Вероника. Черная Вишня.

— Я хочу попросить прощения у тебя как моей гостьи, спутницы и невесты, за то, что не смог обеспечить твою защиту на своих землях, — прозвучало прохладно и официально. — Такое более не повторится, и охрана будет усилена.

Я молчала, а он внезапно добавил:

— Я не простил бы себе, если б с тобой что-то случилось.

Дальше ехали в тишине.

Их светлость всё-таки пристроился поспать.

А я сидела и перебирала ночную добычу. Стержень, излучающий инфразвук отложили в импровизированный чехол из кожи и решили не трогать, уж тем более не на ходу. А вот то, что похитители называли стрелкой, больше всего напоминало мне электронный термометр, только в каком-то рустикальном стиле. Одна отполированная сторона небольшой коробочки с заострением с боку точно напоминала экран. Прошлые владельцы привязывали её к куску коры, плавающему в миске, и использовали как импровизированный компас. Наверно он тянулся к людям с кровью как у меня? И действительно, стоило предмету попасть мне в руки, он дёрнулся, словно живой и ткнулся мне острием в ладонь, оставив красную точку укола. От этого самоуправства я подскочила и взвизгнула. Шердан подорвался с клинком в руке — опять не заметила, как он его так быстро вытащил — и со свечением вокруг второй. Но артефакт лишь издевательски мигнул, и больше признаков жизни не подавал. Так же не отзывалась на попытки оживить моя старенькая зажигалка. Сейчас, рядом с брегетом и стрелкой, местное происхождение этой вещицы было очевидно, но назначение, помимо небольшого огонька при нажатии с боков было туманно. Может и правда просто зажигалка.

Глава 9

(здесь будет чудная цитатка в тему)

До столицы шайсарата — Картахены — доехали без приключений. Отряд двигался загадочным зигзагом, стараясь охватить максимум встречных городков. В каждом повторялся знакомый порядок действий. Я посещала ресторацию и пару магазинов, иногда гуляла по городу. А мужчины занимались своими делами. Только за мной теперь неотступно таскалась пара охранников. Свои обещания их светлость исполнял. Во время этих прогулок обзавелась еще парой брючных костюмов и кое-какими мелочами. Несу, знаете ли, столичную моду в массы. Теперь я убирала свою тёмную косу под шляпу с лихо заломленным полем и перьями.

Возобновила ежеутреннюю зарядку, и хотя делала ее без размаха и в номере, сидеть верхом стало заметно легче. В этом мире я вообще чувствовала себя словно сильнее, и прыгала выше, чем раньше, и уставала меньше. Приятно, с чем бы это ни было связано.

Приближение столицы ощущалось и в возросшей интенсивности движения и неуловимо чувствовалось в поведении людей.

Но первая встреча с городом всё-таки меня поразила. Шердан позвал меня предлагая обогнать отряд и мы припустили галопом взбираясь на очередную гряду холмов покрытых лесом. Здесь у дороги стояла небольшая крепостица. И именно отсюда с вершины холма и открывался вид на море. Сразу налетел свежий бриз. А на побережье раскинулся город, окруженный достаточно высокой стеной и окружавший замок, высившийся над побережьем. Белые стены, рыжая черепица. Цветущие террасы. Издали было не разобрать подробностей, но кажется я влюбилась. Жених посматривал на меня краем глаза и явно наслаждался и видом на родной город и моим восхищением.

Дороги были заполнены прибывающими и покидающими город фермерами, торговцами, гостями. Кричали чайки и порывы ветра трепали флаги на башнях и доносили запах рыбы, водорослей и соли.

Мы подъезжали всё ближе, под приветственные возгласы стражи миновали ворота и потянулись по улицам к замку. Шердан двинулся вперёд, а я откровенно отставала. Дело в том, что Альгер намекнул на скорую встречу с шаисой Тарис. Жених то у меня может и фиктивный, а вот свекровь будет самая настоящая. Засмотревшись на очередной увитый цветущей лозой, я еще несколько отстала, но держала в поле зрения наш экипаж, кативший по центральной улице, и точно знала, что со мной охрана.

С досадной неприятностью столкнулась на одном из перекрёстков. Уж не знаю каковы были правила дорожного движения, но троица всадников на монструозных конях и в бурнусах, откровенно подрезавших мою лошадку повели себя очень нагло. Окинув меня жадным изучающим взглядом, их главный махнул рукой, и мою охрану тут же оттеснили.

— Лучезарная, не стоит так спешить, — меня обжог взгляд карих глаз. — Сияющая роза, как твоё имя?

Ой, мамочки, горячая кровь. Вот, похоже, и состоялось моё знакомство со степняками.

— Не боитесь ослепнуть, дерзкий воин? — надменный взгляд я пока только репетирую, но уже получается. Надо бы продержаться, пока моё отсутствие заметят. Я потеребила запястье, где при приближении руки жениха проявлялась вязь татуировки. Как-то же он почувствовал, когда мне грозила беда прошлый раз?

Попыталась тронуть пятками лошадь и проехать. Лошадку тут же подхватили за повод у самого трензеля.

— Амир Аянатан, леди Вероника невеста шайсара Шердана Тарис, не стоит её удерживать, — раздалось сзади. Я обернулась. Говорил Натан, а Лас что-то шептал в медальон. Вокруг собирались зеваки.

Названный Амиром мужчина окинул меня еще одним взглядом, от которого одежда должна была задымиться, а то и вовсе исчезнуть.

— И где же он сам? Негоже оставлять такой прекрасный цветок... — договорить он не успел.

Из-за спины всадника послышалось.

— Я здесь, Амир! — ледяной голос, не удивилась бы если б снег пошел. — Ты вновь за старое?

— Шердан, не так я представлял нашу встречу. Прекрасная Вероника, прошу извинить меня за дерзость, — отстегнул от пояса ножны с коротким клинком. — Примите в знак моего восхищения.

Я кинула вопросительный взгляд на застывшего Шэра — тот едва заметно кивнул — и клинок приняла.

— Благодарю, — кивнула. — У розы появился острый шип!

Мужчина белозубо улыбнулся и обернулся к жениху.

— Шердан, ты счастливец! Все женщины твоего дома прекрасны, — перевел взгляд на меня и добавил. — И дерзки!

После чего что-то скомандовал своим воинам. Меня пронзила запоздалая догадка, однако додумать мысль я вновь не успела. Волна боли обрушилась на мою многострадальную головушку, я вскрикнула и почувствовала, как заваливаюсь с лошади. К счастью меня подхватили. Остро пахнуло специями и это стало последним осознанным воспоминанием...

* * *

Отключалась я в объятиях Амира. Проснулась в светлой спаленке. Голодная. Очень голодная! Как-то сразу додумала последнюю мысль, посетившую меня перед приступом.

Из-за двери послышались приближающиеся голоса.

— ...му я не могу её увидеть? Что ты скрываешь, сын? — приятное такое певучее контральто.

— Матушка, Вероника действительно без сознания. Ей стало плохо в городе, — а это Шердан.

Пауза, и далее послышалось:

— Хорошо, увидимся позже, ужин подадут в покои, как ты просил.

Снова стук каблучков и тихий хлопок двери. Я как раз поднялась с кровати и подкралась ко входу в соседнюю комнату, когда створка предо мной распахнулась, едва не расквасив мой нос.

— Прости! Не ожидал, что ты встанешь, — поймал отшатнувшуюся меня под локоток их светлость, кинул задумчивый взгляд на кровать и предложил, — Пойдём в гостиную!

Я прошлась, осматривая доставшиеся нам покои. Судя по всему, это были личные комнаты Шера. Приятные песочные и синие тона, светлое дерево, резьба на мебели — всё выглядело очень гармонично и уютно. Здесь была еще одна спальня, смежная через гардероб, просторная ванна и кабинет.

— А вторая спальня зачем? — спросила у сидящего на диване жениха.

— Когда-то там жила моя няня, потом воспитатель... наставник, — подобрал он более удачное слово.

Замерла у окна, любуясь начинающимся закатом над морем. Замок доминировал над городом, размещаясь на скальном мысу. Внизу лежала ограниченная еще одним таким мысом бухта, переходящая в устье реки. Желтоватый язык речных вод далеко вдавался в солёные морские. Там же внизу шумел и волновался порт.

— Красивый город, — я замерла у открытых створок, вдыхая запах моря.

— Да. Здесь особенно красиво весной, когда зацветают рощи, — Шэр подошел сзади, немного склонился к моему плечу и показал на склоны дальних холмов.

Я тихонько выдохнула, волнуясь от близости этого сильного тела за своей спиной.

На мои плечи легли ладони, оглаживая через тонкую ткань блузы. Я повернулась, в его объятиях и встретилась с внимательным взглядом серых глаз.

В дверь постучали. Я отпрянула, отчаянно краснея, и снова отвернулась к окну.

Внесли ужин или вернее лёгкие закуски в количестве достаточном для тяжелого обжорства: овощи, тонкие полупрозрачные ломтики сырокопчёного мяса, сыры, ароматные хлебцы, ваза фруктов. Вымыв руки, я уселась за низкий столик и буквально набросилась на еду. Стараясь не поднимать глаз на сидящего напротив в кресле мужчину. Похоже, моя теория подтверждается.

Утолив первый голод и подождав, пока поест жених, решилась на расспросы.

— Скажи, в Гихоне барон Налин на каком языке сестре выговаривал?

— Это виленский. На нём говорят в большинстве баронств. Память о былом величии — собственный язык.

— А Амир, — я запнулась под неожиданно острым взглядом. — Он на каком языке говорил?

— Это хас. Язык степей, — мужчина протянул мне бокал вина.

— Красиво звучал. Можешь сказать что-нибудь на степном? — озадачила я.

— Когда влюбляешься в женщину — беги от неё, чтоб сохранить своё сердце. Или беги к ней, чтоб обрести своё счастье, — глядя мне в глаза выдал он явно какую-то мудрость.

Я задумчиво отпила пару глотков. Так. Это я поняла. А там, на улице не понимала. И в особняке, когда разговор подслушивала, понимала уже всё. Надо уточнить всё-таки:

— А на виленском что-нибудь скажи.

— Мама мыла раму, — и я подавилась вином.

— Что случилось? — дернулся ко мне Шэр, и уже осознав, добавил на виленском: — Так ты значит всё поняла!?

— Ну да, — слегка напрягаясь, выдала я, поставила бокал и продолжила на хас, — Похоже мои приступы — следствие усвоения новых языков. Первый раз меня накрыло, когда ты обратился ко мне в лесу.

— Очень интересно! — с испугом уловила в глазах азартный блеск. — Давай проверим?

— Нет! Ты не представляешь как это больно! — я испуганно отползала от него по дивану, но была поймана за руку.

Да и диван кончился высоким подлокотником.

— Послушай, — наступал на меня по дивану брюнет, — это для твоей же безопасности! Ну сама посуди, Катахена — город портовый. Если ты каждый раз, услышав новый язык, будешь терять сознание на четверть часа и более, то ты можешь просто пострадать.

Он очень старался меня убедить, поймав уже и за вторую руку и уговаривая как ребенка, который не хочет пить очень полезное, но горькое лекарство.

— Не хочу! — я попыталась закрыть уши, но так мои руки и отпустили, ага.

— Здесь много островитян, у них своеобразный язык. Ква нигра мальпура диаблето деси... — неожиданно начал говорить этот гад.

Я сжалась в комочек, зажмурилась и приготовилась умереть.

Прошло секунд тридцать, но жуткая боль не спешила набрасываться на мою многострадальную головушку. Я с опаской открыла один глаз. Шердан нависал надо мной, удерживая уже за плечи, и напряженно всматривался в лицо. Приободрилась, открыла второй глаз. Боли не было. И это было прекрасно, но тут один гад подал голос:

— Отлично, давай на других языках проверим?

У меня аж дар речи пропал.

— Ты! Ты... я знаешь, как испугалась?! — стукнула его кулачком в грудь, потом еще и еще и, наконец, всхлипнула.

Пресекать женскую истерику этот гад умел не хуже чем застёгивать платья. Мне на затылок легла рука, а его губы накрыли мои, исследуя, пробуя на вкус, дразня самым кончиком языка. Я широко распахнула глаза, встречаясь с его грозовым взглядом. Он усилил напор. И я сдалась, отвечая на нежные прикосновения, чуть прикусила его губу, на что он среагировал тихим рыком и еще усилил напор атаки. Теперь его губы буквально сминали мои, пили жадно, как изнывающий путник вожделенную воду. И я отвечала с не меньшей страстью, дразня касаниями его язык, проникший в мой рот.

Кажется, кто-то стонал. Не исключено, что я.

Секунду назад я еще лежала, откинувшись на подлокотник, а Шэр нависал, ухватив за основание косы и властно целуя, но один рывок и я уже сижу на его коленях. Обе его руки скользнули на мою талию, вытягивая блузу из брюк, прошлись по обнажившейся коже спины, пуская от каждого поглаживания волны мурашек, заставляя выгнуться и прижаться к его животу. Заставляя отчётливо ощутить, что он хочет большего, а я...

А я судорожно пыталась расстегнуть пуговицы его рубашки. Рубашка не поддавалась. Застонала снова, от злости на коварную деталь одежды. Очень хотелось коснуться его кожи. Рванула края ворота в стороны, запустила под ткань свои ладошки, оглаживая слегка перекатывающиеся под гладкой кожей мышцы. Нащупала замеченный еще в лесу шрам, под ключицей, пробежалась по нему пальцами, провела отросшими ноготками от шеи к спине, и на этот раз застонал Шэр.

Сейчас существовали только двое. Я и он. Не припомню, чтоб у меня так крышу сносило раньше. Может воздух здесь такой?

— Шердан? — уже знакомое удивлённое контральто ворвалось в наш мир на двоих. А далее уже возмущенное, — Сынок!

Надо отдать ему должное, в себя пришел мгновенно. А может и не был так уж страстью поглощён. Оторвался от моей шеи, которую нежно прикусывал, запахнул расстёгнутую на груди блузу, пригладил ткань эдак с сожалением.

— Да, ма... — запнулся от хрипотцы собственного голоса, кашлянул и продолжил уже нормально, предельно светски. — Да, матушка. Что-то случилось?

Хорошо, что я сидела спиной ко входу. Сейчас я ощущала, как щеки заливает отчаянная краснота и старалась незаметно убрать руки из-под одежды Шэра.

— В замке Амир Аянатан со свитой, — и с сомнением прозвучало: — Надеюсь, вы спуститесь к ужину.

Хлопнула дверь.

* * *

— Ника, прекращай, никто не съест тебя. Нам пора спускаться, — Шэр уговаривал меня уже не менее получаса.

Я валялась на кровати, уткнувшись лицом в подушки, стонала и предавалась самоуничижению.

— Я никогда отсюда не выйду! У вас есть замковое привидение? Так вот будет! Помру, и стану бродить по ночам коридорами, гремя совестью...

В дверь задорно пробарабанили и, не дожидаясь, распахнули. В гостиную влетел довольный жизнью Альгер, насвистывая что-то победное.

— Так что, вы идёте? — он замер в дверях спальни, привалился к косяку симметрично уже стоявшему там же Шердану и вопросил.

— Какая муха ее укусила?

Тот лишь тяжело вздохнул и ответил:

— Матушка...

— Нику укусила шаиса Галиана Тарис? — маг хохотнул, я глянула на мужчин из-под локтя.

— Не укусила. Просто вошла в неподходящий момент. Ты же знаешь матушку, ей всё нужно контролировать, — пожал плечами жених.

— О! И чем же вы таким занимались! — вопросил Альгер с преувеличенным вниманием.

— Ничем особенным... — начал было Шэр.

А вот я возмутилась, вознегодовала и даже села на кровати

— Ничем особенным? Нас застукала твоя мама, когда твоя рука была фактически у меня в трусиках, а моя... — осеклась, увидев как изумлённо, неверящее поползли вверх брови блондина. Взвыла, запустила в них подушкой и упала обратно лицом в постель.