Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Раз не хотел, нефиг было намекать. — Презрительно покосилась на застегиваемую им ширинку.
Вот тебе и благодарность су..., запросившей ручного кобелька за три штуки евро.
— Если бы не хотел, ты бы тут не сидела. — Он ответил таким тоном, от которого малышка захлебнулась собственной желчью.
— Еще на ресторан укажи...!
Смотри, заерепенилась как невинный ангелочек, словно сама не лезла на рожон. Если это можно назвать 'на рожон'.
— Зачем указывать? Все и так ясно. — Усмехнулся он, застегнув рубашку. — Ты-то здесь еще... сидишь. — Намеренно подчеркнул он последнее слово.
— Уже не сижу! — взвизгнула красотка. Схватив сумочку, вывалилась из авто.
— Уже не... сидишь. — Усмехнулся он.
— И не звони мне, выродок! — она пнула колесо BMW и гордой походкой от бедра направилась ко входу.
— Зачем звонить? Все и так ясно. — Криво улыбающийся Владимир, завел авто и выехал из двора фешенебельного дома. — Удовлетворяйся кобельком, он оценит твои таланты. Вы одних кровей.
* * *
Иду к станции Метро Кропоткинская по переулку Сивцев Вражек потому что с перепугу перепутала направления и теперь пришлось делать крюк. Занятая, подсчетами оставшегося времени на дорогу не сразу обратила внимание на едущее напротив меня авто. Обернулась когда черное BMW просигналило, а затем притормозило у обочины. Стекло съехало вниз, и мой новый шеф холодным тоном отдал приказ:
— Садитесь.
— Владимир Александрович! Какая неожиданность! — в театральный кружок не ходила, и только услышав свое фальшивое удивление, поняла — зря я не посещала занятия в университете.
— Да уж. — Буркнул он.
— Проезжали мимо? — не сдаюсь, потому что мы свободные журналисты так просто не сдаемся. К тому же до станции метро осталось всего ничего.
— Садитесь.
— Да как бы...
— Садитесь, я знаю, вы нас видели.
— Я ничего и никого не видела. — Владимир взглянул на меня так, что пришлось молча открыть двери и водрузить себя на место рядом с ним. — Только не говорите, что вам стыдно.
— Отнюдь. — Он пристегнул меня и сквозь зубы добавил, вглядываясь в лицо. — Мне уже весело. И теперь думаю, как назначать свои личные встречи вдали от вас.
Я повела плечом и промолчала. Что тут скажешь — случайность.
— Татьяна, так? — спросил он, выруливая на проезжую часть.
— Да.
— Что вы делали в подъезде этого дома?
— Портила ваше рандеву.
— Не увиливайте. — Процедил он. — Вы здесь по рабочим вопросам или личным?
Я ожидавшая чего угодно, но только не светской беседы с удивлением обернулась к нему:
— Почему вы не злитесь?
— А должен?
— Да. Я сорвала ваше свидание.
— Стыдно? — он почти улыбнулся, от чего стало как-то не по себе. Мужчина вообще не стандартно реагирует. Но это еще не повод отмалчиваться в тряпочку. Хочет поиграть прежде чем сообщить об увольнении, пусть!
— Отнюдь. Я жду бури эмоций. Требования исчезнуть, подать на увольнение, хот вы меня еще не взяли, заболеть, впасть в кому.
— А если я вас тестировал? — открыто улыбнулся он.
— Во вред своему здоровью? Интересный тест. И что, никакого ущерба?
— Мне нужна была встряска и подзарядка. — Пожал Владимир широкими плечами. — Вы в первый день устроили встряску, на третий подзарядку.
От представших перед взглядом картин, потерла зачесавшийся нос:
— Я бы сказала, что это более походило на выкачивание...
— Ошибаетесь. — Продолжил повеселевший шеф, сворачивая авто на Гоголевский бульвар. — Когда на вас смотрит не задействованный третий во время...
— Остановитесь. — Попросила я.
— Я только начал.
— Машину остановите возле тех щитов. — Указала на ограждение впереди, — и продолжайте. — Окончательно испортила его игру ловеласа. Любитель клубнички на рабочем месте нахмурился. — Давно не слышала эротического бреда. Я секс по телефону ранее не понимала, но слушая вас, уже сожалею об упущенном времени. Итак, вы остановились на...
— Вы дерзите.
— А вы бредите, причем вслух. — Сходу заявила я. Если хочет 'уволить', пусть увольняет без проволочек и словесных излияний. — Считаете, что подобные отношения вас достойны. Прекрасно. Но с каждым годом ваши девочки будут становиться все моложе, а пропасть восприятия между вами все больше. Не далек тот час, когда вы поймете, какую ошибку допустили. Но девочки это ваш выбор и это ваши проблемы.
Владимир не отреагировал.
— В подъезде сидела по работе. Хотела поймать музу недоверчивой знаменитости Дмитрия Дьюко за несколько дней до его модельного показа. Но из-за вас не удалось. Устала, засидела ногу и что таить — насмотрелась. О чем советую молчать и вам, и мне. Нет ничего хуже сплетен о 22-летней подруге с богатым опытом, а тем более о моем провале с первым заданием.
К этому моменту мы подъехали к щитам и впереди слева появилась горящая красным 'М'. Я перевела дыхание, не обращая внимания на его суровый взгляд, продолжила:
— А теперь откройте двери, чтобы я успела на электричку до 23:00. Либо подбросьте в Щербинки, потому что я живу там.
— В Щербинки я вас не повезу.
Что и требовалось доказать — ему плевать с высокой горки на сплетни и шантаж. Угроз я свой адрес я до сих пор не услышала — это радует. Но чтобы спокойно работать дальше, осталось только кое-что узнать.
— Зачем вы меня подобрали по дороге?
— Решил пообщаться.
— Много узнали? — не сдержала обычного женского любопытства.
— Знаю, почему вы в разводе. — Я не ответила, отстегнула ремень, взяла сумку в руки. Пусть думает, что ему заблагорассудится. Главное, чтоб не приставал.
— Удивительно, — задумчиво произнес он и разблокировал двери, — как с таким характером, вы нашли добровольца в мужья.
— А я удивлена, как будучи крайне недальновидным, вы додумались развестись с Вазиян Олесей. — Не осталась в долгу я.
Все-таки быть учителем в средней школе МО не так уж плохо. Память на учениц и учеников феноменальная и на их судьбы тоже.
— Владимир Александрович, спасибо что подбросили. — Вышла из машины и закрыла дверь. Повернулась чтобы уйти и слышу, как опускается стекло с моей стороны.
— Татьяна!
Крепко сцепив зубы, обернулась с выжидательной улыбкой на лице.
— У него перед показом мандраж. Чтобы снять, зависает в своем любимом клубе.
Стекло поднялось, авто отъехало.
Не 'уволил'.
9.
Пункт 9: если проблему можно разрешить, не стоит о ней беспокоиться
Попав домой, я забыла об ужине, ванне и более удобной одежде. И первым делом стала искать информацию о любимом месте зависания модельера. Но сеть изобиловала не той информацией, либо я вбивала не те запросы. Промаявшись час с выяснениями нужного ключа, я это дело бросила. Просмотрела старые интервью с ним как видео, так и печатную продукцию, и упоминаний о клубе не нашла. Я предположила, что в честь любимого места препровождения он назвал одно из платьев или же всю коллекцию. Потратив еще два часа, убедилась, что и этот вариант не верен.
С тяжелым сердцем, решилась на звонок его агенту ближе к 12:00 следующего дня, точнее уже этого дня, потому что на дворе давно перевалила за полночь. В ежедневнике по пунктам набросала варианты нахождения его клуба:
1. Спросить агента, или музу.
От воспоминаний о Раисе меня слегка передернуло. Надо же какие музы нынче непосредственные.
2. Навестить еще раз моего бесценного информатора уборщицу тетю Юлю.
3. Втереться в доверие к его личному водителю. Правда, вначале нужно узнать, где прячется сам модельер, что само по себе вызывает сложности.
4. Ну и самое сверхъестественное. Обзвонить все клубы. Может быть, поделятся ценной информацией или захотят прорекламировать себя. А может быть посчитают информацию конфиденциальной.
И нужно подумать о том. Кому они готовы ее открыть, при каких условиях или на каком основании.
Записав все-все, в третьем часу ночи пошла спать.
Уснуть, как все нормальные люди мне не дал голодный желудок. Его не слышали разве что соседи в конце улицы. Встаю и как медведь-шатун иду к холодильнику. Открываю нашего снежного рыцаря в доспехах, беру колбасу, масло пару помидор, закрываю. Тянусь в шкафчик за хлебницей. Когда уже сделала бутерброд, вспоминаю про вкусный соус в пакетиках. Встаю, иду к холодильнику, а в голове все так же колоколом звучит мысль: 'как найти любимый клуб Дмитрия Дьюко?'
'Как же найти!', 'Должна быть зацепка!', 'Должна я ее увидеть!'
И вдруг рука замирает, вцепившись в ручку холодильника, а взгляд фокусируется на фотке моей племянницы в каком-то столичном клубе. Этой затемненной фотографии уже года четыре, на ней Лиля и три ее закадычные подруги отмечают чей-то день рождения в майские праздники. Помимо счастливых улыбок и не скромных нарядов отчетливо видно, что у всей компании на запястьях ультрафиолетом горит зигзагообразная печать. И в моем мозгу вспыхивает идея. Точнее воспоминание съемки Дмитрия Дьюко в затемненном зале, где он под руку идет с моделью в черном свадебном платье, чтобы поклониться почитающей его талант публике. И на левом запястье модельера идущего из темноты к свету всего пару секунд горит голубой зигзаг. Я выдвинула стул из-за стола, медленно присела и только после этого позволила себе расхохотаться.
Надо же! Наше подсознание умеет работать и в ночную смену и утра, которое мудрее вечера ждать не пришлось. Хотя сколько там осталось до утра...
До утра оставалось немного, странным образом я забыла о голоде и пошла спать. Урчание живота разбудило поздно. Так что бутербродами я завтракала, предварительно проглотив порцию медикаментов до еды, за затем и ту, что идет после. Оделась, допечатав статью от своего личного имени, отправилась в редакцию журнала.
Настроение было приподнятое, состояние почти парящее, вид — так себе. Я не пыталась дать хвалебную оценку и попросту закрыть глаза на такие вещи как полное отсутствие макияжа и какой-либо прически. Скорее я давала себе время окрепнуть свыкнуться с мыслью, что я стою большего, и раньше себя недооценивала. Пока внутри вновь не появится крепкий стержень 'Я — ценная личность' наводить марафет не стоит. Во всяком случае, мне. Иначе в минуты горести, когда я не смогу ответить колко, не отобью удар и стану мишенью для дерзких шуточек 'доброго' общества, тщательно нанесенная маска макияжа обязательно поплывет на скисшем лице, хорошо подобранный костюм обвиснет на ссутулившейся фигуре, а прическа ляжет паклями.
Так как раздраженная и недовольная собой и своей уязвимостью я непременно ее разрушу извечным движением — растопыренной пятерней зачесать локоны назад. Думая о том, что после этого они будут паклями, расстраиваюсь все больше, сержусь все сильнее и все активнее зачесываю их назад. Плюс кусаю губы, то расстегиваю, то застегиваю блузы или пиджаки, закатываю рукава и начинаю обмахиваться чем-нибудь на подобии веера. Что усугубляет внешний вид, следом за ним внутренние терзания и все начинается вновь. Как по замкнутому кругу.
Так что решено! Вначале лечим внутреннее, а за ним внешнее, если оно к этому времени само не исправится.
А сейчас невзрачно одетая с собранными в ракушку волосами я легко поднялась на третий этаж. Там обошла всех легально работающих, что столпились в коридорах и, не претендуя на всеобщее внимание, направилась к главреду. Его кабинет оказался закрыт, кабинет его зама пуст, а на ресепшене вместо миловидной блондинки двое громко разговаривающих молодых людей. Точнее одного молодого и одного молодящегося. Молодой брюнет с модельной стрижкой щетины — усо-бородкой, очерчивающей рот. Такие давно не в моде, но видимо его это не трогает. Тот, что постарше — блондин или же светло-русый с отросшей челкой на подобии чуба. Лицо треугольного типа, нос перебит. При этом оба в серых штанах и отдающих в розовый цвет рубашках.
Что ж делать, направилась за информацией к ним. По ходу приближения слышу:
— Смотри новенькая. — Молодой стукнул собеседника по ребрам
— Скорее старенькая, — ответил тот без улыбки и обратился к подошедшей мне. — Вы кого-то ищите?
Что ж делаю вид, что ничего не слышала:
— Здравствуйте, мне нужен Глинка...
— Горной породой не торгуем. — Меланхолично оборвал меня молодящийся блондин явно застарелой шуткой, от которой второго перекосило, но он все-таки издал поддерживающий смешок.
— И пиде..., то есть гомосексуалистов среди вас нет, — опередила я шутку над именем главреда Глинка Петра Георгиевича.
Он попытался возразить, но кто ему даст такую возможность?
— Ну а Георгиевича — Победоносца вы давно не видели, так как побед с собой никто не носит.
— Я не... — взгляд блондина с чубом стал цепким.
— Не поняли? Конечно, не поняли. Вам же еще расти и расти до Глинки, чтобы хоть наполовину вылезти из образа гламурного Питера.
— Что?
Издевка была из прошлого контекста о Петре, но это не значит, что ее следует повторять и подтверждать. Вдруг нам еще предстоит вместе работать
— Вы петербуржец, я не ошиблась?
Молодой хохотнул, блондин нахмурился, в точности вторя низкому серому небу северной столицы.
— Нет? Ну раз нет...Тогда ответьте, где я могу найти главного редактора?
Краем глаз замечаю, как в нашу сторону из приемной директора спешит девушка в сером костюме. Подойдя, она поздоровалась с темноволосым Рустамом и блондинистым Альфредом и обратилась ко мне:
— Вы Татьяна Гроховская?
— Я.
— Меня зовут Виорика Павловна, можно просто Виорика. Я личный секретарь Владимира Александровича. Мне кое-что оставили для вас, пройдемте. — Красивая шатенка с открытой улыбкой поманила меня за собой.
— Пойдемте. — И уже паре 'близнецов' сказала, — было приятно пообщаться, всего доброго.
Когда мы подошли к приемной директора, на столе секретаря зазвонил телефон.
— Добрый день. Да, вы правильно попали — это приемная Керимова Владимира Александровича. Нет, он сейчас занят. Что-нибудь хотите передать? Одну секундочку, сейчас запишу...
Памятная дверь в кабинет директора с щелчком открылась. И хорошо выбритый шеф в светлой рубашке и черных брюках, не отрывая взгляда от бумаг, прошел к секретарю:
— Виорка, найди мне...
Секретарь обернулась на его голос, и на пальцах показала 'одну секунду'. Он не видел, пришлось ее спасать. Пока Виорика что-то спешно записывала в блокноте, я привлекла его внимание на себя:
— Здравствуйте.
— Татьяна, добрый день. — Он бросил взгляд в мою сторону, затем потупился и глухо спросил. — Вам передали мои пожелания насчет вашей статьи?
— Владимир Александрович, я еще ни одной статьи не сдала. Вот материалы. — Встряхнула листами перед ним.
— В цифровом варианте есть?
— Конечно.
— Скиньте Виорике.
К этому моменту секретарь положила трубку и подошла к шефу:
— Что вы хотели?
— Найди мне образцы для Сашки.
— Пару дней назад я оставила их на вашем столе.
— На столе не видел. — Задумчиво произнес Керимов и потер переносицу. На что секретарь широко улыбнулась и махнула рукой:
— Значит под столом или в столе. Сейчас найду. — Она вручила ему только что сделанную запись и грациозной походкой вошла в кабинет. Я проследила за ней с чувством досады. Надо же и не стесняется ему сообщить о месте своего прошлого пребывания.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |