— Так я тебе и рассказал. Кара, там очень большие перспективы для исследований. Я заказал новое оборудование, кстати, сейчас на Имонар вылетает грузовой корабль, чтобы...

— Я полечу туда на нем! — я вскочила с дивана.

— Вот еще! Тебе там совершенно нечего делать! Пойдем, я уложу тебя спать. Примешь успокоительное. А потом решим, что с тобой делать! — Иштван протянул ко мне руку, но я рванулась в сторону. Мне помогло то, что ему пришлось обогнуть стол, и я за это время успела выбежать в коридор. Двигалась я трудом, меня пошатывало, но очень хотелось спрятаться от всего этого, уйти куда-нибудь, исчезнуть и появиться на Имонаре, чтобы все было как раньше, когда не было в моей жизни никакого Иштвана!

— Карина, стой! — я судорожно заметалась, высматривая, куда бы спрятаться, и увидела в конце коридора небольшой люк. — Да подожди ты! — Иштван стремительно приближался. Люк гостеприимно раздвинул двери и я, оказавшись внутри небольшой комнатки, тут же коснулась браслетом энергозамка. Блокиратор двери сработал, надежно отрезав меня от Иштвана. Я рухнула на пол и наконец-то разрыдалась.

Пару минут ничего не происходило, но зря я надеялась, что муж оставит меня в покое. Ожил интерком и Иштван потребовал, чтобы я открыла дверь.

— Карина, твоя выходка бесполезна! Неужели ты не понимаешь!

— Сам открой если надо!

Я не знаю, на что я рассчитывала. Может, на то, что он рано или поздно ляжет спать, и я смогу сбежать с корабля?!

— Уж не волнуйся! Я придумаю, как тебя оттуда достать!

— Иштван, — почти попросила я, — ответь, пожалуйста, а зачем ты на мне женился?

— Хм... Карина, вот скажи, чего тебе не хватает? Почему тебе надо все портить? Тебе что, плохо живется?

— Между супругами должно быть доверие и любовь...

А не двери.

— А ты мне что, доверяешь?

— Я доверила...

Самое дорогое, что у меня было...

— Я тоже не желаю тебе зла. У нас все могло бы получится, — голос Иштвана смягчился и завораживал. — В принципе, мы подходим друг другу. Я так сразу отцу и сказал, зачем все усложнять, когда можно решить две проблемы сразу...

— То есть?

— Получить Имонар и жену.

— Ты настолько расчетлив?

— И не буду этого скрывать. И чем быстрее ты научишься понимать меня, тем проще нам с тобой будет. Я могу быть неплохим мужем, Карина.

Да уж. Нахлынули воспоминания. Лучше бы их не было. У меня в голове все двоилось. Мой нежный и понимающий Иштван не имел ничего общего с Иштваном-разрушителем моей жизни.

— Зачем ты это начал? Мы ведь могли просто договориться...

— Ты бы предпочла, чтобы тебя ликвидировали? Вместе с твоим придурковатым папашей? Я выбрал нормальный вариант и искренне не понимаю, чем ты недовольна! Сначала мы пытались перекупить Имонар, но вы ж упрямые! Собственность, наследное владение! Убогий островок с кучей песка! Карина! Неужели ты не понимаешь, что есть места и красивее и больше и лучше! И я могу тебе их дать! Хочешь остров? В системе Альтера? Или гору? Или еще один затерянный в космосе астероид?

— Не хочу тебя больше видеть! Хочу уйти!

— Не получится. Это я предусмотрел. А знаешь, даже хорошо, что ты там заперлась. Посиди, подумай. Я предлагаю тебе нормальный вариант. Жить так, как мы жили раньше. Ты меня почти устраиваешь как жена. А проблемы у всех бывают... Неужели мы не сможем решить свои?

— Нет.

— Ну-ну. Не горячись. Зря ты отказалась от успокоительного. Может, откроешь дверь? Я тебя обниму. Хочешь, полежу с тобой? Поглажу тебя, чтобы тебе хорошие сны снились? Знаешь, после отдыха тебе все другим покажется, менее драматичным. Ты же понимаешь, что ничего катастрофического не случилось?

— Для меня случилось.

— Ладно, я не буду с тобой спорить. Сейчас мы можем отправляться домой, я свои дела тут закончил. Вскрою твою капсулу через сутки. В стене есть спаснабор. Воды и еды тебе хватит. Ложись спать. Захочешь пообщаться, обсудить ситуацию с позиции взрослых людей — зови, я открыт для тебя, радость моя!

После этого Иштван отключился.

* * *

Мои слезы высохли довольно быстро, я свернулась калачиком на полу и попыталась уснуть. Не потому что он мне приказал, а потому что уже реально ничего не соображала, понимала только одно — если я хочу активных действий, то надо сначала придти в себя. В таком состоянии я далеко не убегу и он меня по-любому переиграет. У Иштвана преимущество, а я совершенно не готова ни к дальнейшим разговорам, ни к самозащите. В итоге я вырубилась, но ненадолго, проснулась от легкого толчка, похоже корабль семьи Мора отстыковался от торговой станции и полетел домой...

Больше мне заснуть не удалось. Лицо горело, мышцы тянуло, меня знобило. Местом своего добровольного заточения я по случайности выбрала спасательную капсулу, тут можно было устроиться с удобствами, но душ предусмотрен не был. Я протерла лицо влажной салфеткой, легче не стало, попила воды. Делать было особо нечего, да и не хотелось. Я снова улеглась на пол, так мне почему-то было уютнее, и задумалась.

В моем нынешнем состоянии даже при относительно здравом размышлении варианты Иштвана меня не устраивали. Мне хотелось развод и Имонар, и никогда больше не видеть мужа. Чтобы совсем! Но это было нереально. Законным путем я Имонар получить обратно не смогу, да даже если получилось бы, то Иштван же все равно не отступиться. Он столько вложил в проект нашей семьи! Все эти ухаживания, свидания, обещания, милые слова, все это, оказывается, было ложью! Реализацией плана! Чтобы меня не уничтожать... Он, оказывается, поступил честно и благородно, женившись на мне. И от смерти спас и осчастливил! И все ради того, чтобы отнять у меня самое дорогое. А сейчас я лечу навстречу своей судьбе. Меня привезут во владения семьи Мора, вскроют капсулу, запрут в доме и будут лепить из меня примерную жену. Наверное, сначала я даже смогу сопротивляться, но учитывая возможности и способности семьи Иштвана, мне с ними не тягаться. Каждый мой промах будет строго наказываться, а что касается поощрений... Мне предстоит жить во лжи. Без гарантий безопасности, зная, что меня не любят, а терпят... Без духовной близости, подчиняясь правилам и условностям среди тех людей, которые меня не уважают и которым я сама по себе не нужна... И так всю жизнь!

Мысли были одна страшнее другой, и я совершенно не хотела возвращаться. Не знаю, как именно мне это пришло в голову, просто в какой-то момент я поднялась, прошла к пульту управления. На капсулах он всегда с ограниченным функционалом ввиду отсутствия мощностей, большая часть которых расходуется на маячок. В общем, я отстыковалась от корабля. Спокойно и буднично. Если бы я сначала подумала, проанализировала последствия, то вряд ли стала бы так делать. Мне следовало вспомнить про отца, дядю Ронара и Инку с Томом. Но я думала только о том, что не хочу никуда лететь.

Наверное, Иштван будет меня искать. Наверное, кто-нибудь меня подберет. Это оживленный сектор космоса. Сигнал услышат. Мне остается только ждать...

* * *

Следующие сутки почти не отложились у меня в памяти. Даже время я отметила случайно, глянув на хронометр капсулы. Мысли крутились в основном вокруг произошедшего, навязчивые картины прошлого преследовали меня. То мы с Иштваном на пляже на Имонаре, то я уже просматриваю тут ужасный отчет, и мое имя отпечатывается в памяти. Я пытаюсь не думать, пытаюсь стереть его, тем более, что само слово "Имонар" причиняет мне боль, но не могу. Образ Иштвана размазан. Я вижу его в своей памяти, но не чувствую. И он не со мной, и с ним не я. Капсула воспринимается чужой, я не хочу здесь быть, но не могу понять, где мне будет хорошо. Я помню, что Имонар разрушен, и будущего нет...

После отстрела капсулы, я долгое время пыталась уснуть, но не могла, пребывала во взбудораженном состоянии, даже лежать не могла, тянуло двигаться, но движения были рваные и хаотичные. Не понимала, что я делаю и зачем. Ломило виски, руки дрожали, и когда я на них смотрела, мне становилось страшно. Я не хотела смотреть на обзорный экран, потому что боялась узнать, что меня уносит в какой-нибудь не тот сектор космоса вне торговых путей, откуда сигнал просто не добьет, но не смотреть не могла. Маршрутная сетка на фоне звезд меня завораживала. В ней была хоть какая-то стабильность. Я цеплялась за нее мыслями как за веревочную лестницу и сосредотачивалась на звездах, чтобы не думать об Иштване. Хотя, не могу сказать, что я о нем не думала, то и дело проскальзывала мысль, что меня может найти именно он, и от этого мне было страшно. А еще я боялась, что меня не найдут и проклинала себя за дурость. Сжималась на полу, обхватывая руками колени, до боли, так, что даже не могла расцепить руки, пока сама не приказывала себе сделать это.

А время летело на удивление быстро, наверное, я несколько раз все-таки проваливалась в сон, но когда приходила в себя, понимала, что так и сижу на полу.

К концу первых суток в космосе я начинала осознавать, что помощь может и не придти. С трудом, после того как первый приступ паники прошел, уговорила себя проверить включен ли маяк. Он оказался выключен... Я же его включала... Или нет? Может и не включила, в своем стремлении улететь от Иштвана подальше... Зачем все это? Зачем мне это было нужно? Теперь во мне боролись две силы: сдаться сейчас, то есть самостоятельно обречь себя на смерть от нехватки воздуха или воды. Автономное функционирование капсулы не рассчитано надолго, человека в космосе найти сложно, и если сразу не нашли, стоит ли мучаться? Или же продолжить агонию? Маяк я все-таки включила, но потом еще некоторое время об этом жалела, но выключать было глупо...

Воду я пила несколько раз, на автомате, а вот поесть не смогла, хотя и уговаривала себя как маленькую "за папу, за дядю". Наверное, это "за папу" немного привело меня в чувство. Посидела еще некоторое время, приводила мысли в порядок. Опять вспомнился Имонар, стало очень себя жалко. Плакала и стучала кулаком по полу, выходило беззвучно и беспомощно. От слез стало еще хуже. Хотелось в душ, встать под хлесткие струи, продышаться, но на капсуле и этого не было. Меня знобило, нашла на кушетке плед, замотала плечи, не сразу сообразила, что зябнут ноги, но согреть их не смогла, потому что уже чувствовала необходимость делать хоть что-то, а не сидеть на месте. Я так и была без обуви и в майке. Куртка моя осталась на корабле, и обувь тоже там... где-то...

С трудом заставила себя сесть в кресло, почему-то было неудобно, и проверила текущую сводку. Информация о ближайшем космосе была скудна. На капсулу серьезное оборудование не ставили. Но мне было без разницы. Никаких кораблей после сканирования рядом со мной не обнаружилось. Неудивительно. Зато выяснилось, что капсула изменила курс. Потыкалась в панель, пытаясь вычислить источник притяжения. Оказалось, что меня занесло в какую-то систему. Две планеты и звезда. На звездных картах что-то об этом было, но вникнуть не смогла. Просто набор букв, координаты какие-то. Ничего не соображала.

Встала, налила воды, долго смотрела то в стакан, то на экран. Потом все-таки дошло, что тянет на планету. Прочность у капсулы была высокая, в атмосфере не сгорит, так что приземлиться смогу вполне успешно, если есть куда. Хотя какая разница? Лучше бы разбиться или сгореть, это если быстро. А так... Есть ли там пригодная для дыхания атмосфера неизвестно. Найти скафандр? Его все равно надолго не хватит... Вот она, самая настоящая Бездна! Как часто в своей прошлой жизни я про нее вспоминала. Теперь мы встретимся. Я сжала руками плечи и снова уставилась на экран. В моем поведении было мало осмысленного, я не спасала себя, я просто ждала.

Когда капсулу закрутило, меня зафиксировало в кресле, и вокруг образовался гелевый кокон. Как приземлилась, не помню, отключилась раньше.

Часть 2. Дикарь

Проснулась оттого, что затекли руки и ноги. Капсула уже никуда не летела. Кое-как выбралась из кресла, ногам было неприятно от расползшегося по полу геля. Чувствовала себя чуть лучше, но явно не хорошо. Стоило бы поесть, и я с этой мыслью придвинула к себе открытый спецпакет. Когда его открывала, не помню. Положила в рот восстанавливающую пластинку, и меня чуть не вывернуло. Безвкусно, а в то же время невыносимо гадко. Все-таки выплюнула и решила, что поем чуть позже, когда немного приду в себя. Если мне это вообще понадобится, после того как решусь выйти наружу.

По показаниям приборов выходило, что приземлилась на что-то твердое, а не в океан. Состав атмосферы был неизвестен. Экран бы темным, то ли разбился при посадке, то ли ... Ну, даже не знаю что. Думалось по-прежнему с трудом.

Скафандр я в капсуле не нашла. Может, он был спрятан, что я не сообразила, где искать, может, просто не положили... Но мне уже было все равно. Выбор-то небольшой, или сидеть в капсуле столько, сколько смогу, или выйти и посмотреть, что там за бортом, как есть — в одеяле и босиком. Решила выйти.

В переходнике внезапно стало страшно, стояла и уговаривала себя открыть люк, там же не вакуум, а если что-то ядовитое, то умру быстро. Рука коснулась панели, и люк открылся. Вокруг была ночь, нормальный воздух и холод. Я даже не стала выходить. В капсуле точно есть фонарик, но смысл сейчас куда-то идти, лучше посижу тут, на пороге. И я закуталась с ногами в одеяло и привалилась к стенке переходной камеры. Вот сейчас подышу чуть-чуть и обратно. Тут спокойно, тихо, даже странно...

Кажется, снилось мне что-то жуткое и липкое. Имонар, я — королева и цепи у меня на руках...

— Карраххххх! — резкий звук вырвал меня из сна. Я даже не смогла сначала сообразить, взаправду ли это. И тут меня сильно дернули за руку и стянули с подножки капсулы.

Я оказалась в чьих-то объятиях. Было темно, я не могла никого рассмотреть, просто молча начала отбиваться.

Но человек (?), а руки были вполне человеческие, держал меня крепко. Потом усадил на землю, опустился рядом и начал ощупывать мое тело, как-то резко и деловито. Я заорала от боли. Ноги замерзли, и теперь их словно резали ножом или кололи иглами, такими длинными и зазубренными. Из глаз ручьем хлынули слезы, но человек не обращал на это никакого внимания и продолжал меня трогать. Наконец до меня дошло, что он проверяет, не сломано ли у меня чего, после этого я замолчала и решила стойко переносить тяготы и лишения.

Глаза потихоньку привыкли к темноте или же светало, я вполне отчетливо различала фигуру незнакомца и при желании смогла бы рассмотреть и лицо, но пока все мои мысли занимало то, что он меня растирает своими теплыми руками. Было и больно и хорошо. Потом он приподнял меня и помог встать, после чего начал сам раздеваться. Я стояла, пошатываясь, и смотрела на него в полном недоумении. Человек снял с себя штаны и через голову какую-то плотную рубашку без застежки и протянул мне.

— З-з-зачем? — спросила я, и тут осознала, что сильно дрожу, просто зуб на зуб не попадает.

Он нервно дернул рукой и начал помогать мне одеваться. Сначала закутал рубашку, плечам сразу стало горячо от тепла его тела, потом снова усадил меня на землю и начал натягивать на меня штаны. Я оттолкнула его и справилась с этим сама. Штанины были довольно широкими, и мои ноги поместились в них без проблем. Сам он остался в облегающей рубахе, какой-то грубой обуви и что-то у него было надето ниже пояса, но туда я старалась не смотреть.