Ах ты, тварь! (рабочее название)

Она зашла в дом с ведрами, потопала ногами на пороге и увидела, что мальчишка сидит у окна.

— Ты неплохая мечница, — сказал он.

Марта с удивлением поняла его.

— Спасибо за любезность, но я далека от мастерства, — постаралась сказать она, получилось очень коряво, но мальчик расширил глаза.

— Ты умеешь говорить! — обрадовался он.

— Совсем нет, меня научили всего нескольким фразам, — улыбнулась она и только потом поняла, что мальчик уставился на ее клыки и даже приоткрыл рот.

— Кто ты?

— Полукровка, мой отец — эльф, но я не знала его, я — бастард. Сейчас я живу с моим названным отцом.

— Как это ты не знаешь, но ведь ты говоришь по нашему!

— Меня учил человек, и я знаю очень мало слов.

— Я думаю, смогу тебя научить нашему языку, — солнечно улыбнулся мальчик, явив миру свои опасные клыки. Марта теперь поняла, почему Вирта все время кричала, чтобы она не улыбалась...

— Тебя пытались убить свои? — спросила Марта.

Мальчик насупился:

— Похоже на то, в отряде были предатели.....

— Я не поняла тебя, — пожала плечами Марта, похоже, ее словарный запас кончился.

— Покажи свои уши, пожалуйста, — попросил мальчик.

— Может, ты представишься, — улыбнулась Марта, ей доставляло удовольствие, что ее улыбка кому-то нравится.

— Эуливансе Кей Валлеи

— Иванс, так можно тебя называть? — спросила Марта.

— Да, вполне. А как тебя мне можно называть?

Марта задумалась, что сказать мальчику.

— Какое тебе имя сказать? От рождения меня называли Тварью, потом имя поменялось на Варьку. Затем из меня попытались вылепить эльфийку — начали учить язык и дали имя Аийвэул, по простому — Айве. Теперь я ношу имя Марта, для людей, которые вокруг.

— Как грустно. А сама что внутри чувствуешь? Какое имя звучит в тебе?

Ви покачала головой.

— Как грустно. Хочешь, я придумаю тебе его? Только сними, пожалуйста, платок, -эльфенок предвкушающе улыбнулся

Марта стянула с головы головной убор и ее светлые, с серым оттенком, волосы, собранные в косу, упали за спину. Втирания еще в Бонбонерке так повлияли, что сейчас, после двух с половиной лет после начала процедур, они достигли длины до середины бедра, а заплетенные — как раз до пятой точки.

— У тебя красивый цвет волос, как у меня, — радостно заявил ребенок. — А уши совсем-совсем эльфячьи. Ты вовсе не похожа на полукровку.

— Тем не менее, я — полукровка, — покачала головой Марта.

— Я тебе даю имя — гибкий клинок, Виэллсандэре.

— Благодарю, — вежливо ответила Марта, это был редкий подарок — никто не давал ей имени просто так, без причины. — А как можно его сократить?

— Сандра, очень тебе подходит.

— Ты уже здоров? — спросила Марта, вспомнив, как быстро на ней самой все заживает.

— Да, почти.

— Если подождешь, то я накормлю тебя едой, — заметила Марта

— Нужно говорить: я накормлю тебя завтраком. Завтрак — это утренний прием пищи. Ну, Сандра, повтори, пожалуйста.

...

— Дочка, доброго дня! — потягиваясь и зевая, вышел из занавески Марек, он натянул только штаны и теперь демонстрировал мускулистую волосатую грудь.

— Мне послышалось, что вы говорили? Ты его понимаешь, Марта?

— Немного, садись, сейчас покормлю.

— Это дело! Нужно к командиру съездить, доложиться про вчерашнее. А вы сидите тихо, он — особенно. Я, знаешь, чего боюсь? Что остроухие за ним придут, ведь не простой мальчонка. А тут ты... Они церемониться не будут... Ну, я постараюсь быстро, — Марек торопливо хватал куски, почти не жуя.

— Отец, ты не волнуйся, мы на засов запремся.

— Ладно, знаешь, что к чему. И не выходите, ясно?

Отец уже натягивал полушубок, взял тяжелый меч и шагнул за порог, Марта тут же задвинула засов.

— Ты боишься? — спросил Иванс.

— Да, — Марта показала на свои острые уши и мальчик кивнул.

— Мы таких, как ты, стараемся забирать к себе. Странно, что ты выросла у людей.

Марек быстро проделал путь до крепости, по дороге обдумал, что говорить: про эльфенка не следовало рот раскрывать. Вообще-то за ним должны прийти свои, и он уже раз двадцать пожалел, что подобрал мальчишку, сейчас обдумывал, как отпроситься у командира, отвезти дочку к родственниками, де неспокойно. Сегодня еще можно пересидеть, а за завтрашний день он уже ручаться не мог.

— А, Марек, что, не спится? Или с дочкой скучно? — широко улыбнулся командир, сотник Кахий, мужчина с могучим разворотом плеч.

— Дело есть. Вчера ехал к себе, а по границе следы. Выскочил разведотряд эльфов, а на них налетели Вежские, перебили кое-кого и остроухие обратно убрались, бросив трупы. Мне странно, откуда Вежские могли знать когда и где эльфы из леса выйдут? Вроде так...

— Умный ты мужик, а все в простых мечниках прячешься. Верно подметил. Утром Ошек тоже видел следы, правда, снегом уже припорошило. А теперь скажи, чего тут остроухие забыли? А?

— Откуда мне знать? Можно подумать, они докладываются, — хмыкнул Марек.

— А я скажу, пожалуй, — остро глянул на Марека сотник.— Остроухие не нападают, когда своих чуют. Как это происходит, бес его знает, но они для начала посылают разведчиков, потом нападают, устраивают резню, а полукровку забирают. Как только вы поселились, нападения на нашем участке стали реже, а потом и вовсе прекратились, как ножом отрезали. Вчера Вежские их засекли, как догадались, Благой с ними, но пресекли. А сколько раз эти остроухие вокруг ходили, кто знает? Молчишь? Ладно. Весной пришла грамота от герцога Лемори — он же командует Пограничьем. Было покушение на него, эльфийкой, у нее был сообщник, человек, мужчина, мечник. Эту пару и разыскивают люди герцога. История мутновата... Если эльф идет убивать, выжить невозможно. Так что, скорее всего, на него напал любитель, возможно, полукровка. Почему я так думаю, не хочешь спросить? Ну и зря. А я скажу: мы-то знаем извращенные вкусы герцога с тех пор, когда он тут жил, шила в мешке не утаишь. И еще, у Лемори крышу сносит при виде остроухих, ненавидит он их люто. Говорят, дружка его они убили — ну, это так, лирика. А тут приезжаешь ты, с немой дочкой, живете на отшибе, ни с кем не общаетесь. Ты же молодой еще мужик, бабу не хочешь?

Марек отрицательно покачал головой, не разжимая губ.

— Ошек не сватался?

Марек кивнул.

— Вооот, а он человек герцога, значит, след взял. Я молчал, у меня хороших мечников раз и обчелся, а ты многих стоишь. Но теперь прикрывать не буду. У тебя несколько дней — к празднику приедут люди герцога нас поздравлять, с гостинцами, Ошек их приведет к вам. Бежать тебе некуда, там уже вас, наверняка, ждут. Думай, брат, думай! На твоем месте я бы полукровку отправил в лес, отвел на границу, пару шагов от нас и ее обнаружат остроухие, а сам уходи, одного тебя не найдут.

— Кому она там нужна, — выдавил мрачно Марек. — Ученица моя, на потеху герцогу ее отдали, вот она и не стерпела.

— Сочувствую, но герцог — родственник короля, а значит, что скажет, то и правда. Девчонке твоей жизни здесь не будет, награду Лемори назначил за ее голову. Марек, ты мне нравишься, дельный мужик, давай, решай проблему, жить-то и дальше нужно. Ну, зачем тебе остроухая девка без роду, без племени?

Марек встал, одернул полушубок.

— Спасибо, Кахий на добром слове. Пойду, боюсь, эльфы девку из-под носа уведут.

Дверь за Мареком хлопнула, сотник качал головой:

— Ох, упрямый, что ему, чужая девка дороже собственной жизни?

Марек тяжело протопал в домик и уселся, не раздеваясь, на табурет. Марта спала с лица и присела на корточках перед отцом.

— Нас нашли, — скупо сообщил Марек. — Сотник сказал, что у нас пара дней. Сказал, тебя отвести к эльфам, а самому бежать.

— Ты же не бросишь меня?— оперлась локтями о бедра Марека Марта и заглянула в глаза отца.

— Скажешь тоже, — устало ответил Марек. — А вот его — точно нужно отвести к границе, пусть идет к своим, — кивнул он на эльфенка.

Мальчишка все это время сидел тихо-тихо и тревожно стрелял глазами на них.

— Ты должен уйти, — повернулась к Ивансу Марта.

— Сандра, ....., — начал возбужденно мяукать и посвистывать эльфенок.

— Что он говорит? — потряс Марту за руку Марек, привлекая ее внимание.

— Я не совсем понимаю... Кажется, он не хочет обратно в лес...

— Понимаешь, взять мы его не можем — по его следу за нами пойдут эльфы, а нам самим нужно быстро уйти.

— Куда мы пойдем? — Марта села на колени отцу.

— Если удастся вырваться, думаю, в Мерлон стоит пробраться. Там про эльфов слыхали, но не испытывают ненависти, скорее, как на диковинку будут смотреть. Но мальца брать нельзя. Ты посмотри на его одежду — не простой он.

— Сандра, не бросайте меня. Пожалуйста. Если вернете в лес — меня убьют враги моего дома, которые уже ранили меня.

— Отец, он просится с нами. Говорит, что ему нельзя пока возвращаться — убьют его, враги дома.

— Враги дома, поня-аа-тно, — протянул Марек. — Сотник сказал, что эльфы по запаху своих находят, и даже полукровок чуют и потом забирают. Ты спроси у этого, за каким бесом они сюда лезли?

— Отец спрашивает, зачем вы сюда шли? — перевела Марта.

— Тебя смотреть, от тебя такой запах сильный чувствуется — сильная кровь.

— Не можем мы его взять, у нас и так по пятам будут ищейки герцога идти, еще эльфов нам не хватает. Собирайся, ночью тронемся. Сегодня ночь обещает быть светлая, — Марек, казалось, говорит сам с собой.

— Так мне готовить нужно! Лепешек побольше в дорогу... Сколько мы сможем взять? — вскочила Марта.

— Немного, Лютик тебя и меня должен нести, значит, не больше одного мешка. По дороге мальца в лес завезем и поедем. Двигаться будем по кромке, если услышим засаду, пойдем по эльфийской территории, пока их стражи к нам дойдут, мы уже выйдем на наши земли.

— Жаль тут все бросать, хорошо жили.

— Угу, за наши головы герцог награду назначил...

По темному синему небу ползли белые пузатые облака, освещаемые сверху луной, но она была сегодня полная и сливочно-желтая, и потому в лесу царили плотные голубые сумерки.

Когда Марек спустил с Лютика эльфенка и подтолкнул его в лес, Марта всхлипнула — мальчик ей понравился.

— Не бросайте меня, — еще раз попросил Иванс.

— Мы не можем, сами в ловушке, а за тобой будет погоня, нас точно поймают. Не лезь, за нами охотятся люди Ламори, они тебя убьют, не задумываясь.

Через полчаса Марек с Мартой тихо пробирались по глубокому следу.

— А следы? Они же нас по ним выследят, — забеспокоилась Марта.

— Видишь облака? Под утро снег пойдет, потому я и решил ночью идти. И печь ты оставила горящей.. Если повезет, подумают, что мы с тобой под утро ушли. Пусть по дорогам поищут.

— А как нас теперь зовут? — обернулась к отцу Марта.

— Выбирай, но когда выберемся из Приграничья, мечи спрячем, они по ним нас будут выслеживать.

— Назовусь-ка я Тирмаиной, мою мать так звали.

— Тирмаина? Точно? Ты ничего не путаешь? — вдруг заволновался Марек, даже Лютика дернул за уздцы.

— Ну, да, Матушка Бо говорила, что травили, травили меня, а я никак не скидывалась у Тирмаины.

— Имя-то редкое. Не знаю... Неужели..

— Что? Отец, ты о чем? Что-то знаешь? — заволновалась Марта.

— Нет, дочка, ничего определенного, слухи ходили, да что уж теперь...

— Отец, может, и герцог что-то про меня знал? — после долгого молчания спросила Марта.

— Не думаю, просто ненависть к эльфам в нем говорила, он долго жил здесь, в Приграничье. Твоя мать жива?

— Вроде, да, замужем за лавочником в нижнем городе, — Марта подозрительно шмыгнула носом. И сдавленно добавила: — Злая она, била меня сильно.

— Запомни, тебя теперь зовут Руза и про Тирмаину забудь навсегда. Тебя родила Клара, ясно? — взял Марек дочь за плечи и сжал, почти до боли. — И я тебе отец, ясно? Родной. Шапоц я теперь, из Фигалии мы...

Через пару часов Лютик начал тяжело дышать и часто оступаться. Шапоц остановил коня и спустился в снег, Руза тоже потянулась к отцу, чтобы он ее снял, но тот отрывисто махнул головой:

— Сиди, тут тебе снега по грудь будет, нам еще долго.

— А может мы перекусим, а он отдохнет, — прошептала Руза. — У меня за пазухой теплые лепешки с медом, хочешь?

— Ой, лапушка моя, давай, а то потом нельзя будет останавливаться.

— И Лютику кусочек, — Руза дала пожевать ладонь Лютику.

— А отцу? — усмехнулся Шапоц и снял узду.

Пока стояли, тихо начал падать снег, звуки стихли и вокруг наступила ватная тишина. Закончив с лепешками, Шапоц достал бурдюк, сам сделала пару глотков, а потом дал и дочери.

— Ну, наша погода, самое то! Едем! — но сам взял за уздцы Лютика и повел вперед.

Снег валил и валил, морозец был небольшой, поэтому скрип от шагов почти не был слышен. Скоро беглецы стали напоминать снеговиков, они крались тихо-тихо, а утомленный конь едва передвигал ногами. Руза замерзла, но все время думала об отце — ведь ноги уже мокрые, наверное. Луна спряталась, и только снежный покров позволял видеть путь. Внезапно Шапоц провалился по пояс, но успел оттолкнуть Лютика, и Руза удержалась на коне. Она уже протянула руку к отцу, открыла рот, вдохнула, чтобы сказать...

— Куда прешься! Стоять! Дубина!

Услышав первые звуки, беглецы окаменели, у Рузы опустились плечи и ужас окутал ее.

— На мясо тебя пора сдать, — ругался знакомый голос. — Стой, дальше не пойдем, велено здесь ждать.

Шапоц показал дочери молчать и направился сразу к границе. Медленно передвигая ногами, ощупывая каждое место для шага, они еле-еле двигались. Руза, в первые мгновения превратившаяся в ледяную и твердую сосульку, сейчас отсчитывала секунды и ожидала грубого окрика. Но отец уже вплотную приблизился к линии эльфийского леса и вот-вот они будут в относительной безопасности. Она даже дышать боялась и теперь уже задыхалась. Шаг, еще шаг, еще один. Лютик, тихо, милый, шагай, пожалуйста... Они уже были за пять шагов от границы, но следовало сильнее углубиться в лес.

Здесь снега почти не было и человеческие земли начинались белой пеленой. Руза, которая теперь ехала оглядываясь, внезапно краем глаза заметила движение и обернулась, как и Шапоц. Перед ними стоял Иванс — тяжело дышавший, разрумянившийся, с блестящими глазами.

— Если... вы..меня... сейчас.. не возьмете...я закричу ... и вас поймают, — проговорил он через силу, пытаясь отдышаться.

Шапоц беспомощно посмотрел на дочь, на наглого эльфенка, назад... Потом опять на дочь.

— Паршивец, — словно выплюнул он. — Идем.

Мальчик внезапно заговорил на человеческом наречии, не слишком четко и понятно, но все же...

— Я знаю короткую дорогу, чтобы обойти засаду. Впереди их много! — торжественно и громко возвестил эльфенок. Шапоц и Руза даже пригнулись, готовые бежать.

— Тихо ты! — хотел отвесить подзатыльник Ивансу Шапоц, но тот ловко увернулся.

— Идем быстрее, — скомандовал мальчик и весьма бодро пошел вглубь леса.

Беглецы двигались осторожно, но энергично, Шапоц сжался в кулак, готовый к обороне — здесь, на землях остроухих, куда они так дерзко пробрались, они могли и не ждать пощады, за такое сразу следовала смерть. Он до сих пор не мог выбрать, что лучше: встретиться с засадой, принять заведомо проигрышный бой, погибнуть и убить дочь, ведь по отцовскому праву не позволил бы ей попасть в руки герцога и испытать муки от изощренных издевательств Ламори или красться здесь, ведь эльфы в случае обнаружения их не станут разбираться, есть ли в девочке кровь эльфов. И этот странный мальчишка, прилип как банный лист...