Глава 12. Лимит на беспредел

Я, уже начинаю несколько беспокоиться: к Вере Ивановне Головановой — моему литературному агенту, уже забегали любопытные журналисты и любопытные историки, с целью узнать факты биографии столь выдающегося... Бла, бла, бла... А мне их придумать пока некогда.

Наиболее разительные отличия "оригинальной" Горьковской ДЖД от "альтернативной" Нижегородской, конечно, были по части архитектуры. Даже фотографий зданий станций в моём "послезнании" нет, тем более совершенно невозможно их воздвигнуть в столь короткий срок. Поэтому пришлось на скорую руку мастырить наскоро "перезапиленные" копии павильонов Московской выставки 1923 года, благо Сухарев Иван Иванович и его АО "Жилстрой" — руку на них уже набили в Ульяновске. Главная станция же — вокзал "Родина", был нагло скопирайтен с советского павильона на Всемирной парижской выставки этого года.

В строительстве принимали не только профессиональные строители и комсомольцы из "Красных бригад", но и очень много народа из нижегородцев — всего порядка свыше сорока тысяч. Причём — добровольно, бесплатно и с песТнями.

* * *

К восьмой годовщине Великого Октября, в принципе успели сделать всё: осудить-расстрелять-посадить заговорщиков (в подобных делах пролетарское правосудие осуществляли небезызвестные "тройки") и пустить первый поезд Нижегородской ДЖД.

Конечно, не без существенных недоделок и недостатков — вполне объяснимых недостатком времени и средств и жоппорукостью неквалифицированных исполнителей.

Конечно, новая мини-железная дорога — пока была не совсем детской: ею управляли взрослые, опытные железнодорожники — хотя и с ребятишками в кабинах паровозиках для антуража. Персонал из детей от двенадцати до шестнадцати лет — ещё только-только набирали, с конкурсом как для первого полёта на Марс.

Железнодорожное полотно не везде смогли уложить идеально ровно и, кое-где — даже невооружённым взглядом можно было заметить "амурские волны". Опять же все станции, кроме головной — вокзала "Родина", достроить не успели...

Но эти мелочи никого смутить не могли!

7 Ноября 1925 года, после традиционной демонстрации трудящихся, на площади между станцией "Родина" и строящимся Дворцом культуры имени Ленина, состоялся грандиознейший митинг посвященный вводу в эксплуатацию первой в мире(!) Нижегородской детской железной дороги.

Я выступал пятым или десятым — точно не помню: после Андрея Жданова, других руководящих товарищей из Губисполкоса ВКП(б)... Ефима Анисимова и, других комсомольцев из Губисполкома РКСМ... Те, в основном про международное положение, да про происки недремлющих врагов. Я же, хорошенько пропиарив настоящие и грядущие достижения Ульяновской кооперативной промышленности, в завершение произнёс:

— МЫ, НИЖЕГОРОДЦЫ...

Вдруг потеряв дар речи от спазмы перехватившей горло, махнул рукой и сошёл с трибуны.

Моё состояние вполне объяснимо: человек только тогда чего-нибудь стоит и может что-нибудь совершить — когда за нам стоит могущественная группа единомышленников: семья, род, клан, класс, партия, государство...

Я, до сих пор чувствовал себя одиноко-безащитным — как голым в колючем кустарнике. И наконец-то моими тяжкими трудами свершилось то, что ещё не понял никто из хроноаборигеннов:

В составе Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), наряду с ленинградской, московской, украинской, грузинской и прочими — родилась Нижегородская партийная мафия, при наличии некоторых обстоятельств — обещающая стать очень влиятельной. Смогу ли я подобно Архимеду, опираясь на эту "опору" — "рычагом" технического прогрессорства, перевернуть историю страны?

Как знать, как знать!

Я отнюдь не преувеличиваю — ни свои способности, ни возможности нижегородской партийно-комсомольской группировки. По большому счёту, всё будет зависеть — от итогов процессов происходящих в стране и в мире, после изменений "реальной" истории — случившихся в результате проведённой мной операции "Вброс дохлой кошки".

А не пора ли нам присмотримся к ним повнимательней? К этим — происходящим в данный момент в мире и стране, процессам...?