Ангел Смерти

— В каком смысле? — изумленно уставилась на него Соня.

— Яд, — раздраженно махнул на нее рукой Чу Пен, как на неуклюжего медведя, забредшего в его лавку, — яд Табрала.

— Кого? — с еще большим изумлением спросила Соня.

— Ты уверена, что с головой все в порядке? — бесцеремонно поинтересовался он.

Соня так опешила, что даже не успела обидеться.

— Да, опухоли больше нет.

— А память? — с подозрением спросил старик.

— Память? — девушка смотрела на него, не понимая ровным счетом ничего. И чего старый мудрец вдруг на нее так взъелся? За то, что ее исцелил какой-то там яд, а не манна небесная? Так ей положительно наплевать, что послужило причиной. Она реалист: главное — результат. Особенно в таких вещах, которые касаются твоей собственной жизни.

— Вы же отказались мне объяснять, потому что посчитали, что мне все равно не успеть, — припомнила Соня и взглянула на Чу Пена с легкой примесью разочарования и осуждения. Как она могла решить, что ей помог старый китаец. На грани жизни и смерти она и ее тетя готовы были поверить любому шарлатану. Значит, или врачи ошибались, или ее организм справился с болезнью сам.

— Ушел и все свое забрал с собой, — пробормотал Чу Пен, чуть покачивая головой. Ему, похоже, было безразлично, что говорит Соня. Она могла бы сейчас впасть в истерику и кататься по полу — это, пожалуй, тоже не произвело бы на Чу Пена ровно никакого впечатления. И кто из них после этого безумен? Уж точно не она — ее недавно проверяли врачи. А когда кто-нибудь в последний раз заглядывал в голову этого сумасшедшего старика?

— Как жаль, что он унес с собой саму идею пробуждения, — посетовал Чу Пен.

Соня его перестала понимать. Отодвинувшись от стола, чтобы не задеть чашки, она поднялась, поклонилась Чу Пену на прощанье в знак их старой дружбы и пошла прочь, твердо решив больше не возвращаться в эту богадельню.

* * *

— Вы поругались? — всплеснула руками Ира. — Сонечка, но вы же были так близки. Он поддерживал тебя все последнее время, как никто другой.

— Может, он хотел, чтобы я переписала на него квартиру, — раздраженно отозвалась Соня.

— Но ты же снимаешь.

— Может, он не знал, — пожала плечами девушка. Ира со своей безграничной верой в чудеса начинала ее бесить. Как можно принимать на веру все, что говорит другой человек, даже не пытаясь подвергнуть его слова сомнению? Соня вдруг ощутила жалость по отношению к тете и, посмотрев на нее, отметила, как та постарела за последние месяцы, как сильно сдала после пребывания в больнице. Так чего от нее ждать? Какой ясности мысли или трезвости? Она по-прежнему одной ногой в могиле, и ей нестерпимо хочется верить в чудеса. Что есть кто-то или что-то, способное отвратить неизбежный конец. Соне было жаль ее, и самое малое, что она могла сделать для Иры — это оставить ей ее мечты в качестве последнего лекарства.

— Забудь, мы просто повздорили, — девушка приблизилась и мягко обняла тетю за плечи.

— Но вы же помиритесь? — с надеждой переспросила Ира. — Хочешь, вместе пойдем?

— Нет, не сегодня, — покачала головой Соня, — передавай ему мои... наилучшие пожелания.

— Передам, — кивнула Ира и замолчала, крутя чашку в руках.

— Значит, все вернулось?

Ира вскинула на племянницу усталые глаза.

— Да, даже хуже, чем в прошлый раз.

— Ты маме сказала?

— Я уже взрослая, — усмехнулась Ира. — Нет уж, в эту игру я тоже умею играть. Я не хочу говорить, устала.

— Ир, ну ты же боец...

— Да, я боец, только моя война окончена. Я больше не верю врачам.

Соня покачала головой — она знала, к чему клонит тетка.

— Если у тебя получилось...

— Ира, — Соня обхватила свою голову руками. Она понятия не имела, как объяснить тете, что такие вещи случаются, как исключение, а не как правило, и что шансов на то, что чудо случится и с Ирой — ноль. — Тебе нельзя отказываться от хирургического вмешательства и терапии, слышишь?

— И кто мне это говорит? — горько рассмеялась Ира. — Соня, я устала, правда, очень. Все эти операции и терапии бессмысленны, и я — живое тому доказательство. Пока еще живое, — грустно добавила она. И на этот раз Соне нечего было возразить. Да, возможно, новый круг операций и лечения подарит тете еще пару месяцев и отнимет еще больше жизни из ее глаз и движений. Тогда стоит ли это новых мучений и бесконечных часов в больнице, часов, которые она может провести так, как ей того хочется?

— Ир, — прошептала Соня, и по голосу племянницы, Ира поняла, что та признает ее право на выбор.

— Я собираюсь к Чу Пену, — тетя поднялась из-за стола и пошла одеваться. — Проводишь меня на маршрутку?

— Конечно, — Соня так сжала чашку, что еще чуть — и та бы треснула. В этот момент она ощущала себя предательницей, которая спрыгнула с тонущего корабля, оставив близкого человека запертым в каюте.

Отношения

Соня молча наблюдала, как Денис перебирает бумаги и проверяет счета.

— Нет, ты видела этот бардак? И Лена мне будет говорить, что это нормально. — Потом он замолчал, заметив странное выражение ее лица. — У тебя что-то случилось?

— Не совсем, — Соня отвела взгляд в сторону. Она не знала, как начать. Для себя она приняла решение: ей следовало жить настоящим, как можно полнее, а не проживать день за днем, как рутину, не замечая их бега. Последняя встреча с Ирой, или ее собственное чудесное исцеление — она сама не знала, что было тому причиной, — но Соня отчетливо ощутила, что время, отведенное ей, в любом случае не безгранично.

— Ты такая задумчивая сегодня, — он поднялся из кресла и подошел к ней, обошел стул и прикоснулся к ее напряженным плечам, его пальцы стали аккуратно массировать воротниковую зону. Он редко проделывал такие штуки, но это всегда было приятно. Даже когда Соню пугало его навязчивое внимание, телу его движения определенно нравились. Вот и сейчас она закрыла глаза и впервые представила, каково это — быть с ним. Что, если его руки настолько же искусны не только в массировании плеч, и по телу прошла приятная волна. Машка была тысячу раз права: ей нужен мужчина — так почему бы не попробовать с Денисом, который давно напрашивался на эту роль.

— Денис? — приоткрыв глаза, спросила она.

— М-да? — промурлыкал он.

— Что ты делаешь сегодня после работы?

— Все, что пожелаешь, моя красавица, — проурчал он и, склонившись к ее шее, наградил ее жадным поцелуем. Ласка понравилась Соне меньше, чем массаж, но она не стала делать поспешных выводов.

Денис, как галантный кавалер, сначала накормил ее ужином в уютном итальянском ресторанчике. Меню не подкачало: лазанья оказалась превосходной, а вино и свечи располагали к самым романтическим мыслям. Очевидно, он старался не допустить ни одной ошибки и не упустить свой шанс.

Его квартира, куда они по обоюдному молчаливому согласию прибыли после ужина, оказалась типичным жилищем холостяка. Редкие, сиротливо торчащие предметы мебели, единственный шкаф, в котором хранилась вся его одежда, куча видео— и звукотехники, колонки, какие-то неизвестные Соне устройства, часть из которых оказалась вообще разобрана. Окно без штор и каких-либо занавесок, что сразу ее очень смутило, потому что кровать отлично просматривалась из противоположного дома. Собственно, это не была кровать, а такой же раскладной диван, как у нее дома.

— Снимаю, — пояснил Денис, словно оправдываясь. Но Соня и без объяснений догадалась, что квартира съемная. Слишком грустно она выглядела, и слишком в ней отсутствовало хоть какое-то отражение ее хозяина, если не считать кучки техники.

Кухня и ванная оказались такими же печальными, как и комната. Денис вежливо предложил ей выпить, и Соня согласилась, хотя совершенно не хотела пить. Наверное, только для того, чтобы загладить явную неловкость ситуации. Ей не на чем было задержать взгляд в его доме. Когда они переместились в комнату, и он включил какой-то фильм, Соня уже едва заметно нервничала. Она догадывалась, что произойдет дальше, но все это казалось ей натянутым, каким-то искусственным, а затем в голову пришла совсем уж несвоевременная мысль о том, сколько женщин корчилось и стонало на этом раздолбанном диване, застеленном несвежими простынями.

Денис склонился к ней и начал ее жадно целовать. Потом его руки нащупали ее грудь и соски. Он нежно поглаживал их, сжимая, потом просунул руки под ее бюстгальтер, высвобождая их.

— Не надо, — Соня почувствовала себя совершенно неловко, когда ее голая грудь оказалась снаружи.

— Тише, тише, — шептал он, задирая ей юбку и заваливая на диван. — Все хорошо, я буду очень нежен.

Соня снова задумалась о своем решении, и ее начали одолевать сомнения, которые она тут же постаралась затолкать подальше. Необходимо было хотя бы попробовать, иначе в ее жизни никогда ничего не изменится. Он ведь столько времени добивался ее, значит, испытывает к ней какие-то чувства. Он стабилен, и у него хорошая работа, есть свое жилье — было бы здорово, наконец, жить вместе с кем-то, а не возвращаться каждый день в пустую квартиру. Она смогла бы наполнить его холодильник, повесить на окне шторы, и создать в этом унылом доме уют.

Тем временем Денис уже стащил с нее трусики и стал поглаживать пальцами ее промежность. Соня прикрыла глаза и выгнулась на подушках. Он гладил ее какое-то время, продолжая посасывать ее грудь, а потом навис над ней, упираясь руками по сторонам от ее плеч.

— Ты можешь передумать, если хочешь, — убежденный в том, что она не откажет, предложил он.

— Давай, — прошептала Соня, не доверяя своему голосу. Что за церемонии, если уже она лежит голой в его постели.

И он вошел в нее с тихим удовлетворенным стоном. Соня застонала в ответ и обвила ногами его бедра. Он мерно покачивался над ней, тяжело дыша и забыв о поцелуях. Денис стал взмокшим и сосредоточенным. Когда он ловил Сонин взгляд, его губы расплывались в довольной улыбке, затем он снова отдавался процессу. Но было в его движениях что-то механическое или, вернее даже, безликое, словно он с таким же успехом мог трахать кого-то другого или даже резиновую куклу. Денис был увлечен процессом и своим собственным наслаждением. Потом он неловко содрогнулся на Соне, прерывисто выдохнул и рухнул рядом с ней, лицом в подушку.

— И это все? — подумала Соня, но вслух ничего не сказала, только улыбнулась в ответ, когда он повернул голову и посмотрел на нее. Правду говорят, что безумный секс существует только в романах, в реальности же это возня длиной в несколько минут, в результате которой один получает физиологическую разрядку, а другой с недоумением смотрит в потолок. Но, может, она торопится? Ведь человечество как-то выжило, размножилось? Этого ведь не случилось бы, если бы секс был настолько скучным, верно? Или все они размножались буднично и тоскливо, по расписанию?

— Ты как, нормально? — спросил он, приподымаясь.

— Да, все было замечательно, — улыбнулась Соня.

— Знаю, — усмехнулся он, вставая и заворачиваясь в простыню. — Пойду, чего-нибудь поищу поесть. У меня всегда после секса зверский аппетит. — И, подмигнув ей, Денис отправился на кухню. Последняя его фраза никак не порадовала Соню. Она поднялась и, по примеру хозяина замотавшись в простыню, отправилась следом за ним.

Денис открыл на кухне окно, достал со шкафа пачку сигарет и закурил.

— Ты же не куришь? — удивилась Соня.

— Да, не курю, но после секса...

— Ладно, дальше можешь не продолжать, — Соня устало опустилась на табуретку рядом с ним. — А что с едой?

— Ты голодна?

— Ну, ты же хотел поесть.

— А, это... Сигарета заменяет еду, — ухмыльнулся он, а Соня в очередной раз подумала, какой же он все-таки идиот.

Она смотрела, как кольца дыма летят в открытое окно и ежилась в своей простыне от холода.

— Садись сюда, — похлопал он по своей коленке, — согрею. И Соня послушалась, усевшись ему на руки. Денис неспешно докурил сигарету, выбросил ее в окно, и собственническим жестом обнял девушку. Затем стал небрежно разматывать простыню. Через пару минут Соня с удивлением обнаружила, что он снова возбужден. В этом Денис все-таки отличался от остальных известных ей мужчин в лучшую сторону.

— Хочешь еще? — спросил он, снова давая ей право выбора.

Соня ободряюще улыбнулась и развернулась лицом к нему.

Машка

Маша сгорала от любопытства и не могла дождаться, когда они выйдут из запруженного людьми метро.

— Ну что, рассказывай! Ты претворила свой план в жизнь?

— Какой план, — лениво зевнула Соня, нарочно подсмеиваясь над подругой.

— Знаешь, ты стала жутко вредной! — заметила Маша. — Эти философские изыски как-то плохо на тебе сказались. Или ты пришла к выводу, что все люди — сволочи, и на этом твоя философия закончилась?

— Мусь, ну ладно тебе уже, — потянула ее за рукав Соня. — Да, все было.

— Что? Как? Давай выкладывай подробности! — глаза Маши требовательно засветились.

Они купили в ларьке по пиву и отправились в парк на лавочки. Там Соня обстоятельно рассказала Маше все произошедшее, описав все подробности. При этом Маша все равно не стеснялась задавать уточняющие вопросы.

— Ну и? Тебе понравилось? — в конце, недоумевая, спросила она. — Продолжение будет?

— Знаешь, у меня так давно никого не было, а те, кто был... — Соня промолчала.

Маша понимающе кивнула.

— Так что да, думаю, будет, — усмехнулась Соня. — Мусь, он так ухаживает: двери в машине открывает, цветы дарит.

— А тебя не смущает, что вы вместе работаете? И что он твой... ну, как бы босс?

— Нет, это даже добавляет пикантности, — подмигнула Соня.

— Ага, Денис Батькович, я тут принесла вам документы, не взглянете? И — хлоп на стол перед ним, — и они вместе прыснули от смеха, представив эту сцену.

— Я же не его секретарша, в конце концов, — с нотками оправдания в голосе произнесла Соня.

— Да ладно, я же так, шучу, — извиняющимся тоном заметила Маша. — А я вот снова в поиске.

— А как же Женя?

— Женя? — Маша сделала хороший глоток пива. — Да пошел он к черту, этот Женя. — И они снова вместе рассмеялись.

Мимо проходили парни, кто-то даже заглядывался на них, но Машка корчила такие ужасные рожи, что они в растерянности убегали.

— Зачем ты их отпугиваешь? — спросила Соня. — Ты же в поиске!

— Во-первых, я не знакомлюсь на улице, — Маша загнула один палец, отставив пустую бутылку от пива, — а во-вторых, ну имею я право спокойно поговорить с подругой?

— Имеешь, — Соня тепло посмотрела на Машку.

— Ты кажешься мне не очень счастливой, — заметила Маша. — Может, с Денисом — это не слишком удачная идея?

— Ты же сама все время подталкивала меня к нему, — усмехнулась Соня.

— Похоже, я ошибалась. Ты не светишься, — грустно улыбнулась подруга.

— Возможно, из-за Иры... — начала Соня и запнулась.

— У нее снова? — встрепенулась Маша.

— Да, — кивнула Соня.

— Хочешь, сходим к батюшке, закажешь за нее за здравие? Говорят, это помогает.

— Мусь, я в это не верю.

— Во что?

— Да ни во что, — выдохнула Соня, и это была правда. Она больше не верила ни в церковь, ни в религию, ни в волшебных стариков. Верила ли она в любовь? Соня и на этот вопрос не могла ответить утвердительно. Она изо всех сил старалась заполнить образовавшуюся внутри после исцеления пустоту и не могла. Или методы были не те, или с пустотой было что-то определенно не так.