— В любом сообществе есть свои изгои, в том числе такие, на которых объявлена охота. Им некуда податься, а мы всегда платим и помогаем спастись. Некоторые помогают нам от случая к случаю, другие работают на зарплате, а есть и парочка таких, кто носит кольцо.

— А как можно определить, что именно этот человек владеет магией?

— Никак, пока он сам себя не покажет. Даже сами маги не всегда могут это сделать, есть среди них те, кто чувствует магию вообще, но и таких немного.

— Понятно, — протянула она, хотя на самом деле было ничего не понятно.

— Поехали, — поторопил он, — дилижанс будет вечером, а нам ещё оружие чистить.

Глава шестая

Дорога в дилижансе заняла всю ночь и часть дня и отняла у неё все силы. В тесной деревянной коробке набилось полтора десятка людей, все о чём-то болтали, смеялись, курили, а сидение было жутко неудобным и не оставляло возможности поспать. Её спутник тоже устал, хотя и не подавал вида.

Изредка они делали остановки, чтобы взять новых людей, или для того, чтобы пассажиры могли уделить внимание своим естественным потребностям. Ближе к утру, во время одной из таких остановок, Алекс потянул её за руку.

— Я не хочу, — отмахнулась она сонно, — иди один.

— Нужно идти, — шёпотом сказал он ей на ухо, — мы дальше не едем.

Она удивилась, но вида не подала. Молча взяла рюкзак с пожитками и пошла за ним. Они вышли наружу у небольшого домика, видимо, это была лавка для продажи дорожной еды. По крайней мере, изнутри доносились запахи подгоревшей каши и лука. Несколько сонных пассажиров разбрелись по придорожным кустикам, добавляя ароматов к общему фону, а её Алекс потащил дальше в чащу.

— Это непохоже на столицу, — растерянно пробормотала она, оглядываясь по сторонам.

— Это последняя остановка, нам лучше сойти тут.

— Почему?

— Потому что все без исключения дилижансы проходят на въезде через приёмный пункт, нет ничего проще, чем поставить там наряд полиции, который будет сортировать толпу и вычислять всех подозрительных. Я бы так и поступил.

— А мы с тобой подозрительные?

— Более чем, надо будет сменить одежду и спрятать оружие. Носить револьвер здесь не запрещено, вот только выставлять его напоказ не рекомендуется.

— Пойдём пешком? — догадалась она.

— Здесь недалеко, — со вздохом ответил он. — Всего семь миль. Или десять.

Измерять расстояние в милях она не привыкла, но поняла, что это очень много. Дошли они часа за три, она успела вспотеть, голова под палящим солнцем заболела, хотелось пить и болели ноги. Когда, наконец, показались окраинные дома большого города, ей уже хотелось только умереть.

"Добро пожаловать в город Холмбург" — гласила надпись на транспаранте, растянутом над дорогой. Написано было, к счастью, не какими-то иероглифами, а простой латиницей.

— Скажи, — несмотря на усталость, она нашла силы для расспросов, — как так получилось, что я знаю местный язык и умею читать? Тоже какая-то магия?

— Там сложная теория, я плохо помню, но в создании прохода между мирами фигурирует ментальность людей, живущих поблизости. Язык, выученный таким способом, обычно быстро забывается, если постоянно на нём не говорить. Впрочем, тебя это волновать не должно, здешний язык самый распространённый, на нём говорят ещё на двух десятках больших островов. Есть, конечно, местные особенности, акцент, разные диалекты, но понять можно всё.

— Куда мы идём? — спросила она, увидев, что её спутник завернул в сторону.

— Сейчас главное — оказаться в черте города, там мы найдём магазин готового платья и переоденемся.

— А во что ты будешь меня переодевать? Здесь, наверное, длинные платья носят?

— Да, но в длинном платье пользы от тебя будет мало. Купим тебе дорожный плащ, чтобы оружие прикрыть, ну, и ещё обувь, твои ботинки скоро развалятся.

Она посмотрела на свои кроссовки, которые после долгой ходьбы по грунтовой дороге выглядели неважно, но всё же решила возразить:

— Это хорошие ботинки, дорогая фирма.

— Только они не предназначены для долгой ходьбы по нашим дорогам, купим тебе сапоги, думаю, найдётся что-то приличное.

Место, куда они свернули, выглядело, как типичный "плохой" район. Старые полуразвалившиеся дома, на дорогах грязные лужи, в которых кое-где валялись некрупные свиньи. Местные жители выглядели нищими и оборванными. Не хватало только негра-наркоторговца в широких штанах, стоящего на перекрёстке. Их, впрочем, никто не трогал, даже заговаривать не решались, видимо, оттого, что оба шли с руками, положенными на револьверы. Но взгляды на них бросали недобрые, хотелось поскорее покинуть это место.

Всё закончилось тогда, когда они перешли через узкий мостик, который вёл на другую сторону грязного ручья. Дальше город заиграл совершенно другими красками. Дороги стали шире, и на них появилось булыжное покрытие. Дома выросли до трёх-четырёх этажей и обзавелись красивыми фасадами и большими окнами. Она ещё отметила про себя, что на окнах нет решёток, видимо, здесь не воруют. По улицам проезжали конные экипажи, а по тротуарам сновали нарядно одетые горожане. Присмотревшись к женщинам, она отметила фасоны платьев. В целом, красиво, но очень непрактично, тем более, что под таким платьем полагается носить кучу нижних юбок и прочие устаревшие элементы. Да ещё эти шляпки идиотские. И корсеты. Надевать на себя такое ей точно не хотелось.

Магазин они нашли, Алекс усадил её на стул, а сам отправился выбирать. От обилия шмоток разбежались глаза, но выбрать что-либо сама она не решилась. Слишком уж необычными были фасоны. Минут через пятнадцать Алекс вынырнул из длинных рядов с развешанными на них костюмами, протягивая ей коричневый плащ из плотной ткани.

— Примерь, размер, вроде бы, твой.

Она набросила плащ себе на плечи и направилась к зеркалу. Оглядела себя спереди, с боков, сзади. Не фонтан, конечно, но смотрится сносно. Длина чуть ниже колен, можно застегнуть, можно носить на запахе, есть капюшон.

— Сойдёт, — поморщившись сказала она.

— Отлично, — обрадовался Алекс, — тем более, что на твою фигуру больше ничего нет, всё же это мужская одежда.

Следом он надел на неё шляпу, вроде ковбойской, только поля поуже, теперь, если собрать волосы и поднять воротник плаща, издали её можно было принять за мужчину.

Оставалась обувь. В специальном отделе они примерили около дюжины пар сапог. Требовалась обувь для долгих походов и, если потребуется, верховой езды. Попадались приличные экземпляры, но все её чем-нибудь не устраивали. Последнее, что он принёс, выглядело, как армейские ботинки из светло-коричневой кожи с высокой шнуровкой, только каблук был чуть больше обычного, а в носке стоял стальной стакан. Немного тяжеловаты, но ноге в них было удобно. Тяжело вздохнув, она согласилась надеть их.

Переоделся и её спутник, теперь он носил плотный пиджак с полами достаточной длины, чтобы прикрывать оружие, а на голове у него была шляпа-котелок. Вдобавок, он где-то раздобыл очки и теперь нацепил их на нос, отчего сразу приобрёл интеллигентный вид.

Когда с маскировкой было покончено, Алекс усадил её в местном кафе, заказав большую вазочку с мороженым, а сам, вынув из кармана какую-то бумагу, сложенную вчетверо, видимо, местный аналог паспорта, отправился через дорогу в банк.

Есть ей не хотелось. Откровенно говоря, не хотелось ей ничего, только спать. Ну, или просто полежать, вытянув ноги, а ещё принять душ, поскольку после долгой дороги на жаре она чувствовала себя так, словно её облили помоями. Чтобы хоть как-то отогнать сон, она пододвинула к себе вазочку и лениво ковырнула ложкой верхний шарик мороженого. Вкус был обалденный, продукт уже начал подтаивать, поэтому она постаралась съесть его как можно быстрее. Организм от удовольствия возликовал и даже начал забывать о сне. Удовольствие хотелось повторить, да только деньги остались у Алекса, а он всё никак не возвращался. Более того, она вспомнила, что за мороженое он отдал последнюю мелочь, и теперь, если в банке у него что-то не срастётся, они окажутся без средств к существованию. Даже уехать на тот самый Сан-Гектор у них не получится. А если всё будет хорошо, то следующую ночь они проведут в гостинице, где есть почти все нужные удобства, даже настоящий душ.

От размышлений о гостинице её отвлёк тяжёлый топот на улице. По тротуару шагал полицейский патруль, восемь человек в синей форме и с погонами, у каждого револьвер на поясе и короткая дубинка, вид грозный и подозрительный. У входа в кафе они остановились, один из них, толстый и с пышными усами, который, помимо прочего, держал ещё собаку на поводке, заглянул внутрь.

Сердце у неё сжалось. Что, если они начнут проверку документов? Или просто подойдут и начнут задавать вопросы? Она ведь даже не знает, о чём следует врать. В голове пронеслись несколько версий, но все были отброшены за непригодностью. Она даже маме с папой никогда не врала, потому что они её раскалывали на второй секунде. Рука отчего-то полезла к револьверу.

— Вот же, — хрипло проговорил полицейский, — сидят люди в холодке, отдыхают, а мы бегаем по городу, язык высунув. Пошли.

Собака его тоже вознамерилась посидеть в холодке, но хозяин немедленно это пресёк пинком тяжёлого сапога. Несчастное животное заскулило и медленно побежало по тротуару. Следом пошёл и наряд. У Даши от облегчения даже в глазах поплыло. А вдобавок, на противоположной стороне улицы показался, наконец, Алекс и, судя по саквояжу в руках и довольной физиономии, деньги получить удалось.

— Тебя так долго не было, — едва не со слезами проговорила она, — я так боялась, тут полиция приходила, я думала, они меня арестуют.

— Теперь можешь расслабиться, — спокойно сказал Алекс, ставя на стул тяжёлый саквояж, сегодня мы заночуем в гостинице, а завтра отправимся на Сан-Гектор, на пароходе, в каюте первого класса. Есть хочешь?

— Я спать хочу, и помыться, пойдём уже в гостиницу, скоро вечер.

В центре города им не пришлось долго искать гостиницу. Таковая нашлась быстро и свободные номера для солидных господ там имелись, тем более, что солидные господа располагают солидной суммой, да не в ассигнациях, в виде золотых монет, которые, при том же курсе, принимают везде куда охотнее. Номер располагался на четвёртом, самом верхнем этаже большого отеля. Это была довольно просторная комната с дорогой мебелью, электрическим освещением и широкими окнами, которые Даша сразу занавесила плотными шторами. Ей хотелось быстрее завалиться спать, даже ужин, который обещали принести сюда, её не привлекал.

Зато привлекло другое, две двери в стене, которые могли быть только входом в местный санузел. Так и было, в одной из каморок она обнаружила вполне приемлемую душевую комнату, куда немедленно и ворвалась, на ходу вытряхивая из рюкзака всё, что имело хоть какое-то отношение к мытью. Горячая вода подарила ей наслаждение, сопоставимое с сексуальным, она немедленно намылилась, потом смыла пену, потом намылилась снова, теперь уже с помощью мочалки, потом намылила голову, потом снова намылила тело. Продолжалось это долго, пока в дверь не постучал Алекс.

— Ты долго?

— Уже заканчиваю, — ответила она, на всякий случай, задёрнув ширму.

Сделано это было как раз вовремя, поскольку спутник её тотчас открыл дверь и вошёл внутрь. Даша на пару секунд задумалась, решая, как будет сопротивляться наглым домогательствам этого самца, после чего с удивлением услышала, как в раковине полилась вода. Слегка сдвинув ширму, она выглянула одним глазом наружу. Её голый до пояса кавалер, вместо того, чтобы лезть к ней с поцелуями и объятиями, спокойно взбивал помазком пену в небольшой фаянсовой чаше, а на полочке рядом была разложена опасная бритва. Ну, да, это ведь важнее. Впрочем, небритых парней она тоже не любила, да и облик интеллигента, в который Алекс старательно вживался, сильно портила четырёхдневная щетина.

Она уже закончила помывку и теперь просто стояла под струями горячей воды, наслаждаясь своей чистотой. Алекс намылил щёки и с громким скрежетом начал скоблить их острой железякой. Зрелище было сродни развлечениям экстремалов. Неужели тут ещё до безопасных бритв не додумались? Она прикинула, что через пару недель ей самой придётся побрить подмышки, а сделать это будет нечем. Если только Алекса попросит. Нда.

Когда он уже заканчивал бритьё, она выключила воду и, прикрывшись небольшим полотенцем, выскользнула наружу у него за спиной. Отложив бритву, Алекс залез под душ сам. У него мытьё заняло минут десять, после чего он показался перед ней чистый, свежий и благоухающий. Из одежды на нём были только чистые трусы семейного образца.

К тому времени на улице уже стемнело. На Дашу снова навалилась усталость, и она сидела в футболке за небольшим столиком при свете ночника, сонно ковыряя вилкой большой сочный шницель с зеленью, что незаметно для них принесли в номер, и запивая его красным вином из тёмной бутылки с неразборчивыми надписями.

— Будем спать? — буднично спросил он, расстилая кровать.

— Угу, — невнятно промычала она, откладывая вилку.

— Ах, да, прости, — вдруг сказал он, садясь рядом.

На этих словах он впился ей в губы поцелуем, одновременно заваливая её на кровать. Она хотела возразить, но рот был занят, но надо же как-то сказать, что она не хочет... или хочет? Так и не разобравшись в своих желаниях, она предоставила ему полную свободу действий. Оторвавшись от её губ, он плавно переместился на шею, потом, сообразив, что футболку он вниз не стянет, полез руками с другой стороны. Даша, к тому времени уже начавшая терять контроль над собой (да она его с самого начала не имела), стала часто дышать, ласки опытного партнёра преодолели даже её усталость и апатию.

Внезапно он остановился. Вот просто застыл на ровном месте, пальцы его как раз сжали левую грудь и застыли в таком положении. Он поднял голову и стал озираться вокруг.

— Алекс? — испуганно позвала она, разом забыв и про удовольствия и про желание спать. — Что с тобой?

— Там кто-то есть, — медленно проговорил он, осторожно отодвигаясь назад.

— Где? — она инстинктивно перешла на шёпот.

— Внизу, — он вскочил и подошёл к окну, отодвинул один край шторы и поглядел вниз. — Облава. Полиция, инквизиторы и ещё кто-то. Одевайся! Быстро.

Одеться труда не составило, благо, она почти ничего из рюкзака не вытащила, только мыло, шампунь, да свежее бельё. Верхнюю одежду получилось натянуть секунд за двадцать, потом пояс с ножом и револьвером, а сверху плащ и шляпу. Можно было бежать, только куда?

Алекс, вынув револьвер, снова выглянул в окно. Потом повернулся к ней и поманил пальцем.

— Вон там, внизу, — он аккуратно указал пальцем.

В здание заходили полицейские и солдаты, все с оружием, винтовками и револьверами. Внизу стоял кинолог с двумя крупными собаками на поводках, неподалёку чего-то ждали двое бородатых мужчин в длинном чёрном одеянии, видимо, те самые инквизиторы. Но Даша поняла, что указывает он не на них.

— Итон.

У самого входа стоял высокий худой человек, в светлом плаще и шляпе, которую он регулярно снимал с головы, обнажая большую лысину. Было ему лет сорок, лицо было худым и каким-то нездоровым, словно человек этот тяжело и неизлечимо болен. И на этом лице прочно застыла брезгливая ненавидящая гримаса. Бывает, что у человека появляется раздражение, но у этого человека оно было постоянным, он, казалось, ненавидел весь мир и мечтал поскорее его уничтожить. Даша мысленно переодела его в эсэсовскую форму, и форма эта сыщику отлично подошла. Сходство усугублял монокль в правом глазу, который было отлично видно. Приглядевшись ещё, она поняла, что Итон смотрит наверх, более того, ей показалось, что он смотрит именно на них.