Третий вариант — победа 'цветной революции'. В таком случае правительство победителей попадает под жесткий диктат организаторов цветной революции. За ним следует этап 'непопулярных реформ', деиндустрализации и прочего 'пакета мер от МВФ'.

В этом случае части квази-буржуазии удается упрочить свое положение, и даже приблизить к западной либеральной модели свой образ жизни за счет 'неудачников', т.е. большей части населения. Реальной власти этот 'класс' все равно не получает. Власть забирают или представители местной олигархии или иностранных ТНК. Сам квазикласс квази-буржуазии по своей природе не предназначен для управления государством, поскольку является сервильным по отношению к буржуазии или к госбюрократии.

Украинский либерал-фашизм.

Особенность Украины в том, что в ней произошли две цветные революции менее чем за десятилетие. Причем обе оказались успешными. Тем не менее, их успех отрицательно сказался на государстве Украине. Даже по меркам цветных революций случай феноменальный.

Спецификой формирования диссидентских настроений в национальных советских республиках было отождествление 'советского' и 'русского' как нечто навязанного, привнесенного извне. Отсюда идеализация национального воззрения на собственный народ, как на носителя особой культуры и нравственности превосходящий аналогичные качества других народов СССР. Квази-буржуа разделяет чувства социального расизма в силу 'очевидных' для него преимуществ: лично он образован, считает себя высококультурным, имеет чистую и доходную работу, какую-то собственность и накопления. На свое образование он в среднем потратил 'лишних' четыре-пять лет, по сравнению с закончившим ПТУ работягой, недополучая некие блага, который работяга получал за период его учебы на свою зарплату.

Поэтому начинающий квази-буржуа настроен на быстрый и успешный старт, чтобы наверстать годы учебы. Многие так же вложили в свое образование семейные капиталы, которые должны как можно быстрей окупиться и начать приносить прибыли. Подобными стремления способствуют выработке 'конкурентной' психологии, основанной на эгоцентризме. Однако опыта работы и каких-то реальных результатов абсолютное большинство подобных соискателей карьер и богатств поначалу предъявить не могут.

Главной психологической опорой становится чувство фанаберии, которое вступает в острое противоречие с необходимостью высокой социализации, как в рамках корпоративной этики, так и в планах заведения полезных для карьеры знакомств с коллегами и партнерами, и благосклонного отношения начальства. Поэтому чувство презрения обращается на представителей малоимущих и малообразованных слоев общества. В известном смысле социальный расизм определяется социальным положением и амбициями квази-буржуазии.

Но как вызвать чувство социальной нетерпимости к низшим классам у представителей таких же неимущих слоев? Ход прост: преимущества 'заимствуются' у будущего. Создается иллюзия некого огромного социального лифта, который вознесет население целой страны на более высокую страту. Достаточно вступить в 'свободное общество' и 'все само собой наладится'.

Применительно к Украине все свелось к дилемме: достаточно сделать выбор 'я свободный человек — житель Европы', как Европа примет с распростертыми объятиями и в скором будущем тебе гарантированна богатая, цивилизованная жизнь. Если ты идентифицируешь себя с прошлым или настоящим — ты навсегда останешься в современном незавидном положении. Это виртуальное, воображаемое, а не реальное состояние и социальное положение. Превосходство 'свободного' над 'рабом' определяется только воображением, подпитанным консюмеристской рекламой и либеральной пропагандой. Массовое воображение, иллюзия объявляется неким 'внутренним 'европейским' выбором. 'Европейцем' становится даже последний бомж с Крещатика, называющим себя 'евробомжем', люто ненавидящий 'совка и ватника — раба' с Донбасса или Крыма, которые стоят 'на пути в рай'. Таков один из лозунгов Евромайдана: 'Рабов в Рай не пускают'.

Произошла поэтапная подмена понятий: здравая идея обновления государственного устройства, искоренения коррупции превратилась сначала в борьбу со 'старыми советскими кадрами' (которые за 23 года в массе давно выбили), затем в борьбу с 'большевизмом' — как 'источником этих кадров'. Система, существовавшая на излете социализма, с лозунгов реформации (а потом и демонтажа) которой в свое время начиналась Перестройка, была объявлена 'советской нормой', хотя подразумевался ее заведомо негодный вариант. Для обоснования тождества использовался набор клише: 'Путин — чекист', 'партноменклатура', 'телефонное право'.

Произошло полное искажение понятий 'реверсивным путем', то есть переносом пороков новообразований постсовесткого капитализма на старые явления. Типа 'олигархи сегодня это тоже самое, что директора заводов при советах', что, разумеется, является абсурдом, противоречащим историческим фактам. Но истина не важна — важна внушенная ассоциация: 'Власть Януковича — полный аналог старой советской власти, потому подлежит уничтожению'.

Возникла путаница понятий: при всей склонности к аппаратным, иногда жестким, методам управления, компартия СССР всегда проводила курс на индустриализацию, на колхозный строй, бесплатное образование, социальное обеспечение.

Новая постсоветская власть, называемая оппонентами 'большевистской' явно стремилась к обратному, поскольку выстраивала свою стратегию на паразитизации на советском наследстве или вовсе на его хищническом разграблении и уничтожении, типа продажи промпредприятий на металлолом. Основная часть сверхприбылей выводилась олигархами за рубеж или тратилась на личное потребление высших классов. Лишь незначительная доля реинвестировалась в проекты, сулящие быстрый возврат капиталов или в компрадорские предприятия.

Столь явное противоречие никого не смущало. Как и в годы Перестройки, борьба обратилась против 'советской системы', со всеми ее завоеваниями и достижениями, символами, советской историей. Протест приобрел явные антисоветские и антикоммунистические черты, вылившийся в распространении старых бандеровских лозунгов 'комуняку на гиляку', свержению памятников Ленину, осквернению мемориалов советским воинам, павшим в ВОВ и Гражданскую. Вскоре лозунг закономерно приобрел свой законченный вид: 'Москаляку на гиляку'.

Как показано выше, либерал-фашистская идеология базируется на субъективных ощущениях собственного превосходства больших масс людей. Лишь небольшая часть из них имеет к тому определенные основания: они действительно умны, образованы, продукты их труда востребованы и хорошо оплачиваются. Но для большинства эта идеология не имеет объективных и субъективных оснований. Это та же самая 'серая' масса, что и их противники. С тем и же способностями и материальными условиями. Поскольку значительную часть 'совков', 'ватников' составляет все та же бывшая интеллигенция с высоким уровнем образования и профессиональных знаний, в ходе либеральных реформ оставшимися не востребованными. Хотя имеются некоторые расхождения в возрастном распределении: образованные 'совки' принадлежат к поколению 'отцов', а либерал-фашисты — поколению 'детей'. В целом уровень постсоветского образования и культуры ниже советского, так что имеется компенсация различий.

Поскольку превосходство мнимое, то необходимы искусственно выведенные доказательства превосходства. Устоявшиеся высшие классы самодостаточны в своей идентификации, круг их интересов и общения лежит внутри своего класса, им в целом безразличны низшие слои общества, и если вызывают интерес, то весьма своеобразный, как некая экзотика. Или как источник классовой опасности. Рядовой либерал-фашист не имеет подобных оснований, его материальное и интеллектуальное развитие находится на уровне его оппонентов. В любом случае не намного выше. Ему нужны искусственные подпорки его фанаберии.

Более того, он пребывает в бинарной оппозиции к 'ватнику'. Он 'выше по жизни' только потому, что есть 'быдло' ниже него. Если убрать 'ватника', рядовой либерал-фашист окажется у основания социальной пирамиды низшим классом. В этом он сродни нацисту Третьего Рейха, где рабочий или крестьянин чувствовал себя 'высшей расой', поскольку существовали расы 'недочеловеков'. Либерал-фашисту необходимо ежедневное доказательство своего мнимого превосходства, благо интернет предоставляет широкие возможности для общения с 'противником'. Ему надо постоянно находить свидетельства 'тупизны ваты' для ощущения себя высшим, более развитым, умным и образованным существом. Он заведомо считает себя правым во всех спорах, какую бы глупость при этом не изрек. Возникает априорная недооценка оппонента, основанная на идиоме 'вате не понять'. Более того, от этого постоянного удовлетворения собственной гордыни либерал-фашист впадает в психологическую зависимость от 'дразнения ваты'. В подобной 'пикировке' 'свидомый' прикладывает расхожие штампы и клише украинских СМИ, по сути, продвигая идеологию либерал-фашизма.

Его средний культурный уровень равен уровню оппонентов, если те столь же рьяно следуют идеологии русского национализма, здесь один пропагандистский шаблон встречается с похожим. А то и значительно ниже, если противник имеет самостоятельную позицию, обладая внутри нее свободой полемического маневра.

Представляя противника как недочеловека, либерал-фашист не может представить за ним самостоятельного мышления. Отсюда миф про 'зомбированность кремлевской пропагандой'. Однако в полемике он постоянно терпит поражение от 'умной ваты'. Этот логический оксюморон легко преодолевается следующим клише: 'вата шпарит по методичке'. Кто-то умный за спиной руководит 'ватой'. Еще одним проявлением идеологии либерал-фашизма в подобных спорах является переход на запредельную а

грессивную грубость и хамство. Вполне логично, если представить, что либерал-фашист видит в противнике субъекта с 'психологией раба' психику которого легко подавить грубостью и агрессией. Подобные приемы обычно выдают как низкий культурный и нравственный уровень основной массы либерал-фашистов, так и подспудное понимание, что им часто противостоят люди более интеллигентные. На интеллигента грубость тоже производит шокирующее действие. Впрочем, убежденный либерал-фашист спешит 'сверкнуть' своим превосходством. Выказать свою приверженность идеалам свободы, гуманности, доказать образованность — очевидную 'европейскость' в его понимании. Будучи прижат к стенке, скажем, отношением к сожжению людей в Одессе, в конечном итоге демонстрирует свое агрессивное нацистское нутро.

Парадокс, что, даже полностью проиграв подобный спор, он остается таким же убежденным людоедом, поскольку его убеждения не выбор ума, а политические эмоции. От такой схватки в сети он получает вместо выброса эндорфинов при чувстве победы, заряд адреналина, так же сильно возбуждающего нервы. Возможно, анти-культ Путина имеет определенные корни в подобной зависимости. Постоянная насмешка не просто над 'ватой', но и над 'главой ваты' высоко поднимает самомнение рядового либерал-фашиста. Он имеет так же собственно либеральные корни, поскольку Путин является еще и 'тираном' в связке 'свобода — тирания'.

Массовая идеология основывается на простых и понятных основаниях, понятной низовому малограмотному объекту идеологии. Так участник Гражданской войны на стороне красных формулировал зиждущуюся на политэкономии классовую теорию Маркса, довольно просто: 'Скинуть власть помещиков и буржуев'. Являясь массовой идеологией, либерал-фашизм тоже тяготеет к примитивным формулам типа 'Рабов в Рай не пускают'. Но его внутреннее противоречие состоит в том, что он представляет своего носителя сложным, самостоятельным в суждениях человеком, при этом насаждая примитивные мыслительные клише и упрощенный 'туннельный' взгляд на мир.

Украинская самостийность и Русский мир

В конце февраля — начале марта 2014 года в российских печатных и интернет СМИ появились статьи о 'Австро-венгерском проекте 'Украина'. Вскоре вышло несколько телепередач. Суть теории: с середины 19 века австрийцы занялись выведением из практически русских жителей Галиции новой русофорбской нации путем 'перепрограммирования национальной матрицы'. И ныне мы имеем дело с некими манкуртами и зомби в лице 'западенцев'.

Теория грешит откровенной конспирологией. Конспирологические теории все сводят к простым понятиям Заговора, потому наиболее понятны обывателю. Но! Не такте теории имеют под собой веских оснований (их легко разрушить фактами) и не имеют прогностического потенциала. Подменяют сложный исторический процесс 'простыми' умопостроениями типа 'орки это испорченные эльфы'. В данном конкретном случае: 'украинцы это искусственно выведенные из русских антиподы'. Истоки украинского национализма сводятся к злокозням Габсбургов. Общее место в отношении великорусских шовинистов к националистам окраин. Объективный исторический процесс формирования крупных наций, их языка заменяется положением, что нацию можно вырастить 'в реторте'. Конечно, на формирование нации и ее языка можно повлиять, и очень сильно. Но влияют-то все заинтересованные стороны разнонаправленными векторами. Совершить радикальные подвижки можно только в момент 'кристаллизации' когда происходит процесс 'перенасыщения раствора' и нация готова почти к быстрому слиянию в 'единый национальный организм'. Переходу количественных изменений в качественные.

Сам подход, что нацию можно вывести, словно породу свиней, сильно отдает расизмом. Не удивительно, что украинские националисты прилагают подобный подход к выведению особой 'нации рабов' (то есть русских). 'Ответный ход' в том же стиле ведет туда же — болото махрового национализма и шовинизма. Только русского.

Подобные теории только внешне 'работают на русский народ', на самом деле, как всякий ультранационализм превращаются в урабороса и кусают свой хвост. 'Свойство части есть свойство целого'. Если часть русского народа удалось за полвека превратить в русофобское стадо, значит такое можно совершить со всем русским народом. Сердцевина любого национального экстремизма — ненависть к собственному народу.

Парадокс. Как обычно, простой народ в итоге оказывается недостоин тех высоких национальных идеалов, установленных национальными революционерами, и подпадает под истребление. Так бандеровцы в 40-е целыми деревнями резали и душили украинских крестьян, что уклонялись от сотрудничества с ними, следуя завету Шухевича: 'Если из 40 миллионов украинцев от нашей руки погибнет половина — это только укрепит нацию'.

Апофеозом можно считать конец Адольфа Гитлера, заявившего в осажденном Берлине 'Германской народ оказался недостоин высокой миссии национал-социализма и потому должен умереть'.

Западные украинцы особого отношения к современным русским не имеют. Разве что в едином корне древнерусской нации. Но между ними 600 лет жизни порознь.

Генезис современной украинской нации начался в 14-16 веках. Её истоки еще домонгольской радзробленности Руси. К указанному периоду (середина 19 века) украинцы были почти сложившейся нацией. Началось очередное 'украинское культурное возрождение'. 'Субстрат был перенасыщен', началась кристаллизация.