Порабощение и осеменение фурри сестер

-Я к-кончаю... но это не помогает... мне становится все жарче и жарче, — наконец, призналась она со слезами на глазах, не желая смотреть на меня, хотя сейчас я находился к ней лицом к лицу.

Я схватил ее за голову и развернул обратно к себе. — Сейчас есть только один способ ослабить действие моей крови.

— Д-да... я знаю... пенис... — она снова попыталась отвести взгляд, но я не позволил.

Я покачал головой. — Нет, вообще-то, если бы любой пенис сработал, ты могла бы просто побежать к другому мужчине и попросить его помочь тебе.

— Я...я бы не стала! — заявила она, но когда я просто уставился на нее, она вздохнула, — Я не знаю ни одного мужчины, и кроме того, вы приказали мне прийти к вам.

— Ну, каковы бы ни были твои причины, мой пенис тебя не вылечит. Что на самом деле нейтрализует яд, так это гормон, который я выделяю... в своей сперме, — я объяснил то, что сам только недавно прочел в одной книге.

— С-сперме... вы хотите сказать... что... но... это не сделает меня беременной?

Я ничего не сказал, Вместо этого я перекатиться на нее сверху, — Сейчас я войду в тебя.

— В-вы собираетесь сделать меня беременной? — испуганно спросила она. — Аххнн... он входит!

Я проник в нее и издал долгий стон. Ее киска ощущалась совершенно невероятно. Я столько лет был лишен этого! Это было чудесно. Если бы я знал, как хорошо эта теплая штука ощущается обернутой вокруг моего члена, я, вероятно, не колеблясь, набросился бы на свою мать. Горничная подо мной ахнула, когда я толкнул его внутрь. Хотя она стиснула зубы, она не позволила ни одному из страданий, пришедших с разрывом девственной плевы проявиться на ее лице.

Я поцеловал ее в губы, хотя она не ответила на поцелуй, а затем начал двигать своим членом внутрь и наружу. Эйрин была такой мокрой и тугой, что в это невозможно было поверить. Я сжимал ее крошечные сиськи, грудь удобно помещалась в каждой ладони, и я качал бедрами, толкая себя внутрь и наружу. Не потребовалось много времени, чтобы ее тело начало расслабляться под толчками моего члена, и она начала издавать тихие стоны.

Пока семя не вылечит ее от эффекта афродизиака, член так же не сделает ей слишком больно. Ее возбуждение было встречено моим твердым членом именно там, где ей это было нужно, и хотя она желала ненавидеть меня, я мог видеть радость и удовольствие на ее лице, когда ее отчаянная потребность оказалась удовлетворена.

Ее руки инстинктивно обвились вокруг меня, и она обняла меня, пока я совершал толчки, наслаждаясь ее тугим телом в полной мере. Это был мой первый раз, и я занимался сексом с красивой девственницей. Более того, она была моей рабыней, и в будущем я смогу наслаждаться ею столько, сколько захочу. Возможно, этот дерьмовый Бог был не таким уж и дерьмовым. Этот перк сделал дерьмо, которое я вынужден был пройти за сегодняшний день, почти стоящим того.

— Хаа... хаа... хаа... — она тяжело дышала возле моих чувствительных дьявольских ушей, что сводило мое тело с ума.

Я снова и снова погружал свой серый, твердый член в ее тугую розовую волосатую щель. Ее меховой лоскут теперь был пропитан жидкостью, и когда мои бедра касались ее, я чувствовал, как влага ее влагалища распространялась вверх, пока часть ее живота не оказалась похотливо влажной и стала блестеть на свету.

— Ах ... черт... я собираюсь кончить... — громко произнес я, понимая, что достиг своего предела всего через пять минут толчков.

— Х-хорошо ... вытащите его, — дрожащим голосом произнесла Эйрин.

— Тебе нужна моя сперма, если ты хочешь преодолеть действие афродизиака, — объяснил я ей еще раз терпеливым тоном, хотя и пытался сдержать свой набухающий член.

— Я ... я выпью ее.

— …

— Вы сказали, что мне просто нужно принять сперму, так что вместо того, чтобы принять ее внутрь себя, я выпью ее своим ртом.

Истина заключалась в том, что то, что она сказала, было абсолютной правдой. Я понял, что не должен был говорить ей об эффекте воздействия. Я надеялся убедить ее позволить мне трахнуть ее, когда я расскажу ей о сперме. Однако, похоже, эта горничная оказалась умнее, чем я думал. Она уже поняла, что может с той же эффективностью выпить мою сперму. На самом деле, даже это не было необходимо, чтобы вылечить ее, было бы даже достаточно того, чтобы часть попала ей на кожу, и она бы оказалась исцелена.

Она, вероятно, поняла это, несмотря на все намерения и цели, и поняла, что секс даже не нужен. Я мог бы подрочить на ее сиськи, и это принесло бы столько же пользы. Несмотря на то, что она ненавидела меня, у нее все еще было какое-то странное чувство преданности. Возможно, именно по этой причине она раньше не упоминала о своих сомнениях. Или, возможно из-за возбуждения у нее были проблемы с ясным мышлением, пока я немного не успокоил ее зуд. В любом случае, концерт закончился.

— Что вы делаете? Вытащите, — сказала она в замешательстве, когда я продолжил трахать ее.

Я крепко обнял ее и начал двигать бедрами все более и более агрессивно. Это была моя первая девушка, и я не хотел вытаскивать. Это бы разрушило план.

— Нееет... остановитесь! Сегодня у меня не безопасный день! Если вы кончите в меня, я забеременею! — воскликнула она со слезами на глазах.

— Я знаю, — признался я.

Ее глаза расширились, когда она поняла, что я планировал это с самого начала. Mоя миссия здесь состояла в том, чтобы поработить и осеменить пять моих сестер. Эта горничная была не из их числа, но она была первой практикой, которую я получил. Я должен пройти весь путь до конца. Эта служанка, которую я решил сделать своим доверенным лицом и рабыней, также будет первой женщиной, у которой будет мой ребенок. Я прочитал множество текстов, и я был уверен в этом решении. Все так, как это должно быть.

Дьяволы считались подлыми не просто так. Все, что требовалось, — это капля крови, и тогда женщина становилась все более и более возбужденной. Она будет беспомощна, и только вкус дьявольской спермы успокоит ее возбужденное тело. Если это произойдет в ее утробе, то она забеременеет. Именно беременность, а не кровь является причиной рабства.

Я солгал ей и раньше. Она была под впечатлением, что она уже моя рабыня, но я только посеял это предположение внутри нее. Она выполняла мои приказы, но до сих пор только гордость подталкивала ее к этому. Если я действительно хотел поработить ее, то в книгах было предельно ясно написано, как именно это сделать. Когда мужчина-дьявол оплодотворяет кого-то, он получает власть над оплодотворенной. Мужчина становится хозяином, а женщина становится его вещью, несущей его семя и его будущее потомство.

Возможно, это средство развилось у дьяволов, как способ размножаться с врагами так, чтобы враги просто не убивали себя и их детей. Что-то в гормонах внутри них заставляло женщин полностью подчиниться, и простого проглатывания спермы для этого недостаточно.

— Нет! Я не хочу иметь, дьявольское дитя! Я не хочу этого! Остановитесь! — она начала сопротивляться.

Если бы заклинание рабства уже действовало, она не смогла бы этого сделать. Однако сейчас она, вероятно, была слишком напугана, чтобы понять это. В последний раз хмыкнув, я погрузился в ее лоно так глубоко, как только мог. Мой член, наконец, освободился, и горячие сгустки спермы выстрелили в нее.

— Ахххх... я чувствую это внутри себя! — она кричала, плакала, задыхалась и стонала, когда поток эмоций захлестнул ее.

Это был самый адский день в ее жизни. Она была вынуждена заботиться о принце-дьяволе весь день, затем ее сделали его рабыней, и он заставил ее похоронить свою собственную наставницу, а затем он заставил ее удовлетворить его похоть, только для того, чтобы в конце оказаться изнасилованной и оплодотворенной его семенем. Когда горячая сперма наполнила ее лоно, Эйрин разрыдалась, осознав только сейчас, что ее жизнь действительно закончилась.

Заполнив ее, я наклонился к ее уху и прошептал: — Это еще не конец. Мы только начали!

Эти слова имели не одно значение. Мое правление в этом мире только начиналось. Кроме того, с ее телом подо мной, мой член быстро восстанавливался, и я был готов пойти на второй круг уже через несколько минут. Это молодое тело может быть худым и тощим, но оно было упругим и обладало высокой выносливостью. Солнце уже начало всходить, когда я закончил наслаждаться телом Эйрин.

Глава 6 (Часть 1)

Я пpоcнулся от звукa стука в дверь. Eстественно, я выгнал Эйрин через ванную комнату, как только закончил с ней. Когда я кончил в нее, она стала моей рабыней. Моя сперма завладела ее циклом овуляции, и если я заxочу, через девять месяцев она родит моего ребенка. Судя по тому, что мне удалось узнать о дьяволах, рождение ребенка — это еще не конец мучений рабыни. B конце концов, ребенок многое разделяет со своей матерью через плаценту.

Это был коварный способ размножения. Дьявольская кровь сводила женщину с ума от похоти, которую могла излечить только дьявольская сперма. Дьявольская сперма в утробе создавала связующее заклинание, заставляя мать подчиняться дьяволу до тех пор, пока он не сочтет нужным начать ее беременность. Затем ребенок и мать смешивали свою кровь, и привязанность матери переходила на ребенка.

Это был ответ на вопрос, который мучал меня со вчерашнего дня. Что было не так с моей матерью, и почему все терпели ее абсурдное поведение? Ответ прост. Я родился дьяволом. Моя дьявольская кровь смешалась с кровью моей матери, и к тому времени, когда я родился, она была безвозвратно влюблена в меня. Если это было правдой, то моя мать была также моим самым большим союзником. Ее преданность была абсолютной.

Однако мое рождение уничтожило мать для всех остальных. Я мог понять, почему король, мои сестры и все остальные ненавидят меня. Само мое рождение разрушило разум матери. Однако для меня, посланного в этот мир из другого, это было именно то, что мне нужно. Hакинув халат, я открыл дверь. Снаружи стояла та самая мать, о которой я думал. Она выглядела значительно лучше, чем прошлой ночью, но в ее глазах все еще была тень беспокойства.

— Мой сын ... — сказала она, входя в комнату. — Прости меня за вчерашнее. Мой малыш понимает, что мама волнуется, да? Xотя мое тело принадлежит тебе, я понимаю, что не могу быть эгоисткой. Пожалуйста, малыш, не отталкивай маму.

Я протянул руку и схватил женщину, притягивая ее в объятия. После того, как я провел всю ночь, выплескивая свои сексуальные желания в Эйрин, я больше не чувствовал себя чрезвычайно возбужденным и, таким образом, мог справиться с моей матерью и ее большой мягкой грудью, и сексуальными изгибами без каких-либо неловкостей. Она издала легкий удовлетворенный звук, когда я сжал ее в объятиях. Я отстранил ее и посмотрел в ее большие влажные глаза.

— Мама, иногда мне нужна дистанция, но я никогда не оттолкну тебя, — я наклонился и поцеловал ее в щеку.

Мама улыбнулась, ее тело задрожало от возбуждения из-за банального прикосновения. Tеперь, когда я понял источник ее привязанности, я чувствовал себя более уверенно в обращении с матерью. Вчера, я не был уверен, в каких отношениях состоял с ней. Я знал, что она была странно одержима мной, но не понимал почему. На эти вопросы наконец-то был дан ответ.

— Я бы хотел сегодня увидеть отца, — наконец сказал я.

Мать моргнула. — Твой отец? Король?

Я молча кивнул, — Я планирую вскоре покинуть замок и посетить другие страны. Мне нужно обсудить эти планы с отцом.

Мать опустила глаза, и на ее лице появилось несколько растерянное выражение. — Понятно…

— Это что, проблема? — спросил я.

— Король уже некоторое время болен. Так как ты принц, не должно возникнуть никаких препятствий к тому, чтобы увидеть короля, но твой дядя... — ее голос сорвался.

— Мой дядя считает, что визит дьявола к больному королю будет плохим предзнаменованием... — закончил я.

Это история, была стара как мир. Я только сейчас услышал о существовании своего дяди, но сразу же заподозрил несколько вещей. Во-первых, что у этого дяди есть аппетиты на трон. Во-вторых, он хотел помешать мне претендовать на этот самый трон. В-третьих, вполне возможно, что он даже отравлял моего отца. Pазве это не типичная история? Мать опустила голову, не желая придавать правдивости моим словам. Однако ее молчание было всем, что мне было нужно.

Я протянул руку и нежно коснулся подбородка мамы, — Все в порядке, я ожидал чего-то подобного.

Мама, наконец, взглянула на меня сквозь длинные ресницы. Даже после ночи, проведенной с Эйрин, очарование ее заплаканных глаз действовало на меня весьма эффективно. Возможно, я был так же беспомощен в своем влечении к этой женщине, как и она в своем влечении ко мне. Я наклонился вперед и снова нежно поцеловал ее в щеку, не в силах остановиться.

— Я не хочу, чтобы моему ребенку пришлось сражаться в этом фанатичном мире. Твой дядя — генерал. Он сражался в дьявольских войнах. Он никогда не удосуживался узнать тебя получше.

— Мама, я сейчас оденусь. Хочет того дядя или нет, но сегодня я должен поговорить с отцом.

Я быстро надел свой наряд. Я ожидал, что мама проявит некоторую скромность, но, возможно, это была моя собственная ошибка. Она сидела и смотрела, как я одеваюсь. В этом бы не было ничего такого, если бы она не сделала замечание о том, каким привлекательным она находит мой зад. Я закашлялся и быстро надел оставшуюся шелковую одежду. В моем старом мире я любил носить мешковатые штаны. Однако весь мой гардероб состоял из чего-то гораздо более обтягивающего. После маминых замечаний я очень остро ощутил, как тесны брюки, которые я надел, особенно сзади. Неужели мать сама выбрала эту одежду, чтобы удовлетворить свою похоть? Это было опасное направление для размышлений.

Мы вдвоем покинули безопасную спальню, и я позволил маме вести нас. За весь предыдущий день я нигде не нашел карты замка. Мне говорили, что замки в эпоху средневековья были специально сконструированы так, чтобы сбивать с толку вторгающиеся армии и помогать обороняющимся. Я уверен, что это касалось и этого замка, потому что мы сделали более дюжины поворотов, и даже с учетом моих стараний, я не был уверен, что смогу найти свою комнату снова.

Мы вошли в большую приемную с двойными дверями в конце. Это, должно быть, тронный зал. Человек, сидевший на троне, был похож на короля. У него была объемная белая густая борода. У него были круглые щеки и выпрямленная спина. Что же касается болезни, то ее нельзя было заметить на этом человеке. Во всяком случае, он выглядел сильным и мускулистым.

— Что вы двое здесь делаете? — загремел его голос, как только он заметил, что мы приближаемся к трону.

Не было никакого приветствия, и вокруг человека на троне находилось около десяти человек, каждый со свитком, чернилами и бумагами, вероятно, они отвечали за управление королевством. Несмотря на все это, атмосфера казалась непринужденной. Замок не был открыт для публики или чего-то подобного. Хотя мужчина был хорошо одет и сидел в тронном зале, я не думаю, что смог бы просто войти, если бы они не были заняты какими-то утренними делами.