Институт моих кошмаров-2. Почти нормально

Кажется, разговор опять перешел на Диза с его девушками. Скажем так, не та тема, о которой я хотела бы узнать больше, чем уже видела. Я снова взялась за ручку двери, как услышала свое имя.

— Наташа...

Минуточку, а я в этот список как попала? От удивления я даже притормозила.

— Не вариант, ты ошиблась. А мне не доставляет никакого удовольствия пугать маленьких девочек.

— Да нет, под дверью стоит, подслушивает, — спокойно сообщила Каталина.

Я почувствовала, как у меня вспыхнули щеки. Вот меня и раскрыли. И давно она знала? Постучав из вежливости, я вошла внутрь, раз уж прятаться дальше не было смысла.

— Я не подслушиваю, я после вчерашнего просто боюсь заходить к вам, — пробормотала я. — Господи, что у вас тут происходит?

Обычно довольно опрятный, хоть и пыльный, кабинет IT-сервисов переживал то ли переезд, то ли какое-то очень странное стихийное бедствие. Почти весь пол был заставлен запечатанными картонками в несколько слоев, сверху на них, грозя в любой моменту пасть, лежали стопки бумаг и папок. А пробираться в этих целлюлозных джунглях выше меня ростом предполагалось по проходам шириной в двадцать сантиметров...

— Пишем отчет о работе, проделанной в прошлый семестр, — ответила латина, появляясь из-за коробок и подозрительно радостно улыбаясь мне.

— А это?

— ГООУ открывает магазин с собственным мерчандайзом. Товары прибыли, а здание еще не выросло, а нам их сгрузили, раз мы теперь еще и за сайт магазина отвечаем. Толстовку с гербом университета хочешь? Тебе какую: серую, красную или черную?

Учитывая, что на гербе ГООУПиОАатСДиРН был изображен козел, а девиз — "Finem" — был потрясающе лаконичен и оптимистичен... Заманчивое предложение.

— А это не против правил? — только и спросила я, когда Лина впихнула мне в руки красную кофту. — Бесплатно их раздавать?

Айтишница переглянулась со своим напарником, сидевшим на верхней ступеньке стремянки.

— Мы считаем это платой за хранение, — невозмутимо пожал плечами Диз. Я встретилась с ним взглядом и покраснела еще сильнее. — Много услышала?

Неловкая ситуация, прямо как вчера. Признаваться, что почти все, не хотелось, отрицать было бессмысленно...

— У тебя есть сестра? — не удержалась я от вопроса.

— Близнец. Старше меня на несколько минут и выше на десять сантиметров.

Я улыбнулась. Какая точность...

— Должно быть, в детстве это было больным местом?

— Да нет, — рассеянно ответил Диз, копаясь в очередной папке. — Мы в детстве особо не общались. Я воспитывался у отца, она — у матери... родственников матери, сама мать живыми мало интересуется.

— Почему я о ней никогда не слышала? Она тоже учится в ГООУ?

— А почему ты должна была о ней слышать? — справедливо поинтересовался он. — Нет, не учится. У нее нет в этом нужды: она в куда меньшей степени похожа на человека. Она скорее... сила природы.

Готова поспорить, только Дизу могло прийти в голову отнести смерть к силам природы. Но я его поняла.

— Я еще не успел посмотреть твоего отправителя, если ты за этим пришла, — айтишник поставил папку на место и достал следующую.

Я покачала головой.

— Сегодня я к Каталине. Мы можем поговорить наедине? — повернулась я к ней.

Коллега Диза сразу нахмурилась.

— Нет.

— У меня к тебе личный вопрос...

Когда я умру. И как. И почему. Что может заставить меня покончить с собой? В моей жизни бывало всякое, но до сих пор я была уверена, что не склонна к суициду. Ментальное воздействие, как осенью? Но серебряные амулеты, висевшие у меня на шее, защищали почти от всех, кто был на такое способен — кроме Диза и руководства университета, но все же. Ментальная магия была слишком сложной для большинства студентов, и мало у кого был к ней дар. Отчего же тогда баньши была так уверена в моей смерти?

— Я знаю. Нет, — последовал такой же жесткий ответ. Немного смягчаясь, Лина пояснила. — Предсказание, произнесенное вслух, обязательно сбудется, помнишь? Я не стану отвечать на твой личный вопрос.

Я поняла. И не стала настаивать. Довольно неприятно, должно быть, наблюдать, как твои знакомые умирают, и, если она думала, что так дает мне хоть какой-то шанс... Может, оно и к лучшему, что она не ответила. Но все же я надеялась на ее помощь, и не могла не почувствовать разочарование. Я постаралась улыбнуться и, поблагодарив за толстовку, выскользнула в коридор.

— Зачем она приходила? — послышался из-за двери голос Диза.

— Тебе лучше не знать, — после некоторого молчания ответила ему Каталина.

И от грусти в ее голосе становилось как-то не по себе.

Что подслушивать вредно, я поняла сразу же, когда взбежала на шестой этаж Оккультного института. Мастер Зебальд уже стоял под дверью, раз за разом нетерпеливо открывая крышку часов на цепочке и защелкивая ее обратно — чтобы повторить этот маневр через десять секунд.

— Ты опоздала, — заметил он.

— Всего на пять минут, — которые потратила, стоя у айтишников под дверью.

Недовольно фыркнув, демонолог, выглядевший немногим старше меня, отпер дверь и пропустил меня внутрь. По щелчку выключателя комнату осветила люстра со старинным синим плафоном: черные стены, черный пол, черный потолок и одинокий стул в углу. На самом деле выбор цвета был обусловлен не мрачным настроем оккультистов, а практичностью: все вышеупомянутые поверхности были одной большой графитной доской, на которой предполагалось рисовать круги призыва, защитные контуры и прочие знаки, придуманные, судя по их виду, сошедшим с ума геометром.

Пока я снимала куртку и искала оставшийся после предыдущего несчастного студиозуса мел, Зебальд занял стул, закинул ногу на ногу и велел:

— Приступай.

Если кто-то думает, что практикум по демонологии — это весело и опасно, то я могу его разочаровать. Это как урок по черчению: одно неверное движение руки, и перерисовывать придется все заново. А рисовать там приходилось много... и долго. Это Макс был способен по памяти за пять минут воспроизвести все три контура, необходимые для круга призыва, и практически любую сигиллу, я же ежесекундно сверялась со справочником и все равно часами могла исправлять ошибки.

Наверное, многим сама идея практического занятия по демонологии показалась бы забавной, если учесть, что главным умением демонологов было убийство демонов, а демоны были в ГООУ такими же студентами, как остальные. Почти такими же: принимать в ГООУПиОАатСДиРН их стали совсем недавно, и в крайне ограниченном количестве. Только элита элит, те, кто был достаточно развит, чтобы в дальнейшем адаптироваться к жизни в человеческом мире, и чьи кланы были способны оплатить подобное удовольствие. В том числе, информацией и содействием.

В последний раз проверив транспортиром углы, я отложила мел в сторону и глубоко вдохнула, прежде чем начать читать заклинание. На этот раз, находясь в замкнутом для магии пространстве, силу приходилось черпать не из окружающего мира, а внутри себя. И она сразу же ответила, огнем пробегая к пальцам и уходя в нарисованный мелом контур. Пространство передо мной исказилось, — обычный эффект при построении порталов, — воздух подернулся рябью, и...

Ничего.

В этом и заключалась проблема с демонами в ГООУ. Не то чтобы она была единственной, но конкретно эта особенно раздражала. К "элите элит" в Аду всегда относились сильнейшие, а, чтобы по-настоящему призвать такого и связать его своей волей, надо было быть столь же сильным магом (не мой вариант, по крайней мере, пока). В противном случае всегда существовала вероятность того, что демон просто проигнорирует призыв как муху, назойливо жужжащую над ухом.

Подумав, я достала телефон и напечатала сообщение.

"Ты где?"

Ответ пришел незамедлительно.

"В душе".

"Издеваешься?"

"Дай десять минут".

Ага. Как же, в душе она. Потому и СМС-ки набирает мне так быстро.

"Если решишь выкинуть такой же фокус на зачете, я его завалю".

"Зеби сердится?"

Я посмотрела на преподавателя, доставшего из ниоткуда газету и изучавшего передовицу.

"Еще как. Кажется, я ошиблась: зачет я завалю сейчас".

"Ладно".

Приняв последнее сообщение за согласие, я сунула телефон обратно в карман платья, прокашлялась и приняла максимально торжественный вид, снова зачитывая имя призываемой.

— Ситри мен им эгур Карис! Ситри мен им эгур Карис! Ситри мен им эгур Карис!

На этот раз Карис все-таки изволила явиться. Но в каком виде: шелковый халатик-кимоно и так не прикрывал практически ничего, а уж когда она опустилась на пол... Даже не знаю, как ей удалось открыть еще больше кожи, чем было уже видно, и остаться при этом одетой. Стоило ей объявиться в круге, как в воздухе запахло вишневым цветом: кое-кто опять пытался воздействовать на Зебальда. Что ж, это объясняло ее наряд...

Некоторые (многие) демоны одним своим присутствием вызывали страх, потомки Ситри — влечение. В фэнтези ее, пожалуй, назвали бы суккубом. Карис могла заставить желать себя любого мужчину... и поэтому в качестве подопытного кролика ее, согласившуюся подработать на факультете в обмен на посещение недели моды в Нью-Йорке, назначили мне. Единственной студентке (упор на принадлежности к женскому полу) факультета демонологии.

— Признайся, ты это специально.

— Я была в душе. Но ты так торопила, что вышла, в чем могла, — ответила она, накручивая на палец прядь влажных, нежно-розовых то ли от природы, то ли от банальной краски волос и бросая взгляд на Зебальда. — Ладно, хорошо, ничего не могу поделать. Он симпатичный.

Я тоже посмотрела в сторону преподавателя, делавшего вид, что он с большим интересом читает газету и совсем нас не слышит. Ну, если кому-то нравятся бородатые мужчины...

— Он демонолог.

— И когда это кому мешало? Ты не против?..

Ах да. Еще раз покосившись на Зебальда и убедившись, что он действительно читал, я ослабила защитный контур. По своему опыту я знала, что чувствуется он весьма неприятно: примерно как если кто-то пытался бы вытряхнуть душу из моего тела. Поэтому, вопреки всем правилам, подвергать других тем же ощущениям я не могла. Если бы я отпустила контур совсем, это бы заметил Зеб, но сейчас он хотя бы ощущался как... Я дотронулась пальцами до невидимой границы. Как легкая щекотка. Пережить можно.

— И о чем ты хочешь сегодня поговорить? — спросила Карис, вытягивая ноги, насколько позволял диаметр круга. Мой взгляд невольно задержался на гладкой коже и тонких щиколотках, но в следующий момент наведенное очарование рассыпалось прахом. Я могла признать, что, с эстетической точки зрения, у нее были красивые ноги. Но и только.

На той "ступени посвящения", где находилась я, единственным, что волновало моего преподавателя, было, сколько я смогу удержать круг. Телепортационная формула, инвокация, сдерживающий и защитный контур... Все они отнимали много сил, Зебальд (и учебная программа) хотел узнать пределы моих. А чем мы с Карис будем заниматься, пока я не нарушу ритуал или не упаду от усталости, его (по крайней мере, внешне) мало волновало. Поэтому мы с ней болтали: она по моей просьбе рассказывала о демонах, я же в свою очередь отвечала на ее вопросы о своей жизни в обычном мире и соглашалась обсуждать моду, косметику, ее учебу на факультете дизайна и вообще все, что ей в голову взбредет. Я была не против: Карис была милой. Немного слишком общительной и полной энтузиазма, на мой вкус, но мне с ней повезло. Да и разговоры на девчоночьи темы по-любому были веселее угрюмого молчания.

— Можешь рассказать об эмоциях? Как вы их ощущаете?

О демонах в ГООУ, если разобраться, ходило два слуха: что они знают, что ты чувствуешь, и что они не умеют любить. И если первый оказался правдой — эмоциональная телепатия давала им дополнительный способ невербальной коммуникации, в случае с людьми и магами односторонней, — то со вторым было сложнее... Демоны обладали ограниченным эмоциональным спектром — примерно как у среднестатистического политика или психопата, — но насколько ограниченным?

— Почему такой вопрос?

— Просто интересно, — пожала я плечами. Мне не поверили. — Вчера один... из ваших стоял рядом со мной и не мог различить ревность. Решил, что я на него сержусь.

А сегодня сам сказал, что любить не способен. Карис отвлеклась от разглядывания преподавателя и с любопытством посмотрела на меня.

— Как зовут этого одного?

— Не важно, — отрезала я.

— Ты помнишь правила: я честно отвечаю на твои вопросы, ты на мои.

Она была права, у нас был уговор...

— Диз, — я не назвала его настоящее имя, надеясь, что Карис его не узнает, но та расхохоталась. — Судя по всему, вы знакомы.

Неужели еще одна из списка его подружек? Увы, мой намек Карис оставила без комментариев.

— Ладно, называй. Эмоцию, — объяснила она, заметив мое непонимание. — А я расскажу, как ее чувствую в других.

— Страх, — забросила я пробный камень, начиная с самых простых.

— Желчь и грейпфрут. Горько, — скривилась она, — мешает.

— Ярость?

— Красный острый перец. Опасность. Слишком вкусно, но забудешь об осторожности и сгоришь. Слишком сильно.

— Смелость, — наугад предложила я следующую. Можно ли ее было вообще считать эмоцией? Если верить Дизу, то да.

— Имбирь и золото. Пузырьки шампанского на языке.

Общий принцип становился понятен. Насколько я могла судить, впечатления эти напоминали мои, только я ощущала похожим образом не чувства, а силу вокруг. В принципе, логично: люди, обычные (в меньшей степени) и маги, были такими же носителями энергии, как и все остальное. Только, если в нашем мире магию можно было черпать еще из ветра и земли, то сам Ад был пуст. Наоборот, он вытягивал силы из своих жителей, продлевая таким образом свое существование. Именно потому и началось сотрудничество демонов с Охотниками: Ад был мертв, и без ресурсов Земли жизнь в нем превратилась бы в выживание.

— Страсть? Желание, — уточнила я, когда она не ответила. — Не увлеченность чем-то.

Карис мечтательно прикрыла глаза.

— Клубничный дайкири. Сладко, пьянит.

— У тебя все ассоциации кулинарные?

Она пожала плечами.

— Он? — я кивком указала на Зебальда.

— Лед.

Тоже логично. Чем более эмоционально открыт был человек (не-человек; в ГООУ мне раздражающе часто приходилось мысленно вставлять эту ремарку), тем менее защищен он был. Для того, чтобы вытянуть из кого-то силы или ментально на него воздействовать, необходимо было, чтобы он раскрылся и прекратил сопротивляться. Так что почти все в ГООУ хранили свои эмоции при себе и мало с кем ими делились. Только я была белой вороной: меня как-то с детства никто не учил, что сдерживать чувства нужно не только внешне.

— Я? — из любопытства спросила я.

— Все... — Карис перевела внимание на меня, и под голодным взглядом янтарно-желтых глаз я вновь ощутила, что разговариваю не с человеком, каким бы не был облик сидевшего напротив меня существа. — Ты уверена, что я тебе совсем-совсем не нравлюсь?

И все-таки она была неисправима. Запах вишни усилился, а я поймала себя на мысли о том, как удивительно ткань ее кимоно оттеняла белую кожу и волосы цвета весенней сакуры. И как один локон спускался прямо к ложбинке груди... Окей, стоп. Достаточно.