Фанфик по Strongest Disciple Kenichi

— Да, Ясунага Фудзиро слушает вас.

— Мы похитили вашего ребенка! Кеничи у нас! — с радостными нотками в голосе произнес мастер муай-тай.

На другом конце провода повисло молчание. Через двадцать секунд (а именно столько понадобилось Ясунаге-сенсею, чтобы осознать сказанное его собеседником) из телефонного аппарата раздался хохот. Отсмеявшись, мужчина ответил:

— Шутка засчитана: я не буду звонить родителям... Но передайте ему, что если он завтра опоздает на занятия, то пусть пеняет на себя! Одной губкой Сирахама не отделается! — После этого предупреждения из трубки послышались короткие гудки отбоя.

"Апачай помог Кеничи, теперь можно и потренироваться! Пока Старейшины нет..." — подумал парень перед тем, как отправиться в сад, к своим любимым деревьям.

Вечер. Комната Сирахамы.

Посетив душ, школьник собирался насладиться объятьями Морфея, но судьба в очередной раз за день показала ему жирный кукиш, правда, при этом подмигнув напоследок: последняя на сегодня неожиданность оказалась приятным сюрпризом. Откинув с кровати покрывало, Кеничи обнаружил на одеяле новый конверт. Повертев его в руках, он пришел к выводу, что это послание было донельзя похоже на письмо, недавно врученное ему Кенсеем и после отобранное девушкой-мастером. Внутри, как и в предшественнике, оказалась фотография с запиской, и юноша не будь дураком начал свое знакомство с содержимым конверта именно со снимка. Перевернутое фото оправдало его ожидания на все сто: с карточки на него смотрела обнаженная по пояс Сигурэ-сан, ее талию на манер набедренной повязки плотно обхватывало полотенце, а в руках она держала катану, с которой, похоже, вообще была неразлучна.

Через некоторое время парень с явственным сожалением вздохнул и, пересилив себя, оторвал взгляд от полуобнаженной брюнетки с мокрыми волосами. "Хорошего понемножку, иначе завтра я рискую проснуться только к обеду", — так решил он и акцентировал внимание на короткой записке.

"Формально она их показала... ты ведь не будешь спорить по этому поводу? Наслаждайся! P.S. Лучше сто раз увидеть и остаться в живых, чем один раз пощупать и умереть. Хорошенько запомни это, ученик..."

— Да, пожалуй, спорить не буду... — пробормотал он, снова зачарованно уставившись на фото.

Еще раз вздохнув, Кеничи спрятал под подушку свое "сокровище" и зарылся в одеяло. Когда Сирахама уже засыпал, ему пришла в голову такая мысль: "Хотя я бы не отказался..."

На утро следующего дня Хонока завалилась в комнату брата с намерением повторить вчерашнюю побудку, но тот ее удивил.

— О! — вырвалось у младшеклассницы, как только девочка увидела Кеничи, уже одетого в школьную форму и вдобавок расчесывающего волосы, которые были влажными после приема душа.

— А-а-а! — завизжала его сестренка, когда он, повернувшись на звук открывающейся двери, улыбнулся. — Демон!

Дверь захлопнулась, а затем визг разбавился донесшимся с лестницы топотом.

— Чего это с ней? — в недоумении пробормотал юноша. — Может, расстроилась из-за упущенной возможности отдавить живот своему любимому брату?

Он повернулся обратно к зеркалу и улыбнулся от такого предположения.

— О! — поневоле повторил он возглас Хоноки: оказалось, что теперь его улыбка могла запросто соперничать с гримасой ухмыляющегося Сакаки. — Ну, и видок! Придется в подражание мастеру Коэтсуджи и Сигурэ-сан тренироваться в "покер-фейсе"...

Но даже это обстоятельство не смогло омрачить его настроение, которое варьировалось между отличным и превосходным. Причина, из-за которой утро началось столь нетипичным для него образом, была спрятана за подкладку обложки учебника по истории, который в свою очередь был втиснут в груду книг, сваленных в углу...

Встряхнувшись, он, наконец-то, освободился от лишних мыслей, а потом, окинув себя скептичным взглядом, парень хмыкнул, подхватил школьную сумку и отправился завтракать.

Десять минут спустя.

Кеничи призвал на помощь всю свою выдержку, но его терпение оказалось не таким безграничным, каким он себе его представлял: три пары глаз неустанно сверлили его лицо с того самого момента, как он зашел на кухню, и это, в конце концов, вывело его из себя.

— Ну, что такое? — возвел он очи к небу, показывая, как они его достали. — Вы меня что, не узнали? Богатым буду...

— Кен-чи, ты и в самом деле пойдешь в школу в таком виде? — поинтересовалась глазеющая на братика Хонока.

— Хоня-чан, — передразнил ее старшеклассник, — не вижу в этом ничего особенного... Подумаешь, пара царапин.

Сестра показала ему язык, а вот отец не замедлил поддержать:

— Правильно, шрамы украшают мужчину! — потом он немного подумал и добавил, покосившись на жену, — особенно такие.

Саори в отличие от остальных повела разговор на другую тему.

— Эти тренировки в додзе определенно пошли тебе на пользу. Я была не права, — извинилась женщина. — Спроси у своих мастеров, может они и моего мужа немного "потренируют"? А то в последнее время он стал ленивее хомяка в зимней спячке.

— Дорогая! — возмутился Мототсугу. — Вот только давай не будем переходить на личности! Клянусь Себастьяном — ты наводишь напраслину!

— Неужели? — осведомилась она, мрачно посмотрев на супруга. — Почему тогда мне раз в три дня звонят с твоей работы и интересуются: "Где пропадает мистер Сирахама?" Ты знаешь, что тебя давно уволили бы, если б ты не был начальником?

— Но, Саори... — тут же заныл мужчина.

У Кеничи не было никакого желания выслушивать одну из перебранок родителей, которые происходили не реже двух раз в неделю, поэтому он, поблагодарив за завтрак, быстро выскользнул за дверь.

В этот раз парень добрался до школы без приключений, не встретив никого по пути. Когда он поднимался по крыльцу, ему внезапно вспомнились вчерашние встречи с грудастой блондинкой и носатым Ниидзимой-"пришельцем". "Кажется, придя за четверть часа до звонка, я продлил мирное начало дня, как минимум до следующей перемены. Осталось только где-то пересидеть до занятий, подумать о вечном... или о Сигурэ-сан", — с подобными мыслями Кеничи отправился искать тихий уголок. Как ни странно, но в его памяти содержались сведения о десятке надежных мест, где можно было провести время в ожидании урока. Но до выбранного им "тайного убежища" — крыши, Кеничи по вполне уважительной причине дойти не смог: ему помешали.

Глава 3.

— Эй, Сирахама! — послышался откуда-то сбоку смутно знакомый девичий голос. — Да как у тебя хватило наглости показаться передо мной?! И вообще, разве ты не должен сейчас отлеживаться дома, мучиться болью в отбитых ребрах и сгорать от стыда при взгляде в зеркало?

Парень, витая в облаках, повернул голову и наткнулся на пару сердитых зеленых глаз, выглядывающих из-под взлохмаченной челки. Выражение задумчивости на лице означенного юноши разбавил слабый проблеск узнавания.

— А это ты... Чего тебе? — отстранено произнес он

— "А это ты... Чего тебе?" — медленно переспросила Кисара и неверяще уставилась на него, а потом, спрятав за ресницами яростный блеск изумрудов, попыталась успокоиться: ей не хотелось устраивать драку в здании школы, прямо под носом у преподавателей, парочка из которых как раз проходила мимо.

Через десяток ударов сердца (а именно столько времени потребовалось девушке, чтобы взять себя в руки) она открыла глаза с намерением высказать все, что думает о слабаках, которые не учатся на своих ошибках. Однако у юной особы, практикующей тхэквондо, получилось лишь шепотом выругаться: пока Кисара укрощала свою жажду крови, парня и след простыл.

"Попадись ты мне... и в следующий раз так легко не отделаешься! Запомнишь на всю жизнь, что такое "право сильного", уж я об этом позабочусь! Пришла, понимаешь, в школу первый раз на этой неделе, а тут "этот"... все настроение испортил, козел! Пусть провалятся эти занятия: пойду-ка лучше в зоомагазин, погляжу еще разок на египетскую мау..."

Минуту спустя. Крыша.

"Чертова девка! Еле удрал... Неужто она учится в моей школе? Странно, что я не видел ее раньше. Колоритная персона..." — такие мысли роились в его голове в то время, пока парень, схватившись за сетку, установленную по периметру крыши, старался отдышаться. Едва осознав, в какую передрягу он влип, Кеничи дал такого стрекача, которого не показывал ни на одном уроке физкультуры, и теперь пожинал плоды поспешного отступления.

— Уф, а от тренировок определенно есть толк, — произнес он, заметив, насколько быстро у него получилось восстановить дыхание.

Откинувшись на забор, Сирахама в кои веки решил открыть учебник, но, полистав минут пять, забросил обратно в сумку.

— Скукота, — пробормотал школьник и мечтательно уставился на небесную синеву. — Мне бы мышц добавить и можно клеить девчонок...

— В твоем случае мечтать не то что бесполезно, но, как показывает практика, еще и вредно! — раздалось сверху.

Кеничи вздрогнул от неожиданности и, повернув голову, уставился на башенку выхода с крыши. Там в позе лотоса, изображая Будду, сидел Ниидзима и обвиняюще тыкал в сторону русоволосого парня; во второй руке у него был зажат лаптоп.

— Как можно было так бездарно проиграть "Валькирии", имея все карты на руках?! Я не для того ношусь по округе, чтобы какой-то выскочка, еще недавно бывший бесхребетным слабаком, сливал в унитаз с таким трудом добытую мной информацию! — горбоносый второкурсник искренне возмущался подобным отношением к его труду.

— Какая информация? Какая еще "Валькирия"? — опешил поначалу Кеничи, но после опомнился и выдал лаконичный ответ на весь тот ворох обвинений, что Харуо вывалил на него, — отвали, Ниидзима! И без тебя полно проблем.

— Вот значит, как ты заговорил, друг мой? — прошипел вскочивший "пришелец", отдыхающему школьнику даже показалось, будто у одноклассника мелькнул раздвоенный язык. — Больше я ничего тебе не скажу, Сирахама! До тех пор, пока не попросишь прощения на коленях, как в первый раз! Все, выкручивайся сам!

Парень спрыгнул с пристройки и исчез в лестничном пролете.

— Лысый демон тебе друг! — крикнул ему вслед Кеничи и начал бубнить себе под нос, — я ни фига не понял: что еще за "первый раз"?.. Очень надеюсь, что ничего такого не было, а то так недолго и самого себя возненавидеть...

Как следует, обмусолив последнюю мысль, он сделал соответствующий вывод: "А может это и хорошо, что я потерял память? В общем, пусть идет лесом!" Послав все подальше, Сирахама снова уставился на небо и стал коротать время в размышлениях о вечном, ну, то есть о девушках...

После минут, проведенных в тишине и спокойствии, идти на занятия не больно-то и хотелось, но совесть взяла его за шкирку и волоком потащила к выходу с крыши. Немного поупрямившись для вида (подискутировав с самим собой), Кеничи направился в класс уже без принуждения со стороны своего более ответственного внутреннего голоса. "Что-то я совсем разленился", — подумал неспешно шагающий школьник, но, оглядевшись по сторонам, добавил еще одну версию: "Или мне просто не хотелось попадать под перекрестный огонь косых взглядов..."

У входа в аудиторию его путь пересекся с "любимым" учителем Ясунагой, "по совместительству" являющимся куратором класса 2-А, в котором и учился Сирахама. "Едва успел! Был бы прокол года — придти в школу за полчаса до звонка и опоздать при этом на сам урок", — от подобной мысли он даже слегка улыбнулся, и, как оказалось впоследствии, это стало самым удачным его поступком за последнее время.

— Сирахама! — поманил его рукой отошедший в сторонку преподаватель. — Подойди-ка на минутку.

Кеничи безропотно подчинился, подозревая, что разговор пойдет о вчерашнем прогуле, но он ошибался.

— Даю тебе освобождение от занятий до конца недели, — заявил Ясунага. — До понедельника не вздумай тут даже появляться: нечего смущать токийскую комиссию результатами своих неудачных похождений!

— Но...

— Никаких "но"! Или у тебя внезапно проснулась тяга к знаниям? — задал он риторический вопрос. — Так что свободен!

Пока они разговаривали, последние школьники прошмыгнули в класс, и парочка осталась в одиночестве. Преподаватель, посчитав такое внушение достаточным, последовал за своими учениками, но у самой двери обернулся: по опустевшему коридору пронесся звук смачного падения.

— Что, от радости ноги не держат? — язвительно поинтересовался он у Сирахамы, который поднимался с пола, почесывая при этом пятую точку. — Учти, в следующий раз поблажки не будет, даже если ты явишься весь покрытый зелеными пупырышками!

После сделанного предупреждения Ясунага зашел в аудиторию, громко хлопнув при этом дверью. Парень на хлопок не обратил внимания, потому что он, поджав губы, пребывал в сильной задумчивости. "Похоже, я пересмотрел на снимок: мне показалось, будто в окне только что мелькнуло лицо Косаки-сенсея..."

— Кеничи-сан! — данный оклик, раздавшийся сзади, вывел его из состояния прострации.

— Утро доброе, Мию-сан, — поприветствовал он девушку, поворачиваясь к ней лицом.

— Где ты был? — возмущенно уставилась она на своего одноклассника. — Я тебя повсюду искала! Даже опоздала из-за этого!

— Э-э, — удивился Кеничи такой заботе. — Я вышел немного пораньше, а меня тут...

— Потом расскажешь! — Она схватила его за руку и потянула к классу. — Урок уже идет...

— Подожди, Мию-сан! Он...

Но и вторая попытка поведать о своем освобождении потерпела неудачу: блондинка распахнула дверь и исчезла с поля зрения, открыв своему спутнику дивный вид на летящую в него меловую губку.

— Это называется — "награда нашла своего героя", — заметил Ясунага Фудзиро, который в отличие от заржавших учеников просто насмешливо усмехнулся. — Проходите, Фуриндзи-сан, не задерживайте класс. Сирахама-сан, — он выделил голосом последнее слово. — Не могли бы вы закрыть дверь. С той стороны.

Пять минут спустя. Школьный туалет.

— Лысый черт... — чисто для порядка возмутился школьник: чистка одежды и лица от мела была привычным времяпрепровождением для Кеничи и потому не могла повлиять на его радужное настроение, вызванное внеплановыми каникулами. Парень торчал перед раковиной и в промежутках между "поклонами" крану делился планами со своим отражением:

— Сначала, надо забежать домой... фырк-фырк. Заброшу сумку и предупрежу маму... фырк-фырк. Потом можно зайти в парк... фырк-фырк. А после...

— А после мы ждем тебя в Редзанпаку... — Разогнувшись в очередной раз, он поймал взгляд фиолетовых глаз мастера Косаки.

— Сигурэ-сан?! — Кеничи от неожиданности отпрянул от зеркала, едва не грохнувшись, как совсем недавно в коридоре, но вовремя успел схватиться за раковину. — Что вы тут делаете?!

— Акисамэ послал... с письмом. — Она протянула ему конверт.

— В школьный мужской туалет? — парень даже не стал делать вид, будто верит в подобное, но это не помешало ему забрать послание.

— Тут спокойно... — ответила брюнетка, наблюдая за тем, как ее ученик вчитывается в стилизованные закорючки мастера джиу-джитсу.

— Ничего не понял, — Кеничи почесал затылок. — Они же еще вчера мне сказали, что договорились насчет прогула... Зачем сообщать одно и то же дважды?