Словоплёт

— Ничего интересного, — разочарованно произнесла она, подошла к Сантинали и прикоснулась кончиками пальцев к её виску. Колдунья вздрогнула (той же рукой тварь пытала человека или не той?), но не смогла сдвинуться с места, словно корни пустила в брусчатку двора. Перед её внутренним взором вереницей понеслись какие-то лицо, имена, голоса, места... В голове мгновенно образовалась каша.

— Это его воспоминания, относящиеся к делу. Остальное, думаю, тебя не заинтересует, — и тварь больше ни на секунду не задерживаясь, скрылась в замке.

#

Глава 3

Сантинали в задумчивости крутила стрелку в руках. Перед ней на столе лежало ещё две таких же. И одной не хватало. Той, которой Радш выстрелил в неё вечером. Да, теперь она знала, как зовут незадачливого начальника отряда курьеров. Как зовут всех в его отряде. И как зовут ещё многих людей в подпольной сети. Радш оказался не очень знатной шишкой, но знал и общался со многими. Он не принимал больших решений, но именно на таких незаметных людях держится вся система.

Стрелка была пропитана адоналом, специальным составом, обезвреживающим магию. Стоил баснословных денег, но был самым надёжным способом победить колдуна: малейшей царапины было достаточно, чтобы грозного противника превратить в беззащитную овцу.

Радш знал последние новости о королевне Сантинали О'Рилиэль, но не был уверен, куда именно её сослали. Он почти поверил колдунье, но когда она назвала своё настоящее имя... Именно поэтому он решил потратить на неё один из своих бесценных стрелок: Сантинали была сильной колдуньей и даже имела хороший боевой опыт от стычек на юго-востоке. Не стоило рисковать и позволять ей пользоваться своей силой.

Ша и здесь успела.

Сантинали ясно помнила (и по своим воспоминаниям, и по тому, что ей досталось от Радша), что глава курьеров не промазал. Но тогда в кого он попал? В ша? Она унесла стрелку в себе? Но то, что тварь сделала дальше, никак не походило на потерю магических способностей. И как обезвреживающий магию состав мог подействовать на в целом магическую сущность? Ведь если из Шаны убрать колдовскую составляющую — что от неё останется? Насколько Сантинали знала, убивающие магию вещества были хорошим средством от иных.

В дверь постучали.

— Войдите, — откликнулась колдунья.

Роэль открыл дверь, оглядел кабинет, словно проверял есть здесь ша или нет, и только после этого направился к стоящему перед столом гостевому креслу.

— Колдун не приходил?

— Нет, сказал его больше не беспокоить сегодня. Забрал ужин в комнату. Хорошо, что ты не можешь его слышать. Давно на меня так не орали.

Роэль кивнул, и Сантинали видела, что он кивает не соглашаясь с тем, что не может слышать колдуна, а одобряя то, что он её отчитал. Да, капитан не мог себе позволить такого, но это не мешало ему считать, что королевне стоит устроить хорошую взбучку в воспитательных целях. Конечно, в итоге всё закончилось хорошо: курьеров взяли, никто не сбежал, а странные методы дознания ша оказались намного лучше всех пыточных вместе взятых. Сейчас, на исходе вечера, колдунья уже почти ничего не помнила из того, что ей досталось от Радша — чужие воспоминания быстро выветривались, как плохо запоминающийся сон, но того, что она успела записать, было достаточно, чтобы начать серьёзное расследование. Сейчас колдунья как раз отдыхала от длинного отчёта, что составляла для отца. Может, он всё же вернёт её в столицу, чтобы позволить продолжить это дело?

— Я вот чего не пойму, — после непродолжительного молчания добавил Роэль. — Почему Шанаран закрыл вас собственным телом? В чём заключался ваш уговор, что он рискнул своей жизнью?

— Ты к чему? — напряглась колдунья.

— Я узнал у Ларта про заключённых, — не стал юлить капитан, а сразу перешёл к сути. — У них не было никого, похожего на Шанарана. Зато местные с радостью рассказали мне, что дух горы, Клякса, покровитель детей и хранитель местных древних сокровищ, склонил перед вами голову и согласился служить вашим колдуном.

— На что ты намекаешь?

— Ни на что. Тем более, будь Шанаран действительно иной сущностью, он не стал бы спасать вам жизнь: с вашей смертью он получил бы свободу и то, что вы договорились отдать по уговору.

— А если бы мы договорились как раз на то, чтобы он охранял меня? — нехорошо прищурилась колдунья.

— В своё время по долгу службы мне пришлось изучать особенности сделок с тварями, — вздохнул капитан. — Такую сделку с ними заключить невозможно.

Сантинали вздохнула. Ну да, отец подсунул ей не просто капитана гвардии, а бывшего дознавателя, как она могла об этом забыть. Уж он-то в уговорах с тварями разбирался значительно лучше неё.

— Буду честен: поначалу я заподозрил неладное, уж слишком хорош оказался колдун, и уж слишком вовремя. Но теперь я в некоторой растерянности.

— Тогда я тоже буду честна: я без понятия, кто он такой на самом деле, — вздохнула королевна и отложила стрелку, которую всё это время бессознательно вертела в руках. — Я даже не знаю 'он' это или 'она'.

— Я так и думал, — кивнул капитан. — Но хоть что-нибудь кроме имени он рассказал о себе? Вы, кстати, не задумывались, почему его имя так похоже на название этой местности? Может, это псевдоним?

— Я спрашивала, меня это тоже смутило. Шана говорит, что раньше эти горы и этот перевал назывался иначе, и только потом их переименовали. Заклинание, которое его удерживало все эти годы, утратило бы силу, если бы его не звали по имени. Так что Наран-Ша — его действительно так зовут. Причём 'ша' — это название то ли семьи, то ли народа. Потому что от него часто можно услышать что-нибудь вроде 'мы, ша' или 'кровь ша' или ещё что-нибудь такое.

— Хм... Даже удивительнее, чем я предполагал.

— При этом он не сознался, за что с ним так поступили. По его уклончивым фразам я поняла, что его вроде бы предали, но всё это очень странно. Что могло случиться, что такого могучего колдуна заточили в подземельях на веки вечные?

— Может, его просто убить не смогли? То хотя бы так... Для тех, кто его упрятал, он был словно мёртв — не мешал.

— Тоже верно. Кстати, он был кем-то вроде князя здесь. Или воеводы. Он не рассказывал деталей.

— То есть, не мелкая сошка.

— Отнюдь.

Они опять помолчали.

— Что меня раздражает и восхищает одновременно: я не знаю, сколько моих людей он положит прежде чем я смог бы добраться до него, возникни такая нужда. Так что можно сказать, что я даже рад, что он на нашей стороне. Но было бы намного спокойнее, если бы могли справиться без него.

— Роэль, ты только что озвучил мои мысли.

— Если у вас нет других поручений, то я, пожалуй, пойду, — усмехнулся капитан. Когда он только начинал службу у Сантинали, то сильно переживал: королевна была известна своим острым языком и скверным характером. Да и назначение отправиться на край света... Пусть и начальником гвардейцев целого воеводства, но зато в такой глуши, что далеко не все смогли бы показать на карте где это. В итоге всё обернулось в что-то невероятное. Если это расследование сдвинется с места, если удастся в нём удержаться... После такого громкого дела скачок по карьерной лестнице ему был обеспечен. Да и сама королевна оказалась не так ужасна, как он ожидал.

— Иди. И спокойной ночи.

— Сладких снов, госпожа.

Утро выдалось просто восхитительное. Небо расчистилось, и солнце теперь сияло, как натёртая монета. Ночной дождь прибил пыль и смыл грязь, и воздух, казалось, звенел. Да и то, что больше не было необходимости волноваться о курьерах... Сантинали распахнула окно и вдохнула полной грудью. И отчёт уже почти закончен. Прекрасно. Просто прекрасно. У колдуньи с самого утра было отличное настроение. Впервые за последние несколько месяцев. Осталось только разобраться с Шаной, и её жизнь вновь станет нормальной. Кстати, пора завтракать. Королевна вышла в коридор и постучала в соседнюю дверь:

— Шана! Я иду завтракать! — но против обыкновения ей никто не ответил. Не распахнулась стремительно дверь, и алые угольки глаз не уставились ей в самую душу. — Шана?

Сантинали постучала ещё раз. Может, стрелка всё же достала её? Если это странное существо помрёт, колдунья ни капли не расстроится. Вот ни капельки. Но странное беспокойство кольнуло сердце. Всё же нельзя быть такой неблагодарной: тварь дважды спасла ей жизнь, и практически ничего не потребовала взамен. Да и вчера она ругалась на глупость одной конкретно взятой королевны вполне искренне. Колдунья нажала на ручку и дверь к её удивлению поддалась.

— Шана? — королевна заглянула в комнату. Её встретил уже знакомый 'беспорядочный' порядок: сдвинутые ковры и гобелены, стоящие вкось комод, стол, стулья и кресла... На полу лежало что-то чёрное. Самый край плаща выглядывал из спальни. Словно тварь сбросила шкуру по дороге, да так и оставила. Сантинали осторожно зашла в гостиную и вытянула шею пытаясь рассмотреть, что происходит в спальне. Может, ша лежит прямо за дверью на полу? Кроме неё ведь никто не носит в замке такие чёрные плащи. Да и кому ещё быть здесь кроме неё? Идти вперёд было боязно: всё же ша не приглашала её войти. Кто знает, как тварь отреагирует, если увидит её на своей територии? С другой стороны — она ведь оставила дверь открытой. Да и служанки убирали здесь каждый день, когда тварь уходила. Крадучись, колдунья подошла к дверям спальни. Тишина. Она заглянула в комнату готовая отскочить в любой момент, но нет, никто не караулил её за косяком. На полу, как Сантинали и ожидала, лежал огромной чёрной кляксой плащ. Остальное было сложно рассмотреть — гардины были плотно запахнуты, и в комнате царил полумрак. Может, тварь умерла и растаяла, оставив после себя только лоскут ткани. Но, кажется, в кровати кто-то лежит? Но кто, если плащ — вот он? За балдахином не разобрать, только видно гору одеял. Стараясь не натыкаться на хаотично расставленные пуфики, колдунья всё так же подкралась к кровати.

Тихий вздох. Определённо кто-то спит.

Сантинали наклонилась к подушкам. Закутавшись по самую макушку, так, что только нос торчал наружу, среди перин лежала... лежал... человек? Тонкие черты лица, бледная кожа, запавшие щёки, острый подбородок. Золотые брови, слишком густые, чтобы считаться красивыми по текущей моде, густые золотые же ресницы. Если их накрасить тушью, наверное, будут длинные-длинные. Немного опущенные уголки тонкого рта. Всё же скорее это был мужчина, чем женщина. Хотя рано утром — и без щетины? Сантинали наклонилась ниже, чтобы лучше всмотреться: балдахин добавлял тени, и такие подробности разобрать было сложно. Может, и есть щетина, просто её не видно. Если она такая же светлая, как ресницы и брови, то её может быть не видно и несколько дней, наверное. Тут невольно колдунья вспомнила их поцелуй. 'Уговор скреплён моими кровью и духом'. Кажется, это было уже сто лет назад. Но если не считать этого поцелуя (который, наверное, и поцелуем-то считать нельзя — он ведь был чем-то вроде печати на сделке, ведь так?) — когда в последний раз королевна с кем-нибудь встречалась? С тех пор, как Сантинали разорвала помолвку с Наргвейном как-то времени на дела любовные не хватало. Да и обида была слишком велика. Изменить ей, королевне, с какой-то баронессой? Назвать её после этого бесчувственной змеёй вместо того, чтобы пытаться загладить вину и помириться? Может, не случись этого, Сантинали не была бы такой нервной последние полгода. Может, она и не вела бы себя так ужасно в тот вечер. И отец не сослал бы её одни твари знают куда. Несколько прядей выбились из-под одеяла и закрывали лоб незнакомца. Или это — и есть Шана? С одной стороны Сантинали понимала, что так и есть, но с другой стороны — поверить, что этот уставший, беззащитный, наверняка мягкий и нежный человек — тварь, от одного голоса которой замирает время? Нет, решительно невозможно. Сантинали протянула руку поправить его волосы и, видимо, слишком близкое движение разбудило незнакомца. Он резко открыл глаза, словно и не спал беспробудно несколько мгновений назад. Колдунья не вскрикнула только потому, что от испуга отнялся голос. Всё в порядке, это действительно Шана. От одного взгляда этого существа тело переставало слушаться от ужаса. И кого она всего несколько мгновений назад считала беззащитным и мягким?

— Минья? Ты что делаешь?

Было так странно смотреть на человека, видеть, что его рот не двигается, и при этом слышать его 'голос'.

— Я-я пришла позвать тебя на завтрак. А ты не откликался.

— А...

Шанаран завозился и с трудом сел. Поморщился, как от боли. Сантинали замерла не в силах оторвать взгляда от его тела — болезненно худого, с выпирающими костьми и суставами. Казалось, можно посчитать все рёбра. Левое плечо было небрежно замотано каким-то куском ткани, возможно, когда-то это была часть простыни. Нитки торчали в разные стороны, а по самой повязке расплылось несколько бордовых пятен.

— Что у тебя с рукой? Это стрелка зацепила?

Шанаран удивлённо посмотрел на повязку, будто видел её впервые.

— Да, что-то вроде...

Нахмурился. Перевёл взгляд на ладонь, лежащую поверх одеяла. Пошевелил пальцами. Подозрительно покосился на Сантинали и укутавшись одеялами под подбородок о чём-то задумался.

— Так ты пойдёшь завтракать? — наконец, решилась спросить колдунья.

— Подожди меня в коридоре, — словно только вспомнив о существовании королевны Шанаран бросил на неё такой взгляд, что если бы она могла, то немедля провалилась бы сквозь пол.

— Ладно.

Сантинали поспешно выбежала из комнаты. Те несколько минут, что она ждала, пока уже привычная закутанная в чёрное фигура появится на пороге, такое невероятное количество разных мыслей пронеслось в её голове, что впору впадать в панику. И самое ужасное: она до сих пор не знала умеет Шана читать мысли или нет. Что, если ша услышит хотя бы сотую часть тех глупостей, что Сантинали успела передумать?!

День шёл своим чередом: завтрак, работа над документами совместно с Сагри Третьим, разъясняющим шифр, обед, разбор записей о хозяйстве, приём местных с разными каждодневными вопросами, второй обед, опять работа над документами и окончание отчёта для отца, ужин. Ша бесшумной тенью всюду следовала за королевной, как и во все предыдущие дни. Не жаловалась, не ходила в туалет, не спала. Вела себя, будто бы она и не человек вовсе. А может, она всё же не человек? Сантинали перебрала всё, что знала о тварях. Иногда они принимают человеческий вид, при этом не становясь людьми. Говорят, даже если их ранить, пойдёт кровь, так что от человека и не отличить. Но эта болезненная худоба... Как ша восстанавливается после своего заключения? Может, она всё же 'она', а не 'он' — при таком истощении грудь должна бы пропасть совсем.

— Шана.

Сантинали надеялась, что её голос звучит уверенно.

— Я слушаю, минья.

На улице уже стояла поздняя ночь, но тварь вроде бы не торопилась уходить. Она по своему обыкновению устроилась в кресле, и пока колдунья не позвала её, даже угольков глаз не было видно из-под низко надвинутого капюшона. Лампа на столе, звёзды в небе, ноги завёрнуты в тёплый плед, чтобы не так сильно тянуло от каменного пола. Казалось бы, что ещё нужно для полного удовлетворения?