Растоптавший бабочку Брэдбери

Вот, они — появились из-за угла! Крепко сжимая в руке доставшийся от реципиента австрийский кастет, Эрик, чуть приподняв голову, проводил взглядом двух негромко переговаривающихся меж собой рослых эсэсовцев, вскоре скрывшихся за следующим углом особняка. Примерно пять-десять минут — график их обхода... Времени впрочем — завались!

Против собаки он тоже предпринял, кой-какие меры... Сначала, Эрик хотел нейтрализовать её небольшой дозой наркотика в куске мяса: даже, их "тяжёлые" разновидности — вроде героина, в те времена свободно продавали в аптеках — не говоря уже про "обычный" опиум! В его "собственной", тоже... Однако, "на пробу" — та не стала жрать мясо, только обнюхала и брезгливо отворотив морду, убежала! То ли, дрессирована была так, то ли сытая, или почуяла что-то — не понятно... А, может, это её долбанный Адик к вегетарианству приучил — с того, станется! Целую нацию к "сырому мясу" приручил, что для него всего одну собаку наоборот — оттучить?!

Ладно, есть ещё вариант: надо воспользоваться тем, что овчарка Вагнеров — кобель, а весна — время "собачьих свадеб"! Эрик поймал на улице течную суку и, она с неделю жила у него в комнате. Правда, проблем от неё было... Сучка, оказалась как плохая жена, со скверным "характером": всё норовила к какому-нибудь кобелю сбежать, постоянно что-то скулила и на всех лаяла... К тому же — жрала много, а ср...ала — где попало! Потом, сука куда-то всё же убежала — после мощного пинка под тощий зад, а коврик из-под неё — с "позывным" запахом для блохастых "женихов", остался.

Сейчас тот коврик, висел в противоположной стороне парка — на заборе с подветренной стороны и, оттуда слышалось недоумённое поскуливание да жалобное повизгивание лохматого "любовника" — всё никак не могущего добраться до "предмета" своего вожделения. Лишь бы, запах держался достаточно долго — ему ещё выбираться отсюда!

Ещё, он пропитал обувь, специальным, собственноручно приготовленным раствором — зря он, что ли в аптеку отца реципиента так зачастил? Это должно перебить его собственный запах и, не дать собаке пойти по его следу — некоторыми навыками "практической" химии, он обладал в совершенстве.

Бесшумно проскользнув под стену здания, Эрик закинул на балкон разборную "кошку" с тонкой, но очень прочной верёвкой из русской пеньки — капрон, или ещё какие синтетические материалы, здесь были практически неизвестны... Вот здесь, бесшумно не получилось! Металл, в ночной тишине довольно громко звякнул об камень и два эсэсовца почти мгновенно выбежали из-за угла. Однако, он уже был на балконе — распластавшись на его полу, а верёвка убрана... Побегав со всем усердием вдоль забора, посвятив фонариками по всему парку, эсэсовцы переругиваясь ушли, даже не взглянув в его сторону — видимо, не ожидали такой наглости.

Снял и положил в сумку обувь, тщательно осмотрел и подтёр то место где стоял: на улице достаточно сыро — нельзя оставлять даже случайных следов земли или грязи. Теперь, он будет двигаться в одних только, толстых шерстяных носках.

Теперь, следующий этап — надо проникнуть внутрь особняка...

Балконная дверь, естественно была заперта изнутри — не лето же ещё на дворе, в самом деле! Однако, Эрик хорошо подготовился: благодаря биноклю и почти полумесячному наблюдению, он достаточно хорошо знал внутреннее устройство особняка в целом и, некоторые малозначащие его особенности.

Внимательно осмотрев при помощи крохотного самодельного фонарика, устройство внутреннего замка: "Ага! Даже проще, чем я ожидал!" Эрик, достал из кармана тонкий бурав, прицелился и принялся потихоньку сверлить деревянную дверь, прерываясь каждый раз на звуки внутри дома или появление внизу патрулирующих эсэсовцев.

В любой момент, любому обитателю дома может прийти в голову мысль "подышать свежим воздухом" и, тогда...

Одна надежда: Фюрер, судя по всему, уже улёгся спать — из-за завтрашнего митинга желая встать пораньше и, прочие обитатели особняка — из чувства уважения, должно быть, тоже разошлись по спальням — чтоб не беспокоить его.

Успешность самой операции, он оценивал где-то "60 на 40"... В "той" жизни, он ни за что на свете, не послал бы агента "на дело" при таком раскладе. Но, что делать? Таковы обстоятельства! Медлить больше нельзя: в любой момент Гитлер может отсюда съехать и отправиться устраивать свою "говорильню", в какой-нибудь другой город. Тогда, всё придётся начинать сначала, дождавшись его возвращения.

Да, даже — если не съедет! Скоро у Фюрера день рождения и, столько представителей "всей германской нации", заявится его поздравлять... Не протолкнёшься!

Просверлив небольшое сквозное отверстие (хорошо что, в тёплой Баварии не принято делать двойные рамы и двери — как в холодной России!), Эрик специально приготовленной мокрой тряпочкой тщательно собрал все опилки, сунул её в сумку и, ещё раз, подсвечивая фонариком, через стекло осмотрел внутренний замок. Подождав, когда внизу в очередной раз пройдут эсэсовцы, он засунул в отверстие самодельную приспособу из проволочек... Несколько минут возни, и... Замок открыт! Замазав отверстие с двух сторон собственноручно приготовленной пастой (если специально не искать, то не заметишь) и, ещё раз пропустив патруль, он открыл дверь и проскользнул вовнутрь. Плотно прикрыл за собой и, закрыл балконную дверь на тот же замок.

Внутри, несмотря на выключенный свет, было достаточно светло от внешнего освещения — для его натренированного заранее зрения. Немного постояв, обвыкаясь и прислушиваясь, Эрик осторожно и бесшумно, как привидение в старинном средневековом замке, заскользил дальше...

Конечно, проще всего, "это" можно было бы сделать в спальне... Но! Но, во-первых Эрик точно не знал, где она находиться — со стороны "наблюдательного пункта" её не было, а заходить по очереди в каждую и светить спящему человеку в рожу... Такое, только в очень тупых голливудских боевичках бывает!

Ну, а во-вторых: была у него одна задумка... Поэтому, долго ли коротко, Эрик оказался там, где обязательно бывает каждый живой человек в любое время суток — возле санузла.

Осмотревшись и тщательно обследовав собственно туалет (точнее — "комнату для мужчин": для противоположного пола, был отдельный санузел — чуть не перепутал!) и, находящуюся напротив ванную, он притаился в кладовке за портьерой, служащей для хранения грязного белья и всякой бытовой мелочи вроде мыла. Чуть-чуть приоткрыв дверь и "настроив" портьеру так — что было видно вход, он стал терпеливо ждать...

Место было, не Бог весть какое посещаемое (у хозяев был свой собственный санузел на третьем этаже, а у прислуги свой — на первом этаже), но после кого-то из гостей и одного из тех двух "сереньких" секретарей — уже под самое утро (Эрик, уже беспокоиться начал), в роскошном халате и шлёпанцах, нарисовался и сам "объект".

"Что-то он там долго, неуж — "по-большому"?! — опять повод для беспокойства, — вот же засранец!"

Наконец, звук смываемой воды и, дверь туалета начала открываться... Резко дёрнув её на себя, Эрик столкнулся взглядом с изумлённо расширяющимися зрачками Фюрера — поддавшегося вперёд вслед за дверью, увидел его открывающийся в испуганном вскрике рот... Резкий, даже не удар — встречный тычок под дых: тот, как выброшенная на берег рыба — хватал ртом воздух, не в силах вздохнуть или выдохнуть — не то, что бы вскрикнуть. Ещё один "тычок" в нужное место — Гитлер, собрав глаза "в кучу", стал резко заваливаться на Эрика.

Ловко поймав обеими руками за голову, Эрик резко крутнул в нужную сторону. Дальше, Адольф Гитлер всё сделал сам — весом своего падающего тела: противный хруст ломающихся шейных позвонков, короткая конвульсивная агония и, у "Фюрера Германской Нации", безжизненно отвалилась нижняя челюсть — неприлично вывалив длинный язык...

Перетащив в ванную, не забыв вернуться за шлёпанцами и закрыть туалет, Эрик вытряхнул труп из халата, аккуратно повесив последний на вешалку. К немалому удивлению и облегчению, другой одежды у покойника не было... Уже легче, он был несколько брезглив — с мужика подштанники снимать! Раздвинув занавеску, Эдик закинул ноги Гитлера в ванну, уперев сам труп плечами в стену: усатая голова Адольфа при этом, оказалась, как бы "свёрнутой" на бок — чуть ли, не на девяносто градусов.

Пару мгновений полюбовавшись на дело рук своих и, оставшись им донельзя довольным, Эдик включил душ и осторожно выглянул из помещения. Осталось самое сложное: закрыть дверь ванной комнаты изнутри — самому находясь снаружи и, покинуть особняк Вагнеров, не попавшись никому на глаза.

Изучив внутренний замок, он возликовал: "В моё время, этот фокус любой школьник мог бы узнать — порывшись в Интернете или посмотрев видео на "Ютубе"!

Правда, этот "фокус" он узнал, когда никакого "Интернета" и в помине не было — тем более "Ютуба". Да! Многие из подобных "фокусов", он сам — в своё время придумал.

Приготовленная заранее "приспособа" из верёвочек — зря он что ли, по магазинам ходил и фурнитуру местную изучал, а потом тренировался на двери в собственную комнату?!

Закрепив "приспособу" на рукояти замка, он один конец верёвки завёз снизу двери, а второй сверху. Аккуратно прикрыв снаружи дверь, он потянул верхний конец на себя... Сильнее... Всё! Он подёргал дверь — она заперта изнутри. Отлично! Теперь, надо убрать "приспособу"... Эрик, тянет за нижний конец... Сильнее... Ещё сильнее... Мороз по коже, лёгкий панический страх — не убирается!

Слышны шаги!

Мгновенно очутившись в кладовке, Эрик с кастетом наготове, казалось, перестал дышать... Плохо видно — из-за "ненастроенной" портьеры... Какой-то мужик — видать, из тех "двух сереньких" секретарей уже покойного Адольфа. Гесса то он хорошо по обличию знал, а эти двое — как на одно лицо...

Это хорошо, что в туалете свой рукомойник есть — не попрётся в ванную! Обратит внимание на висящую из дверей ванной верёвочку, или нет?...Пронесло! Облегчившись быстро по-маленькому, "серенький" позёвывая, покинул пределы санузла.

Снова к двери... Так... Замок, теперь не открывается... Что за чёрт, интересно?!

Подёргав туда-сюда оба конца, Эрик уже хотел оставить всё бросить и слинять, ибо на улице уже должно было светать — как вдруг "приспособа", после очередного рывка освободилась. Ему, даже показалось, что кто-то изнутри помог... А кто там "изнутри", мог помочь? Только убиенный им Адольф! И, Эрику, очень сильно захотелось пописсать...

Так... Теперь в обратный путь.

"Nun, deine Mutter!" — чуть вслух не вырвалось... В гостиной — где была балконная дверь, прибиралась уже немолодая служанка в белом кружевном передничке и в таком же чепчике. Воспользовавшись тем, что она не смотрела в его сторону, Эрик бесшумно проскользнул почти до середины комнаты и, притаился за одним из кресел. Дальше нельзя — незаметно, никак не поучится. Что, теперь делать?

Собрался уж было подкрасться и слегка "придушить" — не насмерть, конечно, а минут на десять "отключки"... Однако, служанка, как будто — что-то почуяв или услышав, внезапно резко выпрямилась и с минуту постояла, прислушиваясь. Эрик, затаил дыхание... Затем, буркнув что-то неразборчивое себе под нос, она вышла из гостиной.

Нескольких минут хватило, чтоб проскользнув по гладкому паркету, как на коньках, подскочить к балконной двери, открыть её, накинуть на замок приспособу и прикрыть за собой дверь снаружи. Когда служанка вернулась, он уже успел закрыть замок и убрать нехитрый инструмент в сумку. В этот раз, всё сработало просто безупречно!

Уже, достаточно светло — седьмой час утра, наверное, по улицам разъезжают одиночные велосипедисты и автомобили, а кое-где видны и редкие пешеходы. Наблюдая одним глазом — с помощью небольшого зеркала на ручке, за служанкой в гостиной, другим — кося вниз, где вот-вот должны появиться задерживающиеся эсэсовцы, приготовив отсоединённую от кошки верёвку, Эрик поджидал удобный момент.

Наконец, совпало — служанка отвернулась, а эсэсовцы завернули за угол... Пора! Накинув сложенную вдвое верёвку на элемент ограждения, Эрик соскользнул вниз, сдёрнул верёвку и, на бегу сматывая и убирая её в сумку, понёсся изо всех сил через парк к забору.

"ГАААФ!!!"

Лай собаки за спиной, топот всех её четырёх ног и, приближающееся к его заднице тяжёлое дыхание... Не помня себя, Эрик рванул так — что перемахнул двухметровый забор, почти не коснувшись!

"КЛАЦ!!!"

Клыки здоровущего кобеля, сомкнулись почти у самых ягодиц! Разочарованный, раздосадованный скулёж "промахнувшегося Акелы" и, тут же прибежавшие на него охранники-эсэсовцы:

— "Wolf, Wolf" ко мне! Да, что сегодня с чёртовым псом происходит?!

Однако Эрик, перебежав дорогу, уже спрятался за деревьями.

Подождав минут десять, пока всё успокоится он, сдёрнув балаклаву и перчатки без пальцев с рук, надел простую кепку рабочего и пошёл вглубь парка... Конечно, он сильно рисковал, но здесь в кустах у него был спрятан велосипед. Но ничего, слава Богу — тот на месте: всё же — элитный район Мюнхена и всякая шпана появляется здесь крайне редко.

Первым делом, расстегнув ширинку и кинув за кустами "schlauch", Эрик пару минут наслаждался жизнью, опорожняя мочевой пузырь. Затем, достал из кустов своего двухколёсного "коня", визуально проверил его состояние на работоспособность, вышел обратно на брусчатку, сел и поехал. Рабочая одежда, сумка электрика через плечо — ни дать ни взять, едущий на работу пролетарий! Встретившемуся на пути полицейскому патрулю, он приветливо кивнул головой — те, даже внимания на него не обратили!

Объехав вокруг особняка Вагнеров и, подъехав к противоположной стороне забора, Эрик слегка притормозил и понимающе присвистнул: собачий коврик уже кто-то снял... Наверное, с целью присвоения — не с целью же покушения на его личную задницу?! Ну, да ладно — это даже к лучшему: останавливаться и лишний раз палиться не надо и, он поехал дальше.

Почти полдела сделано, теперь осталось самое трудное в его плане.

* * *

Крупнейший митинг "NSDAP", должен был состояться в восемь часов утра в одном из городских парков Мюнхена — Английском. Всё было уже готово с вечера: сцена, микрофоны... Грохот барабанов, флаги со свастиками, транспаранты с нацистскими лозунгами... Народ, огромная шумная толпа, уже давно собрался и высшие руководители в президиуме сидели за столом в беседке на небольшом холме, а Фюрера всё нет.

Эрик, стоял как обычно — в охранении рядом с самой импровизированной сценой и болтал "за жизнь" с друзьями-штурмовиками. Тема, была примерно каждый раз одной и той же, но с многочисленными вариациями:

Рисунок 19. Английский парк Мюнхена.

— Когда ты вступишь в партию, приятель?

— Да, как только — так сразу, "Parteigenossen"! Видите, я уже партийный значок купил.

Эрик, достав из кармана, предъявил "доказательство". Пока, ему ловко удавалось, поддерживая и укрепляя "отношения" — ловко избегать всяких "членств", или "вступления" куда либо. Это могло связать обязательствами, а пока — это ему не нужно... Пока, он должен иметь свободу маневра. К тому же, его "крёстным отцам" в партии должен стать кто-нибудь покруче, этих простых головорезов из "CA".