимствованный у римлян и распространенный в исламской сфере влияния, тоже остался на первых порах незамеченным.
Жил Эанеш уже на барке, двухмачтовом судне грузоподъемностью 30 тонн, доплыл до мыса Бохадор. Недостаточная грузоподъемность и плохая маневренность барков требовали строительства новых судов с такой же оснасткой, но больших по размеру и снабженных дополнительно гребцами. Так появились барины.
В ходе дальнейшего исторического развития потребность в морском транспорте все возрастала. А плавания португальцев к западному побережью Африки вызвали переворот в традициях кораблестроения. В 1440 году появилось большое количество новых судов — каравелл. Это были трехмачтовые корабли с высоким бортом и латинской оснасткой "caravella latina". Наряду с хорошей остойчивостью и скоростью у них были и явные недостатки. В случае штиля или перемены направления ветра приходилось убирать паруса фок— и бизань-мачты, чтобы повернуть большой латинский парус вокруг грот-мачты и поставить его в диаметральной плоскости. Усовершенствование не заставило себя долго ждать. Появилась "caravella redonda" с прямым парусами. У этих каравелл высота грот-мачты была значительно больше длины корабля, а парус был прямой и растягивался на реях. Фок— и бизань-мачты были более чем вполовину меньше. Первая, на носу корабля, имела прямой парус на реях, вторая, на корме, — латинский.
Такого уровня развития достигло испанское кораблестроение, когда Христофор Колумб летом 1492 года занялся снаряжением своего флота. Подготовка к отплытию длилась не менее десяти недель. Несмотря на то что королевский указ обязывал каждого купца в Андалузии предоставлять все требуемое по приемлемым ценам, не повышая их на пошлины и налоги, граждане Палоса выполняли свои обязательства крайне медлительно. С вербовкой экипажей было меньше трудностей, так как Фердинанд и Изабелла обещали помиловать тех преступников, которые примут участие в плавании Колумба. В литературе часто встречается мнение, что генуэзец пустился в плавание с наскоро набранной "бандой головорезов" всех мастей и национальностей. Такое мнение неверно. Почитаемые и уважаемые судовладельцы Пинсоны, вероятно принимавшие участие и в финансировании предприятия, позаботились о вербовке достаточно квалифицированных, лояльных матросов по возможности одной национальности. В командах было всего три итальянца и один португалец. Остальные, почти без исключения, андалузцы, родственники и хорошо знакомые Пинсонам моряки.
Флагманский корабль "Санта-Мария" шел под командованием Колумба. Адмирал называл его в отличие от двух других судов "нао", а не каравелла. Это был вместительный, похожий на венецианскую караку корабль, приблизительно 120 тонн грузоподъемности. Осадка была около семи футов, длина корпуса между лотами — от силы 25 метров. Фок— и грот-мачты снабжены прямыми парусами на реях, бизань-мачта — латинским. Пожалуй, единственные достоверные сведения о "Санта-Марии" — это сведения о расположении парусов, так как имеется запись в "Корабельном дневнике" (так принято называть записки Колумба о первом плавании) ее капитана, сделанная 24 октября 1492 года: "Я поставил все паруса корабля. Грот с двумя лиселями, фок, блинд, марсель и контр-бизань на корме".
С такой оснасткой при попутном ветре судно могло развивать скорость до 10 узлов. Реконструкция, сделанная Дуро и Монлеоном к Всемирной выставке в Чикаго, наверное, очень походила на настоящую "Санта-Марию", хотя и была оснащена более совершенными приборами навигаций. Сам Колумб не очень высоко ценил свой флагман. "Санта-Мария" была неповоротлива и неуклюжа, ее постоянно обходили юркие "Нинья" и "Пинта". Шкипером на "Санта-Марии" был Хуан де ла Коса. В литературе о Колумбе его часто путают с картографом, тоже баском и однофамильцем шкипера, принимавшим участие во втором плавании Колумба. Он попал в немилость, как и сам корабль. Посчитали, что именно из-за его нерадивости "Санта-Мария" села на мель у берегов Эспаньолы. Кормчим на "Санта-Марии" был 25-летний Пералонсо Ниньо. Он пользовался большей благосклонностью Колумба. Этот умелый навигатор в будущем стал главным кормчим Кастилии и предпринимал самостоятельные экспедиции на южноамериканское побережье.
Капитаном "Пинты" был Мартин Алонсо Пинсон, пятидесятилетний судовладелец и мореплаватель, оказавший Колумбу при снаряжении кораблей и комплектовании экипажей неоценимую помощь. Но видимо, он имел особое мнение о своей роли в данном плавании. Свидетель долгой борьбы Колумба, он оказался неспособным к бескорыстному и самоотверженному служению ему, когда Колумб достиг славы. С Мартином Алонсо плыли его младший брат Франциско Мартин Пинсон и кормчий Кристобаль Гарсия Сармьенто.
Изучение истории мореплавания бывает в большой степени затруднено тем, что не всегда под одним и тем же названием значились суда с одинаковой оснасткой. И наоборот, с течением времени их довольно произвольная классификация осуществлялась в зависимости от цели применения, размера и тому подобного. Такую классификацию можно было понимать очен пространно. Так и "Пинта", корабль Пинсона, дошел до нас как каравелла. Тогда каждое судно менее 100 тонн грузоподъемности называлось каравеллой. С большим основанием можно сказать, что ее фок— и грот-мачты имели прямые паруса на реях, а бизань-мачта — латинский. Грузоподъемность ее была 60 тонн, длина — 20 метров. "Пинта" отличалась от "Санта-Марии" отсутствием блинда, стеньги для марселя и крепившегося на ней паруса. Она обладала очень хорошими мореходными свойствам и, как и "Нинья", развивала скорость до 11 узлов.
Триумвират на "Нинье" возглавлял капитан Висенте Яньес Пинсон, тридцатипятилетний брат Мартина Алонсо, — человек с выдающимися чертами характера и очень высокими профессиональными знаниями. Позднее, в 1500 году, почти одновременно с Америго Веспуччи он открыл Бразилию, а вскоре после этого — устье реки Амазонки. Его шкипера звали Хуан Ниньо. Он происходил из известной в местности Ниебла-у-Могера семьи мореплавателей и, так же как и его брат Пералонсо, на "Санта-Марии" был преданным и сведущим попутчиком. О Санчо Руисе де Гама, кормчем и третьем по рангу на корабле, мало что известно. А о боцмане Хуане Квинтеро знаем лишь, что он принимал участие во всех четырех плаваниях Колумба. "Нинья" покинула Палос как "каравелла латина", то есть с латинской оснасткой. Но из-за вышеназванных недостатков она только с большим трудом могла идти вровень с другими кораблями. Поэтому на Канарских островах ее переделали в "каравеллу редонду", и она стала во всех отношениях походить на "Пинту". "Нинья" была юрким кораблем, блестяще подходившим для исследования прибрежных вод. Колумб стал позже совладельцем корабля на половинных паях и во втором плавании выбрал именно "Нинью" для исследования побережья Кубы.
По сегодняшним понятиям, флот Колумба состоял из утлых суденышек, не очень подходящих для плавания в Индию. На кораблях не было ни привычного нам технического оснащения, ни даже минимальных удобств. Спали, например, где попало на палубе. Но генуэзец считал его вполне подходящим для такого предприятия. Это мнение разделяли другие участники экспедиции. Толмачом был маран Луи де Торрес. Он владел халдейским и арабским языками. Королевская чета считала, что эти языки могут пригодиться в Китае и на Сипанго. Полномочным инспектором короны был Родриго Санчес де Сегония. Он должен был следить, чтобы королевская казна получила положенную ей прибыль от доходов. Для правового засвидетельствования вступления во владения новыми землями флотилию сопровождал королевский нотариус Родриго де Эсковедо. Диего де Аран, двоюродный брат прекрасной Беатрис, был профосом экспедиции. Он надзирал за порядком на кораблях и определял меру наказания провинившимся. Должность профоса, похоже, была очень хлопотна, так как на "Пинте" и "Нинье" были свои доверенные люди, тоже занимавшиеся этим делом. Можно было бы упомянуть еще одного члена экипажа, поначалу матроса, который должен был стать впоследствии экспертом по металлам и добыче золота.
Всего в Индию направлялось приблизительно сто двадцать человек. На каждом корабле был врач, а вот священников не было. Интересно, что лицам духовного сана длительное время не разрешалось принимать участия в плаваниях. Такое положение, конечно, противоречило замыслам обратить в истинную веру те народы, которые встретятся на вновь открытых землях. Только позднейший королевский указ устранил эту, часто вполне обоснованную дискриминацию.
Еще одно замечание по поводу названий кораблей. Как сообщает Самуэль Элиот Морисон, испанские корабли носили наряду с официальными названиями (чаще всего это были имена различных святых) еще и "клички", будничные названия. "Санта-Мария" имела название "Гальега" — довольно распространенная "кличка" для судов, построенных на галисийских верфях. "Пинта" могла получить свою "кличку" из-за броской раскраски или по имени палосского жителя Пинто, ведь будничные названия давались не только по внешним признакам, но и по именам владельцев и мореходов. Официальное название "Ниньи" — "Санта-Клара", а "кличка" должна была указывать на ее владельца Хуана Ниньо. Иногда за кораблем приживалось его официальное название, а иногда и "кличка".
А какими же продовольственными запасами и навигационными инструментами располагали люди, которые собирались выдержать полное нужды и лишений путешествие? Снабжение провиантом даже и для негурманов было малопривлекательно: баранья и свиная солонина, вяленая рыба, сухари, мед, сыр, сухой горох, чечевица, рис, мука — все с большим количеством соли, чтобы отвадить грызунов и предотвратить появление червей. Муку замешивали в густое тесто, из которого делали тонкие ковриги и выпекали их в золе очага. Свежий хлеб восторженно приветствовали, так как он заменял надоевшие сухари. Для улучшения пищи коки употребляли чеснок, оливы, оливковое масло, изюм, уксус. Приправы хранились в фаянсовых кувшинах, вода и вино — в деревянных бочках. Неблагодарную роль коков, как правило, выполняли корабельные юнги. Горячая пища готовилась только один раз в сутки. Для этой цели за баком стоял большой ящик, наполненный песком, в котором, если позволял погода, разводили огонь и поддерживали его древесным углем. "Морская кухня", лишенная свежих продуктов и витаминов, вызывала желудочные заболевания. Лечение было примитивное, и цинга стала частой гостьей.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
