Биос

Зоя повела "стрекозу" по неровному кругу, пытаясь вновь привлечь внимание копателя. Старик моментально устремил на неё взгляд.

Чувство того, что её видят, было почти пугающим. Зоя поёжилась в кресле пультовой.

— Кстати, о сумерках, — сказал Хайс. — Ночные насекомоядные начинают охотиться, когда тени становятся длиннее. Скоро нам нужно лететь домой.

Но я же как раз здесь, подумала Зоя. Я дома.

— 5

На станции Хайса называли "монахом Ямбуку" — отчасти из-за того, что он пробыл на Исис дольше почти всех, отчасти потому что он всегда был занят работой. Начальственной рутиной он занимался с должным старанием, правда, по большей части считая её неизбежным злом. Но что он действительно ценил, так это те редкие моменты, когда оказывался в лаборатории, не имея других насущных забот, помимо микроанатомии клеток организмов Исис.

Всего, что достигла жизнь на этой планете, она достигла с помощью ДНК. Как и земные формы жизни, организмы Исис пользовались этими длинными молекулами для сохранения и изменения наследственной информации. Но ДНК — молекула кодируемая, чистая книга, и в эти похожие книги Земля и Исис вписали очень разные истории.

На Исис не удалось найти свидетельств массовых вымираний. На заре своей истории звёздная система Исис была столь же неистовой, как и окрестности любой юной звезды; столкновения с кометами дали планете воду и органические молекулы. Но какое-то из более поздних событий, а может и простое присутствие во внешней части системы громадного газового гиганта вдвое крупнее Юпитера, вымело огромное число небесных тел из камня и льда — по меньшей мере вплоть до ледяного кольца звёздной системы Исис, её собственного пояса Койпера. Жизнь зародилась на планете куда более спокойной, чем древняя Земля.

Жизнь на Исис была более долгой и глубокой рекой. Её течение было медленным и сложным разделением, подчёркиваемым не ледниковыми периодами или столкновениями с кометами, но волнами хищников и паразитов. Экология Исис была постоянно совершенствующимся вооружённым противостоянием. Орудия нападения были грозными, защита — изощрённой.

И всё это превращало планету, помимо прочего, в новую необъятную фармакопею. Серьёзную лепту в содержание Ямбуку внесли земные фармакологические корпорации, входящие в Рабочий Трест. И в этом же заключалась проблема. Вся информация, исходящая из Ямбуку, должна была согласовываться с бухгалтерами Треста. Здесь не было места чистой науке, как ясно давали понять нанятым работникам из пояса Койпера. Хайс подозревал, что он особенно устраивает Тресты: не просится домой с намерением немедленно опубликовать ряд статей в независимых академических журналах, бесплатно выдав — в глазах Трестов это выглядело бы именно так — то, что было ими оплачено.

Сейчас Хайс завершил то, чем занимался — микропрепарирование бактериальной формы, нарастающей на внешних уплотнениях. Он сохранил результаты и прибрал за собой в перчаточном боксе для следующей смены.

В лабораторию вошла Элам с планшетом в руке, и он поднял голову. Хайс уже научился узнавать её по звуку шагов. В Ямбуку всего шестнадцать сотрудников, по большей части ежегодно сменяющихся, хотя некоторые, главным образом он сам и Элам Мейзер, пробыли на станции большую часть последних пяти лет. Люди с пояса Койпера выносили пребывание в таких тесных помещениях куда легче, чем земляне или марсиане. Соответственно, большинство персонала Ямбуку были выходцами именно оттуда — хотя они всегда прибывали на Исис наёмными работниками Трестов.

— Свежая передача с ОСИ, — сказала Элам. — Хочешь взглянуть сейчас или позже?

Хайс вздохнул и уступил место у перчаточного бокса Тоне Купер, штатному микробиологу, которая стояла у стола и нетерпеливо постукивала ботинком.

— Надеюсь, мы можем просмотреть за обедом?

— Почему бы и нет.

* * *

Элам взяла планшет в столовую, но отложила в сторону, пока они ели. Пища на Ямбуку — не больно-то вдохновляющие питательные кубики различного вида, изготавливаемые из продукции оранжерей ОСИ. "Спрессованный белок", называла их Элам. Или, менее любезно, "компост".

— Нам нужно найти более инертный материал для уплотнений, — сказал Тэм.

— Это возможно?

Он пожал плечами.

— Нужно спросить инженеров. Сейчас мы тратим больше времени на поддержание стерильности, чем на научные исследования. И потом, мы подвергаемся ненужному риску.

Рискуем жизнью, подумал он. Без громкого голоса Мака на Ямбуку было неестественно тихо.

Элам взяла листок с текущими делами и развернула его на крышке стола. Хайс подвинул стул ближе.

— Первое по списку, — сказала Элам. — По словам Тиа и Кваме, костюм Зои готов к проверочной прогулке. Что хотим мы, так это обход вокруг прогалины, под плотным наблюдением и в присутствии напарника в стандартном скафандре. И с мощной поддержкой роботов.

— А что хочет Зоя, так это бродить по лесу до тех пор, пока не решит, что нагулялась.

— Ещё бы!

Тэм улыбнулся.

— Я смогу отговорить её от долгой прогулки. И я же буду сопровождать её в первом выходе.

— А-ха, — сказала Элам, с любопытством посмотрев на него.

— Что значит — "а-ха"?

— Сколько ты знаешь о Зое?

— Знаю основное. Она — одна из клонов старого генетического материала, её вырастило подразделение "Устройства и Персонал".

— В их глазах она и есть устройство. Сложи два и два, Тэм! Взгляни на это глазами Трестов. Им глубоко плевать на лингвистические нюансы языка копателей или на таксономию флоры Исис. Она здесь с какой-то иной целью.

Хайс не разделял её очарованности земной политикой.

— "Устройства и Персонал" вновь выпускают коготки, заигрывают с Рабочим Трестом?

— Подозреваю, дело куда серьёзнее. Эти подразделения всегда соперничали, но с начала столетия "Устройства и Персонал" утратили свои позиции. Подозреваю, они рассматривают Исис как шанс развернуть наступление на бюрократию РТ. Если технология костюма Зои отработает как заявлено, это будет революцией. В этом случае мы сможем кардинально расширить присутствие человека на планете.

— Элам, мы даже не можем держать в чистоте внешние уплотнения.

— В том-то и суть. Устройство Зои — не просто новая технология, это целая дюжина новых технологий: невероятно эффективные осмотические фильтры, механически прочные тонкие плёнки из полимеров, с биологической точки зрения гораздо более инертные, чем у нас. Это просто переворот.

— Как вдохновенно.

— Нет, я буквально. Рабочий Трест тянет Проект Исис два десятка лет, и проблемы только усугубляются. Если "Устройства и Персонал" одним ударом получат возможность вмешаться и предложить реальную альтернативу, они смогут получить достаточную поддержку в Совете, чтобы отстранить бескомпромиссных чинов из РТ.

От всех этих рассуждений Хайс начал терять терпение, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Земная политика, Элам. Какое отношение она имеет к нам?

— Если это сработает, мы получим целую плеяду новых начальников с новыми приоритетами. В лучшем случае. В долгосрочной перспективе это может означать появление постоянных поселений. Может означать, что на Исис начнётся интенсивная добыча биологических и генетических ресурсов. Практически неизбежно может означать меньшую роль людей с пояса Койпера.

— Серьёзно?

— Ну, а почему мы здесь? Отчасти, потому что люди РТ могут эксплуатировать наших учёных в отрыве от УиП. Отчасти — потому что мы привыкли жить и работать небольшими группами в тесных помещениях. Если "Устройства и Персонал" готовы с помощью своих интерфейсов открыть Исис для всех желающих — и если сумеют добиться этого без унижающего их достоинство привлечения людей из Койперовской Республики — тогда они вышибут отсюда Рабочий Трест. А с ним и нас. Не говоря уже о будущем фундаментальной науки на этой планете. Они не станут распространять знания, они запатентуют всё, что узнают. И обойдут нас на пути к звёздам.

— Думаешь, Зоя это понимает?

— Она — пешка. Зоя думает, что всё это — проект по экзозоологии. Но её хозяева — "Устройства и Персонал". Прочти её досье, особенно мелкий шрифт. Зою отбирают и до двенадцати лет растят в детском доме УиП. Затем — ни с того ни с сего — её с четырьмя сёстрами-клонами бросают в сиротский приют в Тегеране.

— Многих точно так же тасуют туда-сюда. Бюрократия.

— Не спорю. Но обрати внимание на даты! Август 32-го — по настоянию Рабочего Треста половина высоких чинов УиП арестована за подстрекательство к бунту. Борьба за власть. Сентябрь 32-го — Зою с другими клонами бросают в Тегеране. Январь 35-го — очередное потрясение в верхах, на этот раз в самом Рабочем Тресте. Группа начальников УиП восстановлена в правах, выпущена из реабилитационных фабрик и объявлена героями. Март 35-го — "Устройства и Персонал" забирают Зою из детдома для сирот.

— Только Зою?

— Её сёстры не выжили. Иранские детские дома не "Лунный Хилтон", знаешь ли. Зоя знает только, что её спасли. Её лояльность купили, причём по дешёвке.

— Для них — дёшево. Саму Зою это, должно быть, серьёзно травмировало.

— Ты так думаешь?

Тэм кивнул.

— Она не больно-то коммуникабельна.

— Она жертва и инструмент, вскормленный обещаниями, теорией, тимостатом и ложью. Хочешь совета? Не привязывайся к ней.

Я и так не привязан, подумал Хайс. Не привязан ни к чему.

— Элам, она далеко от дома.

— Не так далеко, как тебе кажется. У неё есть куратор, крупная шишка в "Устройствах и Персонале". Его зовут Аврион Теофилус. После Тегерана он был её тренером, наставником и суррогатным отцом. И, судя по этому графику, он прибывает на Исис.

* * *

Спустилась ночь, послушно отразившаяся на дюжине экранов в Ямбуку. У Хайса выдался обстоятельный разговор с Дитером Франклином. Высокий планетолог перепил кофе, и они прогуливались по станции, обсуждая его излюбленные теории, что-то насчёт микрокапиллярных структур мелких клеток. Всё это было хоть и интересно, но недостаточно интересно, чтобы заставить Хайса бодрствовать заполночь.

Когда темнело, на станции становилось тихо. Забавно, что мы адаптируемся к этим ритмам местных цикад, подумал Хайс, несмотря на то, что сутки длятся на несколько часов медленнее. Он ещё раз прошёлся по коридорам центральной части Ямбуку — сторожевой обход, — а затем пошёл спать.

* * *

В предвкушении первой прогулки Зою разбирал азарт. Пока её одевали, она старательно держала себя в руках, но по раскрасневшимся щекам и блеску глаз Хайс ясно видел, что Зоя годами грезила об этом моменте.

Из глубин памяти всплыли воспоминания о Маке Фейя, умерившие его собственную приподнятость. Костюм Зои был до невозможности тонок. Элам была права: это не просто улучшенный скафандр биозащиты, это целый арсенал новых технологий... кропотливо накапливаемых гномами из "Устройств и Персонала". И — да, если костюм сработает, это совершенно преобразит присутствие человека на Исис.

К моменту, когда он оказался замурован в свой неизмеримо более неуклюжий скафандр, Зоя уже была готова и ждала его. В сравнении с ним девушка казалась подвижной и свободной: её тело не сковывало ничего, кроме полупрозрачной мембраны, тазового чехла для рециркуляции отходов, дыхательного аппарата, облегающего рот, да пары увесистых ботинок.

Элам Мейзер, наблюдающая за ними глубоко из стерильного ядра станции, в последний раз просмотрела их телеметрию и дала зелёный свет на выход. Они прошли через три ряда "полу-горячих" концентрических стен, и сейчас последняя дверь — высокий стальной воздушный шлюз — скользнула в сторону, открываясь дневному свету.

Дневному, не солнечному. Солнце спряталось за густым облачным покровом, отчего лес неподалёку потемнел и приобрёл зловещий вид. Девушка вышла вслед за облачённым в массивный скафандр Хайсом, и остановилась на расчищенной площадке, выглядя до нелепости уязвимой. Собственно, она казалась почти нагой. Её костюм придавал лицу красноватый оттенок, но ничего не скрывал.

Руки и плечи Зои двигались без каких-либо ограничений. Верхняя часть тела была гибкой, небольшие, но крепкие, мускулы ходили под идеальной кожей. Груди были компактными и упругими. Хайс за неё опасался, но сама Зоя была бесстрашной. Поначалу, сдерживаемая устройствами на ногах и тазу, она двигалась неловко, но игриво, с очевидным удовольствием.

— Помедленнее, Зоя, — предупредил он. — Мы вышли для проверки телеметрии, а не на пикник.

Она остановилась, развела руки в стороны и задрала подбородок.

— Тэм! Ты это чувствуешь?

— Чувствую — что?

Казалось, её разбирает смех.

— Дождь!

Дождь начался неощутимо — по крайней мере, для Хайса. С запада потянулась лёгкая дымка. Капли брызгами разлетались по сухой площадке и застучали по листьям в лесу. Горошины воды, словно роса, формировались на "второй коже" Зои. Словно маленькие драгоценности. Ядовитые.

Хайсу никогда не был на Земле. Биологический барьер был чересчур высок; для такого визита потребовались бы бесчисленные прививки и модификации иммунной системы, не говоря уже о суровой дезинфекции всего тела по возвращении обратно в пояс Койпера. Но он был человеком, и его тело несло в себе миллиард лет эволюции. Он понимал удовольствие, которое испытывает Зоя. Тёплый дождь на человеческой коже: каково это ощущать? Хайс подумал, это совсем не то же самое, что принимать душ в санузле — судя по улыбке девушки, которую та не могла сдержать.

Она повернулась и, свободно покачивая руками, опасно приблизилась к лесистому периметру. Над её головой нависли петли зелёных, цвета морской воды, листьев ползучих деревьев. Во влажной тени Зою почти не было видно. Хайс озабоченно смотрел, как она наклоняется, чтобы сорвать ярко-оранжевый дождевик с поросшей мхом лесной подстилки. Гриб взметнул в воздух клубы спор.

Опасность была вопиюще очевидной. Одна-единственная из этих спор могла бы прикончить её за считанные часы. Целое облако их клубилось вокруг головы девушки, а она с детским восторгом смеялась через маску.

Хайс подошёл к ней со всей скоростью, которую был способен развить в скафандре.

— Зоя! Хватит. Ты перегрузишь камеру для дезинфекции.

— Оно живое, — изумлялась она вслух. — Всё! Я это чувствую! Оно такое же живое, как и мы!

— Вообще-то, Зоя, мне хочется, чтоб оно и дальше так было.

Она разулыбалась, и серебряные струи дождя собирались в лужицы у её ног.

* * *

Вокруг периметра Ямбуку они гуляли полчаса, после чего ему всё же удалось упросить Зою вернуться на станцию. К моменту, когда Хайс наконец выбрался из своего скафандра, девушка уже закончила принимать душ. Он присоединился к ней в помещении для карантина. Дезинфекция была тщательной до одури, по всем признакам работу их костюмов нельзя было назвать иначе, чем безукоризненной — но протокольные требования Ямбуку предписывали изолировать их на один день, в течение которого нанобактеры будут выискивать в них признаки заражения.

Две койки, настенный монитор и автомат для выдачи еды и напитков: вот что такое карантин. Зоя вытянулась на одной из коек. Здесь, в четырёх стенах, она несколько потускнела по сравнению с тем, какой была на открытом воздухе. Хайс составил краткий письменный отчёт для архивов ОСИ, после чего заказал кофе.