— Что?! Да...ты...вы... — моему возмущению не было предела. Я почувствовала, как воздух вокруг меня стал уплотняться, закручиваясь в спиральки.
— Эй, ты чего? — Ларкин подскочил ко мне, осторожно взял за плечи и заглянул в глаза. — Перестань. Не хватало еще участок разнести по кирпичику, тогда нам даже напрягаться не надо будет и так закроют.
— Все так плохо? — Сольвейг тоже подошел поближе и с изрядной долей опаски посматривал на меня из-за плеча Винса. — Слушай, Донел, мы же это... пошутили. Не принимай близко к сердцу.
Я закрыла глаза и пыталась сосредоточиться, как учил Алекс. Дышала размерено, считая все свои вдохи-выдохи, пыталась рассмотреть тот самый сгусток силы, который по определению должен был просматриваться где-то в районе солнечного плетения. Получалось плохо. Точнее, вообще не получалось. Когда я попыталась обратиться к силе, то обнаружила, что она сгустилась вокруг меня, словно кокон, сияла и подрагивала, а еще требовала выхода. Ластилась ко мне уговаривая выпустить ее на свободу, дать поразвлечься, насладиться вседозволенностью, разнести здесь все к чертям, а главное — показать этим двум умникам, как надо мной потешаться.
Не знаю, сколько времени, я провела вот так, с закрытыми глазами, но, в конце концов, у меня получилось взять эмоции под контроль, расслабиться.
— Все в порядке? — с тревогой в голосе спросил Ларкин, когда я открыла глаза. Все то время, что я боролась с собственными эмоциями, он стоял в непосредственной близости и практически обнимал меня за плечи.
Я осторожно кивнула, все еще прислушиваясь к себе.
— Слушай, Донел, — подал голос Сольвейг. — У тебя такое часто бывает?
Я снова кивнула, не глядя на стража.
— Хочешь совет? — спросил он и, не дожидаясь моего согласия, тут же продолжил. — Найди себе любовника. И не смотри на меня так возмущенно, — тут же вскинулся он, когда я вперила в него горящий праведным негодованием взгляд. — Я знаю, о чем говорю. Сам не так давно через это прошел. Медитации и физические нагрузки при пробуждении силы — это, конечно, хорошо. Но, ничего лучше качественного секса напряжение не снимает.
— Слушай... — зашипела я на этого советчика, — а не пошел бы ты...делом заниматься. У нас, между прочим, расследование. И времени, как ты сам недавно сказал, в обрез.
— Да, да, — поднял вверх обе ладони Сольвейг, — но прими к сведению. Меня тоже плющило из-за того, что дар поздно проснулся. И, поверь, помогло только это...
— Ничего не хочу слышать, — снова зашипела я на него. — И, кстати, по поводу расследования, — я осторожно высвободилась из захвата Ларкина, отошла от него на несколько шагов и достала из кармана телефон. — Я там поснимала кое-что, пока Ройс не появился. Перекинь фото и видео на экран. Заодно и посмотрите на место преступления, пока криминалисты работают.Сольвейг живенько выхватил у меня телефон и уселся возле одного из мониторов, не переставая бубнить себе под нос что-то о несознательных стражах, которые 'ныкают' ценную информацию относительно текущего расследования.
Ларкин присоединился к нему и уже через пару минут, они активно просматривали фотографии, которые я сделала в том проулке. Я стояла за спиной Винса, смотрела на экран, вспоминая мельчайшие подробности, а в голове у меня все время крутился 'совет' Сольвейга и почему-то то и дело вспоминался один блондинистый дракон.
Стараясь отвлечься от несвоевременных мыслях о том, о чем мне вообще пока думать не хотелось, я принялась внимательно рассматривать фотографии, снова и снова прокручивая в памяти все моменты утреннего происшествия. Сольвейг включил видео с моего телефона, и мой собственный голос показался мне совершенно чужим, каким-то ненастоящим, режущим слух.
— А ты чего стоишь? — вдруг повернулся ко мне страж. — Садись за свободный компьютер и составляй рапорт. Надо все оформить, как полагается, раз уж пошли такие дела, что от нашего расследования так много зависит.
Я осознала, что он прав и со вздохом опустилась в соседнее кресло, создала файл и принялась составлять отчет на имя капитана. Дело спорилось еще и потому, что за последнее время, я столько рапортов и отчетов переписывала за стражами, что, практически не задумываясь, набирала на клавиатуре нужные фразы.
Пока я возилась с документами, парни во всех деталях рассмотрели фотографии, запустили программу распознавания лиц, правда на успех особо никто не рассчитывал.
— Это надо поработать над изображением, — вздохнул Ларкин. — Тогда больше шансов, что программа ее найдет. А так...эх,— Винс вздохнул, — Зара бы сюда. Это он у нас компьютерный гений.
— Лиза, — позвал меня Сольвейг и дождавшись, пока я перестану стучать по клавишам и подниму на него глаза, продолжил, — медиум что сказал? Она смертная?
Я кивнула подтверждая.
— Он не смог установить контакт с ее духом.
— Это совсем плохо.
— Почему? — я снова вернулась к описанию места преступления, но поглядывала на парней.
— Потому что, она смертная, — очень понятно объяснил мне Ларкин.
— Слушай, Ларкин, — съязвила я, — а если я тебя сейчас стукну, ты вспомнишь, что я про всю эту магическую чушь узнала две недели назад и начнешь излагать все подробно?
— Ну, мы же с тобой про это уже говорили? — возмутился Винс, отрываясь от монитора и беспомощно глядя на меня. — Душа смертных не может просто так исчезнуть. Она привязана к телу и даже за грань уходит не сразу, особенно, если смерть насильственная.
— Тогда как можно объяснить тот факт, что Марк не смог найти душу нашей жертвы?
— А никак, — отозвался Сольвейг. — Если мы сможем это выяснить, то раскроем преступление. Из того, что мне известно, только заклинательницы могли разорвать связь души с телом. Но в наше время заклинательниц нет.
Мы с Ларкиным переглянулись, и я снова спросила:
— А если нет заклинательниц, то кто это сделал? И не надо мне повторять про то, что когда мы это узнаем и так далее. Давайте просто рассуждать. Как такое в принципе возможно без участия заклинательниц?
— Как возможно, — Ларкин откинулся на спинку кресла и задумчиво потер подбородок. — Честно говоря, не представляю. Но, такое уже было, в предыдущем нашем деле, — он бросил на меня предупреждающий взгляд, но это было лишним. Я и так понимала, что распространяться о Марине Драгониш и ее 'подвигах' не стоит.
— Тогда мы все списали на ритуал. Но сейчас никакого ритуала не проводилось. Что тогда это может быть? — не отставала я. Сольвейг только и успевал, что переводить взгляд с меня на Ларкина. Участия в расследовании смерти Линды Маруанти он не принимал, потому и не понимал до конца о чем мы говорим.
— Почему ты так уверена, что ритуала не было? — удивленно приподнял он брови. — Ритуал вполне мог иметь место. Просто следов не осталось. Или он был проведен удаленно. Всякое могло быть.
— Тогда, медиум засек бы колебания магического фона. Да и Варант был на месте преступления. От него такое бы точно не укрылось, — отмел это предположение Винс.
— Кстати, — Сольвейг вдруг поднялся, потянулся и посмотрел почему-то на меня. — Отчета от криминалистов требовать пока рано. Уверен они еще и не вернулись с места преступления. Лазят там со своими щеточками, палочками, пробирочками и реактивами. А вот предварительные результаты аутопсии, мы можем узнать.
— Не думаю, что... — начал было Ларкин, но Сольвейг его перебил. — Тебе идти к Варанту, — выдал этот нехороший страж, улыбаясь и глядя на меня.
— Почему это мне? — праведно возмутилась, поглубже устраиваясь в кресле и скрещивая руки на груди. Сдаваться без боя я не собиралась.
— Потому что ты — стажер. А значит, ниже всех по званию и должна слушаться, — произнес Сольвейг с ухмылкой. — Если хочешь по окончании практики получить хороший отзыв и звание стража.
Я перевела взгляд на Ларкина в поисках поддержки, и как же велико было мое удивление, когда я поняла, что этот нехороший менталист, которого я считала своим другом, совершенно не собирается принимать мою сторону.
— Ну, правда, Лиза, — произнес он, не глядя на меня. — Ты девушка. А Варант...Варант — это Варант.
— Не поняла связи.
— Он не будет над тобой издеваться и ехидничать тоже не будет. А ты быстренько узнаешь у него все, что нам надо и вернешься обратно. К тому моменту, я думаю, программа распознавания лиц уже закончит работать и, может быть, у нас будет имя жертвы.
И что можно было на это ответить? Я уже собралась высказать этим двум, как сильно они заблуждаются на мой счет, даже воздуха в грудь набрала побольше, чтобы разразиться прочувственной тирадой, но... так ничего и не сказала. Вместо этого выдохнула, решительно поднялась со стула и направилась к двери, но на пороге остановилась, обернулась, чтобы лицезреть две довольные физиономии и произнесла с изрядной долей собственного превосходства:
— Хорошо. Я схожу в морг. Но, вы оба, — я еще раз окинула парней недобрым взглядом, — будете мне должны. И только попробуйте потом не сделать так, как я скажу — мало не покажется. Поверьте, я могу быть очень злопамятной и мстительной, — я улыбнулась, заметив как улыбки медленно покидают их лица и в приподнятом настроении, решительно вышла из допросной.
Закрыла за собой дверь и решительно направилась к лестнице, спустилась на первый этаж и огляделась. Суета и хаос в участке несколько поутихли, но все равно телефон у дежурного звонил, не переставая, двери в коридорах, то и дело открывались и закрывались, стражи и патрули сновали по участку. Неужели капитан решил, что тишина и покой восьмого участка — это пережитки прошлого и теперь мы будет работать так же, как и смертные стражи.
Я непроизвольно поморщилась. Надо же, еще две недели назад, я и себя причисляла к этим самым смертным, а теперь даже думаю иначе. Привыкла к тому, что сама принадлежу к другому миру, загадочному, неповторимому, зачастую просто пугающему. Возможно, и Алекс и Ройс были правы, когда говорили, что мое место среди таких же как и я, ненормальных магических существ. Хотя нет, существами они себя ни в коем случае не считали, скорее даже наоборот — это смертные в их понятии были существами второго сорта. Неужели и я стану такой же? Для меня тоже когда-нибудь наступит тот день, когда я посмотрю на обычных людей с долей превосходства, зная, что сама намного сильнее? Не хотелось бы становится такой.
Мысли перескочили на тот выплеск энергии, который произошел в допросной. Я то и дело прокручивала в голове весь разговор и никак не могла понять, что я вилось катализатором. Почему я так среагировала на довольно таки невинную шутку? Повела себя, как истеричка, честное слово. Пора уже учиться брать свои эмоции под контроль.
Как там говорил доктор Варант? Я усмехнулась, вспомнив тот наш первый вечер, когда он заставлял меня медитировать сидя на полу в собственной гостиной. Потянуться к силе, почувствовать ее внутри себя, увидеть, заставить собственную магию стать покорной моей воле.Наверное, со стороны это смотрелось странно: я замерла посреди коридора, с закрытыми глазами, закусив нижнюю губу и 'тянулась к своей внутренней силе'. Но у меня получилось. Нежно голубой сгусток энергии, сосредоточенный где-то в районе солнечного сплетения отозвался, заволновался, стал подниматься и окутал все мое тело, нежно, едва ощутимо ласкаясь. Это моя магия, наследие моего отца, сила Эльдонарров.
Где-то особенно громко хлопнул дверь, раздались проклятия и я вздрогнув открыла глаза. Надо почаще проводить вот такие сеансы слияния с собственной магией.
Я решительно толкнула дверь и вошла в коридор, ведущий в морг. Воспользовалась своим пропуском и очутилась в святая святых доктора Варанта. Прошла по коридору и толкнула дверь в зал для аутопсии.
Глава 7.
Доктор Александр Варант обнаружился там же, в зале. Облаченный в голубой халат, с маской на лице, он самозабвенно исполнял свои служебные обязанности. Я так и замерла на пороге, не в силах решить входить мне в святая святых нашего штатного судмедэксперта или лучше подождать в коридорчике, пока он закончит вскрытие и сам объявится.
Раздумывать долго у меня не вышло, потому что Алекс поднял голову и узрел меня, нерешительно переминающуюся на пороге.
— Вон! — рявкнул он.
А я подпрыгнула от неожиданности и осталась стоять на месте. Нет, стоять я осталась вовсе не из-за каких-то там соображений, я просто приросла к месту и не могла даже шага ступить, чтобы скрыться с глаз сиятельного дракона. А скрыться как раз таки очень хотелось, потому как судя по сурово сдвинутым бровям и резко потемневшим глазам, этот самый дракон был зол.
— Выйди отсюда, — повторил Алекс, на этот раз уже намного тише и как-то мягче что ли?
Я осталась стоять все по тем же причинам, но на этот раз попыталась возразить:
— Я по поводу результатов...э...уже есть что-нибудь, что можно...
— Лиза, — перебили меня, — выйди отсюда и подожди меня в кабинете. Немедленно! — последнее слово было произнесено таким холодным тоном, что меня просто снесло с места.
Отдышалась я уже в кабинете Алекса, когда дверь за собой закрыла. Едва поборола искушение еще и ключ в замке повернуть, да вовремя вспомнила, что это собственно не мой кабинет и хозяин не очень обрадуется, когда не сможет попасть внутрь.
Когда я немного успокоила бешено колотящееся сердце, пришло непонимание того, что произошло. Чего это Алекс так вызверился? Что я такого сделала, что он на меня натурально рычать начал? И тут же подкралась подлая мыслишка, что не зря меня те два гада в морг отправили, ох, не зря. Что-то со всем этим нечисто. Ну, с этим я разберусь, как только дождусь Алекса и выясню у него все, относительно дела.
Долго ждать мне не пришлось, хозяин кабинета появился где-то через четверть часа. Я как раз уже рассмотрела все плакаты, развешенные по стенам, убедилась, что наглядные пособия в виде человеческих органов и костей, распиханные по полкам в шкафах, сделаны из гипса и уже почти решилась обратить свое внимание на его рабочий стол, как открылась дверь и доктор Александр Варант собственной чешуйчатой персоной почтил меня своим присутствием.
Он снял халат и маску, кажется, даже переоделся, но я не была уверена на этот счет. Породистое лицо не выражало ровным счетом никаких эмоций, но по потемневшим глазам, я поняла, что он злится. Даже не так — он был в ярости.
— Прости, — а голос звучал спокойно, но как-то отстраненно, словно он говорил совсем не то, что думал, или сдерживал клокотавшую внутри ярость. — Я не хотел повышать на тебя голос. Не терплю, когда меня беспокоят во время работы, и не сразу рассмотрел, что это ты зашла. Мне казалось, что здесь это уже все знают.
— Правда? — вопросила я. Кому-то точно не поздоровится, и я даже уже двоих кандидатов на месть наметила.
Алекс прищурился и с интересом на меня посмотрел.
— И? Кто тот смертник, что отправил тебя в морг? — ласково так поинтересовался он.
— Я с ним сама разберусь, — не скрывая предвкушающей улыбки, ответила я и тут же, заметив блеск в серых глазах, решила перевести тему.
