Страж леса. (общий файл)

Впереди показались яркие красные огоньки. Сотни и сотни пар огоньков, плясали между стволов деревьев, стремительно охватывая полумесяцем поляну с эльфийской армией.

— Огонь! — приказал я, опередив сигнал рога всего на мгновение.

Лучники принялись опустошать свои колчаны. Стрелять по лесу навесом, создавая знаменитый "эльфийский дождь", было невозможно, а потому после первой команды лучники били по готовности. Первые два ряда огоньков погасли, словно кто-то залил тлеющие угли водой. Но остановить волну порождений это не могло. Сотни кошмарных тварей выскочили на поляну и рванули вперед, рвать и кромсать вожделенную добычу. Стрелы косили их десятками, но на место одной твари вставало три новых.

Рог пропел вновь. Большинство Аиэли убрали луки и потянули из ножен мечи.

Псы плоти неукротимой волной катили на эльфийские порядки. В их грудном то ли вое, то ли шипении ясно слышалась немыслимая злоба и страстное, но пока что неудовлетворенное желание крови. Еще прыжок и еще. Вот она вожделенная плоть, прямо перед носом. Еще чуть-чуть: и сладкое мясо двуногих, и их теплая кровь хоть на мгновение притупят этот нестерпимый голод.

Цепь мастеров меча словно растворилась в воздухе, на встречу порождениям тьмы устремились едва видимые глазу тени. Там, где они врезались в стаю порождений, начинал бушевать стальной ураган. Тяжелые двуручные мечи отсекали конечности и разрубали туши псов плоти пополам. Но остановить атаку порождений скверны мастера меча не могли. Первые твари достигли ловчих, чтобы забиться в агонии на лезвиях длинных глеф и остриях мечей.

Более умные порождения скверны кинулись в бреши между отрядами.

Десяток тварей кинулся прямо на мою пятерку. Две из них тут же познакомились с лезвиями эльфийских глеф — слишком они близко подошли к одному из отрядов ловчих. Еще три пса закувыркались по земле утыканные стрелами, словно тренировочные мишени.

Потеря половины собратьев не испугала оставшихся. Первая из тварей, похожая на волка изуродованного костяными наростами по всему телу, оттолкнулась мощными задними лапами от земли и взмыла в воздух. Отскочив в сторону, я полоснул мечом по пролетевшему в шаге от меня телу. Пес плоти приземлился, вспарывая землю когтями-кинжалами, и тут же получил два эльфийских клинка под ребра. Малэдрим ударил справа, а Исил слева. Точку поставил Гаридил, добив пса плоти точным ударом прямо в оскаленную пасть.

Ничего из этого я, правда, не видел. Прыжок второго пса плоти был точнее его собрата. То ли он просчитал мои движения, то ли ему просто повезло. Понимая, что мне не уйти, я принял тело пса плоти на острие меча, и мы покатились по земле, сплетенные в единый живой комок. Нанизанный на меч, словно на вертел, пес плоти был все еще жив. Его клыки отчаянно рвали воздух в ладони от моего горла, но крестовина меча не давала ему этого сделать. Исхитрившись левой рукой вытащить кинжал из набедренных ножен, я вогнал его под череп твари. Лапы пса плоти несколько раз дернулись, проверяя когтями прочность кольчуги на моей груди, и он затих. Отбросив тело твари в сторону, я поднялся на ноги.

Битва кипела уже вовсю. Двуручники мастеров меча и подмастерьев плели свой смертоносный узор у самого леса. Не отставали от них и мечи и глефы ловчих. Аиэли стрелами и клинками вносили свой вклад в общее дело, но в траве уже лежало немало убитых и раненых эльфов.

По левую руку от меня порождения скверны смяли один из отрядов ловчих, просто задавив опытных и привыкших к подобным схваткам воинов живой, скалящейся десятками острых клыков, массой. Из десяти ловчих в живых остался только трое: два едва державшихся на ногах воина и маг, половина лица которого представляла собой сплошную открытую рану. Прижавшись спина к спине ловчие с трудом отбивались сразу от пяти псов плоти.

Поудобней перехватив липкую от крови рукоять меча, я кинулся к ним на помощь. Первый пес плоти умер, прежде чем понял, что его убило. Мой серебряный клинок просто пригвоздил уродливую тварь к земле. Сразу два пса плоти отвлеклись от ловчих и кинулись на меня. Внезапно, первая из них жалобно взвизгнула, и смешно закапалась носом в землю, в горле твари белело оперение эльфийской стрелы. Тело второй твари я, припав на колено, пропустил над собой. На землю Пес плоти приземлился уже без одной из передних лап. Споткнувшись, он перевернулся через голову и упал тщетно загребая оставшимися лапами, воздух. Времени опомниться, я ему не дал. Меч рассек воздух и вошел в плоть. Пес плоти зло и отчаянно зашипел, усеянная зубами пасть несколько раз щелкнула в бессильной злобе. Я обрушил на тварь еще один удар, и еще, наконец, пес плоти затих.

Ловчие, за это время, с трудом расправились с тремя оставшимися порождениями скверны. Подхватив вконец обессилившего мага под руки, и благодарно мне кивнув, они потащили товарища в сторону круга света.

Накал битвы стал спадать. Большинство псов плоти, собрав кровавую дань, нашли свою смерть от эльфийских стрел и клинков.

Со стороны леса раздался жуткий оглушающий вой. Из тьмы на поляну выскользнуло несколько уродливых фигур лишь отдаленно походивших на эльфийские. Непропорционально длинные и тонкие руки и ноги, лишенные пальцев. Худое морщинистое тело с выпирающими ребрами, обтянутое желтой, словно древний пергамент, кожей. Лысая голова на короткой, тонкой словно веревка, шее. Девы скверны — оживший ночной кошмар, которым аиэли пугают друг друга перед пламенем походного костра. Тварей опасней можно пересчитать по пальцам одной руки.

Одна из уродливых фигур низко наклонила голову, открывая беззубый рот — по моим ушам ударил тонкий жуткий визг. От которого, на все тело наваливалась свинцовая усталость.

Ближайший к деве мастер меча, ловко перехватив двуручный меч, кинулся на тварь. Очередной жуткий визг ударил по поляне. Мастер меча застыл всего в двух шагах от твари. Руки девы скверны обвились вокруг шеи несчастного. Миг. И голова мастера меча покатилась по земле отдельно от тела. Вся эта жуткая картина произошла всего за несколько ударов сердца.

Мир словно застыл. Хотя — нет. С миром ничего не случилось. А вот все эльфы застыли неподвижно словно статуи. Девы скверны, периодически издавая свои жуткие крики, деловито направились к куполу света, мало обращая внимания на неподвижные фигуры. Уцелевшие единицы псов плоти, такой щепетильностью не обладали. Они с удвоенной яростью принялись терзать ближайших эльфов.

Один из псов плоти, неподалеку от меня, деловито повалил на землю одного из парализованных ловчих и моментально порвал несчастному горло. Сладостно урча, пес принялся лакать кровь.

Чем занимаются эти проклятые хранители! Нас же сейчас всех перебьют!

Волна злости я ярости пламенем прокатилась по моему телу. Попробовав пошевелить кончиками пальцев, я с удивлением ощутил, что они нехотя подчиняются. Бредущая неподалеку дева плоти жадно впилась в меня взглядом. Вознося молитвы всем знакомым богам, я продолжал отчаянно сжимать и разжимать пальцы левой руки. Чувствуя, что с каждым движением возвращаю контроль над телом. Похоже, деву плоти это искренне удивило. Гротескная фигура подошла ближе, и замерла прямо передо мной, издав очередной лишающий воли визг. Мне в лицо ударил отвратительный запах гнили, но я с удивлением понял, что все еще могу двигаться. Тонкая серая рука девы дернулась ко мне, но замерла на пол пути, словно натолкнувшись на невидимую преграду.

Со стороны купола света раздался воинственный клич стражниц храма. Похоже, хранителям все же удалось снять с них морок. Дева скверны недоуменно оглянулась. Не теряя времени, я поднял меч и ударил порождение скверны по узкой тонкой шее. Удар вышел слабым, тело слушалось все еще тяжело, но деве скверны хватило и этого. Тонкая шея хрустнула под сталью клинка, словно сухая ветка. Чувствуя, что с каждым мгновением тело слушается все лучше и лучше, я ударил вновь и вновь. Тело девы скверны, истекая черной и густой, словно смола, кровью, стало оседать на землю.

Стражницы храма, разделившись на две равные части ударили по оставшимся девам скверны. Лишенные магии твари в бессильной ярости отступали назад под ударами копий.

Сковавшее лесную армию оцепенение постепенно спадало. То ли атакуемые твари не могли его поддерживать, то ли хранители нашли способ противодействия. Мастера меча бросились на помощь стражницам храма и судьба дев была предрешена. Взмах длинного меча сделал из одной тварей сразу две. Причем верхняя половина порождения скверны еще не успела достичь земли, как вернувшийся клинок срубил ей еще и голову. Последнюю тварь стражницы просто подняли на копья. Истекая кровью, дева скверны зло верещала, отчаянно терзая своими руками-щупальцами белоснежные древки копий. Наконец ее тело несколько раз дернулось и тварь затихла. Стражницы сбросили мертвое тело на землю.

Для оставшихся Псов Плоти, это стало словно сигналом. Злобно завывая, они кинулись прочь с поляны, но очнувшиеся мастера меча и ловчие бросились на них словно голодная стая волков. Уйти удалось не более десятку тварей.

Я огляделся в поисках своей пятерки. Похоже, все целы. Исил и Гаридил устало сидели на земле, спина к спине. Эланиэль залечивала рану на левой руке Малэдрима. Хотя, какая там рана. Просто царапина.

Мой взгляд зацепился за неподвижное тело в зеленом плаще — сегодня повезло отнюдь не всем.

— Слава Аэлине! Вы целы, эру? Когда дева скверны пошла на вас я уже было решила, что сегодня на один эльфийский дом станет меньше.

Княгиня Сиэйлин подошла ко мне во главе внушительной процессии из Высших Хранителей. Давно не видел столько высших магов в одном месте.

— Это было бы весьма печально, эри, — коротко поклонился я. — Ведь вам тогда бы не удалось получить еще один голос в Круге Власти.

— Вы все так же несносны, эру, — тяжело вздохнула Сиэйлин, присев на корточки рядом с телом твари. — Как вам удалось ее убить?

— Не знаю, — честно признался я, освежая в памяти недавнюю схватку.

— Круг Мудрости и я лично, — тонко улыбнулась она, — будем весьма признательны, если вы позволите нам изучить ваш трофей. Боюсь, что тела остальных дев пребывают в более плачевном состоянии.

— Всегда рад помочь Кругу Мудрости, — равнодушно пожал плечами я, тело Девы скверны мне было совершенно ненужно.

Оставив магов возиться с ожившим кошмаром ночи, я вытер меч и направился к своей пятерке.

Глава 4. Смертельная рана.

У всех народов и рас похороны скорбная и тягостная церемония.

К полудню на поляне перед Тенью Кроны в Свете Луны было разложено пятьдесят восемь погребальных костров. На пятидесяти семи ложах из сухих ветвей покоились тела перворожденных. Один громадный костер был отдан на откуп останкам порождений скверны.

Эта битва стоила лесному народу двух мастеров меча, восьми подмастерий, восемнадцати ловчих и двадцати девяти зеленых плащей. Потери последних, были для меня особенно болезненны. И то, что в отряде из Харамэ олэ потерь не было, служило мне лишь слабым утешением.

Аиэли... Толком не познав этого мира, вы уходите в другой, надеюсь, лучший.

Простите меня...

Повинуясь воли магов, в небо взметнулись жадные языки пламени — унося к звездам пятьдесят семь бессмертных душ.

Подождав окончания церемонии, я с тяжелым сердцем отправился к разбитому у корней Благого дерева лагерю. Завтра, после отдыха, эльфийской армии предстоял двухдневный марш на юг, до ближайших путеводных камней. Оттуда хранители смогут разбросать нас по своим местам. Утром небольшая часть хранителей ушла обычной Тропой. Унося с собой ценный трофей — тело девы скверны.

В стороне от лагеря, на краю лесной поляны, я заметил Гвидиона, и немного подумав направился к нему. Князь Дома Аэлвир сидел на земле, прислонившись спиной к стволу молодого клена закрыв глаза.

— Тяжелая выдалась ночка, — произнес он, не открывая глаз, когда я подошел.

— В топях Фирлара, было потяжелей, — мрачно усмехнулся я, присаживаясь на землю рядом с ним.

— Нашел что вспомнить, — поежился Гвидион, открывая глаза.

Не сразу, далеко не сразу, мы с князем дома Аэлвир стали друзьями. Мое появление наделало переполоху в Круге Власти. Трое князей, в том числе и Гвидион, предлагали меня казнить. Их опасения можно было понять. Странный эльф — взявшийся из неоткуда. К тому же наследник Дома, одно название которого стало для эльфов синонимом предательства и неисчислимых бед. К счастью для меня, остальные князья Круга Власти это решение не поддержали.

Первые пару лет мы с князем Гвидионом были на ножах. Он мне не доверял и откровенно презирал за мое прошлое. Я отвечал ему тем же. Но постепенно наше отношение друг к другу менялось. Мы оба понимали, что лесному народу нужны перемены. Большинство князей Круга Власти живет прошлым. Былые: победы, величие, власть. Они не замечают окружающего мира, или не хотели его замечать. А время эльфов, между тем, уходит...

Со временем мы стали если не друзьями, то, по крайней мере, союзниками.

А потом были эти проклятые топи...

Три года. Три долгих года, я бился об стену равнодушия князей Круга Власти, в попытке их расшевелить на хоть какие-нибудь действия. Границы Священной империи медленно ползли к Истинному лесу, и надо было быть слепцом — или пустоголовым эльфийским князем — чтобы не видеть таившейся в этом опасности.

Наконец, когда пало королевство Шимнур и княжество Октар, мне все надоело. Я оставил Круг Князей и ушел к ловчим дома Аэлвир. Целый год я мотался по границам Мэвалэме. Затем, в чьей-то светлой голове — узнать бы еще в чьей, и оторвать бы оную — родилась идея глубокого рейда в Мэвалэмэ.

В поход отправилось три мастера меча, два эльфийских князя с отрядами ловчих и один Высший хранитель. Через месяц обратно вернулись только два эльфийских князя, мастер меча и высший хранитель, вскоре умерший от магического истощения. Даже сила Истинного леса не смогла его спасти.

Меня до сих пор преследует мысль, что этот безумный поход был просто попыткой избавиться от князя Гвидиона. Нет. Никто не заставлял его — да и меня — идти с отрядами ловчих. Но тот, кто планировал это безумное предприятие, прекрасно знал характер князя. Благородство и честь — для Гвидиона значили слишком многое. Рассказывают, что во время последнего большого набега орков, лет двадцать тому назад. Гвидион схлестнулся с оркским вождем и ловким ударом сумел того обезоружить, но не стал добивать, а позволил вновь поднять топор с земли...

Как по мне — так это глупо. Бой не дуэль. Если враг потерял меч, то вгоняй свой клинок ему в брюхо и иди искать нового врага.

Когда Круг Власти решился на этот безумный поход, отправить своих воинов на верную смерть и остаться в стороне князь Дома просто не мог.

Почему меня понесло вслед за ним? И как нам удалось уцелеть? Два вопроса ответа на которые я не нашел и спустя шесть лет.

Гвидион снял с пояса посеребренную флягу и сделав из нее добрый глоток.

— Будешь? — спросил он.

Я принял флягу из его рук и принюхался:

— "Лунная роса"? Вижу, ты не изменил своим привычкам.