Так и есть. Каблуки только его сапог так гулко барабанят по паркету, и только его упитанная фигура может закрыть солнце за окном.
— Как думаешь, что это? — спросил Вилар и протянул Адэру серебряный поднос с горой бумаг.
Адэр дотянулся до стакана, одним глотком осушил его и, откинувшись на подушки, прижал ко лбу прохладное стекло:
— Вилар, давай поговорим позже.
Заскрипела кровать.
Адэр приподнялся на локтях, посмотрел на усевшегося в ногах друга:
— Я же сказал: позже.
Вилар высыпал на одеяло бумаги, взял верхний лист:
— "Благодарен Вам за то, что не обошли мою скромную особу своим Высочайшим вниманием..." Следующее: "Ваши познания поразили меня до глубины души". Вот еще: "Прием в Вашем замке превзошел мои самые смелые ожидания. Я и моя семья не находим слов, чтобы выразить Вам свою признательность..."
Адэр заложил руку под голову и уставился в потолок. Казалось, что Вилар никогда не закончит читать. И странное дело, хотелось бесконечно слушать приятные слова от людей, которых он уже не помнил.
Вилар отложил последнее письмо:
— Может, позвонишь отцу и расскажешь, как все прошло?
— Элайна расскажет.
— А я бы своему позвонил. Я две недели не слышал его голос.
Адэр отбросил одеяло, сел:
— Ты распорядился насчет завтрака?
— Почему ты не хочешь наладить нормальную связь с Тезаром? — не унимался Вилар. — На весь замок один телефон, по которому мы не можем поговорить с кем хотим.
— Лично я ни с кем не хочу разговаривать.
— Я хочу.
— Езжай в город и звони.
— Там даже не знают, как телефон выглядит.
Адэр потянулся:
— Так ты распорядился насчет завтрака или нет?
Вилар взял поднос с письмами:
— Сейчас обед.
Последние десять лет — год в ту или иную сторону не имеет особого значения — как только Адэр входил с друзьями в обеденный зал, так сразу отсылал прислугу за дверь. После бессонных ночей, или пирушек, или... да мало ли в жизни случаев, когда нет сил и желания контролировать слова, взгляды и жесты. Поэтому завтракать, а чаще всего обедать без свидетелей за спинками стульев — уже вошло в привычку. Ну а если необходимо провести смену блюд или наполнить бокалы вином, достаточно позвонить в колокольчик и помолчать несколько минут.
Вот и сейчас слуги бесшумно выскользнули из обеденного зала, оставив правителя и маркиза без присмотра.
Умяв пару булок, от которых исходил дурманящий запах свежеиспеченной сдобы, Адэр сделал глоток горячего кофе и с наслаждением зажмурился.
— Могу я задать один вопрос?
Вялый голос друга заставил открыть глаза. Вилар сидел с потерянным видом и совсем не напоминал того человека, который час назад с воодушевлением читал письма.
— Если он не касается телефона.
— Это личный вопрос.
— Слушаю.
Вилар помешивал ложечкой чай, не замечая, что проливает его на скатерть.
— Ну же! — подбодрил его Адэр.
— Нет, он касается приема.
Адэр отхлебнул кофе:
— Хорошо. Спрашивай.
— Почему ты приказал убрать трон?
— Встречный вопрос: почему Великий отправил нас в замок, а не в столицу Порубежья?
Глаза Вилара ожили. К лицу прилила кровь. Таким он был на уроках, когда учитель загадывал ребусы и ждал решение от престолонаследника, но отвечал маленький маркиз.
— Наместники двадцать лет управляли страной из этого замка.
— Я не наместник.
— Здесь собраны все документы.
— Их можно перевезти.
— Мы недалеко от границы с Тезаром.
— Зато вдали от цивилизации.
— Тогда почему?
— Великий владел целой страной, но ничего, кроме этого замка в глуши, у него не было. Ни особняка, ни дома, ни комнаты в столице или в любом другом городе Порубежья. Да и замок построили лет двести назад никак не для династии Карро.
Вилар вновь принялся помешивать чай:
— Твой отец, будучи владыкой полмира, не нуждается ни в особняках, ни в домах, ни, тем более, в комнатах. Ему даже этот замок не нужен.
Ложечка в его руке замерла.
— А при чем тут трон?
Адэр уставился в чашку. Что ответить другу? Отец умышленно бросил его в страну, где все чужое, и он всегда будет чужим, с единственной целью — показать, что без Тезара он, как этот мраморный трон посреди пустоши — великолепен, одинок и ничтожен. Нет, говорить об этом другу не стоит.
— На троне надо сидеть с гордо поднятой головой, но гордиться пока нечем. — Адэр отставил чашку в сторону. — Давай-ка, возьмем Элайну и съездим к морю.
Вилар пожал плечами:
— Можно. Но насколько я знаю, она собралась уезжать.
— Поедет ночью. Проспит всю дорогу и не увидит нищих городов.
* * *
Здесь явно потрудился человек. Расчистил от камней пятачок земли, установил валуны полукругом, оставил лишь не загроможденной полосу со стороны обрыва, откуда открывался великолепный вид на море.
Лежа на меховом пледе рядом Виларом, Адэр наблюдал за сестрой.
На краю крутого откоса стояла неподдельно счастливая молодая женщина и, заслоняя ладонью глаза от солнца, вглядывалась вдаль.
— Если б не земля под ногами, я бы решила, что лечу, — произнесла она и посмотрела на Адэра. Ее одухотворенное лицо светилось искренним восторгом. — Я могу поймать чайку. — Сестра повернулась к морю и вскинула руки. — Адэр! Смотри! Она летит на уровне моей груди!
— Отойди от края.
Элайна шагнула назад. Какое-то время стояла, покачиваясь в такт шуму волн.
— Она красивая, — вдруг проговорила она.
Внезапный порыв ветра поднял клубы желтой пыли и песка и швырнул на камни. Песчинки прошуршали по валунам и исчезли в узких щелях.
— Что? — переспросил Адэр.
— Не что, а кто. Малика. Дикая. Жгучая. После наших постных тезарских дам она как крепкий обжигающий напиток. Одурманит, и глазом не успеешь моргнуть.
— Ты о ком? О Малике?
— Да, родимый, о ней. Ах... — выдохнула Элайна. — Совсем забыла спросить... — Она посмотрела на Вилара. — ...тебе передали посылку?
Вилар сел, оттянул воротник.
Адэр приподнялся на локтях:
— Я что-то пропустил?
— Утром я столкнулась на пороге с рассыльным. Обертка на посылке была немного надорвана, и я увидела ткань. Хорошее платье, но, на мой взгляд, для приема не годится. Вилар, дорогой! Ты совершенно не разбираешься в моде.
Вилар расстегнул верхнюю пуговицу сорочки.
— Ты купил ей платье? — спросил Адэр.
— Купил.
— Зачем?
— Странный вопрос. Чтобы тебе не было стыдно за свою даму.
— Адэр, родной, отдай мне Малику.
Молодые люди одновременно повернулись к Элайне.
— У тебя мало служанок? — поинтересовался Адэр после недолгого замешательства.
Сестра отрицательно качнула головой.
— Тогда зачем она тебе?
— Хочу спасти Тезар от позора, — ответила Элайна и усмехнулась. — Хорошо, что никто не видит ваши лица.
— О каком позоре ты говоришь? — произнес Адэр.
— Я пошутила. — Сестра протянула ему руку. — Пора возвращаться. Мне еще предстоит пережить бездорожье домой.
* * *
Было невыносимо тяжело смотреть на машину, которая уносила частичку души.
— Уезжай быстрей, — прошептал Адэр.
Элайна стояла на коленях на заднем сиденье. К стеклу напряженно прилипла ладонь с растопыренными побелевшими пальчиками. Но вот заскользила вниз и сжалась в маленький кулачок. Сестра уткнулась лбом в спинку кресла. Плачет...
Адэр резко развернулся и вошел в замок.
В холле ждал Гюст, прижимая к груди папку:
— Мой господин, я принес бумаги на подпись.
Но Адэр уже поднимался по ступеням. На середине лестницы остановился — может, от тоскливых мыслей отвлекут документы?
— Хорошо! Идем! — сказал он и сбежал вниз.
Кабинет встретил привычной тишиной и даже на миг показался уютным. Но всего лишь на миг, пока взгляд не скользнул по стопкам книг на столе и по заваленным бумагами полкам. Неожиданно вспомнился свой неизменно чистый стол во дворце Великого.
Адэр посмотрел в окно на превратившуюся в точку машину сестры, уселся в кресло.
Гюст достал из папки два листа и положил перед ним:
— Я подготовил два приказа о назначении секретаря.
— Какого еще секретаря?
— Я один не справляюсь. Я и гонец, и камердинер, и секретарь, и слуга. А как созовете Совет, я вообще разорвусь. — Гюст переступил с ноги на ногу. — Первый приказ о том, что вы назначаете секретарем меня, но освобождаете от других обязанностей.
— А второй?
— Я нашел среди прислуги более-менее грамотного человека.
— Хочешь, чтобы дела Совета обсуждались на кухне?
Гюст потянулся к бумагам, но Адэр накрыл их ладонью:
— Это все?
Гюст достал из папки еще один лист:
— Я целый день занимался подбором человека на должность смотрителя замка.
В кабинет заглянул Вилар:
— Вы заняты?
— Заходи. Послушай, какие приходится решать вопросы.
Вилар умостился на стуле и отрешенно уставился в окно.
— Продолжай, — приказал Адэр Гюсту.
— Я взял список работников замка и пошел побеседовать со всеми. Просил поставить галочку напротив имени человека, который, по их мнению, мог бы стать смотрителем. Но вышло маленькое недоразумение. — Гюст положил перед Адэром исписанный лист. — Этот человек у вас уже не работает. Просто я забыл его вычеркнуть.
— Мун, — произнес Адэр, глядя в список. — Он уволен?
— Прошло две недели. Насчет Муна и Малики от вас не было никаких распоряжений.
— Малика тоже уволена?
— Да, мой господин. Они прожили в замке почти двадцать лет. Каждый новый наместник набирал новых работников. А вот их, как ни странно, никто не выгонял.
— А я, получается, выгнал. — Адэр постучал пальцами по подлокотникам кресла. — Староват Мун.
— Но всех держать в узде сил ему хватало, — промолвил секретарь. — Я видел, как он перед приемом давал прислуге жару. — Гюст кашлянул в кулак. — Прошу прощения.
Адэр еще раз посмотрел на длинный ряд галочек возле имени старца, направил взор на Вилара:
— Вернем?
Глаза друга странно забегали.
— Пойду, разузнаю, где они живут, — пробормотал Гюст.
Вилар вскочил:
— Я знаю! Малика показывала свой дом. Разрешите мне поехать.
— Хорошо, езжай.
Вилар устремился к двери.
Адэр глянул в затянутое сиреневыми сумерками окно:
— Да не сейчас. Утром.
— Это рядом. Я мигом.
Вилар выбежал из кабинета. Из коридора донесся его голос:
— Машину! Быстро!
Адэр озадаченно смотрел на дверь. Опомнившись, жестом отправил Гюста. Заложив руки за голову, уставился в потолок.
* * *
Ветер врывался в открытые окна автомобиля, хлестал по разгоряченному лицу. Вилар с досадой поглядывал на чернильное небо. Всматриваясь в ненавистную пустошь, уже понимал — заблудился.
Автомобиль ревел на предельной скорости, колеса рвали землю, выбрасывая из-под себя камни и песок. Фары выхватывали нагромождения булыжников и одиноко торчащие валуны. Неожиданно машину швырнуло в сторону. Раздался металлический скрежет.
Вилар провел рукой по вмиг вспотевшему лбу. Выбравшись из салона, достал из багажника фонарь. Обойдя автомобиль, посветил на искореженное крыло и колеса, вывернутые в разные стороны.
Ударил кулаком по капоту, закрутился на месте. Со всех сторон льнула мгла с размытыми очертаниями то ли низкорослых деревьев, то ли кустарника. Порой луна выглядывала в рваную брешь между тучами, но за несколько секунд рассмотреть что-либо не удавалось. Воздух сгущался, и еще сильнее чувствовался запах моря.
Вилар запрокинул голову и застонал от бессилия. Песня крепчающего ветра, взметнувшаяся в небо пыльным потоком, вторила ему.
Вилар упал на сиденье автомобиля. Он столько времени летел по бездорожью с единственным желанием найти и вернуть ту, без которой жизнь теряла смысл. Сквозь завывание ветра слышал тихий голос, в темноте видел блеск бездонных глаз. Но слишком жестоким способом Всевышний решил умерить его пыл и остудить горячую голову. И вот теперь он сидит, прислушиваясь к дыханию ночи и беспомощно взирая в пустоту.
Нет, сидеть нельзя! Да кто он на самом деле, чтобы опускать руки — маркиз или бесхребетный плебей? Городок где-то близко. Стоит только прислушаться и присмотреться, и его выдаст лай собаки или огонек бессонного окна.
Вилар перекинул пиджак через плечо и пошел вперед, пробивая мглу слабым лучом фонаря. Из мрака проступило очертание высокого холма. Сердце запрыгало — вот удача! Может, сверху получится что-то разглядеть?
Вилар долго стоял на возвышенности, досадуя на безлунье. Вдруг потянуло дымком костра. Огня не видно. Вероятно, поздний путник решил переночевать в степи, спрятавшись между валунами. И возможно он подскажет дорогу.
Вилар сбежал с холма и пошел на запах дыма.
Над пустошью пронесся вой оголодавшего хищника. Сзади. Идет по следам! Вилар прибавил шаг. По спине заструился холодный пот. Дьявол! Теперь зверюга знает, что он боится.
Вмиг все вокруг наполнилось звуками, словно звериный утробный рев разбудил ночные злобные создания. Над головой зашумели крылья невидимых птиц. Где-то в стороне, зашуршав, покатились камни. Как из-под земли выскочил заяц и, коснувшись ноги, стремглав умчал в темень.
Но ничто не тревожило так сильно, как глухое сипение за спиной, переходящее в нетерпеливое урчание. Все ближе и ближе.
Вилар побежал. Фонарь не давал необходимого света, и слабый луч лишь искажал действительность — ямка представала глубокой рытвиной, кустарник превращался в огромный валун. Пот заливал глаза. Ноги отказывались передвигаться. Страх сковывал тело. Вилар затоптался на месте. Умирающий лучик выхватил чье-то движение, но испугать, и тем более отогнать преследователя, не смог.
В какой-то миг Вилар понял, откуда ждать нападения. Повернувшись лицом к невидимому зверю, перехватил фонарь и, крепко зажав его в кулаке, приготовился нанести удар. Ощущая зловонное дыхание и слыша рвущиеся из глотки хрипы, попятился. И тут с запоздалым удивлением осознал, что под ногой нет земли.
Размахивая руками, он падал в пустоту. Секунды рассыпались на мельчайшие частички продолжительностью в жизнь. Перед глазами мелькнули образы отца, Адэра. Чернота поглотила его. Чернота глаз Малики.
* * *
Градмир — столица Тезара, крупнейший город Срединных Земель — имел полное право на свою, никому неподвластную жизнь. Сам себе хозяин, сам себе господин — принимал друзей и закрывал ворота перед недругами, вершил правосудие и равнодушно взирал на безгрешность, вычерчивал линии судеб и с легкостью рушил надежды.
Окраина столицы походила на центры многих крупных городов — чистые улицы, высокие здания, зеленые скверы и, конечно же, люди с выразительными лицами и целеустремленными взглядами.
Но по приближении к центру столицы время стремительно бежало вспять. Современные здания уступали место старинным особнякам и замкам. Улицы становились шире, храмы выше, ветер тише.
Венец творения рук человеческих — дворец Могана — взирал на шумный город с высоты царственного положения. Как бы ни кружили улицы, силясь запутать путников, как бы ни изгибались звонкими ручьями, они стекались к нему.
