Оба они, Джек знал это без ложной скромности, были определенно яркими представителями даже для мезанских альфа-линий, но талант Захарии как синтезатора стал чем-то неожиданным. Это, конечно, может случиться даже с кем-то, чья генетическая структура и таланты были разработаны так тщательно, как в геноме МакБрайдов. Однако, хотя Совету по долгосрочному планированию, возможно, не нравилось это признавать, комплекс способностей, навыков и талантов, связанный в общую концепцию "интеллекта", оставался наименее поддающимся его манипуляциям. О, они могли гарантировать высокий общий IQ, и Джек не мог вспомнить последнего представителя альфа-линий Соответствия, который не прошел бы тест лучше 99 с лишним процентов человеческой расы. Но усилия СДСП в предварительном программировании индивидуальных сочетаний навыков человека были в лучшем случае проблематичными. На самом деле, его всегда немного забавляла настойчивость СДСП в том, что он вот-вот преодолеет последний, давнишний барьер на пути к возможности полностью возвысить собственный вид.
Лично Джек испытал более чем небольшое облегчение от того, что Совет не может разработать полностью надежное и поставляемое под заказ программное обеспечение человеческого мозга. Это было не то мнение, которое он, скорее всего, обсудил бы со своими коллегами, но, несмотря на свою полную преданность видению Детвейлера и конечным целям Соответствия, ему не очень нравилась мысль о микроуправлении человеческим интеллектом и умственными способностями. Он был полностью за то, чтобы расширять границы в обеих областях, но полагал, что всегда найдется место для удачных комбинаций способностей. Кроме того, если быть честным, ему действительно не нравилось, что его теоретические дети или внуки станут заранее разработанными чипами в великой машине Соответствия.
В этом отношении, по его мнению, у него было много общего с Леонардом Детвейлером и остальными основателями Соответствия. Леонард всегда настаивал, что конечной функцией генетического совершенствования человека было позволить людям в действительности реализовать свой максимальный потенциал. На какие бы временные компромиссы он ни был готов пойти во имя тактики, его конечной, непоколебимой целью было создание вида личностей, готовых и способных реализовать свободу выбора в своей собственной жизни. Все, что он хотел сделать, это дать им самые лучшие инструменты, какие он мог. Он, конечно, не одобрил бы создание свободных граждан, как полностью реализованных членов общества, к которому он стремился, таким путем, которым пошла "Рабсила" при создании генетических рабов. В конце концов, идея заключалась в том, чтобы расширить горизонты, а не ограничивать их.
Были моменты, когда Джек подозревал, что Совет по долгосрочному планированию упустил это из виду. Не удивительно, если так оно и было, предположил он. Совет отвечал не только за надзор над тщательным, постоянно продолжающимся развитием геномов под своей опекой, но и за обеспечение тактических способностей, необходимых для стратегий и операций Соответствия. В сложившихся обстоятельствах едва ли было удивительно, что он должен был постоянно стремиться к более высокой степени... контроля качества.
И, по крайней мере, как СДСП, так и Генеральный стратегический совет признавали необходимость максимально использовать любое положительное преимущество, которое может дать закон непреднамеренных последствий. Это объясняло, почему так тщательно была взращена, как только ее выявили, уникальная, почти инстинктивная способность Захарии объединять совершенно разные исследовательские концепции в непредвиденные самородки разработок. Что, в свою очередь, объясняло, как он стал едва ли не правой рукой Черневски в научно-исследовательской службе флота Соответствия.
Джек закончил жевать, проглотил и отпил глоток пива, затем приподнял бровь, глядя на брата.
— Что ты имеешь в виду под "слегка пугает", Зак?
— О, я не говорю о любых аппаратных сюрпризах, если это то, о чем ты подумал, — заверил его, Захария. — Насколько я знаю, в этот раз манти не пускали в ход ни одной свежей технической новинки. Что, как я не люблю признаваться в этом, — он улыбнулся немного кисло, — на самом деле стало для разнообразия приятным сюрпризом. — Он покачал головой. — Нет, меня беспокоит тот факт, что Мантикора и Хевен сотрудничают в чем-либо. Тот факт, что им удалось привлечь Лигу на свою сторону, конечно, тоже не делает меня счастливее. Но если кто-нибудь на другой стороне узнает правду о терминале Вердант Висты...
Он позволил своему голосу затихнуть, затем пожал плечами, и Джек кивнул.
— Ну, — сказал тот, — я бы не слишком беспокоился о сговоре между манти и хевами. — Он кисло усмехнулся. — Насколько я могу судить по доступным материалам, это была более или менее внештатная операция пары вышедших из-под контроля оперативников, импровизировавших по ходу дела.
Захария, как отметил Джек, глянул лишь немного скептически, но ему действительно было не нужно знать ничего подобного о Викторе Каша и Антоне Зилвицки.
— Тебе просто придется довериться мне в этой части, Зак, — сказал он ласково. — И я признаю, что могу ошибаться. Хотя я так не думаю. И учитывая... интенсивность, с которой упомянутые оперативники обсуждались в моей лавочке, не думаю, что я один пришел к такому выводу.
Он откусил еще один кусок своего бутерброда, пожевал и проглотил.
— Во всяком случае, совершенно очевидно, что никто на Мантикоре или в Новом Париже не предвидел всего этого, и я думаю, что сейчас они действительно пытаются извлечь максимум лучшего из этой ситуации, в которую они попали внезапно и с воплями. Что, признаю, вероятно, легче для них, потому что и те, и другие сильно ненавидят "Рабсилу". Однако это не окажет большого влияния на их действия или их мышление, когда мы вновь заставим их стрелять друг в друга.
Захария задумчиво нахмурился, потом кивнул.
— Я надеюсь, что ты прав в этом отношении. Особенно, если с ними участвует Лига!
— Это, думаю, тоже было импровизацией, — сказал Джек. — Кассетти просто случайно оказался на месте, когда все это собралось воедино, и увидел в этом способ по-настоящему укрепить отношения Майи с Эревоном. Во всяком случае, я не думаю, что он провозглашал добрые напутствия независимой планете, полной бывших рабов! Он просто разыгрывал карты, оказавшие в руке. И для него лично это тоже закончилось не слишком хорошо.
Захария фыркнул в знак согласия, и Джек улыбнулся. Он и близко не знал столько, сколько хотел бы знать, что происходило внутри Сектора Майя. На самом деле это не входило в его компетенцию, и уж точно не входило в его зону ответственности, но у него была собственная версия способности Захарии собирать, казалось бы, несвязанные факты, и он пришел к выводу, что происходящее в Майе было значительно большим, чем подозревал кто-либо на Старой Земле.
— Лично я считаю, шанс был не больше чем пятьдесят на пятьдесят, что Розак на самом деле стал бы палить по коммодору Наварре, — продолжал он. — Оверстейген вполне мог — в конце концов, он манти — но я склонен думать, что Розак, по меньшей мере, блефовал. Я не виню Наварру, что тот не подловил его на этом, ты же понимаешь, но я не удивился бы, если бы Баррегос испустил огромный вздох облегчения, когда мы отступили. А теперь, когда Кассетти мертв, у него есть идеальный повод отказаться от любого соглашения с этим новым королевством Факел из-за очевидно продолжающихся связей того с Баллрум.
— Можешь ли ты сказать мне, есть ли что-то в рассказах о "Рабсиле", спустившей курок на Кассетти? — спросил Захария.
— Нет, — ответил Джек. — Во-первых, я не мог бы сказать тебе, если бы что-то знал, так или иначе — не о таких оперативных деталях, как эти. — Он бросил на своего брата короткий, ровный взгляд, затем пожал плечами. — С другой стороны, на этот раз у меня нет никаких подробностей этого. Я полагаю, что возможно, один из тех придурков "Рабсилы", которые не имеют ни малейшего понятия о происходящем на самом деле, захотел его убрать. Но в равной степени, вероятно, что это был Баррегос. Видит Бог, Кассетти мог бы стать больше чем просто позором после того, как он почти самолично взорвал бомбу, которая убила Штейна, а затем втянул Баррегоса в весь этот бардак в Вердант Висте. Я почти уверен, что в данный конкретный момент он гораздо более ценен для Баррегоса в качестве еще одного замученного комиссара пограничной безопасности, чем постоянного пожирателя кислорода.
— Я понимаю, и если я зашел слишком далеко, извиняюсь, — сказал Захария.
— Не за что извиняться, — успокоил его Джек... более или менее правдиво.
— Буду ли я вторгаться в эти "оперативные детали", если спрошу, есть ли у вас какое-либо представление о том, может ли другая сторона выяснить правду о туннеле?
— Это еще одна из тех вещей, которых я просто не знаю, — ответил Джек. — Я не знаю, была ли на самом деле в системе какая-либо информация об этом, которая могла быть захвачена и раскрыта. Если уж на то пошло, я вообще не имею понятия, сообщали ли когда-либо или нет местным идиотам "Рабсилы", что терминал уже был обследован. Я не сказал бы им, это точно! И даже если бы я знал это, думаю, никто не знает, удалось им или нет очистить свои банки данных до того, как они получили по пуле в головы. В чем я почти уверен, однако, так это в том, что все известное им сейчас находится в руках кого-то, не очень желательного для нас, предполагая, что кому-то пришло в голову спросить их об этом. — Он поморщился. — Учитывая то, как создавалась их экс-собственность на планете, я чертовски уверен, что любой из людей "Рабсилы" ответил на любые вопросы, которые им задали. Не то чтобы, в конце концов, это принесло им какую-то пользу.
Настала очередь Захарии скорчить гримасу. Ни один из братьев не собирался проливать слезы по "людям "Рабсилы"". Хотя они мало говорили об этом, Захария знал, что, подобно ему, Джек находил "Рабсилу" весьма неприятной. Оба они знали, насколько невероятно полезной для Соответствия была "Рабсила Инкорпорейтед" на протяжении веков, но будучи предназначенными для использования или нет, генетические рабы были все же людьми, по меньшей мере, своего рода. И Захария также знал, что в отличие от некоторых коллег Джека по оперативной работе, его брат не особенно винил Антирабовладельческую лигу, генетических рабов в целом, или даже Одюбон Баллрум в частности, в жестокости их операций против "Рабсилы". Баллрум был фактором, который Джек должен был принимать во внимание, особенно учитывая их постоянные (хотя в общем безуспешные) усилия по созданию эффективной разведывательной сети прямо здесь, на Мезе.
Он не собирался легкомысленно относиться к угрозам Баллрум, и никакое сочувствие не помешало бы ему наносить удар по Баллрум так сильно, как только возможно, при любой представившейся возможности. И все же, между "Рабсилой" и Соответствием было хотя бы одно различие в том, что Соответствие не очерняло и не недооценивало своих будущих противников, Захария также знал, что довольно много коллег Джека поступали именно так, когда дело касалось Баллрум. Вероятно, оба брата МакБрайд не любили признаваться в этом, потому что те коллеги верили в исходную неполноценность рабов даже по сравнению с нормалами, не говоря об улучшенных геномах Соответствия.
— Когда доходит до сути, Зак, — отметил Джек спустя мгновение, — ты на самом деле, вероятно, находишься в более выгодном положении, чем я, чтобы оценить, сможет ли Баллрум — или кто-либо еще, если на то пошло — уловить намек на туннель. Я знаю, твой отдел принимал участие, по крайней мере, в некоторых разработках для первоначального обследования, и я также знаю, что мы все еще работаем над выяснением гипермеханики, связанной с этой проклятой штукой. На самом деле, я предполагал, что ты все еще в курсе этого вопроса.
Повышение интонации и изогнутая бровь превратили последнее предложение в вопрос, и Захария коротко кивнул.
— Вообще говоря, я все еще в курсе, но астрофизика сейчас не в центре внимания нашего отдела. Мы установили большую часть ее военных последствий десятилетия назад. Я уверен, что кто-то другой все еще круглыми днями работает по теории, но мы в значительной степени разобрались с военными направлениями.
— Я не сомневаюсь в этом, но я имел в виду, что уверен, ты услышишь раньше меня, если кто-нибудь придет обнюхивать туннель со стороны Вердант Висты.
— Я не думал об этом с такой точки зрения, — задумчиво признался Захария, — но ты, вероятно, прав. Тем не менее, я был бы счастливее, если бы не ожидал, что Баллрум обратится к манти за техническим содействием в том, что касается терминала. — Он поморщился. — Давай посмотрим правде в глаза, у Мантикоры все же больший и лучший практический опыт работы с туннелями в целом, чем у кого-либо другого в галактике! Вероятно, если кто-то и сможет выяснить, что происходит с конца Вердант Висты, то это должны быть они.
— Само собой разумеется. Согласен. — Настала очередь Джека морщиться. — Хотя я не знаю, что мы можем с этим поделать. Я уверен, что некоторые довольно высокопоставленные персоны обдумывают это прямо сейчас, ты же понимаешь, но это своего рода одна из однозначно заданных вещей. С одной стороны, мы не хотим, чтобы там рыскал кто-то вроде манти. С другой стороны, мы действительно не хотим больше привлекать чье-либо внимание к этому туннельному терминалу — или предполагать, что это может быть важнее, чем думают другие люди — насколько можем содействовать этому.
— Я знаю.
Захария на мгновение надул щеки, а затем вновь потянулся за своей кружкой пива.
— Итак, — сказал он намеренно бодрым тоном, после того как снова опустил кружку, — есть что-нибудь новое между тобой и этим твоим горячим маленьким номером?
— Я абсолютно не представляю, о чем вы вообще говорите, — сказал Джек добродетельно. — "Горячий маленький номер"? — Он покачал головой. — Я не могу поверить, что вы могли быть повинны в употреблении такой фразы! Я в шоке, Зак! Думаю, что, возможно, придется обсудить это с мамой и папой!
— Пока ты совсем не зарапортовался, — сухо сказал Захария, — я мог бы указать тебе, что именно папа изначально употребил эту фразу по отношению ко мне.
— Это еще более шокирует. — Джек на мгновение приложил руку к сердцу. — С другой стороны, как бы я ни сожалел о грубости образа, который она вызывает, должен признать, что, если вы спрашиваете о молодой леди, к которой, по моему мнению, относится ваш вопрос, термин имеет определенную применимость. Но я не собираюсь удовлетворять все ваши похотливые интересы, обсуждая мои любовные достижения с таким низкопробным мужланом, как вы.
Он лучезарно улыбнулся.
— Без намерений обидеть, вы же понимаете.
Глава 6
Херландер Симоэнс приземлил аэрокар на платформе возле своей комфортабельной квартиры в таунхаусе. Одним из преимуществ его положения в качестве руководителя проекта в Гамма-центре было действительно хорошее место для жилья, находящееся всего в трех километрах от самого Центра. Грин Пайнс был популярным местом проживания здесь, на Мезе, и таунхаус стоил недешево. Что, несомненно, объясняло, почему большинство жителей Грин Пайнс были руководителями среднего и высшего звена в том или ином из многих бизнес-сообществ Мезы. Многие другие были довольно важными бюрократами при Генеральном совете, который официально управлял системой Меза, несмотря на то, что Грин Пайнс находился на расстоянии длительной поездки, даже для антигравитационной цивилизации, от столицы системы, Менделя. Конечно, Симоэнс давно понял, что жалобы близких к правительству деятелей по поводу имеющихся неудобств долгих поездок фактически сделали этот адрес еще более престижным.
