Золотой обоз

Направление его движения проходило через то место, где стоял я, карабин в руках, патрон в стволе, с предохранителя снят. Одно нажатие — и диверсанта нет. Правда, и я буду обнаружен, вспышку ничем не замаскируешь. Рука сама потянула из ножен кинжал.

Спина диверсанта оказалась прямо подо мной, он прополз в двадцати сантиметрах от моего ботинка. Теперь осталось только... Рука предательски дрожала, но дело своё делала. Кинжал вошёл между рёбер как раз напротив сердца, вдавленный туда всей тяжестью моего тела, кончик упёрся в камни снизу. Убитый успел издать странный звук, напоминающий очень громкую икоту, пару раз дёрнулся и затих.

— Первый готов, — доложил я в рацию, но, видимо, сделал это слишком громко, те, кто сидел за камнями, встревожились, вскочили и стали вглядываться в сторону лагеря. Я поднял карабин, но передумал, вместо этого поймал висящую гарнитуру и нажал кнопку.

— Можете пугнуть их из пулемёта?

— Говори направление, — отозвался Модест.

— Ближний ко мне фургон, задняя бойница, оттуда на одиннадцать часов. Горизонтально, не ошибёшься.

Позади послышалась возня и негромкие маты, после чего в бойницу просунулся ствол пулемёта, а секунду спустя ночную тишину разорвал звук длинной очереди. Попал наш пулемётчик удачно, как раз в то место, где столпились враги. Сколько жертв в итоге получилось, сказать было сложно, но я услышал крики и увидел падающих людей. Один точно выжил и теперь бодро улепётывал вправо, как раз у меня на виду. Целиться было не очень удобно, но и промахиваться с пятидесяти метров стыдно. Сухо щёлкнул одиночный выстрел, вспышка на мгновение ослепила меня, а когда способность видеть вернулась, беглец уже лежал на дороге, не подавая признаков жизни.

Спустя несколько секунд Серый доложил, что с его стороны группа снимается и уходит, но прежде, чем они ушли, в спину им мы сделали несколько выстрелов, поэтому ушли не все, а те, кто ушёл, сделали для себя правильные выводы. Грабить караваны — занятие опасное. Чревато преждевременной смертью.

Утром мы насчитали вокруг лагеря семь трупов, считая и того, которого зарезал я. А вот застреленный беглец куда-то пропал, то ли труп утащили свои, то ли сам уполз, притворившись сначала мёртвым. Последнее было маловероятно, поскольку в месте, где он лежал, мы обнаружили огромную лужу крови. С такой кровопотерей не живут, а медицины здесь нет.

Сменили меня ближе к рассвету, поспать удалось часа три, да и то за счёт завтрака. Есть пришлось остывший суп уже на ходу. А потом я благополучно закрыл глаза и задремал прямо на сидении, в конце концов, после бессонной ночи положено расслабиться. Гарнитура так и стояла в ухе, если что, разбудят.

Расслаблялся я часа два, потом в ухе прозвучал грозный голос:

— Заезжаем на мост, всем приготовиться.

Я спохватился и вскинул карабин, одновременно поправляя съехавшую на глаза каску. Мост оказался не таким уж страшным, просто узкий проход по природному перешейку, дорога шла, словно по дамбе электростанции, но дорога достаточно широкая, а справа и слева она огорожена огромными валунами, препятствующими скатыванию в пропасть. Лошади, впрочем, от такой дороги в восторг не пришли и старались ступать медленно и осторожно.

Фургоны шли неспешно, с большой дистанцией, а глаза всех, кто не правил лошадьми, были прикованы к отвесным скальным стенам с двух сторон впереди. Стены эти только казались сплошным камнем, а на деле там было полно всевозможных уступов и площадок, на которых могли разместиться стрелки с луками.

Половину "моста" мы преодолели спокойно. Да и вторая не обещала никаких сюрпризов. Я двигался в третьем фургоне, глядя вправо. Тут в ухе заговорил знакомый голос:

— Павлик, на два часа, метра два выше моста.

Подняв глаза в указанное место, я разглядел там худощавого парня с короткой бородой, в руках он сжимал лук, а одежда его цветом не отличалась от камней, даже лицо замотано по глаза, отчего заметить его было крайне сложно.

— Вижу, — отозвался я, — что делать?

Человек этот не выказывал никакой агрессии, просто сидел на каменном выступе и смотрел на нас, лук просто сжимал в руках, очень может быть, что так и просидит всё время.

— Валить, — грустным голосом скомандовал Кирилл. — У тебя угол подходящий.

Я вздохнул, пряча свой гуманизм подальше, прицелился и нажал на спуск, отмечая, что рука уже не дрожит, да и в душе никаких терзаний, постепенно превращаюсь в машину смерти. Отдача легко толкнула в плечо, а наблюдавший за нами парень был отброшен к стене, по которой медленно сполз, оставляя за собой кровавую полосу в ладонь шириной.

Поняв, что обнаружены (точнее, подумав, что обнаружены, мы ведь только одного разглядели), горцы приняли решение атаковать. Таких сидельцев с луками внезапно объявилось около трёх десятков, в нашу сторону полетели стрелы. Вряд ли нам что-то угрожало, но вот лошади были ничем не прикрыты, если убьют их, то встанем намертво.

К счастью, горцы тоже понимали ценность лошадей (наверняка они тут продаются ещё дороже рабов) а потому никто специально в них не стрелял. Вся перестрелка длилась около минуты. Я свалил пулями троих лучников, Модест впереди лупил короткими очередями, да и Кирилл стрелял без остановки, надо полагать, ни разу не промахнувшись, на то и снайпер. Очень скоро врагов на стенах не осталось.

Зато они имелись наверху, там, на небольшой площадке собралось около двадцати бойцов, которые, уже не надеясь на луки, подкатывали к краю огромные валуны. А достать их было проблематично из-за большой высоты, только из крайних фургонов.

— Заткните уши! — раздался в рации голос Серого.

Я хотел сказать, что в горах вообще стрелять не рекомендуется, а из такого калибра и подавно, но не успел. Оглушительный грохот ударил по ушам, заряд картечи просто смёл всех нападавших с вершины, не позволив им сбросить ни одного валуна.

Эхо долго металось между каменных стен, гремел грохот близкого камнепада, тряслась земля под колёсами телег. Стихло всё только через пару минут. Враги, если таковые ещё оставались в живых, предпочли затаиться и не отсвечивать. Теперь, кажется, все местные вояки досыта наелись общения с нами.

Стоило нам проехать опасный участок, как каменные стены послушно расступились, открывая обширное плато, где видимость составляла несколько километров, теперь опасаться было нечего, только ехать вперёд, стараясь покрыть до темноты как можно большее расстояние.

Глава шестая

Спустившись с гор, мы оказались на приличной широкой дороге. Указатели исправно сообщали, что движемся мы по территории домена самого Императора, то есть, можно временно расслабиться, опасаться тут нечего. Или почти нечего.

Увы, расслабление длилось всего два дня, на третий караван внезапно замедлился, а потом свернул с большой дороги на неприметный просёлок, уходящий вперёд под острым углом от основной дороги.

Новая дорога была узкой, ветви деревьев часто скребли по стенкам фургонов, а под ногами чавкала жидкая грязь. Чуть позже Кирилл решил довести до личного состава причину поворота:

— Как я уже говорил, — произнесла рация голосом командира, — сейчас, на императорских землях, нам попадутся кордоны, проверяющие груз и взимающие налог в казну. Этакая внутренняя таможня. Свернув с дороги, можно этого избежать, благо, базы данных здесь нет, как и связи между кордонами. Сейчас сместимся немного на восток, пройдём по границе соседнего княжества. Потом, километров через сто, вернёмся обратно на тракт.

Увы, гладко было на бумаге. А на деле мы несколько раз разворачивали фургоны, что, учитывая ширину дороги, было той ещё мукой. На второстепенных путях тоже стояли воины с оружием и в броне, а сами дороги были перегорожены рогатками. На нас они внимания не обращали, взор их был прикован к противоположной стороне, оттуда они ждали некую угрозу, заставившую их перекрыть дороги.

— Что за дерьмо здесь происходит? — задал Модест риторический вопрос в эфире.

— Подозреваю, — ответил ему Доцент, — что началась очередная междоусобная война, какие-то разборки между правящими фамилиями, вот и решили поставить кордоны, чтобы не напали внезапно.

— Может и так, — согласился Кирилл, — вот только княжество, в которое мы заезжаем... пытаемся заехать, настолько ничтожно, что с центральной властью бодаться никак не сможет. Князя просто раздавят, как клопа, не особенно при этом напрягаясь.

— Предложи свою версию? — подначил Доцент.

— Предлагаю развернуться и валить назад, чёрт с ним, заплатим пошлину, сейчас попробую объяснить барыге.

Барыге он объяснял долго, видимо, тот упёрся крепко, я даже без рации расслышал, как они ругаются. Потом рация вновь ожила:

— Последняя попытка, здесь должна быть старая просека, если и по ней не получится перебраться, то отправляемся назад, хватит, и так полдня уже потеряли.

Просека нашлась, ехать по ней было жутко неудобно, скорость каравана упала до скорости уставшего и больного пешехода, колёса фургонов постоянно натыкались на корни деревьев и пни, а без того измученные лошади рисковали поломать себе ноги. Такой путь занял часа четыре, после чего получилось выехать на вполне сносную дорогу, вот только направление её, как я понял, было противоположным тому, в котором мы двигались.

— Барыга говорит, — снова сообщил Кирилл недовольным голосом, — что впереди есть небольшой город, столица какого-то задрипанного княжества. Есть смысл нам туда заглянуть. Отдохнём, расслабимся, а князь возьмёт совсем немного, всего сотню серебром, независимо от груза, он мужик скромный.

Идея мне очень понравилась, другим, как я понимаю, тоже, не то, чтобы я разбирался в особенностях федерального и местного налогообложения, но вот отдых после долгой поездки по горам был жизненно необходим. Четыре дня мы были напряжены, как пружина, четыре ночи почти не спали и питались чем попало на ходу. Если сейчас в этом городе нам предоставят мягкие кровати и сносную еду, можно отдать эту сотню серебром, будь она неладна. Согласен даже, чтобы из моей доли вычли.

— Странно, — проговорил Кирилл спустя полчаса. — Дорога пуста. Тут ведь обычно народу много, не протолкнуться.

— А до города далеко? — спросила рация голосом Доцента.

— Как я понял, город мы за ближайшим поворотом увидим, вот только где люди?

— Есть у меня одна догадка, — пробормотал Доцент. — Не буду пока говорить, очень уж нехорошая.

Город мы увидели, как и было обещано, за ближайшим поворотом. По мере приближения всё более бросалась в глаза странная безлюдность. Под стенами стояло немало домиков, а вот людей, населявших их совсем недавно, видно не было. В итоге, чтобы не искушать судьбу, Кирилл отдал приказ остановиться примерно в километре от ворот. Караван встал, мы все вышли на дорогу, рассматривая городские стены. Кирилл вынул бинокль и всмотрелся в сторону ворот.

— Ворота открыты, странно, никого нет. Нет, вижу, кто-то лежит, только не шевелится, вряд ли живой. Может, враги напали?

— Угу, — проговорила Жанна с гримасой отвращения. — Доцент, твоя догадка об этом была?

— Увы, — пожал плечами тот. — Именно об этом.

— А для особо тупых объясню, — девушка повернулась к нам и указала куда-то вперёд. — Если вы, дорогие мои коллеги, разуете глаза и внимательно посмотрите на вон ту чёрную тряпку, что висит над воротами, тогда, может быть, поймёте многое. Например, почему дороги были перекрыты, почему кордоны развёрнуты в эту сторону, куда делись люди, почему никто даже не закрыл ворота города.

— Чума? — спросил я, втайне надеясь на отрицательный ответ.

— Она самая, — кивнула Жанна, — хотя и не обязательно. Вряд ли эти люди разбирались в медицине, какой-то серьёзный мор, вполне может быть холера или тиф, или оспа. Но не особо важно, мы ведь почти от всего привиты.

— Ээээм, — стоявший рядом Серый поёжился, мне и самому было неуютно. — А вакцина точно подействует?

— Впереди нас находится город, совершенно пустой мёртвый город, доверху набитый ценностями, хозяева их мертвы, а мы можем разбогатеть на приличную сумму, которая, допускаю, даже перекроет наш будущий заработок, — медленно и с нажимом проговорил Кирилл. — Согласен, некоторый риск есть, но это ни разу не повод поворачиваться задницей к огромной куче денег. Наёмники мы или кто? Жанна?

— Риск всегда есть, но нам необязательно идти всем, достаточно троих-четверых человек, я точно пойду, со мной... — она покрутила головой, выискивая подходящих спутников. — Модест, Павлик и Лысый. Накинем халаты, наденем маски, а по возвращении обработаю всех аэрозолем, а потом на полчаса под кварцевую лампу, я меня с собой есть, от генератора работает. Так получится своих не заразить.

— За наших спутников есть смысл переживать, — согласился я. — А город обследовать нужно.

— Спутники пусть сидят и дышат через раз, — приказал Кирилл. — Вон там лес сосновый, пусть там лагерь разобьют, сосна хорошо воздух дезинфицирует.

Узнав о нашем плане, Флип и остальные пришли в дикий ужас, но сопротивляться не посмели. Не тот случай. Это уже не спор из-за копеечных пошлин. Возможная добыча в городе сопоставима с оплатой за охрану, а это, как ни крути, фактор весомый. Прекрасно понимали, что без надёжной охраны им кирдык, а встать между наёмником и кучей денег у барыги была кишка тонка. Повозки отогнали в тот самый сосняк, велели встать лагерем и со всех сторон разложить дымные костры, а мы четверо, прихватив минимум припасов, облачились в просторные халаты, медицинские шапочки и маски-респираторы с клапаном. Прихватили с собой хирургические перчатки, а в один рюкзак сложили кучу дезинфицирующих средств.

Напоследок Кирилл нас проинструктировал:

— Связь поддерживайте постоянно, — он протянул нам упаковку с батарейками для раций. — Аккумуляторов вам точно хватит до завтра, если не управитесь, вставьте батарейки. Старайтесь оружие не выпускать из рук, там вполне могут быть выжившие, и, скорее всего, сильно поехавшие крышей горожане.

Так мы и поступили. Жанна пошла первой, подошла к первому трупу, немолодому мужчине, который лежал тут, судя по обилию мух, уже не первый день. Осторожно приподняв край рубахи которую покойный в агонии изорвал в клочья, Жанна некоторое время внимательно рассматривала его тело, потом удовлетворённо кивнула и повернулась к нам.

— Всё в порядке, бубонная чума, как я и ожидала, — сказала она таким тоном, словно это простой насморк.

— Фигня какая, дайте две, — пробормотал Модест.

— А если вакцина была просроченная? — спросил Лысый. — Ну, или просто некачественная.

— Тогда все сдохнем, — так же радостно сообщила Жанна, чувствовалось, что сама она в вакцинацию верит фанатично. — Вы прикиньте: на одной чаше весов куча денег, которую мы точно найдём в городе, а на другой — возможная, подчёркиваю, возможная, с исчезающее малой вероятностью, смерть от болезни, которую, кстати, можно лечить. Что вы выберете?

— Пойдём уже, — сказал за всех Модест, и возражать ему желающих не нашлось.

Город встретил нас мёртвой тишиной. Тут даже птицы не пели и мыши не пищали. Даже ворон не увидел, хотя они точно не откажутся от такого пира. Хотя, надо сказать, пир вышел бы скромным, я ожидал увидеть кучи трупов на улицах, но ничего подобного не было. Трупы попадались, но значительно реже, чем могли бы. Скоро мы увидели причину, в больших ямах лежали груды обгорелых костей. Администрация города не бросила своих граждан на произвол судьбы, пока оставались на ногах люди, они старались избавиться от трупов и тем самым убить заразу. А потом не стало и этих спасателей, вряд ли умерли все, стопроцентной смертности не даёт почти никакая зараза, кто-то непременно выжил и сейчас, скорее всего, скрывается в окрестных лесах. Некоторые дома имели следы грабежа, кое-где имелись небольшие следы возгорания, но каменные строения гореть отказывались, выгорала только внутренняя отделка.