— Чего?! — растерялась я. — Не имеет никакого отношения?! Она же дочь вашего босса!
— Но это совершенно не значит, что ее необходимо впутывать в дела клана. Это слишком опасно для женщины. Не нужно думать, однако, что она совершенно бесполезна для Нойран.
— Это... брак по расчету? — догадалась я, и Дерил кивнул. — Ну вот, ты сделал невозможное: вызвал во мне сочувствие к ней. Это тяжело — не иметь собственного мнения. Особенно в таких вопросах... ну, сугубо личных.
— Кому, как не вам, об этом знать, — вставил он участливо.
— А если ей скажут выйти замуж за уродливого старика? — предположила я, качая головой.
— Чтобы Иберия отдал свою любимую дочь за уродливого старика? Это звучит неправдоподобно, — уверенно заявил Дерил, и я тихо рассмеялась.
Долго веселиться мне не пришлось.
— Не дотрагивайся до нее, — повелительный тон молодого господина подействовал на меня, как хлесткая пощечина.
Было ошибкой забывать о его существовании, пусть даже на несколько мгновений.
Оценив попытку Дерила согреть мои ладони, Индра хмыкнул.
— Похоже, ты скоро умрешь, Дерил, — бросил он с ужасающей беспечностью, проходя мимо нас. — Разве ты не знаешь, что дотрагиваться до собственности Эзуса — плохая примета?
Проводив Индру мрачным взглядом, я посмотрела на его телохранителя.
— Тебе ли не знать, что у него просто отвратительное чувство юмора, — попыталась я развеять напряженность, оставленную высказыванием молодого босса. — Никто еще от прикосновений ко мне не умирал, веришь?
Этот разговор совсем скоро забылся. Мне пришлось о нем вспомнить лишь спустя три года, когда умер Дерил.
9 глава.
— Эй, босс, — обратилась я шепотом в одну из ночей к Индре. Почему-то в такие вот беззвучные минуты холодной темноты меня тянуло пофилософствовать. — Что такое, по-вашему, время? Пространство или мысль?
Смотря в черный потолок, закинув руки за голову, я ждала ответа, зная, что Индра не спит.
— Мысль, — ответил он тихо через минуту. — Пространство подразумевает определенность и конечность. Прошлое и будущее — это всего лишь мысли... воспоминания или предположения.
— Ничего подобного, — фыркнула я. — Время — это все-таки пространство, потому что оно, как вы и сказали, конечно. Оно — изобретение человека. К слову, совсем скоро мой испытательный срок в три года подойдет к концу. При этом я помню отлично нашу с вами первую встречу, но совершенно не помню, когда в вашей комнате появилась эта софа.
— Это было года два назад. Подарок на твой день рождения.
— Ничего подобного, вы мне не дарили подарков. Кажется, она тут появилась лишь спустя месяц.
— Как говорится, лучше поздно, чем никогда.
— В таком случае, я заберу ее с собой после переезда. Не обессудьте. На ней снятся южные сны, что очень удобно зимой.
— Естественно, они тебе снятся. Ты же притащилось сюда с юга.
— Откуда вы можете знать это наверняка? Вы же сами не пробовали. Вот, ловите подушку.
— Не сходи с ума, — бросил раздраженно Индра, но подушку оставил себе. — Умолкни и спи. Завтра трудный день.
— А когда был легкий? — проворчала я едва слышно, подкладывая холодные ладони под щеку.
Трудность дня заключалась не в выполнении ответственного задания или необходимости пройти ряд тяжелых испытаний.
Дело в том, что с завтрашнего дня Иберию можно полноправно называть столетним стариком. В связи с его юбилеем весь особняк встанет на уши, а в Тавросе будет объявлено что-то вроде дня вседозволенности (только без криминала). Город облачится в праздник, а клан Нойран будет в течение всего дня принимать у себя почетных гостей. Это торжество, по-видимому, растянется на неделю. Особой роскошью и церемонностью, конечно, будет отличаться официальная часть празднества. На которой мне, тем не менее, появляться не дозволено. Так что, если у кого и будет трудный день, то уж точно не у меня.
— Слушайте, босс... народу, наверное, будет — море. Говорят, завтра, кроме прочего, состоится помолвка вашей сестры. Ей страшно, конечно. Это логично. Она ведь даже не видела своего будущего мужа. Эй, наставник, вы слышите? Может, отец присмотрит кого-нибудь и для вас, а? Было бы здорово... думаю, в таком случае вы перестали бы меня тиранить.
Индра молчал. Спал, либо прикидывался спящим.
— Вам уже пора... все-таки, вашему отцу завтра стукнет сто лет. Он должен увидеть вашего наследника до того, как ему исполнится двести. Создав семью, вы превратитесь в добряка, я уверена, и не будете так издеваться над людьми. Все же отец учил вас лишь вызывать уважение через страх, а человечности он вас не научил. Этому может научить только женщина: мать или жена. Так сказал Дерил. Он переживает за вас, кстати. Он служит вашим телохранителем уже пять лет, да? Думаю, вы должны его отпустить... ну, в качестве подарка за верную службу.
Вздохнув, я прислушалась к звенящей тишине. Похоже, Индра спал и видел южный сон. А мне той ночью так и не удалось уснуть. Дело тут не только в волнении, хотя и без него не обошлось.
Ворочаясь на своей софе, я все думала о времени, о Самти и его пустыне, которых время не касается. Я готова была спорить: моя малая родина ни капли не изменилась, тогда как моя жизнь перестроилась кардинально за эти два с половиной года. И одному Предвечному известно, что ждет меня дальше...
Воспоминания, сожаления и обиды наращивали интенсивность, вынуждая в итоге подняться. Зло выдохнув, я запустила руку в короткие пряди волос, которых я могу лишиться в любой угодный Индре день. Странная штука: его контроль, который я принимала как данность по началу, к концу "испытательного срока" превратился в настоящую пытку. Безропотно терпеть сына Иберии с каждым днем становилось все невыносимее. Это, кажется, называется переходным возрастом. Успокаивала лишь мысль о скором освобождении из-под его "опеки". Когда моя жизнь обретет в этом клане цену, я уже не буду нуждаться в его наставлениях, защите и этой комнате. Возможно, у меня появится целый штат прислуги и...
Погруженная в свои мысли, я вздрогнула, когда услышала глухой стук и звук качения: с прикроватной тумбы слетела галогеновая лампа. Вскочив на ноги, я быстро нащупала на стене светильник, щелкая переключателем.
— Наставник! — воскликнула я, кидаясь к Индре.
Надсадно дыша и трясясь словно в лихорадке, он пытался дотянуться до ящика, выглядя при этом настолько пугающе, что я едва не закричала.
— Дай мне... дай... — в хрипе едва угадывались слова.
Оказавшись рядом с его постелью, я обхватила его лицо руками, заглядывая в глаза с невероятно расширенными зрачками. Мне уже приходилось наблюдать подобные приступы, но лишь пару раз, и еще никогда они не становились настолько критическими.
— Я позову... — не договорив, я зашипела и болезненно зажмурилась: чужие пальцы за долю секунды обвились вокруг моего запястья, сдавливая.
— Дай. Мне. Долбаный. Шприц, — прорычал Индра, впившись в меня взглядом, лишенным рассудка.
Стиснув зубы, я резким движением выдвинула ящик, нащупывая на его дне автоматическое устройство для инъекций и упаковку с ампулами.
— Отпусти мою руку! — прошипела я, пытаясь вскрыть обертку зубами. Выронив ампулу на ковер, я грубо выругалась. — Отпусти мою руку, босс, слышишь? Я тебе сейчас врежу!
Едва ли он слышал, а у меня сдали нервы. Замахнувшись левой рукой, я отвесила Индре звонкую пощечину, которая подействовала на него отрезвляюще. На пару мгновений.
Зарядив медицинский пистолет, я бегло оглядела "пациента", судороги которого усиливались. Плотнее обхватив рукоять, я призвала на помощь все свои силы. Придавив парня к кровати коленом, поставленным на его грудь, и отведя голову в сторону одной рукой, другой я приставила инъектор к его яремной вене. Когда лекарство попало в кровь, его тело выгнулось, а руки, наносящие сокрушительные удары моему колену, ослабли и опустились.
Выпустив шприц из ладони, я присела на край кровати, пытаясь отдышаться. Морщась, я закатала штанину на своей правой ноге, оценивая повреждения. Раздувающееся колено не оставляло альтернативы: перелом.
— Босс, вы как? — тяжело дыша, спросила я, поворачиваясь к Индре.
Ответа не последовало. Видимо, кризис миновал, но молодого господина все еще бил озноб, а лицо лоснилось от испарины. Его глаза были закрыты, а волосы — в полном беспорядке. Протянув ладонь, я убрала челку с его лба, на котором, судя по температуре, можно было яичницу поджарить. Благоразумно было позвать медперсонал, однако задетая гордость Индры мне бы подобного не простила. Афишировать его припадки, особенно накануне торжества, — не лучшая идея. После такого моя жизнь превратилась бы в выживание.
— Холодные... — вздохнул парень, выглядя при этом так... необычно.
Смотря на него, чувствуя биение его сердца, я допустила мысль, что Индра — простой человек. Но когда я попыталась убрать руку, юный господин напомнил о том, что обычному человеку до него, как небу до земли. Дьявольски быстрый и сильный.
Прикусив губу, я едва не пустила наружу крик, когда его ладонь стиснула мое многострадальное запястье. Попытки высвободиться лишь обостряли ситуацию: зависнув в бессознательном состоянии, Индра в ответ на сопротивление непроизвольно отвечал равнозначной силой, сжимая мою руку.
Стараясь отстраниться от пульсирующей боли, я сползла на пол, прислоняясь виском к ребру кровати. Постепенно боль начала стихать, появилось лишь покалывающее ощущение в пальцах, которое со временем также сошло на нет.
До рассвета оставалось еще около четырех часов.
10 глава.
Пробуждение молодого босса было похоже на всплытие с большой глубины: постепенное, мучительное, отчаянное. Приоткрыв глаза, Индра уставился в пустоту, давая глазам привыкнуть к яркости реального мира. И когда его взгляд сфокусировался на мне, пристально на него смотрящей, сын Иберии дернулся, окончательно проснувшись.
— Эй, босс... вы как? — повторила я свой вчерашний вопрос едва слышно.
Однако, честное слово, не мне такое спрашивать. По ощущениям, меня было в пору класть в гроб. Боль в колене и запястье совершенно меня истощила, лишая лицо цвета. Кажется, за ночь я даже успела пару раз потерять сознание.
— Может, теперь отпустите мою руку, а?
Опустив взгляд вниз, Индра недоуменно моргнул пару раз. Я же еще с секунду наблюдала за тем, как медленно расширяются его глаза: еще бы, моя правая рука превратилась в надутую черную перчатку.
— Приготовься, — проговорил он тихо в итоге, медленно отпуская мою руку.
Боль, пронзившая тело насквозь, заставила взвыть: мою ладонь словно опустили в кипящее масло.
— Идти можешь? — донесся до меня вопрос.
— А ты на мою ногу посмотри! — рявкнула я, злясь еще и на хлынувшие потоком слезы.
Но уже через минуту я растерянно замолчала, ошарашено моргая: Индра поднял меня на руки и, не беспокоясь о своем внешнем виде, вышел из комнаты. Быстро проходя по коридорам, покидая особняк, направляясь в медицинский центр, он упрямо игнорировал попадающихся на его пути подчиненных своего отца и прислугу. Как и холод поздней осени.
— Кости проксимального и некоторые дистального рядов раздроблены, — спустя минут десять вещал будничным тоном хирург, которому подниматься в такую рань, да еще в свой заслуженный выходной, не хотелось от слова "совершенно". — А на этом снимке... видна небольшая трещина в надколеннике. Конечно, вам сейчас введут в костную ткань препарат, ускоряющий реституцию. К сожалению, он конфликтует с обезболивающим, потому придется потерпеть пару дней не самые приятные ощущения, сопровождающие процесс восстановления.
— Пару дней? — переспросила я, привставая с лежанки.
— Да, в лучшем случае, — ответил, зевая, врач, выходя из палаты, чтобы позвать медсестру.
— Я не против отдохнуть пару дней. Все-таки это мои первые выходные за два с лишним года, — усмехнулась я, обращаясь к молчаливому Индре, сидящему на стуле рядом. Его ничего не выражающий взгляд уставился в выбеленную стену. — Эй, наставник... может, вы забыли, но у вашего отца сегодня юбилей. Вам, вроде, надо присутствовать на этом празднике. Так почему бы вам...
Поднявшись на ноги, молодой господин направился к выходу из палаты. Его взгляд избегал меня. Со мной была та же история. То, что произошло этой ночью, нарушило четкость проложенной между нами границы "ученик-наставник". Или даже "раб-господин".
— Дерил принесет твои вещи.
— Ладно. Расскажете потом, на что это было похоже, идет? — дверь за ним закрылась прежде, чем я успела договорить.
Как и сказал Индра, Дерил принес мои вещи. Я их обнаружила аккуратно сложенными на стуле, когда проснулась поздним вечером. Лекарство действовало: несмотря на ломоту во всем теле, чувствовала я себя бодро. И дежурящая в то время уже слегка пьяная медсестра, к которой, по-видимому, должен был вот-вот заявиться кавалер, не возражала против моего ухода. Потому, одевшись, натянув на свою стриженую голову шапку и зафиксировав шиной руку, я неторопливо побрела из медицинского центра. Нога почти не беспокоила.
Вдохнув полной грудью влажный, сладковато-горький воздух, я невольно улыбнулась. Несмотря на мою далеко не райскую жизнь, атмосфера праздника заразила и меня. Главный особняк осветился огнями. По широким аллеям и темным закоулкам разбрелись шумные компании, сумевшие стащить с праздничного стола пару бутылок крепкого вина.
Удаляясь по затененной улочке от медицинского центра, я случайно наткнулась на ребят из карательного отряда.
— Мастер Эла! — воскликнул, повернувшись ко мне, Бартл.
Сидя на траве, они распивали ароматную яблочную настойку. Все уже изрядно охмелевшие парни были настроены дружелюбно.
— Что с вами произошло? — проревел внезапно Бартл, глядя на мою подвешенную у груди руку. — Этот сделал с вами молодой босс? Да как он...
— Да не, все в порядке, Бартл! — протянула я, махнув здоровой рукой. — Я просто упала с лестницы, когда пошла на кухню. Жутко есть захотелось ночью, веришь?
— Правда? Впредь, пожалуйста, будьте аккуратнее, — надо же, он, и правда, поверил. — Если бы это сделал с вами этот несносный мальчишка... они с его отцом только и делают, что оскорбляют наше подразделение! Они отправили мастера Мельхома на верную гибель, а теперь помыкают вами, как хотят...
Подчиненные Бартла опасливо на него зашикали: не дай Предвечный услышать это кому-нибудь постороннему.
— Ты не должен об этом переживать! — похлопала я мужчину по предплечью (хотела по плечу, но не дотянулась). — Через четыре месяца моим наставником станешь ты.
— Вы так доверяете мне... — кто бы знал, что его так легко растрогать.
— Кто лучше тебя знает карательный отряд, его людей и их цели, служить которым меня обязал твой дорогой мастер? — покивала я с серьезной миной. — Будем стараться изо всех сил и сделаем наш отряд ведущей силой Нойран.
— Точно! Да, верно! — поддержал меня ревностно Бартл. — Мы должны в честь этого выпить. Правильно я говорю, парни? Дайте чашу будущему мастеру. Еще лей! Вот, госпожа Эла, пейте!
