Дар во имя спасения

— Насчет Гната... — улыбнулся Василий, выслушав — Не знаю отец, тут его самого спрашивать надо. Он свободный человек. За обучение Бестана и Тилианы твёрдую монету получает. Не берёт, но я откладываю. Да и сестрёнку спросить бы надо. Не вещь ведь, всё-таки. Живой человек.

Отец кивнул и приложился к большой кружке заморского вина, что поднесла ему Василиса.

Они с Тилианой, быстро накрыли стол. И Василиса тихонько выставила девушку из горницы. А сама, по праву хозяйки и невестки осталась у стола, следя, что бы кружки и тарелки перед дорогим гостем не оставались пусты.

К концу обеда разомлевший и слегка захмелевший Медволап старший, с прищуром, уставился на сына.

— А теперь Василий, отцу, как на духу, кто ваши приёмыши?

— Отец, если я скажу, ты ведь, до самой смерти связан будешь по рукам и ногам, этой тайной, ты хочешь этого?

— Говори.

— Хорошо... Но... Ладно... Бестан наследный принц, страны Илии, Тилиана принцесса. Король и королева погибли, и мы воспитываем их. До шестнадцати лет. Это возраст восхождения на престол, их мира. Мы с Василисой герцоги Медволап. Гнат, барон Новик дел Гнат. Доволен? Ты хотел знать, ты узнал. Что теперь..?

— Вона как? — Промычал Медволап старший.

— Тебе отец, я запретить молчать не могу, но посоветовать... Даже думать забудь о том, что я сказал, тем более начинать свою игру в отношении моих детей. И в отношении Гната, тоже.

Василиса присела за стол и налила себе чуть-чуть вина, уставившись на свёкра.

Медволап поднялся и недоверчиво посмотрел на сына и присевшую Василису.

— И как вас теперь называть?

— Да, брось отец...

— Не брошу...

— Отец... — с укоризной посмотрел ему прямо в глаза Василий.

— Хорошо Василий, Василиса... Чем я могу помочь?

— Да, ничем особо — развёл руками Василий — охраной может быть дополнительной... А так у нас всё есть. И, знаешь отец, отправь сестрёнку к нам, и грамоте и счету Василиса научит, а Гнат, и меч, и лук держать. С кистенём и ножом управляться. Может и не надо этого сестрёнке, но обидеть её никто уже безнаказанно не сможет. Пусть даже и муж.

— Что ж, я подумаю насчёт охраны, есть у меня два смышлёных и преданных мальца. А с дочкой, наверное, так и поступлю, может и с Гнатом тут у них сложиться. Неплохая партия была бы. И приданным, я не обижу. Только ты ей тут спуску не давай. Дерзка и своевольна не по возрасту. Ну, так без матери росла, а мне всё некогда... Ладно, давай сын заканчивать обед, остыло всё... Нет греть не надо...

Осадил он вскочившую Василису.

— Пойду я полежу, стар стал. Устаю и хмелею быстро. Да обдумаю спокойно всё, что ты мне тут сказал. Вечером баньку истопи, посидим. Уж больно вино у тебя хорошее.

— Я тебе отец и с собой его приготовил, говорят аж с самой Византии.

— Вот за это спасибо, сын...

Утром Медволап, наскоро позавтракав, вскочил на коня и понесся в город вместе поджидавшими его у ворот двумя ватажниками. Предупредив перед этим — Сегодня не вернусь, к себе поеду. А через пару дней встречай сестру. И моих парней. Кстати, займи их чем-нибудь, что бы без дела не слонялись.

Через два дня, как и обещал отец, прибыла сестрёнка Василия, Анна. Недовольная и уставшая. И два молодых ватажника. Они вряд ли были старше Гната. Теперь их непосредственного начальника. И тот сразу увёл их за дом, даже не дав отдохнуть с дороги, и поесть.

— Я должен знать, чего они стоят — бросил он Василию — на том свете отдохнут.

Василий пожал плечами — только не перегни палку Гнат, не преврати их в своих врагов — шепнул он, оттянув его за рукав в сторону.

Гнат кивнул и ушёл.

А вскоре, на весь двор раздался рёв Гната — ....(не печатные выражения)... это кто же вас учил... Руки бы оборвал... Ни меч держать, ни....

Бестан покатился со смеху и присел, держась за живот, Тилиана скромненько захихикала. А Василиса с Анной, просто улыбнулись.

Василий растерянно покачал головой.

— Он и с вами так тренировки проводит? — Спросил он у Тилианы.

— Не-а, при мне ни одного плохого слова, а вот братику достаётся иногда, когда меня нет. Я слышала.

Василий вздохнул и пошёл разбираться.

Появился он на площадке вовремя. Гнат возил обоих охранников носом по посыпанной песком площадке.

Василий остановился и спокойно позвал — отпусти их барон.

Парень повернул голову на голос и выпустил "молодёжь" из рук.

— Чего тут у тебя? Ты так орёшь, что весь дом переполошил.

— Да, вот Василий, сказал им, что меч держать не умеют. Так они решили, что вдвоём мне бока намнут и без мечей. Вот и мнут.

Охранники не торопились подниматься, лёжа лицом в песок и не шевелясь.

Василий улыбнулся.

— Отправляй их мыться, и пусть приводят себя в порядок. Сегодня отдых. А завтра вместе со всеми, как положено, сестра моя тоже на твоей совести. И учти, барон, через три четыре месяца, они хотя бы от Тилианы не должны отставать. И не ори так больше. Всё же бабы в доме.

— За три месяца от Тилы? Да, ты что Василий, она и Бестана через раз укладывает, вёрткая и жилистая зара... Девчонка. А с мечом и я за ней еле-еле успеваю. А ногами машет... Что твоя кабы... Э-э, в общем только успевай уворачиваться.

— Барон, ну, что за манеры? Ты же не в дружине.

— Простите ва... Блин, прости Василий.

— Ладно, сегодня выходной, всем. И баню истопи. Анна натёрла себе всё, с непривычки-то, верхом. Мне некогда, хлеба вот-вот подойдут.

— Ты сам-то, когда в круг последний раз вставал? — Хитро спросил новик.

— Ты прав Гнат, расслабился, вот завтра со всеми вместе и встану и Василису позову. Хотя нельзя ей, наверное. В тягости она.

— Здорово, еще один ученик у меня будет — похлопал по плечу Василия, улыбаясь Гнат — рад за тебя, правда рад.

И пошёл к огромной бочке с водой, на ходу стягивая через голову рубаху.

За ужином Василий в приказном порядке объявил сестре, что она теперь будет учиться, как и все. Грамота, счет, тренировки.

— Попала ты, Анечка — хихикнула Тилиана — наш Гнатик из тебя все соки выпьет.

Гнат посмотрел на Тилу — из тебя выпьешь, сама кого хочешь замордуешь... У меня вон вся грудь один сплошной синяк, чуть рёбра не переломала...

— А ты поворачивайся шибчее Гнатик и не зевай. Да, и твоя же школа.

— Моя — вздохнул учитель — моя...

Бестан прыснул в кулак. А Василий улыбнулся — не прогадал он с новиком. Ох, не прогадал. А как смотрит на него сестра. Прав был отец, может и правда сложится у них. Баронесса, блин, дел Гнат.

— Я тоже с вами завтра в круг встану — посмотрел на друга Василий — усовестил ты меня. А к хлебам Настасью поставлю, давно просится. Василиса, ты не против?

— Нет, не против, тебе давно помощник нужен. А мы справимся, или наймём еще кухарку. И лавку бы тебе открыть. Чтоб самому по утрам у ворот не стоять. Я уже присмотрела. Хочешь, завтра вместе посмотрим. И не дорого.

— Хорошо, обязательно посмотрим, и как мне это самому в голову не пришло. Я ведь ещё сладкой выпечкой хотел попробовать заняться. Да, как торговать ей, мелкая она. А кто в лавке сидеть будет? И охрана нужна.

— Я уже нашла такого человека, мальчишка, что таскает за твоими покупателями корзины. Я говорила с ним. Он, и письмо, и счет знает. Раньше пока мать жива была, она в купеческой семье прислуживала, там, помогая матери и научился. А сейчас отец, неизвестно где, один остался. Вот и выживает, как может. Мы тут подкармливаем его. А то совсем, мальчонка, дошёл. А насчет охраны это к Гнату. Он старший над ними, так, что это его забота.

Василий кивнул — золото ты у меня, а не жена.

Василиса улыбнулась, но промолчала, опустив глаза в стол.

Дни летели за днями, кончилось лето, начались дожди, не за горами и зима. Василий открыл лавку, и она приносила хороший доход. Пытались, было, лихие люди потребовать с Василия, что бы и им копеечка перепадала. Но их больше никто не видел, да и не искал. Только как-то под утро Василий, Гнат и Бестан чистили свои мечи, украдкой от женщин. А потом Василий объявил выходной для них. И тренировку проводила Тила. Чему не все оставшиеся были рады.

Первое время Анна, не вынеся напряжения первых тренировок, и ревела, и рвалась обратно к отцу и даже скандалила с Василием. И тот сделал вид, что согласился.

— Возвращайся, и пусть отец отдаёт тебя замуж. Пятнадцать лет, пора уже.

И девчонка, украдкой бросив взгляд на Гната, опустила голову, вытерла слёзы и сопли, и взялась за меч. Но теперь уже втянулась и ей это, даже, стало нравиться.

Подтянулись и два молодых охранника, присланных Медволапом старшим. И всё чаще меж ними разгорался спор. Никто не хотел скучать целый день в лавке, глядя в окно. Толи дело, скакать и прыгать на свежем воздухе. А потом, проводив девчонок в баню, залезть в бочку с водой и блаженно замереть остывая.

Два раза в седьмицу и Василий принимал участие в тренировках. Всё-таки, и на лавку, и пекарню время не хватало. Василиса стала плохой помощницей, только советчицей. Ходила, уточкой, поддерживая живот и с завистью наблюдала, как резвится молодёжь на мокрой площадке. Как стучат деревянные мечи и раздаются охи и ахи.

Часто приезжал отец Василия. Собирался уже купить рядом дом и переехать в город. Но пока держали дела.

Два раза появлялся, и хранитель времени, привозил новые книги, забирал старые, изученные, от корки до корки. Вливал знания и вновь исчезал.

Тилиана и Бестан не напрягаясь, оперировали своими стихиями. Но применить их в полную силу, было негде. Вокруг люди. А выезжать за город у Василия случалось не часто. Отправлять же Гната одного, запретила Василиса. У Василия и Василисы, тоже получалось, слабенько, но всё же. С десяток светлячков мог зажечь Василий или нагреть бочку воды на улице. Василиса вообще не напрягалась, боясь за ребёнка.

Пролетела и осень. Снег покрыл землю. Из труб домов повалил дым. И жизнь в городе замерла. Но не в доме Василия и Василисы. Здесь как раз происходило самое интересное. Василисе пришло время рожать.

Вовремя появился хранитель. Посмотрел на неё, и ни слова, ни говоря, ушел. Скоро, вновь объявился, колотя кольцом в калитку. Он теперь не ходил в своём балахоне. Василий приодел его, что бы, не привлекал внимания. Но в этот раз появился не один. Привёл мага целителя из своего мира.

Тот принял роды и вручил счастливому Василию сопящий розовый комочек, завёрнутый в одеяло. Попрощался с принцем и принцессой и они с хранителем покинули дом.

Ничего не понимающие, не посвящённые домочадцы, проводили этих странных людей, испуганными взглядами. Особенно после слов — ваше величество, ваше высочество, ваша светлость, господин барон...

А Гнат, оглядев, своих подопечных и женщин, прислуживающих в доме, зло проговорил — если, только, кто словом обмолвится, убью. Ясно? И это я не шучу. Вы меня знаете.

После этих слов молчание было гарантировано.

На следующий день поднялась и роженица, а еще через два дня, опять прибрала бразды правления в доме. Сброшенные временно на Тилиану. Она успевала везде, и с ребёнком, и в лавке Василия, и с проверкой купеческого монастырского дома. Её малюсенькая закрытая коляска, поставленная на широкие полозья, мелькала то тут, то там, в разных уголках города, в сопровождении конного охранника. Который мог уже один выйти против четверых вооруженных татей. Да и сама женщина не забыла свои навыки, теперь часто появляясь на тренировках.

Приехали и отец Василия, с мачехой, и основательно поселился в их доме. Лесопилка встала с началом зимы. Лёд закрыл реку, остановив колесо, приводящее в движение пилы. Толстый слой снега, перекрыл доступ в монастырские леса. Что оставалось делать в маленьком приграничном городке. Правильно, ничего. А тут дочь, сын, невестка, внук. Суета и нужность друг другу.

Пролетела и зима. Ярче засветило солнце, громче запели птицы, зазвенели капели. Снег потемнел и осел. Подул ветер, прогоняя морозы, очищая землю от стужи и освобождая место для прихода лета.

Вновь появился хранитель, оглядел принца с принцессой и остался доволен. Им обоим было по двенадцать, но выглядели, особенно Бестан на все пятнадцать. Вырос, окреп, раздался в плечах, в глазах появилась уверенность и внутренняя сила. О физической, и говорить нечего. И это даже не прибегая к смене ипостаси.

— И не надо — говорил хранитель — у нас так редко, кто выглядит и в шестнадцать, особенно правители. Тонкие, изнеженные, пугливые, но с королевским гонором. Не ожидал. Видят боги, не ожидал. Вот сюрприз будет через год хранителям. Они спят и видят, как подомнут под себя дитя неразумное. И будут править. Только надо бы ещё прогнать завоевателей. Вот этим никто не озоботился, пока.

Влил в головы знания, и еще раз восхищённо поцокав языком, ушёл.

— Я второй раз вижу этого человека — проговорила присутствующая при этом Анна — и так ничего и не поняла. Наш Бестан, что король? А Тила принцесса? А Гнатик барон?

Она так стала называть Гната, подражая Тилиане.

— Да Анечка, Бестан будущий король далёкой страны Илия — спокойно ответила Василиса — а Гнат, барон той страны и подданный Бестана и Тилианы. Как и мы с Василием. И наш сын. Только об этом никто не должен знать. Это тайна. И она должна умереть вместе с тобой, когда придёт твое время, лет через сто.

— Ой, я хочу быть баронессой, Гнатик, слышишь?

Парень покраснел до кончиков волос и беспомощно посмотрел на Василису.

— А что ты так, на меня смотришь? На Анну смотри. Я же не могу предложить ей руку и сердце, господин барон, Новик дел Гнат.

— Ваша светлость, но я... Я же уйду вместе с Бестаном и Тилианой, я же поклялся охранять их. А там... Там война.

— Ну не знаю, решай сам...

Василий беззвучно заржал. Одним открытым ртом и слезами из глаз, скосив их на ребёнка на руках жены.

— Что барон — сквозь смех, давился он словами — прижали тебя?

— И ничего не прижали, ваша светлость — вскинул нос телохранитель и повернулся лицом к отцу Василия и Анны — Иван Егорович, я прошу руки вашей дочери. Но у меня ничего нет, ни дома своего, ни гроша в кармане, только титул, без земель и подданных, да ещё в неизвестной стране.

— Как это нет? — Вновь заговорил, вдруг, зло Василий — а меч? А твоя честь? И деньги, немного, но есть. И ты не наёмный солдат, барон, и мне думается и хочется верить, что и наш друг ещё. Друг, и короля, и принцессы. Так почему же ты решил, что у тебя ничего нет.

— Ваша све...

— Не светлость я тебе, меня зовут Василием и Бестан не ваше величество. Когда мы одни. Или это не так, Бестан?

Он повернул раскрасневшееся лицо к сыну.

— Ты прав отец, я тоже так думаю — ответил тот твёрдо.

— Гнатик, а меня ты будешь называть обожаемая Тилианочка, ладно? А жену, любимая баронессочка Анечка — рассмеялась Тилиана, сняв тем самым напряжение, повисшее в комнате.

— Прости Василий, простите все...

Гнат опустил виновато голову — я был не прав.

— Вот так-то лучше Гнат, барон хренов. Василиса, неси мёда хмельного, а то меня тут разорвёт от тупости некоторых воев.