Голова оборотня

— Нам, — передразнил ворчливо лекарь. — Почему же только я с Тейрамом его таскаю?

— Молодость справляется с этим лучше, чем опыт, — парировал Мерги. — И еще, когда у тебя заняты руки, язык работает хуже. А чем меньше ты им мелешь, тем мне спокойнее.

— Я постараюсь завтра доказать, что ты ошибаешься, — возмутился Вилт.

— Вряд ли, ты не настолько глуп, чтобы злить Лорта. Он и так уже косо на нас смотрит. Еще одна твоя выходка, и гвардеец всерьез заинтересуется, кто мы такие и почему больше похожи на бродячих комедиантов, чем на помощников жреца.

— Я веду себя тише жриц Анфир, — возразил лекарь только для того, чтобы последнее слово осталось за ним.

Мерги зевнул и молча погасил свечу.

* * *

Слава богам, наконец-то двинулись! — произнес нетерпеливо Вилт, глядя с телеги назад, в сторону Южных ворот Мелара, откуда выезжали последние повозки. Впереди друзей ехали два десятка конных гвардейцев Лорта, в окружении которых ехал королевский конюх Ригс с помощниками. Скакун для Керсала, недовольно похрапывая, плелся за конюхом в качестве заводного коня. Перед гвардейцами Лорта ехали телеги главного повара, груженные провиантом. Где-то там был и Белх, сумевший расположить к себе хранителя лучшего вина в обозе. Еще дальше двигались многочисленные всадники из свиты и охраны Легона.

Несколько десятков повозок и сотня всадников растянулись по дороге в длинную цепь на несколько сотен шагов. Лорт, оглядев своих людей, подумал, что ни за чтобы не поменялся местами с Домналом, вторым сотником, который отвечал за охрану принца. Утром Лорт отдал под командование товарища половину солдат, которые вместе с тридцатью другими составили охрану Легона. По мнению сотников, этого вместе с полусотней придворных, вооруженных легкими церемониальными мечами, было достаточно, чтобы доставить Керсалу будущего зятя и его любовницу в целости и невредимости. А четыре опытных боевых оранжевых мага гарантировали защиту от магической атаки.

— Лорт, долго нам придется трястись по ухабам, прежде чем мы окажемся в Берате? — спросил болтливый Вилт гвардейца, как только тот оказался рядом возле телеги друзей.

— Дней пять будем ехать до границы с Лармором, потом дней двенадцать уйдет на ларморские дороги, если ничего не случится. А если ты выкинешь какой-нибудь фокус, то для тебя путешествие закончится на ближайшем суку, если конечно господин Белх не будет возражать. А мне кажется, — сотник участливо улыбнулся, — он будет только рад.

— Я все больше убеждаюсь, что этот мир неизлечимо болен. И вылечить его может только Турул, — буркнул в ответ коротышка. — Ненависть, злоба и глупость точат людей изнутри как могильные черви мертвецов. Если ты, великий воин, получишь разбойничью стрелу себе в зад, кто тебя будет лечить? Белх с его кувшином ос или еще какой-нибудь олух? Так что прибереги веревку для разбойников, может, тогда и я бесплатно вытащу стрелы из твоего зада.

Лорт досадливо плюнул и пришпорил коня. А Вилт поудобнее разлегся на телеге и, достав из котомки краюху хлеба, принялся ее уминать.

— По закону малой подлости на нас никто не нападет, — высказал свою мысль Вилт. — А ведь у нас сундук с золотом и куча недоумков вроде Белха.

— А, что, есть и закон большой подлости? — поинтересовался пращник.

— Конечно, он работает, когда у тебя в кармане пара медяков, как тогда у Алонсы, когда нас ограбили. Это обиднее всего.

— Вообще-то у меня тогда было золото, — возразил Тейрам.

— Значит, ты тогда единственный среди нас стал жертвой малой подлости, — заключил лекарь.

— Ничего себе, лишиться золота за пять лет службы, это, по-твоему, малая подлость?! — повысил голос наемник.

— Разумеется! Представь, что тебе перерезали глотку из-за трех медяков, и ты со мной согласишься.

— Хемилон, ты запоминаешь мои умозаключения? — покровительственно обратился к ларморцу Вилт. — Ты как-то говорил, что мои мысли глубже, чем у какого-то мудреца Ватлиса. Напиши книгу с моими изречениями, и ты прославишься в веках. Людям это знать будет полезнее, чем сборник небылиц, которые придумали коронованные разбойники, чтобы обелить себя перед потомками, и кои сейчас называются историей.

Хемилон засмеялся:

— Интересно, кто хочет знать правду? Потомки этих разбойников, или крестьяне, считающие, что от человека не из их деревни можно ждать любых неприятностей? А может горожане, рассуждающие о тупости жителей соседней страны, жадности людей из второй и легкомыслии в третьей?

— Я не ищу славы, — ответил словами друга лекарь. — Я поклоняюсь истине.

Друзья рассмеялись.

— То же самое утверждает Белх, когда берет кувшин вина, — заметил Хемилон.

— В вине истину можно только утопить, — менторским тоном ответил коротышка. — А если часто к нему прикладываться, то утопишь и разум.

— А почему ты не скажешь этого Белху? — с ехидцей спросил Тейрам.

— Золото, которое он нам должен, заставляет меня смиренно переносить его заблуждения. Но миг избавления его от невежества близится с каждым оборотом тележного колеса, — предвкушающее ответил коротышка.

Лорт, который опять приблизился к телеге четверки, и с интересом слушавший рассуждения рыжего болтуна, не удержался и засмеялся. Коротышка приподнялся, чтобы взглянуть на нарушителя беседы и спросил солдата:

— А ты готов узнать правду о себе?

— Только не от тебя, дружок. Я лучше побуду во мраке невежества.

— В таком случае прекращай подкрадываться к нашей телеге и поменьше общайся с Белхом!

* * *

— Вот и Лармор, — с волнением произнес Хемилон, смотря на невысокую цепь холмов, которые смутно виднелись в утреннем тумане.

— Кому Лармор, а по мне еще один день сильной тряски, — раздосадовано отозвался лекарь, отвыкший за полгода от дорожных неудобств. Узкая каменистая дорога, петляющая среди начинающегося ларморского нагорья, к полудню вывела караван к броду через неширокую речку, которая служила границей двух государств на этом участке. Частые конные разъезды патрулировали дорогу в поисках угонщиков скота и редких разбойников.

В последующие дни отряд урманцев шел по ларморской территории, загибая на юг. Через два дня местность начала меняться, становясь более лесистой. Чащи сосен и вязов сменили гористый пейзаж, заставляя Лорта все строже покрикивать на гвардейцев. Он считал этот участок пути самым опасным в путешествии. Легон со свитой был другого мнения и день был потрачен на кабанью охоту с последующим пирушкой на открытом воздухе.

На шестой день пути по ларморской земле лес стал редеть и к концу дня остался позади, уступив место низким зеленым холмам. Командир вздохнул с облегчением, чего нельзя было сказать о Тейраме. Пращник третий день пребывал в дурном настроении, причины которого он и сам не мог объяснить. Но, взглянув на расслабившееся лицо гвардейца, бывший вояка понял, что его гнетет чувство неопределенной тревоги. Что-то было не так. Тейрам тщательно осмотрел местность вокруг себя.

Авангард отряда остановился в трех полетах стрелы от их телеги, обозначая место ночного привала. Слева от дороги виднелся холм с ровной вершиной, поросшей одиночными вязами и густыми зарослями шиповника. Пятеро гвардейцев, исполняя приказ командира, отправились осмотреть столь отличное место для засады. Справа солнце уже на треть зашло за вершины еще нескольких холмов, видневшихся вдалеке. Бывший наемник потянул с силой воздух и решил, что возвращение на ларморскую землю сделало его слишком мнительным.

Люди стали устраиваться на ночлег. Возничие распрягли из телег лошадей, повары засуетились вокруг костров. Вскоре проголодавшиеся путники с жадностью накинулись на горячую похлебку. После ужина, в наступившем полумраке начались обычные дорожные разговоры. Друзья держались рядом с Парбом и его дружками, но развлекал народ обычно Вилт. Бродячий лекарь знал огромное количество различных историй, с которыми он щедро делился с многочисленными слушателями.

— ... но мертвый мельник будто и не почувствовал удара тесаком, продолжая тянуть истлевшие руки к насмерть перепуганной служанке, — услышал Лорт, подходя к собравшимся вокруг болтливого лекаря подчиненным.

— Парб, если ты сейчас же не заступишь на стражу, то в следующий раз этот бездельник будет рассказывать о мертвых магах, — прервал повествование служака на самом интересном месте.

— Лорт, я только что обошел весь лагерь, дай отдохнуть моим бедным ногам, иначе я свалюсь от усталости прямо на тебя, — маг со стоном встал с бревна.

— Парб, если что случится со скакуном Керсала, виселица даст твоим ногам вечный отдых, а пока я снимаю с тебя десятую долю жалованья за обман командира. А твоим ногам придется бегать ровно на столько же меньше в поисках очередных игроков и собутыльников.

Маг разочарованно вздохнул, но не стал препираться с начальством. Он накинул на себя солдатский плащ и взяв с собой троих гвардейцев, отправился на обход.

— Лорт, можешь отобранное у Парба жалованье отдать мне, я его заслужил, — обратился Вилт к командиру.

— Да, и чем же? — сощурился гвардеец.

— Благодаря моим вечерним историям наши бойцы стали спать намного чутче. Вчера ночью, когда я пошел до ветру, то случайно наступил голой ногой на какой-то острый корень. Не успел я поднять ногу, а твои люди уже все вскочили с мечами наголо.

— Ври больше, буркнул один из солдат. — Этот недомерок весь вечер вчера рассказывал о стае оборотней, которые по ночам рвали глотки путникам у Волчьего перевала. А ночью подкрался к нашему костру и завыл по волчьи.

— У страха глаза велики, — засмеялся лекарь. — Наступи без сапога на сук и увидим, на кого будет похож твой вопль.

— Если вздумаешь сыграть подобную шутку со мной, то станешь таким же мертвым, как твой мельник, — предупредил Лорт, продемонстрировав острый гемфарский кинжал. — Я тебя уже предупреждал.

— Так что мне теперь, сказки про добрых магов вспоминать, чтобы меня не прирезали твои храбрецы!?!

— Я не возражаю, — Лорт вернул оружие в ножны и пошел удостовериться, что Парб не присел у соседнего костра.

Ночь выдалась темная. Поздно вечером на небе высыпали многочисленные созвездия с тонким серпом новой луны, но к полуночи поднялся небольшой ветер и небо заволокло облаками. Тейрам неожиданно проснулся. Кругом царило безмолвие, ветер стих и было тепло. Но у пращника по спине пробежал мороз, который его и разбудил. В последний раз подобное чувство было у него, когда его десятка попала в засаду к ларморским контрабандистам два года назад. Обнажив кинжал, бывший наемник растолкал друзей и возбужденно прошептал:

— Клянусь бородой Турула, где-то поблизости бродит смерть! Потом изо всех сил закричал:

— Тревога! На нас напали!

В ответ на его истошный крик в паре десятке шагов от телеги раздался звериный, леденящий душу вой, который тут же сменился яростным рыком и кровавым всхлипом какого-то бедолаги. В лагере поднялась суматоха. Обезумевшие лошади рвали привязи, часть людей от страха бросилась в рассыпную. Скоро еще двое урманцев расстались с жизнью из-за звериных когтей.

Друзья, пригнувшись за телегой, услышали громкий голос Лорта, который пытался организовать своих солдат для активной обороны. Вскоре из ощетинившейся мечами группы гвардейцев на шаг вперед вышла коренастая фигура Парба. Из его рук вылетел огненно-красный шар и на миг ослепил путников. Местность огласил пронзительный вой, полный злобы и боли. За первым шаром последовали еще три, два из которых пролетели мимо проворной цели. К Парбу присоединились еще двое магов, которые тоже разразились огненными стрелами. Друзья смогли наконец разглядеть очертания мечущегося и непрерывно воющего зверя. Он оказался размером с крупного теленка. Усилия магов ни к чему не привели, зверь ловко уворачивался от обстрела, то пригибаясь к земле, то совершая гигантские прыжки в сторону.

Вилт нашарил в телеге свою котомку и вытащил из нее неиспользованный в Лантаре кристалл с боевым заклинанием. Затем вскочил на ноги и бросился к зверюге с криком:

— Сдохни, тварь!

Друзья, проклиная недоумка, кинулись за ним, держа в руках бесполезные кинжалы. Подбежав к цели на расстояние прыжка, лекарь, рискуя быть сожженным боевыми магами, активировал кристалл и метнул магическое оружие в заметившего его зверя. Кусок горного хрусталя попал хищнику в широкую мощную грудь, и проделал в ней глубокую рану размером с кулак. Из груди вырвалась струя крови, оборотень захрипел и резко развернувшись, побежал прочь к холму. Через два удара сердца зверь растворился в темноте.

К Вилту подбежал злой как демон Парб:

— Недоумок! Он мог запросто выпустить тебе кишки или откусить твою дурную голову!

— После дедушкиного талисмана ему бы хорошо остаться в живых, а не разевать пасть на мирных путников, — огрызнулся взъерошенный от схватки лекарь.

— Чем это ты его угостил? — требовательно спросил подошедший Лорт.

— Мой дед перед смертью подарил мне талисман на удачу и сказал, что если попаду в смертельную передрягу, то он поможет мне хотя бы отправить врага к Турулу, — не моргнув глазом, соврал коротышка. — Жаль, что другого такого нет, а то бы я пошел по следам этого выродка.

— Только глупцы не знают, что этих тварей и магией трудно убить, — Лорт презрительно посмотрел на Вилта. — Ты разве не слышал поговорки, что оборотень бывает или здоровым, или мертвым, третьего не дано? Через несколько дней он сможет выйти на очередную охоту. Но мы, слава богам, будем отсюда уже далеко.

К Лорту подошел один из людей Легона и передал ему приказ явиться для доклада к его высочеству. После того, как командир ушел, Парб сказал:

— Ты поменьше рассказывай о дедушкиных талисманах. Подобные штуки носить обычным людям запрещено.

— На то он и талисман, чтобы простые лекари в случае опасности могли сохранить свою шкуру точно также, как и непростые маги и толстосумы, — буркнул недомерок и пошел к телеге немного вздремнуть. Друзья, которые молчали все это время, чтобы не привлекать к лекарю лишнее внимание, позже отыгрались на безголовом Вилте.

— И зачем тебе понадобилось так бездарно использовать этот кристалл? — в очередной раз менторским голосом спросил Хемилон. — Маги и без тебя бы прекрасно с ним справились. Хотя говоря по справедливости, могли бы целиться и получше.

— Я просто захотел, чтобы этот гад поскорее сдох, — подумав, ответил коротышка. — Не каждого путника здесь охраняют боевые маги.

— Мысль хорошая, — согласился Мерги, подозрительно глядя на друга. — Только здесь ты скорее помешал магам, чем помог. Хорошо, что у тебя больше нет никаких дедушкиных камушков. И постарайся держаться от них подальше, ты не в первый раз так бестолково обращаешься с магией. Вспомни, что ты сотворил в Лантаре! Магический кристалл должен помогать решать проблемы, а не создавать новые.

— Я не виноват, что Киргал постоянно устраивает мне подлянки, чтобы я расстался со всем ценным, что у меня есть!

— Ты неисправим, — Мерги покачал головой и закрыл глаза. На зависть многим, друзья безмятежно спали, предоставив охранять их сон магам и гвардейцам. Конюхи, вздрагивая от малейшего подозрительного шороха, собирали тех лошадей, которые в страхе убежали из лагеря, к счастью, недалеко. Когда начало светать, люди вздохнули с облегчением и, вознеся молитвы богу солнца Линну и Киргалу, стали готовиться в путь.