| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Нужны более кардинальные меры, за которыми Александр Николаевич почти забежал в бытовой блок. Все же комфортно в ЦК устроено, тут тебе и душ, удобные кресла, кровать, и даже похожий на капот огромного грузовика ЗИЛ-холодильник. При Сталине Секретари частенько засиживались за работой допоздна и ночевали в своих кабинетах. Сейчас время другое, кровати все больше используют по второму основному назначению. Надо бы прекратить эту недостойную коммунистов практику, но на такие предложения даже Хрущев не осмеливался.
Специальная аптечка тоже предусмотрена, обитатели подобных кабинетов редко могут похвастаться молодостью и здоровьем. Впрочем, Шелепин самодовольно посмотрел на себя в зеркало, 46 лет по меркам ЦК КПСС, это скорее юность. Толи еще будет! Он весело улыбнулся своему изображению, и по давней привычке запил таблетку Анальгина водой из-под крана. Доставать Боржоми из холодильника, открывать, наливать в бокал... Вот где призрак подбирающейся старости!
Все надо делать наоборот, как в молодости. Ведь не было раньше под рукой таблеток! Александр Николаевич скинул пиджак, и резко засунул голову под кран с водой. Потом немного поплескал в лицо водой из-под крана, и насухо растер белоснежным махровым полотенцем. Головная боль действительно исчезла без следа. Но рабочее настроение не вернулось, скорее наоборот, потянуло на воспоминания.
Секретарь ЦК вышел к высокому окну, раздернул тюль шторки и заглянул в глубокую синеву неба. Так можно забыть все партийные заморочки, и вспомнить детство, Воронеж. Усманка тихо шелестит водой, палит солнце, вокруг пробивающаяся пятнами через песок молодая трава, и такое же безграничное, спокойное и безмятежное небо. Уходишь в него повыше, и можно забыть, как в сотне метров по рельсам на подходе к Боровой медленно стучит железнодорожный состав. Только вдали из дребезжащего конуса репродуктора несется на всю реку "нездешняя" мелодия Lady of Madrid...
Бездумные и жадные до отдыха первые дни каникул. Рядом загорают братья, шлепают картами друзья. Девушки, непрерывно болтая о чем-то своем, режут на закуску купленные в складчину полбатона вареной колбасы, хлеб и вареную картошку. Несколько бидонов с пивом аккуратно притоплены в воде. По крайней мере неделю можно ни о чем не думать, а дальше надо ехеть в Москву, поступать в институт, ИЛФИ, если повезет. Пора начинать самостоятельную жизнь, и так отец, начальник дистанции на ж.д., тянет жену и троих детей, позволяет учиться. Спасибо советской власти, без разносолов, но голода не знали.
\ИЛФИ — институт философии, литературы и истории имени Н. Г. Чернышевского. Весьма солидное и вольнодумное по тем временам учебное заведение.\
Последняя весна беззаботного детства. Дальше только все убыстряющийся водоворот, учеба, комсомольская работа, девушки, финская война, женитьба... Александр Николаевич посмотрел на часы, после того, как Вадик привез из загранкомандировки швейцарские Omega De Ville, это доставляло особое удовольствие. Очень удачное приобретение, корпус золото 750 пробы, 18 карат, при этом не пошло-желтый, как делают в СССР, а светлый, уже с пары шагов неотличимый от обычного стального. Ониксовая инкрустация раскрывает свою прелесть только владельцу. Не уступает и ремешок, качественная крокодиловая кожа, не пошлый тяжелый браслет. Стильно, дорого, но для окружающих идеально вписывается в тщательно лелеемый образ коммуниста-аскета.
\Загладин Вадим Валентинович, замзав международного отдела по связям с коммунистическими партиями капиталистических стран\
Четверть двенадцатого, ого, пора на обед. Подхватил накинутый на стул пиджак, подтянул узел галстука. Настоящий коммунист всегда должен выглядеть строго и по деловому, тем более, член Президиума ЦК КПСС. Выходя из тяжеленных, двойных дверей кабинета, кивнул сидящему в окружении стада телефонов тезке-референту, — "я в буфет, буду через полчасика". В коридоре мягко прикрыл обитую дерматином дверь с табличкой "Шелепин А.Н.". Предмет особой гордости, ведь простую форму, без указаний должностей или отделов, могли позволить себе очень немногие в ЦК.
Широкая красно-розовая дорожка с узорчатой окантовкой по краям стелится по паркету заглушая шаги. Торопиться не надо, солидность, обходительность — таков нынешний стиль. Встреченные сотрудники уважительно, по имени-отчеству здороваются. Уж третий год в Секретарях, а все никак не получается привыкнуть отвечать на это только легким кивком головы. Приятно, чего уж говорить. Лифт у Секретарей ЦК отдельный, с персональным ключом. Право слово, в общем ездить веселее, но noblesse oblige, положение обязывает.
Зал буфета встречает ярким светом, и особой, гулкой чистотой. Вроде бы и разговаривают посетители, но тихо, почти неслышно. Перед высоким стеклом стойки человек двадцать, но четыре буфетчицы обслуживают с цирковой скоростью.
Взял помидорный салат (7 коп.), копченый белужий бок (15 коп.) и пару "мишек на лесозаготовке". Долил за отдельным столиком кипятка в чашку с заваркой, докинул пару кубиков сахара и присел за стол. Вроде один общий зал, но на самом деле, он разделен незримыми границами, пересекать которые считается дурным тоном. Горе нарушителю конвенции, ходят слухи, новичка-консультанта, случайно забредшего в завотдельский сектор, уже к вечеру лишили партбилета.
* * *
В кабинет вернулся как раз со звонком "вертушки".
— Шелепин слушает!
— Шурик, привет! — В трубке жизнерадостный веселый голос.
— И тебе не хворать, Володя — Александр Николаевич явно обрадовался старому другу. — Как от монголов вернулся, и не встречались.
— Вот и я про тоже! — Владимир Семичастный радостно заржал в трубку, — тряхнем стариной, скоротаем вечер на даче. Заодно и девочки языки поточат, соскучились поди.
— Даже не знаю, может в выходной? Работы много...
— Брось свои интеллигентские замашки! Ни за что не поверю, что тебя делами завалили. Вообще, навали все на помошников, пусть отрабатывают свой паек!
— Да краснодонский горшок опять прохудился. Все утро потерял с ними. Впрочем... — Да ведь прав Володя, сколько можно, — Это тоже повод. Давай часиков в семь-восемь?
— Опять даже выпить толком не успеем? Не куксись, в пять и никаких возражений!
— Ладно, ладно! Хватит бульдозером давишь, с таким напором только шпионов и ловить.
— Ничего, тебя иначе никак и не выдернуть. Скоро в кабинете ночевать начнешь.
— Недождешься!
— Все, жди к пяти, буду как штык! И с подарком!
— Каким? — Удивился Шелепин, — ты бутылки даже ни разу не привозил, а тут подарок обещаешь.
— Не скажу, сам узнаешь. — Владимир со смехом положил трубку.
Звонок Председателя КГБ разбудил невеселые мысли. Вот как был один искренний в верный друг, так и осталось. Даже хуже, прежние соратники по ЦК начали незаметно, потихоньку дистанцироваться, все больше переводить отношения в рамки формально-служебных. Аж с нового года ни с кем кроме Володи не общался за столом, с женами, под водку и закуску. Плохой признак, и не понятно что с этим делать.
Неимоверно быстрый карьерный взлет привел в тупик, выше только Брежнев, первый Секретарь ЦК. Компромисс, который в октябре, когда снимали Никиту, устроил всех. Спустя полгода стало понятно, что нет ничего более постоянного, чем временные решения. Ильич устроил практически всех. Не лезет глубоко в дела республиканских вождей, не рубит с плеча в Цкшных интригах, старается найти устраивающий всех вариант. Даже отставки проводит мягко, с понижением на пару-тройку ступеней, но без оскорблений и грубости. Развивает космос, приносящий СССР громкие международные победы. После резкого Хрущева новый первый секретарь кажется многим в аппарате ЦК удачным вариантом на будущее, ведь от добра добра не ищут.
\После смерти Сталина до 23-го съезда статуса Генерального Секретаря не было.\
Последнее время еще хуже, у Лени стали появляться стойкие, постоянны соратники в Президиуме. Суслов с Кириленко — мощно работают, Гришин последнее время на них ориентируется. Еще в марте Мазурова и Устинова в Президиум затянули.
Что-то надо делать, даже Володя прямо намекает на это. Внутренний голос зло возразил: — Не обманывай хотя бы себя! Ты очень, невероятно удачливый карьерист, вовремя выбиравший кураторов. После случая с Зоей Космодемьянской и встречи со Сталиным тебя по жизни просто вели. Да что там, ты за всю жизнь не принял сам ни одного по-настоящему серьезного решения! Сначала первый секретарь комсомола, Николай Михайлов тебя вытащил в замы, потом, уйдя в ЦК партии, посадил в свое кресло. После крушения Маленкова в 54-ом и ссылки Николая послом в Польшу — умудрился выкрутиться, льстивым выкриком с трибуны съезда понравиться Хрущеву. Дальше опять повезло, после неудачного бунта "старой гвардии" в 57-ом Никите были позарез нужны новые, еще не повязанные в интригах кадры. В 58-ом тебя внезапно ставят председателем КГБ, под крыло Николая Миронова. А там и в Секретари ЦК перетащили на ключевой комитет...
\Н.А. Михайлов, в 1953 — 1954 гг. — первый секретарь Московского обкома КПСС, член Президиума ЦК. Г.М. Маленков — до 1955 года Председатель Совета Министров СССР. Фактический руководитель СССР в марте-сентябре 1953. В 1957 году с Молотовым и Кагановичем предпринял попытку смещения Хрущева, но проиграл.\
Миронов, о, он был очень, даже чрезмерно осторожен. Именно Николай Романович аккуратно, из-за спин соратников, готовил смещение Хрущева. Гениальный человек! Он понимал, что пришедший к власти лидер никому уже не отдаст этот сладкий плод. Но и самому возглавить переворот — уж больно опасное занятие. Поэтому поставил сразу на двоих, Сашу и Лёню, полагая, что в дальнейшем сможет "пройти" между нами на самый верх. И это бы ему наверняка удалось, не вмешайся злодейка-судьба.
Теперь фигуры играют сами. Особенно тяжело последнее время с Андреем Кириленко. Как зам. председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР он в Президиуме, и полностью подстроил работу под желания председателя. Теперь натурально выкручивает руки первым секретарям обкомов и прочим членам Бюро.
\Л.И. Брежнев до 66-го кроме прочего — еще и председатель Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Данный орган на деле был очень мощной структурой, объединяющей более двух десятков ключевых отделов ЦК КПСС по РСФСР.\
Шелепин представил себе лицо Кириленко, зачесанный назад ежик волос, окаймлявший лоб и виски, плотно посаженные к переносице глаза под стеклами очков, широкий нос, и плотно-плотно сжатые в щелку губы. Зло сплюнул, б..ь, ну вот бы как с Фролом Козловым... Его так Никита тянул, преемником своим называл. Но однажды на охоте не поделили убитого кабана. Хрущев аж пулю заставил егерей вырезать, так свою правоту доказывал. Очень об этом Фрол переживал, извелся весь. И вот вскоре — инсульт, длительный запрет врачей на работу, а там и на пенсию отправили. Очень вовремя он подгадал к октябрьскому пленуму.
Мечты, мечты. Ладно, пора собираться. Позвонил, предупредил жену, потом в цековский гараж и прислугу на даче. Оставил несколько заданий помощнику, щелчком тумблера на телефонном пульте переключил свою вертушку на референта.
\У помощника своя вертушка есть, он по статусу на завотдела ЦК КПСС тянет.\
Через пару часов волга охраны и уютный ЗИЛ-111Г с Александром и супругой Верой Борисовной миновали услужливо распахнутые прислугой ворота дачи в Сосновом бору.
Володя уже приехал, его Чайка смотрелась на стоянке забавной младшей сестрой рядом с более крупным "четырехглазым" ЗИЛом. Сам гость, высокий, широкоплечий мужчина, широкими шагами шел, почти бежал от дома к приехавшим хозяевам, заранее раскрывая руки для объятий. Его жена, Антонина, улыбаясь как подобает серьезному научному работнику, поспешала следом.
— Мы тут уже распорядились об ужине в беседке у реки, пойдем сразу туда.
— Да подожди, подожди! — Александр прервал друга. — Не только у тебя подарки бывают.
Быстро сдернул с Володи его генеральскую фуражку, водрузив на ее место спрятанную за спиной монгольскую шапку-колпак с высоким конусным "пиком" алого цвета и золотым клоком волос на кончике.
— Вот тебе, лично от Цэдеэнбала! — Развернул к женам, — правда, красавец?
— Злодей! — Владимир Ефимович безуспешно пытался рассмотреть себя в отражении автомобильных стекол, — что, так на службу завтра идти?
— Обязательно! — Прямо сейчас постановление Президиума ЦК подготовим!
— Эх! — Володя вдруг стал серьезным. — Нам надо поговорить, и по совершенно необыкновенному поводу.
— Вера, Надя, идите в беседку, мы сейчас вас догоним, — мигом отреагировал Александр.
Дача только называлась таким несерьезным словом. На самом деле не всякая помещичья усадьба прошлого могла поспорить размахом с этим государственным объектом. Огороженый кусок первоклассного соснового леса имел площадь более двух гектаров. Проложенные с хорошей выдумкой дорожки делали его необъятным при прогулках. Добавлял удобства и кусочек персонального пляжа с летней беседкой.
Сам дом также напоминал о дореволюционных эксплуататорах. Два этажа, штукатуренные в салатный цвет с белой отделкой, по центру — широкое крыльцо с шарами светильников на крытых мрамором перилах, над ним — громоздкая арка балкона. По обе стороны — крылья на четыре огромных окна. Сзади, за аккуратно подстриженными кустами сирени, теплый коридор в небольшой домик прислуги.
— Пойдем по той дорожке, что на час, — безапелляционно заявил Семичастный. — Быстрее не получится.
— Надо женам сказать, чтоб не ждали особо, — Александр Николаевич крикнул это погромче, чтоб его услышали дамы, и продолжил, — это что, кто-то в ЦК оказался американским шпионом?
— Хуже, Саша. Все очень серьезно.
— Неужели зеленые человечки? — Сострил по инерции Шелепин.
— Сам смотри, не маленький, — Володя протянул бумажник из тонкой темно-коричневой кожи. И несмешно пошутил, — а то еще санитаров не дослушав позовешь.
Собеседники не торопясь шли по забитой тесанным гранитом тропе, извивающейся между высоких сосен. Катящее к горизонту солнце причудливо протыкало игольчатые лапы, заливая землю чуть колышащимися яркими пятнышками. Молчали, пока Александр не закончил изучать паспорт Петра Юрьевича Воронова, с орлами и надписью Россия, выданный в 1998 году, залитый в пластик пестрый квадратик водительского удостоверения от 2010 года, технический паспорт на Toyota RAV4 2000 года выпуска, кучку странных пластиковых карточек, деньги, выпущенные банком России в 90-х годах, и прочую мелочь.
— Кто-то серьезную игру с нами начать хочет?
— Ни...я. Есть вполне живой гражданин, заявляющий что перенесен неизвестной силой или технологией из 2010 год.
— Он разве не сумасшедший?
— Вроде не сбрендил. Музыкин, начальник УКГБ Свердловской области, лично с ним беседовал, достоверность информации подтверждает полностью. Кроме того, по случайности свидетелем его переноса вместе со здоровенным куском асфальтированной дороги оказалась сестра одного из его сотрудников. Сделать мистификацию такого масштаба не сможет никто на Земле.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
