2. Путеводная звезда

— А ведь вы должны радоваться, барон, что я избавил вас от больших проблем, — неожиданно насмешливо произнес Илинский. — Превышение полномочий.... Император чтит инициативу, но никак не самоуправство, — добавил он и повернулся ко мне, проигнорировав попытку Метельского что-то объяснить. — Госпожа графиня, в этой бумаге сказано, что барону поручено изъять служебные бумаги вашего мужа. Если вы не станете чинить препятствия и выдадите их добровольно, то основания проводить обыск в вашем доме, будут отсутствовать. Вам ведь известно, где они находятся? — без малейшей паузы спросил он.

Я сглотнула — все было не так хорошо, как мне бы хотелось, но... намного лучше, чем могло быть:

— Да, мне известно, где находятся служебные бумаги мужа, — тихо отозвалась я, едва не пошатнувшись от мелькнувшей лишь теперь мысли.

Георгий?!

— Уж если даже женщина знает, где....

— А вы пока помолчите, барон, — оборвал его Илиниский. — И где же? — подбадривающе улыбнулся он мне.

Помогло мало, но я хотя бы внятно смогла ответить на его вопрос:

— В кабинете графа. В столе. Закрыты на ключ и запечатаны магической печатью.

— Вот видите, барон, — голос Илинского звучал довольно, — а вы — обыск... обыск. — Вы ведь позволите нам подняться и забрать их? — граф был сама любезность.

— Да, конечно... — как я ни пыталась сдержаться, но на глазах выступили слезы. Дочь.... Георгий.... К тому же, все происходило на глазах у мамы Лизы и Степана.... — Я только попрошу вас не шуметь, — едва не срываясь на рыдания, продолжила я. — У меня больна дочь.... Жар только спал....

— Не беспокойтесь, графиня, — свозь влажную пелену я заметила, как дернулся кадык Илинского, — мы будет очень осторожны. Не правда ли, барон?

— Обязательно, граф, — процедил тот сквозь зубы. И уже обращаясь ко мне продолжил: — Куда нам пройти?

— Я покажу, — выступила вперед мама Лиза. Расправила накрахмаленный передник и пошла к лестнице. — Следуйте за мной, — пригласила она, подойдя к лестнице. Оглянулась, остановившись на ступеньке: — Господа, я вас жду.... — И все это так спокойно, что я невольно улыбнулась... понимая, что это ничего не изменит.

— Господин барон, вас ждут, — поторопил Метельского граф, давая понять, что сам он заниматься этим делом не собирается.

Дождавшись, когда барон и сопровождающие поднимутся на второй этаж, показал Степану наверх, мол, проследи, и только после того, как ушел и лакей, повернулся ко мне:

— Эвелин, вам нужно срочно покинуть столицу.

— Что?! — я вновь ничего не понимала.

— Оставаться здесь опасно, — Владимир вроде и говорил без нажима, но я чувствовала, насколько важно то, что он произносил. — Я рад, что успел, но это только начало. Метельский не остановится ни перед чем, чтобы смешать с грязью имя вашего мужа.

— Но почему?! — слезы высохли мгновенно.

— Сейчас это неважно, — Илинский оглянулся на лестницу. — Я его слегка придержу, но... — он резко выдохнул, качнул головой. — Вы должны уехать. До полудня.

— Владимир, как вы себе это представляете?! — не сдержалась я. — У дочери только спал жар....

— Да и сами вы едва на ногах держитесь, — подхватил он. — А еще сын магианы Горской....

— Откуда вам известно?! — кажется, я побледнела... если было, куда больше.

— Эвелин! Дорогая моя, Эвелин, вы, похоже, забываете, где именно я служу, — с легкой укоризной улыбнулся он. — Поверьте, об этом знаю не только я....

— Святая Заступница! — чуть слышно протянула я, закрыв рот руками. — Но как же?!

— Вы должны уехать! — твердо повторил он. — Если вы дорожите своей дочерью....

— Если дорожу... — сглотнула я вставший в горле ком. Наверное, он нашел нужные слова, потому что охватившая меня паника вдруг растворилась в четком понимании, что именно мне предстояло сделать. — Да.... Как только.... — Не договорила я сама. Посмотрела на Владимира, только теперь осознав, какой именно вопрос я так и не задала. — Что с Георгием? Он убит?

— Нет, — взгляд Илинского дернулся, но лишь на миг. — Он пропал. Вместе с очень важными бумагами, которые вез князю Алихану.

— Пропал?! — выдохнула я.... Все вокруг меня закачалось, но я, ухватившись за Владимира, устояла на ногах. — Император считает, что он....

Слово 'предатель' произнести я не сумела....

— Ты должна уехать! — голос Владимира звучал жестко, но не грубо. И даже вот этот неожиданный переход на 'ты'.... — И еще, — он наклонился ко мне, — верь своему отцу. Он не....

Закончить Владимир не успел. Степан, показавшийся на галерее второго этажа, громко закашлял, предупреждая, что время для нашего разговора истекло....

Глава 4

Подгонять никого не пришлось. Не знаю, что рассказала мама Лиза слугам о визите господ из Канцелярии розыскных дел, но помогали все. Кто чем мог. Так что к полудню, как настойчиво рекомендовал граф Илинский, мы управились.

Карету запрягли не парадную, с большим гербом рода Орловых, а более простую, дорожную. Герб на ней тоже присутствовал, но значительно меньше, можно и не заметить.

Со мной ехали Катерина — вот когда пожалела, что Георгий не поддержал меня, когда я выказала желание кормить дочь, Аннушка и Владислав. Ну и кучер... единственный из мужчин.

Еще два года назад меня бы это не смутило — тогда дороги империи были спокойными, но теперь, когда на границе шла война, многое изменилось.

— Ты все запомнила? — уже далеко не в первый раз спросила матушка Лиза, посмотрев на корзинку, в которую составила склянки с лекарствами для Аленки. — Эти капельки....

— Мама Лиза, — отвлек ее Владислав, вновь переодетый в простую одежду, — я запомнил, — весомо, основательно, словно взрослый, начал он. — Две капельки надо растворить в воде, налив ее по край серебряной ложечки и давать утром, днем и вечером. Эти....

— Вся надежда на тебя, малыш, — неожиданно всхлипнув, прижала она к себе сына магианы. Взлохматила ему волосы... парнишка морщился, но терпел. — Ты уже присмотри за ними, — совершенно серьезно попросила она, выпуская мальчика из своих крепких объятий.

— Вы за них не беспокойтесь, — кивнул Владислав и, взяв корзинку, вновь отправился к карете. В сборах он участвовал наравне с взрослыми.

— Вот как! Не беспокойтесь! — фыркнула мама Лиза и... всхлипнув, посмотрела на меня: — Девочка моя....

— Мама Лиза! — строго одернула я ее. И сама была на грани, но... кто-то из нас обязан был держаться.

— Да понимаю я все.... Понимаю... — вздохнула она, стерев морщинистой ладонью слезы. — Все! Вам пора! — сказала, она, как отрезала и кивнула Катерине на дверь. Когда та вышла, оглядела детскую.

Разгром, как после того самого, не состоявшегося обыска.

— А барон был очень недоволен, — вдруг с усмешкой произнесла она. — Ни в столе, ни в шкафу.... Ничего! Несколько писем, да и те его не заинтересовали.

О том, как все происходило, мама Лиза коротко рассказала, когда помогала укладывать мои вещи. Впрочем, там и говорить особо было не о чем. Пришли в комнату, с помощью магического ключа вскрыли ящики с бумагами, порылись и... ушли.

Насколько я поняла, граф Илинский нечто подобное и предполагал, потому и не поднялся наверх вместе с бароном. То ли догадывался, то ли точно знал, что Георгий дома документы не хранил, но результаты изъятия служебных бумаг его совершенно не беспокоили.

Мне так показалось....

— Мама Лиза... — укоризненно качнула я головой. Вспоминать об этом не хотелось. Как и думать о будущем.... Без Георгия.... — Святая Заступница, — выдохнула я, закрыв лицо руками. Достаточно было мысленно произнести имя мужа, чтобы вновь ощутить ужас ситуации, в которой я оказалась.

Пропал....

Когда направлялся к князю Алихану, единственному из трех старших князей Ритолии, способному остановить войну.

— Эвелина! — теперь уже строжилась мама Лиза. — Он — жив! И не смей думать иначе! — твердо произнесла она. Потом медленно выдохнула: — Он же мне, как сын.... Я бы почувствовала....

Хотела я сказать, что и я... тоже, но не вышло. Чтобы чувствовать, надо любить, а я....

Это было важно, но не сейчас. Пока существовала опасность для моей дочери, я была обязана позаботиться именно о ней.

— Спасибо тебе, родная, — я обняла маму Лизу. Ойкнула, когда она стиснула меня своими пусть и ослабевшими с возрастом, но все еще достаточно крепкими руками. А когда отпустила, не сказав больше ни слова, направилась к выходу.

Не по черствости не сказала, просто... возникшее вдруг ощущение, что видимся мы в последний раз, отдалось в сердце жгучей болью. Произнеси я хоть звук, уже бы не сдержалась.

Когда вышла на крыльцо, там уже собрались все домочадцы. Провожали....

И на этот раз говорить я ничего не стала, просто поклонилась им, как они должны были кланяться мне, благодаря за заботу. Заботу не по обязанности, по тому, что приняли меня, как свою.

Несмотря на мои опасения, столицу мы покинули без проблем. Герб хоть и был маленьким, но не для караульных. Карета еще только подъезжала к сторожевой будке, а шлагбаум для нас уже подняли.

Я надеялась, что это был хороший знак. Заступница благословляла наш путь.

Выехали мы поздно, не успевая до вечера добраться до постоялого двора, где можно было бы остановиться на ночь. Гнать же лошадей.... Если бы я не приказала отправить дяде Георгия второго вестника, нас бы ожидали на дороге подставы, позволявшие добраться до Виноградово чуть больше, чем за двое суток.

Но даже так....

— Госпожа, а они искали те самые бумаги? — сбив с мысли об обители дочерей Заступницы, находившейся чуть в стороне от основного тракта, наклонилась ко мне Катерина. Она сидела напротив. Там же была закреплена люлька, в которой спала Аленка.

Аннушка устроилась рядом со мной, а Владислав остался на кОзлах с кучером, отказавшись пересаживаться в карету, когда мы выехали из города

— Кто они? — не сразу поняла я, о чем спрашивала кормилица.

— Ну, те, из Канцелярии, — так же, шепотом, пояснила она.

Бумаги! Если бы не Катерина, я бы о них не скоро вспомнила.

— Вряд ли, — чуть качнула головой. Утверждать, только вызвать лишний интерес, а так.... — Там просто письма, а требовали служебные документы.

— А... — тут же разочаровано протянула кормилица. — А я их подальше запрятала....

— И правильно сделала, — похвалила я ее. — Графу бы не понравилось, если бы его переписку читали чужие люди.

Катерина тут же довольно заулыбалась, вновь откинувшись на мягкую подушку сиденья.

А я снова задумалась, глядя на малышку, которая спала в своей любимой позе на животе, приподняв попку и чуть разведя ножки.

Я не обманула кормилицу, это были именно письма. Мне хватило пройтись взглядом по оборванным строчкам, чтобы понять это. Не дружеские, но и не сухие, казенные. Скорее уж приятельские. Написанные вроде и легко, но без той открытости, которая отличает дружбу.

В верхнем было упоминание о Ланзири, городке на границе, находящимся еще на территории Вероссии. В том, что лежало ниже, о трактире, в котором он предпочитал обедать.

Ничто из этого не приближало меня к ответу на вопрос, почему он спрятал их в детских вещах. Просто хотел, чтобы они оказались у графа Горина? Мог просто сказать мне, я бы выполнила его просьбу.

Предполагал, что придут с обыском? Но тогда....

'Он не остановится не перед чем, чтобы смешать с грязью имя графа Орлова', — возникли в памяти слова Илинского, избавляя меня и от тени сомнений.

Георгий — не предатель, кто бы и почему не хотел представить все именно так. И не потому, что он мой муж....

Хотя... и поэтому тоже!

Возможно, я не очень хорошо разбиралась в людях, но за полтора года брака нельзя было не увидеть, с какой истовостью он радел об императорских поручениях. Как отзывался о самом императоре, о его наследнике....

И это тоже было не главным! Просто....

Просто, Георгий был человеком чести! Такие — не предают! Такие отдают свои жизни!

— Вы бы подремали немножко, — потревожила меня Аннушка. — Пока малышка спит. А то ведь сами бледная....

В чем-то она была права. Дорога была хорошей — карета лишь мерно покачивалась, успокаивая, да и кто его знал, что ждало нас впереди.... Пока была возможность, надо было передохнуть.

— Хорошо, — согласилась я, бросив еще один взгляд на дочь. Похоже, она была единственной в нашей компании, кому эта поездка доставляла удовольствие. — Если усну, разбудите, когда нужно будет поить Алену лекарством.

Кивнули обе, а Аннушка, поднявшись, еще и накинула мне на плечи шаль.

Поблагодарив улыбкой, я закрыла глаза. Даже если не удастся, как она сказала, подремать, так хотя бы подумать, не опасаясь, что вновь собьют с мысли.

Зря я беспокоилась, усталость, тревога, испытанный мною страх, сделали свое дело, окутав сознание зыбкой волной. Сон — не сон, но в яви меня точно не было.

Насколько долго, сказать трудно, но 'очнулась' я резко, стоило лишь карете остановиться.

Вопрос задать не успела, да и испугаться — тоже, дверца открылась, и на подножку заскочил растрепанный Владислав:

— Госпожа графиня, — приглушенно произнес он, не забыв про малютку, — за нами едут два всадника.

— Что? — растерянность вновь сделала свое грязное дело, не дав сразу понять слова мальчика.

— Два всадника, — повторил он на удивление терпеливо. — Еще далеко, но через четверть часа нагонят.

— Два всадника? — уточнила я. Потом нахмурилась: — А ты откуда знаешь?

— Там мама научила, — как-то даже удивленно ответил он. — Я сразу, как только мы из столицы выехали, так маячок к карете и привязал. Теперь он за нами как хвостик тянется.

— Как хвостик... — не удержалась я от повтора.

Нам хватило бы и одного....

— Госпожа? — Катерина перевела взгляд с меня на завозившуюся Аленку.

— Может, это просто всадники? — предположила Аннушка, пытаясь успокоить скорее себя, чем меня.

— Не просто... — совсем по-взрослому скривился Влад. — Маячок ровно бьется. Лошади хорошие, крепкие.

— Госпожа, вам надо бежать! — тут же встрепенулась Аннушка, напугав меня еще больше.

За себя я не боялась, а вот дочь.... Если меня арестуют, она должна быть в безопасности!

Последняя мысль, хоть и не должна была, но добавила решимости. Дочь! Во время урагана я держалась ради нее! Ради нее бежала из столицы....

Из открытой дверцы дохнуло теплым воздухом, наполненным ароматами трав. Взгляд зацепился за цветущие заросли кустарника, за рощицу неподалеку....

— Здесь есть поблизости деревни? — спросила я у Катерины. У нее семья большая, родни много.

Она сдвинула занавеску с другой двери, выглянула наружу. Вновь села, задумчиво посмотрев на меня:

— Так вроде поместье Ермолино неподалеку. А там и деревенька рядом.

Младшего Горского ее невнятный ответ не устроил:

— Дядь Коль, — держась за дверцу, наклонился назад Влад, — мы Ермолино уже проехали? — Что тот ответил, я не услышала, но когда мальчик встал нормально, выглядел довольным: — Пара верст. Проселок скоро будет.

— Тогда вот что, — в своем решении я не сомневалась, — ты, Катерина, берешь люльку с Аленой и уходишь в лес. Прячешься там и не выходишь, пока я не позову. Ты, Владислав, — снимая с пояса кошель с монетами, продолжила я, — отправляешь с ней. — Он попытался насупиться, но я тут же добавила: — Ты — мужчина. Береги их.