Стерва

Забавно, но вдруг... Может, всё намного проще, и личность Сони — это изначально моя личность? Вдруг бог запечатал воспоминания моей души о прошлой жизни и затем поместил её в тело новорождённой девочки? После этого я росла, как самый обычный ребёнок, аж до того момента, пока мои воспоминания частично не пробудились. То есть душа бывшего хозяина этого тела — моя душа, но без воспоминаний о прошлой жизни. Звучит, конечно, бредово, но по крайней мере, это бы объяснило, почему, несмотря на знание правды, я всё равно относилась к Глебу, как к родному брату, и скорбела по маме и папе, как по своим настоящим родителям.

С другой стороны, даже так получается, что я заняла место чьей-то души, пускай и в момент рождения. Эх, как-то это всё сложно... Так, ладно, хватит! А то ещё немного продолжу думать в том же ключе, и у меня пар из ушей пойдёт от перегрузки. В любом случае, гадать можно сколько угодно, но правды всё равно не узнать. Её только пославший меня сюда типчик сказать и сможет. Ой, чувствую, много же вопросов накопится у меня к этому небесному индивиду с напрочь отбитым чувством самосохранения к моменту нашей встречи. Надо, наверное, начать вести список 'взрывающих мозг пунктиков', а то ведь за столько лет можно и позабыть какой-нибудь мозгодробительный вопрос.

Примерно такой ерундой я занимала свои мысли, чтобы как можно меньше думать об отдыхе и желании спать. Вроде и до деревни не так уж и много идти, однако из-за неровной лесной дороги, множества мелких порезов и сумасшедшего темпа событий с каждым следующим шагом моё новое тело буквально увядало на глазах. Тяжёлая одышка, слабые ноги, никакой выносливости... Временами казалось, что легче застрелиться, чем дотащить этот мешок с костями, по ошибке названый детским телом, до места назначения. Тем не менее, пару раз чуть ли не померев в дороге, я всё-таки справилась с поставленной задачей и доползла до Золотых Подковок!

Это произошло уже под вечер. Поскольку на улице было ещё относительно светло — лето всё-таки — выйдя на главную дорогу, мне без труда удалось обнаружить на асфальте и обочине следы от гусениц танков. Похоже, мои предположения всё-таки оказались верны. Тем не менее, я не спешила топать к ильгазским военным с докладом, решив вначале всё-таки заглянуть в деревню. Хотела выяснить кое-какие дополнительные детали, чтобы потом сделать свою легенду максимально правдоподобной.

Насколько я помнила, Золотые Подковки были раз в пять больше моей деревни и даже смахивали на маленький городок. Неудивительно, что именно это поселение имперцы выбрали для своей базы. В саму деревню я, понятное дело, не заходила, слишком уж опасно это было в моём положении. Дело в том, что ещё на подходе к Подковкам — а топала я, кстати, по полю пшеницы, стремясь остаться никем незамеченной — издалека я увидела танк. Пожалуй, можно было бы сбежать уже тогда, но на всякий случай я решила подобраться к цели максимально близко и рассмотреть всё получше. Благо, посевы пшеницы, больше напоминавшие полосу препятствий, подходили к деревне почти вплотную.

Так вот. В самих Золотых Подковках мне мельком удалось разглядеть парочку миномётных расчётов и несколько танков с БМП, стоящих прямо на улицах. К тому же что-то мне подсказывало, что и в глубине деревни похожего добра было ой как немало. Вот же ж уроды! Понятно, почему они тут стояли — прикрывались мирными жителями, словно щитом. Уверена, здесь имперцы расположились, надеясь на то, что если Ильгаз их и обнаружит, не станет давать залп по гражданским, а сами имперцы тем временем смогут стрелять по противнику без особых проблем. В случае же, если ильгазцы пойдут на такое безумство (в чём лично я сомневалась), имперцы всё равно останутся в выигрыше. Вряд ли они упустят возможность заснять столь редкие материалы, после чего быстро распространят в сети очередное пропагандистское видео о том, какие ильгазцы на самом деле сволочи.

Главный же вывод, который отсюда проскальзывал, заключался в том, что всем глубоко плевать на то, сколько неодарённых магией людей погибнет в итоге. Международная конвенция о защите мирного населения во время гражданских конфликтов вроде как и существовала, но вот в реальности... Если вкратце, то в сортире от этой бумажки будет куда больше пользы, чем на передовой.

Как бы там ни было, изучив всё, что только можно было в моей ситуации, я отправилась совершать очередной подвиг под название 'путешествие в теле дистрофика'. Короче, Геракл со своими убийствами льва и гидры отдыхал в сторонке. Из-за усталости и множества ушибов один километр давался мне за десять. Ох, сколько же раз я хотела плюнуть на всё и отдохнуть пару часиков! Вернее, разумом взрослого я понимала, что не до этого, но вот тело ребёнка канючило себе отдых практически без перерыва. В итоге, всё-таки пришлось устроить себе по пути четыре привала, каждый по десять минут. Боюсь, по-другому до полевого лагеря ильгазцев я бы просто не дотянула.

Произошло же это великое чудо, когда на дворе было около полуночи. На последнем километре у меня, можно сказать, открылось второе дыхание. Правда, тут скорее огромное нежелание проводить ночь в лесу с волками, чем спасти целый военный отряд, сыграло главную роль. С холмика я смогла оценить ситуацию на поле битвы, пускай и в общих чертах — благо, луна сегодня светила ярче некуда. Похоже, с наступлением темноты военные действия прекратились. Сейчас ильгазцы, скорее всего, восстанавливали силы, пока имперцы готовились к их окружению и своей абсолютной победе. Медлить было нельзя. Чем быстрее ильгазцы узнают о планах противника, тем больше у них, и соответственно у меня, останется шансов свалить отсюда с минимальными трудностями.

В последний раз проработав свою легенду и приготовившись к роли маленькой потерянной девочки, я направилась в сторону военного лагеря ильгазцев. Осторожно пробираясь по ночному лесу, через какое-то времяя наконец вышла к тому месту, откуда до лагеря было рукой подать. Сразу же после этого принялась бесцельно бродить по окраине леса в ожидании момента, когда меня обнаружат и отправят кого-нибудь проверить бедную заблудившуюся сиротку.

Долго ждать не пришлось. Очень скоро ко мне со спины подобрались и окликнули два бойца — первые жертвы моего актёрского таланта. Сделав несколько глубоких вдохов, я застыла на месте с паникой и ужасом на лице. Хотелось ещё, конечно, заплакать, однако мои театральные способности оказались далеко не всесильны. В будущем обязательно нужно будет это исправить.

Двое относительно немолодых мужчин, кажется, конкретно прифигели, окончательно осознав, что перед ними всего лишь ребёнок. Даже так один из бойцов направил на меня дуло своего автомата... Заметив это, я стала дрожать, точно экстремал, искупавшийся зимой в проруби. Второго же мой плачевный вид явно задел (судя по возрасту, у него и свои дети имелись), после чего, недолго думая, он решил успокоить бедную девочку. Первый, убедившись в том, что ничего страшного не произошло и вражеских военных вокруг не видно, присоединился к своему напарнику и начал расспрашивать меня о том, кто я и что тут делаю.

Пару минут моих 'типа как' сумбурных объяснений, подкреплённых имитацией всхлипов — и решение сопроводить меня к командиру отряда наконец-таки было принято. Скажу больше, мне даже показалось, что ещё немного, и эти двое слезу пустят из сочувствия к моей нелегкой судьбе. Пока отлично. Будем считать, что вжиться в роль у меня всё-таки получилось. Теперь главное — не расслабляться и продолжать в том же духе.

Высокий боец, первым решивший помочь мне, вызвался проводить 'бедняжку' к командиру. Благо, долго нам идти не пришлось. Заглянув в командирскую палатку и получив разрешение войти, мой сопровождающий пропустил меня перед собой, после чего и сам вошёл внутрь. В палатке нас ждали три офицера, которые, видимо, что-то оживлённо обсуждали до этого. Моё же внимание привлекло лицо человека, к которому обращался боец, полковника Сергея Сергеевича Соколова. На вид ему было лишь немногим за пятьдесят. Несмотря на это, его строгое лицо было усеяно морщинами, а в волосах, выстриженных ёжиком, виднелись белые волоски. В остальном же его идеальная осанка, широкие плечи и острые карие глаза, пристально за мной наблюдавшие, производили довольно внушительное впечатление, под влиянием которого, не стану скрывать, я сильно напряглась и даже немного отступила в сторону выхода.

— ... 'злые люди в зелёной одежде'? В деревне недалеко отсюда? — переспросил Сергей Сергеевич у бойца, который уже пересказал мою трагическую историю.

— Так точно, товарищ полковник, — отчеканил тот.

— Хорошо, я тебя понял, — кивнул головой Сергей Сергеевич. — Можешь идти. И вы тоже, — он обратился к двум другим нижестоящим по званию офицерам. — Пожалуй, мне стоит переговорить с девочкой наедине.

Приказ полковника был выполнен незамедлительно, и уже через полминуты в палатке остались лишь мы вдвоём. От этого моё хилое тело напряглось ещё больше. Слишком уж угрюмым было выражение лица у мужчины. И вот, когда мне показалось, что он раскрыл мою ложь по одному только взгляду, и я уже готовилась оправдывать своё честное имя, полковник неожиданно тепло мне улыбнулся и предложил присесть за стол рядом с ним.

— Не бойся меня, — сказал он заботливым голосом, который, как по мне, ему абсолютно не подходил. — Тебя зовут Соня, правильно? Я — Сергей Сергеевич. Ты не голодна? Может, желаешь чего-нибудь?

— Нет, — я отрицательно покачала головой из стороны в сторону, при этом театрально изобразив на лице страх и ужас. — Но... — продолжила я, как будто себя перебарывая. — Можно мне попить?

С дружелюбной улыбкой на лице Сергей Сергеевич подошёл к баклажке с водой, взял со стола кружку и наполнил почти до краёв. С искренней благодарностью я осушила её всего лишь за пару глотков, после чего слегка улыбнулась полковнику в ответ. Какой же всё-таки кайф! Говорят, что самая вкусная вода — с похмелья. Так вот, торжественно заявляю, что так считают лишь те, кому не посчастливилось испытать на себе все прелести путешествия лесными кучугурами в теле абсолютно к этому событию не подготовленному.

— Я знаю, что с тобой, милая, случилось нечто плохое, и искренне хочу помочь, — произнёс Сергей Сергеевич, как только я закончила с третьей кружкой. — Но для этого ты должна успокоиться и подробно пересказать мне всё то, что пыталась сообщить нашим бойцам. Справишься с этим? — Полковник опять-таки подбадривающе мне улыбнулся.

— Угу, — заявила я в ответ, 'с трудом' прекращая всхлипывать. — Только... — Я 'как бы невольно' замялась. — А вы меня потом не бросите? — спросила я у полковника с надеждой во взгляде. — Я боюсь тех страшных людей... Боюсь, что они убьют меня также как маму с папой...

— Обещаю, — сказал полковник уже абсолютно серьёзно. — Мы о тебе позаботимся. Ты здесь в безопасности, никто больше не сможет причинить тебе вред.

— Я, мама и папа, — с благодарностью посмотрев на Сергея Сергеевича, я приступила ко второму акту спектакля — своей легенде, — живём в деревне недалёко отсюда. Она называется Золотые Подковки. Мама и папа хорошие... Они каждый день работают в поле, а ещё папа любит гулять по лесу... Он всегда берёт меня с собой... Мама и папа такие добрые, я очень сильно их люблю, но... — на этом моменте я вновь театрально всхлипнула.

— Всё хорошо, милая, — Сергей Сергеевич заботливо положил свою руку мне на плечо. — Больше ни о чём не волнуйся. Расскажи, что сегодня с вами произошло.

— Рано утром к нам в деревню пришли непонятные люди. Они были одеты в такую же зелёную одежду, как и вы. Только вот вас папа называет своими, а их почему-то испугался. Он сказал, что нужно уходить, а иначе мы можем умереть при обстреле... — Тут я 'типа' задумалась. — Алелий. Нет. Папа сказал тогда странное слово... Артемий?

— Наверное, артиллерией, — серьёзно поправил меня Сергей Сергеевич. — При обстреле артиллерией.

— Угу, — согласилась я без особого энтузиазма. — Мама даже собрать ничего не успела, папа был нервный и всё время её торопил. Мне стало страшно, однако никто ничего не хотел объяснять. Мы направились к выходу, но не по той дороге, что обычно. Везде стояли какие-то непонятные огромные машины, но на мой вопрос, получится ли на них прокатиться, папа почему-то сильно рассердился... Вначале всё шло хорошо, мы почти покинули деревню и скрылись в поле, но потом... — Не сдержавшись, я закрыла лицо руками и вновь захныкала.

— Вас засекли люди в зелёной одежде, верно? — продолжил за меня Сергей Сергеевич. — Что они сказали?

— Сказали, что папа и мама — предатели Кудака, — всё также всхлипывая, выдавливала я из себя слово за словом. — Будто они хотят помешать кудакам победить, рассказав всё захватчикам... Папа пытался им объяснить, что это не так, но они не слушали... Потом папа кинулся на одного из солдат и крикнул нам с мамой бежать. Мы испугались и побежали по полю, но второй ринулся за нами. Мама крикнула мне уходить в другую сторону, я испугалась... Солдат погнался за мамой... Потом были выстрелы... Издалека я увидела, как мама упала... Мне стало страшно, но я всё бежала... Пришла к месту, где мы как-то нашли раненного лисёнка... Папа сказал, что здесь мы встретимся, если что-то пойдёт не так... Я ждала очень долго, но они так и не пришли... Мои мама и папа... Я не знаю, что с ними! Вы ведь спасете их? Да?

Ну всё, тут-то плотину окончательно и прорвало. И вроде всё хорошо, но меня беспокоила лёгкая недоигранность. Всхлипывала я довольно-таки натурально, а вот пустить слезу так и не вышло. Сейчас это, конечно, можно списать на то, что 'все слёзы выплакала по дороге', однако в дальнейшем нужно будет обязательно доработать этот маленький шаткий моментик. Хорошо хоть, что на данный пунктик Сергей Сергеевич не обратил абсолютно никакого внимания. Пускай в его глазах и читалось чёткое понимание произошедшего с моими выдуманными родителями, он попытался утешить меня обещанием 'всех найти и спасти'. Когда же я слегка успокоилась, он всунул в мои руки очередную кружку с водой, которую я залпом опустошила, и стал задавать уточняющие вопросы по поводу 'людей в зелёном'.

Слава всему, полковник думал в правильном направлении! Кажется, он быстро засёк угрозу окружения и теперь пытался выяснить любые подробности, которые я могла бы заметить при нашем побеге. Ко всему прочему, Сергей Сергеевич попросил меня показать ему на электронном планшете, какую именно военную технику я видела, что после пары минут 'раздумий' я всё-таки смогла сделать. Само собой, я бы могла ему и без картинок всю технику перечислить, однако так открыто палиться явно не стоило.

Закончив с моим допросом, Сергей Сергеевич немедля принялся раздавать распоряжения. Первым делом он с помощью рации связался с медкорпусом, после чего попросил какую-то Вику забрать меня к себе, приглядеть и подлечить. Пока я ждала эту непонятную дамочку, он вызвал к себе разведку, видимо, с целью проверки моих данных, и связался с вышестоящим командованием, дабы доложить о возможности взятия подразделения в кольцо. Вот только послушать их разговор мне уже не посчастливилось, так как к полковнику в палатку вошла молодая, стройная, и я бы даже сказала, фигуристая девушка. Её длинные каштановые волосы были собраны в пышный пучок на затылке, чтобы не мешали в работе, а светло-зелёные глаза перебегали с полковника на меня и обратно в явном любопытстве. Должна отметить, что и лицом девушка оказалась довольно симпатична: тонкие тёмные брови выгодно смотрелись в ансамбле аккуратных пухлых губок. Уверена, недостатка в поклонниках у неё точно не было.