| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вы правы в том, что она — несчастна. В ее годы не иметь дома и детей, жить милостью троюродного брата мужа...
Я пожал плечами:
— Почему одни люди в подобных обстоятельствах продолжают быть добры и приветливы, а другие превращаются в озлобленных карликов? Я верю, что у человека есть выбор.
— У вас он тоже был?
— Хотите намекнуть, что я — озлобленный карлик?
Девушка улыбнулась, показав ямочки на щеках. Вроде и слова не сказала, но стало ясно — именно на это и намекала.
— Хорошо, вы правы.
— Нет, я не это имела в виду.
— А что?
— Мне кажется, вас преследует какая-то ужасная тайна. Эта встреча в храме. О ком вы скорбите, Элвин?
Надеялся, что она умнее. Но шестнадцать лет — это шестнадцать лет, голова набита сверкающей розовой кашей.
С точки зрения конечной цели, наша встреча в храме была настолько удачной, что ее стоило бы подстроить. Дальше, поддавшись на расспросы, я должен был рассказать слезливую историю. Или хотя бы намекнуть на существование таковой.
— Франческа, что за романтические бредни? Не надо лепить из меня падшего святого. Я просто гулял, палило солнце, а в храме прохладно.
Она остановила лошадь и долго вглядывалась в мое лицо.
— Вы так во мне дырку взглядом просверлите, сеньорита. У меня что — пятно от соуса на щеке?
— Мне кажется, вы лжете.
— Мне кажется, вам ужасно хочется найти какие-то оправдания, в которых я не нуждаюсь. И давайте уже двигаться, так мы никогда не доберемся.
— Ну ладно, — она отвернулась. — Что же тогда сделало вас таким, какой вы есть?
— Не собираюсь валить вину на обстоятельства. Считайте, я просто испорчен и с детства решил быть наказанием миру. Может, хватит обо мне? Давайте о вас, сеньорита. Назовите трех самых ужасных людей в вашей жизни. Кроме меня, разумеется.
За беседой мы поднялись на холм. Отсюда открывался восхитительный вид на замок. Я спрыгнул с лошади и поймал ее в объятия, наслаждаясь этой дозволенной секундной близостью.
— Люблю встречать здесь закат. Знаете, если бы я штурмовал Рино, то непременно расположил бы войска на этих холмах.
Девушка аккуратно высвободилась. Я не стал препятствовать.
— Вы воевали, лорд Элвин.
— Было дело. Но не обнаружил особого таланта к этому занятию.
Мы прошли к началу склона сквозь заросли дрока. Франческа опустилась на землю, расправив юбки. Мы сидели в молчании, только гудение пчел нарушало тишину.
— Вы были правы. Здесь красиво. И удивительно спокойно. Почему я раньше не замечала?
— Некоторые вещи приходят в одиночестве. Одиночество — большое благо, Франческа, хоть люди часто этого и не осознают. Представьте, что справа хихикает Бьянка Фальцоне и рассказывает глупости, как она имеет обыкновение делать. А слева вдова Скварчалупи нудит, что приличной леди не подобает сидеть на земле.
Девушка засмеялась.
— Вы говорите и делаете ужасные вещи. Но мне почему-то нравится вас слушать. Почему?
— О, тому много причин. Вам скучно здесь, в Рино, а я — неплохое развлечение хотя бы потому, что не похожу на ваше окружение. Вы умны, я предоставляю пищу вашему разуму и фантазии. Я не пытаюсь угодить, повторяя то, что вы желаете слышать. На моем фоне легко ощутить себя средоточием добродетели и упиваться осознанием своей моральной чистоты. Но главное — я веду себя так, как вы втайне хотели бы, но никогда не осмелитесь.
— Что?! — она даже вскочила в негодовании. — Вы лжете или бредите!
— Успокойтесь, Франческа. Сядьте. Зачем столько эмоций? Вы же умная девушка — судите сами. Я говорю и делаю только то, что хочу. Не завишу ни от воли отца, ни от глупых правил. И при этом небеса не рухнули на землю, я принят и признан в обществе, мне прощают то, что вряд ли простили бы вам. Я свободен, и сам выбираю, как жить. Не этого ли вы добивались, когда пытались бежать с Лоренцо?
Девушка открыла рот, но так ничего и не сказала. На лице ее отражалось глубокое возмущение.
— Да, при этом я эгоистичен и равнодушен к чувствам других людей. Но разве можно сказать, что вы, задумывая тайную свадьбу, заботились о ком-то кроме себя? Или будете рассказывать сказки про неземную любовь?
— Вы неправы. Я любила Лоренцо.
— Один мой знакомый цинично утверждал, что любовь придумали поэты, чтобы не платить деньги.
— Фу, это отвратительно. Ваш знакомый испорчен еще больше вас.
— Да, это так.
— Разве вы никогда не любили?
— Один раз. И то не уверен, что не путаю это чувство с чем-то иным.
Мне неплохо знакома влюбленность. Очарование, когда выдуманные достоинства женщины затмевают весь свет, смешиваясь с желанием обладать таким сокровищем. Приходит легко и уходит незаметно, оставляя чувство утраты чего-то ценного.
Я далек от того, чтобы путать все это с любовью.
— Видимо она вас отвергла.
— Глупости.
— Почему глупости? Все сходится. Вас отвергли, и вы ожесточились.
— Прекратите этот дешевый фарс. Так бывает только в романах. Ни один нормальный мужчина не станет мерзавцем просто из-за отказа женщины, если уже не был им изначально.
— Тогда почему вы не женились на той, которую любили? А может... она умерла?
— Нет. Она жива и, надеюсь, здорова. Сеньорита, вы же видите — я не хочу это обсуждать. Почему пристаете с расспросами?
Она потупилась:
— А почему вы злитесь, когда я об этом говорю?
Злюсь? Забавно, мне казалось, что я умело скрываю свои чувства. Что же, это по-своему неплохо, что Франческа так проницательна. Мне не хотелось ей врать.
— В следующий раз расскажу сентиментальную, насквозь лживую историю. Надеюсь, она удовлетворит ваше любопытство.
Она надулась и отвернулась, мазнув мне по щеке пушистой прядью. Я любовался тем, как солнце играет золотыми искрами в ее распущенных волосах. Хотелось поцеловать эти сладкие губы, но что-то в поведении девушки говорило — рано. Поспешив, я рисковал все испортить.
— Спросите меня о чем-нибудь другом, — предложил я.
Она тут же повернулась, словно только и ждала этого предложения.
— А сколько вам лет, лорд Элвин?
— На моей родине считают по зимам.
— Так сколько вам зим?
— Точно не помню. Сбился со счета.
Она снова надулась:
— Глупая шутка.
— Вы правы. Тридцать две.
— И вы никогда не были женаты?
— Нет. Боги миловали.
На самом деле я был женат трижды, но так и не понял, что люди в этом находят. Выйдя замуж, прелестные женщины поразительно быстро превращаются в сварливых мегер, считающих себя вправе устраивать сцены ревности и вопрошать где ты пропадал последнюю неделю.
— Почему вы так говорите? Неужели вам не хочется наследника? Мне казалось, об этом мечтают все мужчины.
— Чтобы наплодить детей не нужно жениться. Да и потом, для продолжения рода у нас есть Мартин. Будущему маркграфу Эйстерскому сейчас около пятнадцати — вылитый братец в молодости.
"Наследник" — еще одна иллюзия, на поддержание которой Мартин тратит немало сил. Отдаю должное его целеустремленности.
— А у вас есть дети?
— Что за вопросы, сеньорита? Разве вдова Скварчалупи не объяснила вам, что невинной девушке не подобает интересоваться чужими бастардами?
Она одарила меня неожиданно дерзкой улыбкой:
— А я не невинная, сеньор Эйстер.
— Верно. Все время забываю, — согласился я, наклоняясь ближе и заглядывая в ее лукавые серые глаза.
В последний момент Франческа уклонилась от объятий, да так ловко, словно долго тренировалась в этом искусстве, и, смеясь, вскочила. Я не стал преследовать девушку. Просто смотрел снизу вверх на нее — мягкую, соблазнительно-женственную, но недоступную. Солнце скользило по золотистому шелку платья, каштановые кудри разметались по плечам. Представил ее обнаженной на этом платье среди разнотравья, облитую солнечными лучами, и забыл все, что хотел сказать.
— Вы не ответили на вопрос сеньор.
— Не задавайте вопросов, ответа на которые не хотите знать.
— Но я хочу!
— У меня нет детей, — я поднялся, следуя ее примеру. — Я бесплоден.
На лице Франчески отразилось сострадание:
— О. Простите... — после паузы. — А вы уверены?
— Абсолютно. Не надо соболезнований, сеньорита. В этом нет большой трагедии.
Таковы все Стражи и, пожалуй, здесь есть смысл, раз мы не стареем. В противном случае нашим потомством уже можно было бы заселить пару герцогств. Насколько я знаю, никто из нас не переживает по этому поводу. Должно быть, желание продолжить себя в детях тесно связано с ощущением своей смертности.
В небесах раздалось пронзительное "Вииииирррииии", а потом хлопанье крыльев, а затем прямо с небес на плечо девушке упала черная птица. От неожиданности Франческа вскрикнула, да и я тоже вздрогнул.
— Тьфу ты. Это ваш питомец, сеньорита?
— Нет, — она пораженно протянула руку. Пичуга наклонила голову, не выказывая не возражения, ни страха. Кажется, ей даже по нраву были осторожные прикосновения девушки.
— Должно быть, чей-то домашний любимец. Стрижа можно приручить, если взять птенцом из гнезда.
Франческа пересадила пичугу на руку. Стриж лежал в ее ладошке, не шевелясь, внимательно рассматривал сеньориту блестящими горошинами глаз. Девушка нежно пощекотала птицу под горлышком и засмеялась:
— Смотрите, я ему нравлюсь.
Я был согласен с пернатым наглецом. Она не могла не нравится.
Когда в ответ на мою попытку дотронуться стриж отпрянул и попытался клюнуть, Франческа снова рассмеялась:
— А вот вы — нет, сеньор Эйстер.
— Не думаю, что буду убиваться по этому поводу. И поздравляю с приобретением. Как назовете вашего нового друга?
Она задумалась:
— Венто. Его зовут Венто.
Глава 4. Узник Кровавой башни
Франческа
Отец доволен — мы проводим вместе много времени. Мне трудно понять каковы чувства и намерения лорда Элвина. Могу лишь утверждать, что ему приятна моя компания.
— Я же говорю — он влюблен в тебя, — с горящими глазами повторяет Бьянка. — Ах, ну почему все самые потрясающие мужчины достаются тебе?!
— Возможно, все дело в моем благочестивом и добром нраве, — предполагаю я, чтобы ее утешить. — А сотня виноградников и красильни здесь совершенно не при чем.
Она снова не понимает иронии. Как всегда.
Элвин Эйстер бы понял.
Он понимает мои шутки. Помню, как я испугалась, когда впервые заметила это. Испугалась и рассердилась. Он посягнул даже на этот мой невинный способ проявить себя.
Но вот странно: уличив меня в непокорности, маг не спешит подавлять бунт. Напротив, теперь он улыбается моим словам — одобрительно и насмешливо, а порой и сам включается, чтобы поддержать игру.
Это ужасно, потому, что в такие минуты я чувствую себя совершенно счастливой и словно предаю этим счастьем Лоренцо.
Счастье — это когда тебя понимают.
Наверное, сторонний наблюдатель, глядя на нас, может решить, что перед ним нежно влюбленная пара. Но это не так.
Я готова поклясться на священных Заветах: при всем его внимании ко мне, маг не увлечен. Когда мужчины теряют голову, они становятся другими. С Элвином я не контролирую ничего. Он ведет в этом танце, а мне остается лишь покорно следовать за ним и волей отца.
Это очень просто — следовать за чужой волей. И иногда даже приятно.
Я не обольщаюсь. В отличие от своих подруг я вижу, каков он на самом деле. Элвин Эйстер презирает людей. Всех людей. Не только простолюдинов.
Он может быть обаятелен и мил, пока ему что-то нужно, но не стоит обманываться, его высокомерие не знает исключений. Обычная судьба гордецов незавидна, мир с лихвой возвращает их пренебрежение, а нашему гостю сходят с рук даже убийства.
Это несправедливо! Это возмутительно! Так не должно быть!
Я вижу: маг считает людей вокруг занятными игрушками. Он не признает слова "нет" и ведет себя так, словно существуют только его желания. И я мечтаю, чтобы кто-нибудь задал ему показательную трепку, избавив от лишнего высокомерия.
И все же мне нравится общество убийцы Лоренцо. Нравится куда больше, чем должно бы. Все в поведении Элвина бросает вызов, перед которым я бессильна устоять. Рядом с ним краски становятся сочнее, а жизнь ощущается острее и ярче. Он то злит, то смешит меня, а его рассказы о волшебном народе распаляют воображение.
— ...крупные домены называются "княжествами" и существуют на Изнанке больших городов. Например, Двор Оливы в Цере. Тамошний князь тот еще урод.
— Вы имеете в виду внешность?
Он подмигивает:
— Да нет, не внешность. В сравнении с иными фэйри Марций Севрус еще ничего. Подумаешь, три глаза. Всегда неплохо иметь запас на непредвиденный случай, не находите?
Я насмешливо фыркаю.
— Ах, вы не верите мне, — с притворной грустью говорит маг. — Что же, ваше право. Не буду напрасно сотрясать воздух.
— Нет, нет! Продолжайте!
Мне интересно слушать эти истории, пусть я и сознаю, что все рассказы о княжествах фэйри, не более чем плод неуемной фантазии северянина.
Я не влюблена в него! Ни в малейшей степени! Он мне даже не нравится!
Ну, может совсем немножко.
Чуть-чуть.
* * *
— У меня серьезная проблема, сеньорита и только вы можете меня спасти, — тон преувеличенно серьезен, а глаза смеются.
— Какая проблема?
— Я до сих пор видел меньше, чем десятую часть Кастелло ди Нава. С этим нужно что-то сделать. Немедленно!
— Что за причина такой ужасной спешки?
Элвин оглядывается с опаской, словно собирается поведать мне важную тайну. Потом склоняется почти к самому уху и шепчет:
— Мне скучно.
Я прыскаю, но тут же делаю строгое лицо.
— Займитесь переводом, сеньор.
— Я занимался им весь вчерашний день и сегодня больше шести часов. Я думаю и вижу сны на древнеирвийском. Еще немного, и окончательно забуду прочие человеческие языки. Тогда вы лишитесь удовольствия понимать мои колкости.
Прежде, чем я успеваю сказать, что только об этом и мечтаю, он берет меня под руку.
Что за отвратительная самоуверенность? Отчего он так убежден, что я последую за ним. И почему я не возмущаюсь, но покорно позволяю ему увлечь себя по коридору?
— Бросьте, — рассуждает маг. — Грешно держать человека в неведении. Я уже почти два месяца брожу только привычными маршрутами из опасения заблудиться, умереть с голоду и пополнить ряды ваших фамильных привидений. Вы же добрая квартерианка, сеньорита, значит должны помочь. Покажите ваше фамильное гнездо.
Сопротивляться этому напору непросто. А главное: не хочется.
— Погодите! — я вырываю руку. — Надо кликнуть вдову Скварчалупи.
— О нет! Только не это, Франческа. Разве вы не знаете, что присутствие рядом пожилых склочных женщин вызывает меланхолию и разлитие черной желчи?
Вдову Скварчалупи трудно любить. Она всегда всем недовольна, особенно мною. Ей не в радость танцы, музыка, смех и любое движение. Будь ее воля, дуэнья бы только сидела с пяльцами у окна, осуждала знакомых и жаловалась на болячки.
Но я знаю — у нее была тяжелая жизнь, и в глубине души вдова очень несчастна. В ответ на насмешки мага, я проявляю подчеркнутое сочувствие к сетованиям сеньоры.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
