Полночь.

— Ага, — отозвался парень, не поднимая головы. — Один дурак придумал — другие подхватили.

— Мы отражаемся в зеркалах, — продолжил Валентин, — и не боимся распятий. Почему бы и нет? Если простым смертным, — у которых грехов побольше нашего, между прочим, — позволено касаться святыни, то и нам это не доставит лишних неудобств. Единственное, что беспокоит — аллергия на чеснок, но это происходит так же, как и у людей. В остальном, мы ничем не отличаемся от законопослушных граждан. Кай уже закончил школу и собирается поступать в колледж, Алиса подрабатывает в местном кафе. Ингрид встретила Владимира чуть больше года назад, когда уезжала учиться в другой город. Я же успешно оперирую людей, помогая им в меру своих возможностей. Ничего необычного.

— А как насчет оборотней? Они тоже не отличаются от людей?

— Конечно! — опять подал голос парень. — Только способны по желанию трансформироваться в животных, — а не строго в волков. Это тебе не вервольфы из книжек! — тут все серьезно. По нашим лесам бегают не только волки, но и лошади, и собаки. Еще и кот по районам шастает.

— Кстати, перед тобой один из представителей этого вида, — сказал Валентин, и на этот раз не в то горло пошел кусок хлеба. — Да что же это такое...

— Ты оборотень? — Глаза, куда вы подевались?

— А что? — с вызовом ответил парень, поднимая голову. Длинная челка скрывала чуть раскосые золотисто — карие глаза и немного длинныйнос, совершенно не портящий общий вид. Внешность хорошая — с манерами плоховато. — В чем проблема?

— Ты не похож на волка! Слишком субтильный! Я бы даже сказала, тощий!

— А? — протянул недоволк, вскакивая из — за стола. Ножки стула с неприятным скрипом проехались по полу, заставив меня поморщиться. — Ты кого тощим назвала? Кто ты такая, вообще? На себя бы посмотрела — страшнее ядерной войны! — Меня окинули полным презрения взглядом. Знаю, мои темные, торчащие во все стороны волосы и голубые глаза — подарок блудного папашки, — никого не приводят в неописуемый восторг, и часто вызывают неприятные ситуации (знаю, немного на смазливого мальчишку смахиваю!), но это не повод, чтобы так разглядывать!

— Тебе какая разница? — Я тоже вскочила — на ногу. Вышло с некоторой заминкой, но ничего. — Какой смысл называть человеку свое имя, если он не может норально разговаривать? Только ругательства, наверное, и знаешь!..

— Тише, ребята, — попытался успокоить нас Валентин. У него почти получилось — мы воззрились на него с нескрываемым раздражением. — Ева, вообще — то это...

— Что? — недовольно пробормотала, подавляя в себе желание воткнуть злосчастную вилку в столешницу, чтобы хоть как — то показать, насколько я зла. Однако, думаю, за порчу имущества Гамильтон меня точно покусает.

— Это твой вчерашний спаситель.

Глава 6.

— Ась? — Да уж, моему красноречию можно только позавидовать.

Вчерашний спаситель? Да они даже не похожи! Передо мной стоял бесцеремонный и невоспитанный парень, пусть и симпатичный. Волк же являл собой благородство и мрачную красоту, — к тому же, белоснежную шерсть и желтые глаза никак нельзя приписать этому нахальному индивидууму. Я нахмурилась, с содроганием вспоминая неудачную прогулку и ее совсем не благополучный исход. Мысленно представив стоящего передо мной парня, попыталась совместить его образ с образом своего спасителя. Ничего не получилось. В моей голове были два совершенно разных персонажа, не имеющие ничего общего.

— Ну — ка, дай сюда руку! — потребовала, подскакивая на здоровой ноге к страдающему похмельем, и бесцеремонно схватила за кисти. Помню, что волк пострадал в драке, — на его передней лапе была рана, — значит, и у этого алкоголика она должна быть. — Ничего не понимаю! — протянула, рассматривая совершенно гладкую кожу, без каких бы то ни было повреждений.

— Я обработал ранение, — проговорил Валентин, — и врожденная регенерация исправила все за считаные минуты, так что ты ничего не найдешь. Ева, присаживайся, нам необходимо поговорить.

Я мельком бросила взгляд на замершего парня и наткнулась на иронию в его глазах. И мгновенно отскочила в сторону, — дурочка, пристаю к совершенно незнакомому молодому человеку!

Ну, почти незнакомому.

— Это не может быть он, — пробормотала, возвращаясь за стол. — Они не похожи совершенно.

— Однако, это факт. Зельман способен трансформироваться в белого волка, — кивнул мистер Гамильтон. — А еще он злоупотребляет алкоголем, в следствие чего имеет провалы в памяти. Верно? — обратился он к парню, разглядывающему нас с нескрываемым удивлением.

— Что значит — провалы в памяти? — поинтересовался он. — Что произошло вчера вечером, Валентин?

— Присаживайся, — пригласил тот, кивнув на стул. — Это достаточно долгий разговор, — о котором я, кстати, намекал. Вчера вечером, по словам Владимира, на Еву напала группа нетрезвых молодых людей с неблагими намерениями.

— И как — успешно? — усмехнулся этот Зельман.

Я попыталась метнуть в него вилку, — плевать, что холодное оружие! — но Валентин вовремя перехватил руку, ощутимо сжав прохладные пальцы. мне стоило больших усилий не высказать в лицо этой сволочи, что он за человек и каким образом ему следует убраться с глаз долой. Не позволяло только воспитание, — какой бы я ни была пацанкой, но Кристина приучила уважительно относиться к старшим и не вести себя, как существо доисторического периода в присутствии взрослых. К тому же, холодный взгляд карих глаз отрезвлял получше ведра холодной воды, — кажется, я даже заметила промелькнувшие красные искорки.

— Пожалуйста, поспокойнее, — с нажимом попросил мужчина. Нехотя разжала пальцы, и вилка с громким звоном запрыгала по столу. От обиды хотелось заплакать, как маленькой девочке, но останавливало напоминание о возрасте. Все же, мне не пять лет, и рыдать, вытирая сопли — плакать красиво, как в мелодрамах, я никогда не умела, — не есть хорошо.

— Что ты себе позволяешь, комок шерсти? — прошипела, выдергивая руку из захвата. Будь я ведьмой или кем — либо еще, с необыкновенными способностями, обязательно бы испепелила взглядом этого дурака.

— Зельман, ты растерзал обидчиков Евы, будучи в нетрезвом виде, — на повышенных тонах проговорил Валентин. Самодовольный придурок приоткрыл рот от удивления, — а затем метнулся к раковине, направо и налево бросаясь нецензурными словами. Я дружила, в основном, с мальчишками из соседнего района, и знала много словечек, которые в приличном обществе озвучивать не следует, но этот волк превзошел мои самые смелые ожидания.

— Прекрати, здесь же девушка, — поморщился Гамильтон. — Поэтому я просил тебя не злоупотреблять алкоголем, — даже в подавленном состоянии. Нам с Владимиром с трудом удалось вывернуть ситуацию так, чтобы это выглядело нападением бешеного пса. Очень большого.

— Бешеного пса? — озлобленно выкрикнул парень, шумно полоская горло. — Это я — то бешеный пес?.. Поверить не могу! Допился до того, что всякую гадость в рот таскаю!..

— Ты считаешь, что по пьяни убить человека — совершенно адекватный поступок? — воскликнула, порываясь снова вскочить, чтобы — на этот раз, уж точно! — довершить начатое. Вампирский папочка похлопал меня по руке, и обида усилилась вдвойне — так всегда делала мама, когда я отказывалась спать без света. Видимо, после всего произошедшего я снова буду включать лампу — кто знает, какие еще зверюшки могут скрываться в темном углу или за дверцами шкафа.

— Судя по услышанному, они сами напрашивались на смертный приговор. Или ты хотела сначала стать пострадавшей, а потом кричать, что они заслуживают смерти? — едко поинтересовался Зельман, подхватывая с разделочной доски зеленый перец и с хрустом откусывая большую часть. — А я — то думаю, чего у меня с утра во рту привкус, будто там мышь сдохла!.. Необходимо продезинфицировать! — Отправив остатки овоща в рот, он стремительно вышел из кухни, оставив нас в полной тишине.

— Вы говорили, что меня должна волновать одна проблема, — обратилась к Валентину. Он отстраненно покивал головой и медленно снял очки.

— Проблема есть, и она достаточно необычная. Дело в том, что я при вчерашнем осмотре заметил на твоей левой ключице маленькую родинку...

— Погодите! — Знаю, старших перебивать не хорошо, но я не могла спокойно выслушать. И дело не в том, что он, по всей вероятности, видел меня без одежды. — У меня нет на ключице никакой родинки!

— Ты уверена?

— На все двести процентов! — Не далее, как позавчера вечером я боролась с Алексом за ванную комнату, успешно выиграв поединок. Сколько себя помню, я никогда не входила в разряд тех девушек, которые часами вертятся перед зеркалом, рассматривая свое тело и отмечая, по моему мнению, незначительные детали, которые, на их взгляд оказывались просто приближающимся Концом света. Однако, я отлично знала, что никаких родинок, кроме нескольких незначительных пятнышек на спине, нет и быть не может. Вот у сбежавшего папашки их было великое множество.

— Тогда, думаю, тебе будет интересно увидеть это, — проговорил мистер Гамильтон, кончиками пальцев оттягивая ворот футболки.

Прямо на левой ключице красовалось миниатюрное пятнышко черного цвета. Вполне можно было принять за внезапно появившуюся родинку, если не брать в расчет кривые линии, отходившие от пятна в разные стороны. Своеобразная татуировка напоминала детский рисунок, — так обычно изображают солнышко школьники младших классов или дети дошкольного возраста, но эти каляки были более плавными.

— Что это? — пробормотала, осторожно касаясь рисунка. На ощупь кожа оставалась гладкой, словно и не было никакой отметины.

— Я не могу дать точного ответа — необходимо рассмотреть варианты и добиться фактического, — ответил Валентин. — Однако, с уверенностью в пятьдесят — шестьдесят процентов могу сказать, что это является Меткой. В давние времена ими обладали люди, рожденные для борьбы с нежитью. По крайнее мере, так было написано в дневнике, который вел мой отец, — он был так называемым первооткрывателем. Одним из перворожденных. Он писал, что люди с отметинами на теле рождаются в местах большого скопления нежити (глупое слово, придуманное людьми) для поддержания баланса.

— Звучит неправдоподобно. — Опомнись, Ева! Перед тобой сидит семидесятилетний вампир, которому не дашь больше тридцати, а в соседнем помещении матерится оборотень с тонкой душевной составляющей! — И что теперь? — Кажется, еще немного — и я начну паниковать.

— Видимо, общество нашего народа так повлияло, — продолжал задумчиво смотреть в даль мистер Гамильтон. — А всплеск негативных эмоций нынешним вечером завершил процесс. Как ты себя чувствуешь? Были какие — нибудь незнакомые или непонятные симптомы до этого времени?

— Ничего, — покачала головой, продолжая разглядывать эту самую метку. Теперь этот рисунок не казался неказистым, он вызывал злость. С какой стати я должна быть грузиком на больших весах? И что делать с Кристиной, которая может случайно заметить этот рисунок. Ей ведь не обьяснишь, что дурацкая татуировка была сделана не по своей воле. У них здесь своих нет, что ли? Или решили прикарманить для курортного городка все самое лучшее?

— Ладно, — вздохнул Валентин, потирая переносицу. — Думаю, с этим тоже проблем не будет. Честно говоря, когда я увидел эту родинку, — вокруг которой, кстати, не было таких длинных лучей, — то подумал о более серьезных вещах.

— Каких?

— Объяснять, что такое онкологические заболевания, тебе не нужно?

— Н-нет, спасибо, — сглотнув, протянула я. Действительно, ситуация с балансом добра и зла выглядела радужнее.

— Ладно, — повторил мужчина, вставая из — за стола. — Мне пора домой, — я сказал Кристине, что выезжаю на внеплановую операцию. Здесь есть все необходимое, так что плотно позавтракай и хорошенько отдохни, договорились?

— А что вы скажете маме?

— Придумаю что — нибудь, не переживай, — улыбнулся Валентин. — Мне в последнее время приходится часто играть роль писателя — фантаста, не находишь?

— Да уж... Подождите! — воскликнула, когда доктор уже приблизился к входной двери — такой же стеклянной, как и большинство стен в этом доме. — Моя одежда... — бросила взгляд на футболку.

— Ах, да! — вспомнил. — Ингрид привезет все необходимое. Надеюсь, ты не в обиде — ей придется немного похозяйничать в твоем шкафу. Но она уедет по делам, — добавил, заметив, как я мимолетно скривилась при упоминании имени сводной сестры. Она такая неприступная, что мне даже страшно от одного ее присутствия в помещении. — Думаю, вам будет о чем поговорить с Зельманом...

— Он тоже остается? — Только этого не хватало! Наедине с этим придурковатым волком — вот она, мечта всей моей жизни! Полный сарказм.

— Немного отдохнет — и отправится домой, — кивнул Валентин. — Смею надеяться, что вы не поубиваете друг друга раньше времени.

— Постараюсь, — пробормотала.

— Ну, до встречи. И кстати, Ева... — улыбнулся мужчина, приоткрывая дверь. Легкий ветерок ворвался в помещение, и я невольно вздрогнула, максимально низко оттягивая футболку. Не думала, что в разгар лета здесь окажется так прохладно.

— Да?

— Поздравляю тебя.

А вот это уже интересно.

— С чем? У меня же день рождения только в сентябре.

— Импринтинг... — задумчиво пробормотал Валентин, отстраненно разглядывая кадку с неизвестным мне цветком. — Запечатление, подобно тонкой алой нити, соединяющей мизинцы предназначенных людей, навеки связывает двух совершенно разных людей, делая их как никогда ближе...

— Ничего не понимаю, — пробормотала, для пущей убедительности помотав головой. — Как это связано с поздравлением?

— Быть нареченной волка — большая ответственность. Два совершенно разных человека должны сосуществовать друг с другом, потому что в разлуке ни один из них не сможет полноценно жить. Любовь иссушает, она медленно убивает, сжигает изнутри, — не каждый храбрец способен справиться с этим чувством.

Кажется, я начинаю понимать, к чему он ведет...

— Быть нареченной Зельмана — это дорогого стоит.

С этими словами Валентин поспешил удалиться, не скрывая лукавой — я бы даже сказала, ехидной, — улыбки. На голову словно вылили ведро холодной воды, а потом тщательно посыпали перьями. Я даже рот не могла закрыть, продолжая рассматривать качающиеся на легком ветру деревья. Было бы здорово прогуляться в одиночестве, наслаждаясь первозданной природой и драгоценной тишиной...

— Волчара, тебе конец.

Глава 7.

Документальные программы никогда не были моим хобби. Честно сказать, я даже не особо любила смотреть телевизор в последнее время, ограничиваясь любимыми фильмами и клипами, транслирующихся по жуть — знает — какому разу. Большую часть свободного от школьных заморочек времени я проводила за книгами, изучая наиболее интересные для меня события истории (больше паранормальные, чем фактические) и классические приключения. Кристину заботило мое отношение (точнее, его попросту не было) к отдыху с подружками и сплетням о мальчиках, но никакие доводы не заставят меня выбраться воскресным утром из постели и отправиться в кинотеатр на очередную низкосортную комедию с туалетным юмором, которые так любят нынешние подростки (говорю как старая бабка, ей богу!).