"Грифон""

— Пошли, спасательница.

— Куда?

— В Светкину квартиру. Мне нужны фотографии, а также — чего-нибудь, что поможет в поисках. Там есть сейчас у неё дома кто-нибудь?

— Маринка, дочка.

— Она пустит тебя в квартиру?

— Ну да, пустит — почему и нет?

— Значит пошли.

Мы спустились по пахнущей кошачьей мочой лестнице пятиэтажки во двор, где дворничиха сметала в кучу мусор, оставшийся с зимы, прошли в соседний подъезд, поднялись на второй этаж, и Маша нажала кнопку звонка у железной двери направо. В глубине квартиры послышалась трель звонка, и скоро за дверь послышался звонкий девчачий голос:

— Кто там? Кого надо?

— Мариночка, это тётя Маша! Открой мне!

— А мамы нету!

— Я знаю, открой, Мариночка, это очень важно.

— Запоры щёлкнули и Маша облегчённо вздохнула. Похоже, всё-таки существовала возможность того, что дверь могла остаться закрытой.

Из дверей выглянула десятилетняя девочка, как две капли воды похожая на Светку — русоволосая, голубоглазая. Светка так-то мне нравилась, не нравилась только её привычка кружиться с кавказцами. Она вечно моталась с очередным Арменом или Гурамом, и Машку сбивала с пути истинного. Я подозревал, что похищение из этого ряда событий.

— Заходите, тёть Маш! — пригласила девочка.

— Это дядя Вася, он со мной — Маша шагнула за порог и спросила — скажи, Мариночка, у мамы есть альбом с её фото?

— Есть, да, а что случилось? Где мама? Она должна была прийти из магазина, и до сих пор нет. Я думала, что это она пришла.

— С мамой беда, Мариночка. Мама...пропала. Вот дядя Вася будет её искать. Он маг, и ему для поиска надо фотографии твоей мамы. Ты можешь дать нам их?

— Я сейчас! — губы девочки дрожали, но она справилась с плачем и побежала в спальню. Вернулась через минуту, с мокрыми глазами, но решительная и спокойная:

— Вот, тут! Берите, если надо.

Девочка стоила того, чтобы найти её мать — подумалось мне — хорошая девчонка. Жаль, что жизнь её превратит в подобие матери....

Я отобрал пару фото, подходящих для работы, потом попросил:

— Маш, глянь там в мусорке...нет ли прокладок, или чего-то подобного...с кровью Светки. Если найдёшь — всё будет гораздо проще.

Маша пошла на кухню, пошарилась, и скоро вернулась — ни с чем. Мусора не было, всё чисто. Ну что же — будем работать с тем, что есть. Развернул принесенную с собой карту города, подозвал Маринку и сказал:

— Думай сейчас о маме. Вспоминай — как она ходит, как дышит, как смеётся — представь её так, как будто она стоит рядом и ты описываешь её внешность.

Девочка испуганно кивнула головой, а я закрыл глаза и замер. Потом протянул руку и ткнул пальцем в какую-то точку на карте. Открыл глаза, посмотрел — чёрт! Коттеджный посёлок. 'Поле чудес'. Там простых нет — только богатенькие и очень, очень злые. Сунься к ним — можно огрести неприятностей по самое 'не хочу'...

— Маш, это 'Поле чудес'. Она там. Вывезли за город, и она в одном из коттеджей. Похоже, что я не потяну один. Надо ментов. Придётся писать заявление, иначе никто работать не будет.

— Я всё напишу, всё! — заполошно всплеснула руками Маша — только вытащи её оттуда! Боюсь я чего-то, недоброе дело творится!

— Машк, а ты, похоже, и вправду становишься предсказательницей — я внимательно посмотрел на мою подругу, и покачал головой — я тебе точно говорю, ты мутируешь. У тебя раньше были приступы? Чтобы ты не помнила, что с тобой было, а все рядом говорили, что ты чего-то вещала?

— Не помню...Вась, да ну её..эту мудацию — давай Светку спасать! Девчонка ведь одна останется, если что! За что ей страдать-то? Ты слышал, что по городу находят мёртвых девок? Надругаются над ними, кровь выкачают и бросают! Ой, что это я — ты же мент, ты-то точно должен знать.

— Ты чего при девчонке несёшь — прошипел я сквозь зубы — дурья башка, у тебя соображение-то есть?

— Да это я так просто...придумываю — деланно весёлым голосом сказала Маша, глянув на набухающую Маринку — ты чего взялась, вытащим мы твою мамку!

Я ещё раз уничижительно покачал головой, глядя на Машку, та растерянно пожала плечами, а мне пришлось идти в кухню, чтобы пообщаться с своими коллегами — похоже, что бывшими.

— Семёныч — вот такая история — закончил я свой рассказ — я один не потяну. И оружия нет, и что я в одиночку, с Машкой, сделаю?

— Ну — с Машкой-то ты и в одиночку великолепно справишься, уверен, а вот с похитителями...ты сейчас там, да? У похищенной дома? Жди, мы скоро — Семёныч отключился, а я облегчённо замер — раз Семёныч взялся за дело, дрожите, злодеи! Главное, чтобы не успели Светку покрошить...

Через сорок минут запиликало световое кольцо, сообщая, что великий капитан Федоренко прибыл на своём старом пепелаце. Вот ей-богу эта колымага напоминает аппарат из старого-престарого фильма. Только что винта на крыше не хватает. В салоне — если его можно назвать салоном — уже сидят Коля и Петька — ну и Семёныч, собственной персоной. Машку пришлось оставить дома — и сесть некуда, места мало, и делать-то ей там особо нечего. Потом допросим, если что.

Андрюха в этот раз был сумрачен и молчалив — то ли Семёныч вжарил ему как следует, то ли просто мучился с похмелья и не желал разговаривать — в любом случае — на скорость движения это не повлияло. Он врубил мигалку и попёр по улице, как оглашенный, будто намереваясь убить тачку до конца и спать в гараже в своё удовольствие.

Ехать было не очень далеко. Коттеджный посёлок находился за городом, у Мусёльского моста, то есть через речку-гавнявку Мусёлку, в которую все находящиеся по её берегам дачные кооперативы усиленно смывали своё дерьмо. Впрочем — коттеджные посёлки, само собой, водой из загаженной речки не пользовались — у них или был городской водопровод, или пробуренные глубинные артезианские скважины — недешёвое удовольствие, но жителям посёлка вполне по карману.

— Вася, как будем подъезжать, засекай направление. Коля — будь настороже, следи по сторонам. Петя — держись возле Васи, смотри, чтобы ему башку не прострелили. Он, когда в трансе, не может контролировать обстановку, так что ты будешь его телохранителем.

— Телохранитель у телохранителя — усмехнулся Петька — как там твоя рыженькая любовь, Василий батькович? Полюбил её с разбегу?

— Заткнись, Петь, а? — предложил Коля — дело серьёзное, а ты всё глупости несёшь. Похоже, братцы, это банда сатанистов, чёрных магов. Все похищенные ранее блондинки с голубыми глазами. И эта такая же. Повезло нам — они на Ваську напоролись. Уже семь женщин погибших на их счету, а сколько ещё не нашли? Семёныч, они чего вообще с ними делают, ты не в курсе? Зачем кровь-то качают?

— Само собой — в курсе. Есть заклинания, вроде бы увеличивающие магическую силу — по крайней мере на какое-то время. Для этого нужна чья-то жизнь. Животного или человека. само собой — человеческая жизнь пригодна больше. Почему блондинки? Значит — нужно. Я что, спец по чёрной магии? Совсем даже нет. И зачем им эта чёрная сила — тоже не знаю. И кровь для чего используется в обрядах — тоже не в курсе. Давайте мы возьмём скотов, да и спросим у них. Стволы все взяли? Ну — кроме Васи.

— Все — кивнул головой Коля — магические порошки — тоже. Готовы.

— Раз готовы — выгружаемся — сухо сказал Семёныч и подал пример, выпрыгнув из машины, остановившейся перед забором из красного кирпича с блестящими орлами на столбах.

— Ворота крепкие — озабоченно сказал Коля.

— А чего нам ворота? Первый раз, что ли? — фыркнул Петька — переправляй нас на ту сторону!

— Да, Коль, давай! — кивнул головой Федоренко — Вась, ты чувствуешь девушку?

— Да — с трудом оторвался я от созерцания подпространства — тут она. Только нить пульсирует. Как бы мы не опоздали. Похоже, с ней что-то делают.

— Ясно — что — хмыкнул Семёныч и скомандовал — Коля, меня первого давай!

Федоренко щёлкнул затвором пистолета и плавно поднялся в воздух, перебираясь через высоченный забор усилиями нашего Коли. Он был настоящим спецом в телекинезе и такой вес для него одно 'тьфу'. Это я едва держу в воздухе пару монеток, а он бы мог жонглировать всеми нами, не уставая, в течение нескольких часов.

Следом за Семёнычем отправился в воздух и я, пересёк черту забора, с отвращением поглядывая на торчащие из кирпича отточенные стальные прутья — так и представил, как они вонзаются в мой зад! На высоте около метра Коля меня отпустил, и я благополучно приземлился на ноги, даже умудрившись не плюхнуться в пыль. Ну да — в пыль. Тут уже было сухо, ни намёка на снег и грязь. Газончик, с пробивающейся зеленью, подвязанные деревца м машина, по описанию очень похожая на ту, в которую втащили Светку — тёмно-синяя, с тонированными стёклами (Хоть и запрещено, но эти долбоособи всё равно тонируют — по-моему это поветрие неискоренимо.) Машина стояла метрах в десяти от нас, и Семёныч тут же достал порошок развоплощения, соорудил заклинание и бросил его в автомобиль. То ли он одушевлённый, то ли нет, но лишних хлопот нам не надо. Осторожность не помешает. Вдруг сейчас начнёт вопить, что в дом крадутся неизвестные, само собой — с целью её, машину, похитить.

Коля остался возле ворот, колдовать с замком — увы, телекинетик сам себя поднять не может. А мы все начали прокрадываться в дом.

Надо сказать — дом впечатлял. Три этажа. Голубые ели вокруг — типичный дом учительницы или врача-проктолога (Юмор такой!). Дверь наверх была не заперта, и я, то выныривая из транса, то снова в него погружаясь, пошёл вперёд, поддерживаемый моими спутниками.

— На втором этаже — тихо сказал я и мы начали подниматься наверх, стараясь не скрипнуть ступенями. Слава Богу — строили тут качественно, ступени не прогибались и не скрипели, даже под моими восемьюдесятью килограммами костлявого веса.

С лестницы было слышно, как где-то на втором этаже завывает хор голосов, выпевая что-то речитативом. С привизгом и припевами. Что именно — разобрать я не мог. Да и не хотел. Единственно, что ощутил, как и каждый маг — в воздухе сгущалась магия, и такой силы, что волосы встали вокруг головы дыбом, наэлектризованные, будто стоял возле гигантского трансформатора. Я ещё ни разу не был возле источника магии такой силы.

— Пошли! — Семёныч встал возле двери, изготовившись к стрельбе, Петька встал рядом, а я приготовился открывать двери. Вернее — вышибать их. Семёныч показал три пальца — что на нашем языке означался — 'На счёт три!'. Я понимающе кивнул головой, и стал шёпотом считать:

— Раз! Два! Три! — и бросился вперёд, тараня дверь плечом.

Эффект был потрясающим. Мало того, что дверь оказалась незакрытой, так она ещё и легко открывалась — вероятно, котёнок мог открыть её одним коготком. Так что, когда в неё врезалась восьмидесятикилограммовая туша, дверь не выдержала такого напора, и пропустила объект в комнату с лёгкостью необычайной. Любопытно, что картину, открывшуюся мне в этом полёте, я запомнил чётко, и навсегда. Несмотря на то, что летел всего с полсекунды, не больше.

Большая, длинная комната. На полу пентаграмма, в углах которой стоят зажжённые свечи. Вокруг пентаграммы пятеро голых придурков, размалёванных какими-то узорами, как древние полинезийцы. Один стоит — мужчина лет тридцати пяти. Он воздел руки вверх, как будто обращаясь к небесам и завывает голосом, меняющим свою высоту. За ним повторяют те, кто сидит. Это их мы слышали, когда поднимались по лестнице. В центре пентаграммы находится тело Светки — она подвешена за ноги, как туша свиньи, на крюке, вбитом в потолок. Голова Светки болтается где-то на высоте около метра, и с неё часто капает кровь, льющаяся из надрезанного горла.

Девушка жива, смотрит, но глаза её затуманены — видимо вкололи или влили какую-то дрянь, а может воздействовали заклинанием. Сейчас развелось множество заклинаний, таких, что и не придумаешь. Одиночки, и целые коллективы занимаются экспериментаторской магией, рискуя своей жизнью и здоровьем. Но результат настолько выгоден, настолько жирный кусок можно получить, разработав новое заклинание, что экспериментаторы рискуют, не обращая внимания на возможные последствия.

Что сразу бросилось в глаза, пока я летел эти долгие, очень долгие доли секунды? Камень. Артефакт. Он пульсировал, впитывая кровь девушки, по нему пробегали сполохи света — артефакт был практически готов к использованию. Вот куда пошла кровь семерых, или больше, девушек, убитых этими уродами.

Комната узкая, хотя и длинная, артефакт метрах в двух меня. Первый сидящий чернокнижник спиной ко мне, совсем рядом от двери. Выбивая дверь, я оказываюсь над ним, перелетаю через него, спотыкаясб, падаю, ударяясь головой о висящую Светку, и...всем телом накрываю артефакт. В этот момент предводитель шайки как раз закончил свои завывания и выпустил последний аккорд заклинаний. Он должен был лечь на артефакт сам — эта пакость готовилась много месяцев, как узнали потом следователи УВД, но по закону подлости улёгся на камень молодой, многообещающий опер с экзотическим и нечастым именем 'Вася'.

Ощущение было таким, как если бы я коснулся руками контакта в трансформаторе. Я не касался их никогда, само собой, но читал, что это очень плохо, и бывало, что тот, кто приспосабливался писать на трансформатор, оставался и без своего шланга, и вообще без всей кожи на теле, обгоравшей в результате удара током. Тут тока не было. Но Магия...это такая штука, о которой никто не знает ничего. Какие процессы в ней бродят, как она подчиняется физическим законам мироздания — не знает никто. И уже тем более не знаю этого я — сфера моих интересов находится далеко от научно-магических исследований.

Звон в ушах и далёкие, далёкие голоса. Приоткрываю глаза — туманные лица, всё расплывается, все какие-то странные, как будто напечатаны на плохой, старой киноплёнке, исцарапанной и помутневшей от времени. Дышится трудно, будто на груди лежит тяжеленный камень.

— О! Очнулся! — услышал я знакомый голос, и вспомнив, кому он принадлежит, отмахнулся рукой:

— Тебя мне только не хватало. Изыди, Петька.

— Ты как себя чувствуешь? — надо мной наклонилось лицо Семёныча, озабоченно рассматривавшего своего бывшего сотрудника, видимо решая — не будет ли нагоняя за порчу телохранителя рыжей бестии?

— Норм...кхе-кхе — я закашлялся, пытаясь протолкнуть слова через пересохшее, как будто слипшееся и сросшееся горло.

— Какой там норм! — в поле зрения появился Коля — фингал на правом глазу, весь белый, как бумага — тебя тошнит? Ещё какие-то ощущения есть?

— Хреновые мои ощущения — я всё-таки вытолкнул из себя целую фразу — как у дерьма ощущения. Притом прошлогоднего.

— Знаю, знаю — сочувственно кивнул головой Коля — я так себя чувствовал после похода с женой и её подругой в ресторан на восьмое марта. Нажрался так, что они меня грузили в такси, как мёртвого. На следующий день я чувствовал себя именно так, как ты описал. А ещё какие-то ощущения есть? Ну, что-то магическое ощущаешь? Ты же упал прямо на разряжающийся артефакт!

— Ничего не ощущаю...пока — выдавил я из себя — попить что-нибудь есть? Говорить не могу, всё пересохло.