Спасти Ссср ч2

Я молча сидел и думал. Человек, который когда-то был вторым человеком в государстве — он в принципе ничего не понимает о правах. Вот в принципе. Ноль. Он не понимает, не думает о ни, не принимает их в расчет, и я его не убедю... убежу, что строительство государства — нормального государства — начинается с системы прав и ограничений. Как в США — конституция и билль о правах. Которые прежде всего дают гарантии здесь живущим от произвола, и в том числе от произвола государственного. В СССР этих гарантий не было заложено по определению, а те, что были — были сняты всего лишь несколькими, узким составом принятыми решениями — например, снять хоть куцый, но все же какой-то надзор прокуратуры и вести дела хоть по несовершенному, но закону, и хоть в несовершенном — но суде. Потому что суд и закон и есть ограничители, которые придуманы не для хорошего — а от плохого. Проблема не в Ежове и не врагах в органах. Подонков хватает везде и всегда, в США полно молодых и амбициозных, готовых идти по головам, некоторые и перед расстрелом не остановятся. Но пока в США хоть как то но работают гарантии и сдержки, предоставленные законом и Конституцией — там тридцать седьмой по определению невозможен. Хотя люди, готовые там его повторить — уже есть. Все эти БЛМщики, пробужденные, антифа — это готовые хунвейбины. Или комбедовцы-раскулачники. Те, кто знает, как жить правильно, и если вы живете неправильно — считают что вам лучше умереть, чем жить, так как вы живете. Но они — там. А мы — здесь.

Здесь, б...

СССР изначально строился как государство для полномасштабного социального эксперимента, а не просто для жизни, и потому вмешательство государства в дела граждан изначально предусматривалось, а границы его не устанавливались, потому что считали, что это вмешательство — "для добра".

Только вот проект под названием СССР — изначально осуществлялся при жесточайшей нехватке всех видов ресурсов, в крайне враждебной внешней среде и при расколотом, прошедшем школу насилия обществе. И вмешательство — стало осуществляться не ради утопических экспериментов — а просто ради массового изъятия ресурсов для того чтобы выжить и развиться. Государство приходило и отнимало все что могло, выживание одного человека было ничем перед выживанием и развитием народа в целом. Выжили и развились — но какой, черт возьми, ценой?! Сейчас большинство советских людей в душе знает, что игры с государством всегда заканчиваются в пользу последнего, и потому твое есть то, что ты утащил в норку и сожрал. И тащат. И жрут. И никому не верят. Как построить на такой вот основе нормальное государство? И сколько поколений надо чтобы тупо эту власть — простить? И поверить ей.

Я встал

— Спасибо за чай, Вячеслав Михайлович. И за беседу

Молотов не ответил. Он сидел за столом, крепкий для своих лет, прямой как палка. Посверкивали стекла очков, но лицо его оставалось в тени...

* У Мжаванадзе и Молотова были соседние дачи это правда

** Это правда. И это нуждается в серьезном осмыслении, которое американцы не делают, удовольствовавшись поиском врага за пределами страны — в виде Путина. Но Рой Кон действительно был и именно он первым учил Дональда Трампа основам политики. И надо серьезно задуматься о том, чему научил Трампа этот несостоявшийся американский Вышинский.

Это правда, террор остановил Маленков несколькими решениями. Сначала было принято постановление о необходимости согласования всех назначений в НКВД партийными органами. Затем о восстановлении прокурорского надзора над НКВД. Затем о необходимости согласования арестов определенных категорий лиц с партийными органами, что вывело из под удара номенклатуру. Роль Маленкова в остановке террора куда более значительна чем роль Берии и именно Маленков предъявил обвинения Ежову от имени партии.

12 мая 1985 года

Стамбул, Турция

Милтон Берден, только что отошедший от гостеприимства Пешавара, где он пытался обменять двадцать машин марки Тойота — пикап на предположительно захваченного моджахедами офицера ГРУ (как оказалось, это не был офицер ГРУ, но машины во избежание скандала пришлось все же подарить) — смотрел на Босфор через иллюминатор разворачивающегося для посадки Боинга.

Стамбул — был городом шпионов, промежуточной точкой для полетов из Азии в Европу для тех кто не хотел лететь через СССР. Тогда это был еще совсем не тот город, каким он станет потом, Стамбул жил имперскими воспоминаниями, это был город где еще сохранялась многоэтажная деревянная застройка, где с многих улиц был виден Босфор и вся жизнь крутилась вокруг Босфора, город, где любили, жили и умирали как везде — но тут это было более обострено, чем где бы то не было. Здесь была активна местная компартия, здесь же, не в Анкаре, а именно здесь — искала своего шанса оппозиция. Ну а политика здесь всегда была жесткой — крайний раз коммунистическую демонстрацию с крыши из автомата расстреляли крайне правые.

Сейчас Стамбул был под властью правого правительства. Генерал Кенан Эврен бывший военный атташе в Москве — пришел к власти на штыках армии*, повесил предыдущего премьер-министра и избрался президентом на безальтернативных выборах в условиях чрезвычайного положения. Правительство Эврена начало массовое преследование национальных меньшинств, после чего в горах вспыхнула война. К ЦРУ этот режим был так же близок, как и режим "черных полковников" в Греции. Но следовало и опасаться — под видом партизан мог напасть кто угодно...

Есть

Колеса коснулись бетонной полосы, и самолет побежал по ней, замедляя ход ...

Понятное дело, что проходить таможню Бердену не пришлось. Черный седан Форд с американскими номерами стоял прямо у трапа самолета, рядом с ним — нетерпеливо притопывал полноватый, средних лет человек. Это был Филипп Джиралди, начальник станции в Стамбуле*.

— Милт... добро пожаловать

Машина — рванула по бетонной полосе на выезд

— Что нового в Пешаваре?

— Ничего из того что можно было бы назвать хорошим.

Берден и впрямь был недоволен собственной работой, особенно тем как она шла в последнее время. И ранее пакистанских партнеров нельзя было обвинить в добросовестности, но все же что-то они делали, и понятно почему — враг на пороге. Сейчас же они перестали делать и то что делали раньше, все время требуя только денег. По непонятным причинам — генерал Гуль попал в немилость, а новый глава МВД был скорее умеренных взглядов и в отношениях с афганцами был склонен поддерживать монархистов и тех, кто ориентируется на ближневосточные монархии.

— Я слышал, там неприятности в Зоне Племен?

Берден сделал вид что не заметил вопроса, но про себя подумал — как странно всё...

Странно.

Зона племен — это наследие договора, заключенного сэром Мортимером Дюрандом, индийским Высоким комиссаром с афганским эмиром. Новая граница, прочерченная между Афганистаном и тогда еще единой Индией — разделила зону проживания пуштунских племен на две части. Британцы сделали это не просто так — разделяй и властвуй. Во времена Британского раджа, когда не было таких оборонных бюджетов — опасную границу охраняла так называемая Армия границы, состоявшая из племенного ополчения местных феодалов. Феодалы на свои деньги собирали и снаряжали полк — а взамен получали вице-королевский патент полковника со всеми вытекающими

* * *

. Потом Индии не стало, и Индия получила (точнее потребовала и получила) независимость в 1947 году, а Пакистан — только в 1957 году, причем по желанию самой Великобритании. Зона племен никак не участвовала в пакистанском государственном строительстве, у нее была своя граница, на ней стояли таможенные посты и для поездки в Зону племен нужна была виза. Граница была проведена не навсегда, территория Зоны племен под британской короной была взята в аренду на сто лет, как и Гонконг, и срок истекал в 1994 году. Когда же в соседнем Афганистане начались массовые беспорядки, а потом и революция — на территорию Зоны племен бежали многочисленные афганские пуштуны. Племенные пуштуны это еще терпели, но в какой-то момент на их землю стало прибывать отребье со всего Ближнего Востока — на джихад. Появились лагеря подготовки и склады, причем за большинство из них пуштунам никто не платил. Тогда они решили грабить караваны, которые идут в Афганистан, потому что тем они занимались и сто и двести лет тому назад — нападали на караваны. Тогда пакистанские войска стали охранять караваны и проводить ответные карательные операции. Тогда два самых крупных племени — Африди и Шинвари — восстали...

Американцы давно предлагали разобраться тем или иным способом с непокорными и мешающими борьбе с советами племенами и генерал Уль-Хак был с этим согласен. Но когда восстание произошло — он повел себя так, как того не ожидал никто. Он пригласил лидеров племен в Исламабад, совершил с ними совместный намаз, а потом заявил изумленным американцам, что племена правы

* * *

. И если даже они не могут доказать права на земли документами — за размещение лагерей и за проход каждого каравана надо платить. Причем — что было наиболее возмутительно — заплатить надо и за те караваны, которые уже прошли и за то время, пока лагеря стоят на пуштунской земле. Обрадованные племенные вожди выкатили такую сумму, что это было сравнимо со всем годовым бюджетом ЦРУ на поддержку моджахедов. Обеспокоенный Билл Кейси позвонил Турки аль-Фейсалу, руководителю саудовского Мухабаррата — и тот вылетел в Пешавар, проводить переговоры с лидерами племен. Он напомнил им, что они все мусульмане и что в Коране сказано о тех, кто поглощает лихву — и вожди согласились уменьшить свои требования и взять часть долга рисом, топливом и автомобилями Тойота. Все выплаты за прошлые периоды согласился взять на себя саудовский Король — но за всю текущую деятельность приходилось платить им, и обнаглевшие племенные теперь за каждого пленного, за любую помощь начали требовать Тойоты, дизель-генераторы, оружие, патроны, дизтопливо, одежду — в общем, все что заблагорассудится. Все нормальное снабжение отрядов моджахедов было сорвано, летняя кампания, судя по всему так же не состоится, станция в Пешаваре теперь занималась переносом складов из зоны Племен и прикидывала новые маршруты — и в целом все занимались всем, кроме собственно войны с русскими.

И все стало намного сложнее, чем еще пару месяцев назад — даже пакистанские офицеры разведки, которые раньше так и норовили раздербанить какую-нибудь поставку — теперь сторонились и не приглашали домой. А в мечети теперь не протолкнуться и сам уль-Хак теперь каждую пятницу ездит намаз стоять...

— Неприятности везде есть. Я слышал, в Грузии антисоветское восстание.

— Погоди. Подождем еще одного человека

Форд — проехав по авеню Кеннеди, так называлась прибрежная дорога — остановился у паромной переправы через Босфор. Джиралди первым взялся за ручку двери

— Давай-ка, прогуляемся...

Они встали в очередь на паром. В Стамбуле, как ни в одном другом городе мира — паромы были обычным средством городского транспорта, причем очень удобным. Билет стоил как на автобус, пробок не было, можно было сесть, выпить чаю, съесть бублик — да и просто отдохнуть душой, посмотрев на Босфор и на чаек.

Матросы бросили на пристань сходни — и толпа ринулась внутрь, как по аппарели десантного корабля

По крайней мере, там не подслушаешь...

Они вышли на верхнюю палубу, небо хмурилось, но дождя к счастью не было.

— Кого мы ждем?

— Увидишь. Это будет сюрприз...

Паром был долгим, шел он со всеми остановками. Они сошли на остановке вокзал Хайдарпаша — артефакт великих времен, часть так и не построенной дороги Берлин-Багдад

* * *

*. Два вокзала было построено — Сикерджи, с которого отходил знаменитый Восточный экспресс и Хайдарпаша, но они были на разных берегах, и это так и оставалось.

На берегу, в тени вокзала их ждала пожилая, худая, высокая женщина со старомодной, более характерной для межвоенного периода стрижкой. Она была одета не как местная, но и не как европейка — нечто среднее. Скорее она напоминала даму колониальных времен на охоте, но ни в коем случае не американскую туристку с фотоаппаратом, горластую и наглую.

Это была баронесса Дафна Парк. Легенда британской разведки, начавшая работать еще во время войны — а во время вьетнамской войны она была начальником станции в Ханое, лично знала Ле Зуаня, Ле Дых Тхо и Вон Нгуен Гиапа

* * *

**. За время службы, она возглавляла пять станций, в том числе и московскую. С Москвой был связан ее крупнейший провал — именно при ней разоблачили и арестовали Олега Пеньковского. Хотя непосредственно к провалу она отношения не имела — с Пеньковским работали, минуя московскую станцию.

Сейчас баронесса Парк, последним назначением которой был Улан-Батор — официально была директором колледжа в Соммервиле

* * *

* * *

.

— Мадам...

— Филипп — баронесса отдернула руку — тренируй свою любезность на ком-нибудь еще. Я не расположена для светских бесед.

Джералди подумал, что возможно то, что про нее говорят, и не все неправда.

— Прогуляемся...

Про Бердена она ничего не спросила — многих американцев она знала в лицо, даже тех кто не знал ее...

Они пошли к выходу из вокзала, минуя носильщиков, и вездесущих продавцов мидий и симит — стамбульских бубликов...

— За нами точно не следят? — спросил Берден

— Конечно же, следят — ответил Джиралди — только у них нет аппаратуры записывать разговоры в такой толчее. Мы знаем какая у них есть потому что сами ее и поставляем...

— Вы просили о встрече? — спросил Берден

— Да — ответила баронесса — скорее это пока просто любезность как с вашей так и с моей стороны. Колин просил пока встретиться на низком уровне, чтобы задать несколько вопросов, ответы на которые нам надо знать сейчас.

Колин — это был сэр Колин Фредерик Фигурс, еще один неизвестный рыцарь Холодной войны. Он работал в половине европейских стран, поддерживал восстания в Праге и Будапеште...

— Какие вопросы?

— Как США относятся к новому лидеру Горбачеву?

Джиралди усмехнулся

— Дафна, я не могу говорить от имени США

— Но твое начальство может, верно? Вопрос не требует немедленного ответа.

— Допустим. Но этот ответ что-то может изменить?

— Колин хочет знать, насколько он может рассчитывать на помощь США.

— В чем же?

— Перенести войну на территорию противника.

Джиралди присвистнул

— Ты имеешь в виду СССР?

— Именно.

— Это невозможно — вклинился в разговор Берден

— Почему?

Берден не ответил, хотя ответ знал. В 1984 году была проведена командно-штабная игра, посвященная возможному обострению вокруг Афганистана и Пакистана. Она привела к неутешительным результатам — в семидесяти случаях из ста начиналась неконтролируемая эскалация во всем регионе с вовлечением в войну и возможный обмен ядерными ударами нескольких стран. Поэтому были введены операционные ограничения, в частности запрещено использование для снабжения тяжелых грузовых самолетов, которые могут быть приняты на экране радара за бомбардировщики.