Мечта капитана

В местах, где к моей коже прикасались чужие руки, кололо и ломило. Эти ужасно неприятные ощущения и упрямство, с которым кто-то пытался пробиться через помутившееся сознание, нервировали.

-Риана!!! — раздалось вновь.

Это слово что-то будоражило внутри. Что это? Что говорит этот голос? Почему мне кажется, что я должна знать это? Жаль только, что нет сил, вспоминать.

-Риана!!! — голос стал громче и отчаяннее.

Он мешал мне спать и заставлял выныривать из блаженной темноты, поэтому я решила ответить, чтобы от меня, наконец, отстали.

Так как ни губы, ни язык не хотели меня слушаться, все, что мне удалось сделать, это выразить свое участие тяжелым вздохом и едва уловимым кивком головы.

-Риана!!!

Ах, да, это же мое имя. Это я вспомнила, но, ни капли не приблизилась к ответу, что от меня хотят?

— Риана, очнись милая. Тебе нельзя спать.

Да кто он такой чтобы что-то запрещать мне. Я хочу спать, и никто не смеет мной командовать. Сильная волна злости заставила с трудом разлепить веки и взглянуть на этого нахала. Смерзшиеся ресницы мешали, но и того что я видела было достаточно чтобы узнать мужчину, стоящего подле меня на коленях. Ирван гладил меня по лицу, заглядывая с мольбой в мои глаза. И с каким — то нервным нетерпением оглядывался себе за спину. Я, скосив глаза, насколько позволяло мое положение, посмотрела туда же. К нам приближался транспорт, который видимо должен был нас забрать. Как только, незнакомая мне платформа приблизилась, Ирван подхватив меня на руки, направился к ней, не забывая при этом говорить со мной, не позволяя отключаться. Каждый его шаг отзывался болью в одеревеневших мышцах, и я отчетливо слышала, как хрустят обледеневшие волосы, ломаясь от каждого неосторожно движения. Отстраненно подумав о том, что эта планета все же собрала свою дань, пусть и в виде отколовшихся прядей. Держаться на плаву сознания сил больше не было и, не смотря на уговоры Ирвана, я тихо утонула в небытие. Последнее, что успело уловить потухающее сознание, это отчаянный зов:

-Элгал!

Глава 6

Приходила в себя я медленно и тяжело, сознание то возвращалось, то снова уплывало, не позволяя схватиться за него. Тяжёлая темнота не отпускала меня, лишь изредка сменяясь слепящей белизной. Белый свет вызывал непроизвольное чувство паники, о причинах которой я не могла вспомнить. От напряжения в голове начинало все плыть, и сознание вновь погружалось во мглу. Я периодически ощущала себя как нечто большое и тяжёлое, то кроме понимания, что я все ещё существую, не чувствовалось больше ничего. Не знаю, как долго я моталась поплавком из одного состояния в другое, но в конечном итоге мне все же удалось зацепиться за реальность и открыть глаза. Осмотреться мешала мутная туманная пелена перед глазами и тусклый свет вокруг меня. Попытка проморгаться сориентироваться не помогла, зато обеспечила головокружением и тошнотой. Прикрыв веки и дождавшись, когда, вселенная перестанет двигаться, стала изучать обстановку.

Находилась я в какой-то колбе из непрозрачного стекла или стеклопластика очень похожего на него. По периметру всего пространства находились встроенные датчики и манипуляторы в виде искусственных рук, которые выполняли функции медицинских инструментов. Они легко порхали надо мной, склеивая раны, затирая шрамы, обрабатывая остатки обмороженных поверхностей кожи. Процесс обновления тела был практически завершён, поэтому я посмела предположить, что нахожусь я здесь довольно давно. У нас нет подобных технологий, наша медицина, по старинке усыпляя пациента, погружает его в состав из искусственных стволовых клеток в ожидании, когда организм впитает в себя необходимые компоненты для полного восстановления. Это довольно длительный процесс, дорогой хоть и очень эффективный. Но у него есть серьёзный недостаток — человек восстановившись физически, очень долго приходит в себя психологически. Человеческое сознание не позволяет осознать изменения в структуре организма, блокируя осознание прошедшего мимо человека потраченного на лечение времени и тормозит восприятие действительности. Зачастую побочным действием становиться затяжная депрессия, и даже психические срывы. Местная же медицина позволяет оставаться в сознании, а значит, не наносит психологических травм.

Зная, что техника не делает ошибок, все же захотелось убедиться в том, что моя комплектация полная и действенная. С огромный трудом я сжала руку в кулак и вновь распрямила пальцы. На моё движение отреагировали манипуляторы, резко прервав свою работу и замерев в нескольких сантиметрах от поверхности моей кожи. Я аккуратно повела плечом, опасаясь причинить себе боль и повредить что-то из устройств. Как будто уловив моё желание, механические руки сами отодвинулись, позволяя мне совершить такой маневр. Пошевелила пальцами ног и напрягла бедра. Тело ответило покалыванием и дискомфортом. Я поморщилась от неприятных ощущений и в следующее же мгновение получила инъекцию в предплечье. Уплывая в сон, подумала, о том, что мне досталась самая идеальная медицинская сестра, всегда знающая, когда хватит экспериментировать.

Следующее моё пробуждение оказалось не менее занимательным. Лазерные лучи, вспахивали в инкубаторе, прошивая моё тело, заставляя сокращаться мышцы как при физической нагрузке. Не могу сказать, что этот массаж доставлял удовольствие, но понимание того, что это в моем положении все, же полезно, постаралась не мешать работать лазерной пушке и по возможности расслабилась. Жаль только сразу уснуть не позволил кратковременный душ, сбрызгивающий тело с периодичностью в пять минут. Предположила, что так и должно быть и попыталась не обращать на него внимания, но это не мешало мне каждый раз скрипеть зубами в раздражении.

Третье возращение в реальность стало более осознанным, и потому меня стали волновать и другие аспекты моего существования помимо того, что я без сомнения буду жить. Меня очень смущало то, что я нахожусь в этом устройстве абсолютно обнажённая. Но немного поразмыслив, пришла к тому, что это вызвано необходимостью, да и чувство облегчения из-за того, что, не смотря ни на что, осталась жива, перевесило все не существенные детали. К облегчению добавилась ещё и благодарность, что не бросил, что успел, что обеспечил безопасность и уверенность, что все будет хорошо. Это чувство покоя позволило мне на этот раз уснуть своим сном. Я ещё несколько раз просыпалась и, понаблюдав за работой манипуляторов, вновь уплывала на волнах спокойного забытья.

Однажды я очнулась от тихого шипения, раздавшегося вокруг меня. Я открыла глаза, когда крышка с тихим щелчком уже была отброшена в сторону, позволяя мне увидеть часть комнаты и двух мужчин, склонившихся надо мной. Один из них был мой Ирван, рассматривающий меня с тревогой и, не заметив больше никаких повреждений, облегчённо улыбнулся. Второй, не знакомый мне человек, чуть ниже Ирвана с уже привычным светлым ёжиком волос и греческим профилем, был поглощён изучением каких-то графиков на основной панели этого лечебного комплекса, за что я была ему искренне благодарна. Дело в том, что я была по-прежнему голая и две пары глаз были бы ещё более мучительным испытанием для моей скромности. Я, и так дико смущаясь, пыталась прикрыть руками стратегически важные места, что не осталось не замеченным Ирваном. Он не стал меня мучить и аккуратно прикрыл меня лёгкой воздушной тканью, позволяя, наконец, поднять на него глаза. Взгляд был нежным и обжигающим, заставляющим толпы мурашек промаршировать вдоль спины. Хорошо, что моя неестественно белая кожа не имела свойства краснеть, иначе я бы уже пылала как римская свеча.

— Все в пределах нормы, — сделал своё заключение, незнакомец, продолжая изучать необычные светящиеся символы и выделять какие-то из них лёгким нажатием. — Теперь осталось только, как следует отдохнуть, набраться сил и набрать хотя бы три-четыре килограмма веса.

Снисходительно — поучительная интонация выдавала в нем принадлежность к последователям Гиппократа. Ясно, бортовой врач собственной персоной. Только они могут чувствовать себя королями положения в любой компании и обстоятельствах. Своеобразный царь самому себе.

-Спасибо Вислар, — отозвался Ирван, не отрывая глаз от меня.

-Спасибо, — повторила я за Ирваном хриплым голосом, толком не зная, кого из них благодарю.

Доктор, проявив деликатность, отключил свою панель и молча ушёл, оставляя нас одних.

-Ты молодец, Риана. Не каждый смог бы пройдя через подобные испытания и вернуться.

-Но ведь у меня не было выбора, я же пообещала дождаться, — пожала я плечом.

Ирван прикрыл глаза и, протянув руку, аккуратно убрал выбившийся локон мне за ухо.

-Тебе больше никогда не придётся самой сражаться за свою жизнь. Я сделаю все возможное и невозможное, что бы ты была в безопасности и счастлива.

— Почему? — с трудом проговорила, так как голос все ещё не слушался.

— Я тебе расскажу все сразу, как только ты полностью придёшь в себя. Это очень долгий разговор, к которому ты пока не готова. Но у нас много времени — вся жизнь, — ещё раз, нежно улыбнувшись, он наклонился, подарив мне короткий поцелуй, оставивший мне тепло, сладость, силу и немного разочарования своей мимолётностью.

— Поспи ещё, моя элгал. Я побуду здесь с тобой, если ты хочешь.

— Хочу, — заверила я его, проваливаясь в сон.

Уже не в первый раз, услышав это слово, я почувствовало тепло разливающееся внутри, но сказано оно было вновь в самый неподходящий момент, когда у меня не осталось сил спросить, что это означает. Но теряя последние нити с реальностью, пообещала себе, что обязательно это узнаю.

Практически каждое моё пробуждение Ирван находился рядом со мной, даже если он был в комнате, то появлялся в считанные минуты, как будто у него был особый радар, настроенный на меня. А может, и правда был, иначе как объяснить, что он предугадывал все мои желания и нужды раньше, чем я успевала их озвучить.

Баловали сладостями, каждый раз находя что-нибудь новенькое и экзотичное для меня.

-Что это? — неуверенно ткнула я пальцем в нечто ярко-зелёное сплошь покрытое колючками.

-Это — парна, сладкое растение, которое тебе непременно понравиться, — улыбаясь, пояснил он.

Я неуверенно взяла его в руки, стараясь не уколоться, и с интересом рассматривала это шипастое чудо, чтобы определить с какого края это можно попробовать.

-Только осторожней, оно кусается, — совершенно серьёзно, предупредил Ирван и заразительно рассмеялся, как только я швырнула этого ежа в стену.

Зеленное пятно в секунду исчезло, бесследно впитавшись в стену. Очень эффективная уборка, или корабль тоже надо подкармливать? Видимо моё лицо в полной мере передало мои размышления, потому как Ирван сначала ошарашенно на меня уставился, а потом практически сполз по стеночки хватаясь за живот.

-Риана, у тебя невероятно своеобразный способ мышления. Ещё никому такое в голову не приходило, но версия интересная.

Я бы, наверное, ещё долго хмурилась и дулась на Ирвана за его подшучивание, если бы не следующее подношение, которое при попытке его поедания, заверещало. Этот плод голосил как сирена, а я, не ожидающая такого подвоха, вторила ему на тон ниже, заставляя Ирвана хохотать до слез. Я даже хотела обидеться, но подумав, решила его простить, ведь он старается.

-И много у вас такой... странной еды?

-Нет.

-Я так понимаю, что это подборка приготовлена именно для меня?

-Конечно, ты слишком серьёзная, будем над этим работать.

-А ты, значит, шутник?

-Не особо, но ради твоей улыбки готов стараться.

Обдумав его слова, я приняла решение, что должна ответить тем же.

В качестве извинения я вытребовала его руку для изучения. Попросив активизировать его вживлённый прибор, я битых два часа крутила его конечность в попытке найти хоть какую-то зацепку с чего можно начать. Я так и не смогла найти края этого странного устройства, ни источника питания, даже не смогла нащупать хоть что-то напоминающее панель управление. Складывалось ощущение, что эта вещь живёт своей жизнью и работает сама по себе. Я тщательно следила, затем, чтобыИрван не двигал рукой и не давал голосовых команд, а прибор все равно продолжал выполнять определённые действия, источника которых я не обнаружила. Признав поражение, просто стала любоваться танцем символов, которые рисовали замысловатый рисунок и переливались всеми цветами радуги, радуя глаза и умиротворяя.

Вставать мне все ещё запрещал молчаливый доктор Вислар, но это не мешало мне потихоньку пробовать свои силы. Пользуясь моментом отлучки Ирвана, я пыталась вставать, набивая себе новые синяки. Это, наверное, единственное из-за чего он мог хмуриться, глядя на меня, и постоянно упрашивал меня не торопиться. И как ему объяснить, что я не умею зависеть от других?

Да и любопытство подталкивало к активным действиям. Я, в первую очередь, осмотрела и ощупала стены, гладя пальцами металлическое плетение. Моему удивлению не было предела, кода тёплый металл начав излучать мягкий свет под моими пальцами, зашевелился и погладил меня в ответ. Отдёрнув руку, я как заворожённая смотрела на живое кружево, пытаясь осознать увиденное. Я не знала ни одной технологии, способной сделать такое. Я была поражена знаниями и умениями тех, кого мы звали скандинавы, и глубоко в душе поднималась радость от того, что мне в жизни выпала удачная карта. Пусть дорога сюда была тернистой и возможно многое ещё предстоит пройти, но мой мир не смог бы дать мне столько эмоций и уж тем более подобного простора для изучения нового.

Мне хотелось все узнать и проверить. Пытливый ум и дотошный характер не давали спать по ночам, в жажде новых открытий. Но мои тысячи вопросов оставались без ответа, по словам Ирвана, по крайней мере, до моего полного выздоровления. Он был в этом вопросе непреклонен и мне ничего не оставалось делать, как смериться и покорно ждать того момента, когда мой опекун и бортовой врач не решат, что я достаточно оправилась.

Но в моем распоряжении оставался ещё один объект для изучения — я сама, а точнее мои чувства, испытываемые к этому мужчине которого я почти не знало, но который стал мне дорог вопреки всему. Никогда ни один человек не вызывал во мне такую гамму эмоций, которая была мне не менее интересен, чем окружающая обстановка. Странно то, что я человек, который предпочитает одиночество так наслаждалась его обществом, скучала, если ему приходилось отлучаться, хоть на несколько минут. Мы практически не разговаривали, но это не мешало нам понимать друг друга и получать удовольствие от того, что находимся рядом. Мы часто просто сидели, глядя друг на друга и не произнося ни слова. Он редко ко мне прикасался, толи, приручая, толи дразня.

Первую пешую прогулку мне разрешили спустя пять дней. Мне выдали комплект одежды белого цвета, состоящий из футболки свободного покроя и коротких лёгких шорт, объяснив это тем, что вновь созданный кожный покров будет слишком чувствительным к большому количеству ткани на теле. Спорить я не стала, так как меня съедало любопытство и желание покинуть эту приевшуюся комнату. В первую прогулку нам никто не встретился, подозреваю, что так было задумано, хоть и без этого впечатлений хватило. Все внутри было сделано из тех же живых кружев. Все помещения и даже вещи сами предугадывали наши действия: двери открывались те, что нам были нужны, свет прибавлял яркость в том коридоре, в который мы завернули, даже ширина коридора регулировалась в зависимости от количества вошедших людей, среди пустого помещения мог возникнуть маленький диванчик. Все увиденное мной объяснило, почему стены не имеют панелей управления, корабль как один большой организм функционировал в зависимости от потребностей его обитателей. Как заботливый опекун, решая проблемы и следя за комфортом своих жителей. Я так устала удивляться, что постепенно начала относиться к таким вещам как к должному.