В общем, через месяц брожения по Крепости, стали мы с Кристиной бродить уже по самым её глубоким недрам, пару раз натыкаясь на вполне себе одичавших мутантов или оголодавших дезертиров. Сам факт дезертирства, в рамках их пребывания всё на той же станции, довольно ироничен. Как и то, что весьма тщательные поиски демонолога экипажем их не выявили.
Хотя, последнее, скорее всего, с тем, подумав, пришёл к выводу я, что искали пси-активного еретика, в основном псайкеры.
И вот, бродили мы с Кристиной по недрам Рамилеса, бродили, как вдруг чувствую я в свете и ветре… странное. Ну и подхожу к не слишком заметной двери, от которого “странное” в свете и ветре идёт.
— Там никого нет, господин Инквизитор, — выдал техножрец-сопровождающий. — Технический коридор с коммуникациями, без атмосферы, да и датчики исправны, — сверился он. — Вакуум и чистота, — развёл он рукой и механодендритом.
— Отпирайте, господин техножрец, — выдал я, покивав на сей спич. — Очень мне хочется полюбоваться “чистотой и пустотой”.
3. Астартячьи интриги
А странное было вот что: схема Испепеления у меня была, максимально подробная. Полученная не без виртуозной игры на нервах шестерёнок и шпионских способностей аколитов, но была. И то, что за ентой конкретной дверью техническое помещение с непригодной для жизни атмосферой я, в целом, знал.
Но искал-то я, как понятно, прячущихся и неучтённых, так что на данном этапе осматривал именно нежилые недра. И вот, за дверью чувствовался весьма энергично страдающий и мучающийся… ну, наверное, разумный, хотя я, признаться, с таким не сталкивался: узор сознания-души был чудовищно перекорёжен, я бы сказал что там сидит душевнобольной, во всех смыслах этого слова. И несколько сервиторов, но на них, как понятно, я не обращал внимания.
И вот, шестерёнка загерметизировал помещение, распахнул опечатанный лаз, куда я вполне бодро и воинственно влез… и принялся офигивать.
Дело в том, что в безвоздушном, и вправду пустом и чистом помещении… не было никого. Кроме трёх сервиторов, урезанных до торса. И вот, варп подери, один из этих сервиторов самозабвенно предавался мучениям и страданиям! Работал, безусловно, встроенный, как и пара его коллег, в стационарный блок-механизм, но и страдал, чтоб его! Этого быть не могло, сервиторов лишают личности, совсем и вообще, перед кибернетизацией. Есть, безусловно, ситуации, когда профессиональные навыки специалистов оставляют. Но страдать у сервитора стопроцентно и однозначно нечему. А тут… легкий флёр скверны, который я бы, учитывая снующую по крепости после каждого варп-прыжка демонятину, не заметил, отсутствие личности и памяти… кроме чувства боли, муки, сожаления. Это вообще как? Кому подобное изуверство в принципе могло понадобиться? Даже если бы кто-то и решил столь садистски наказать разумного… так бред, памяти нет как факта, тут просто бессмысленное страдание, даже если прототип этого сервитора был самым гадким и мерзким человечишкой, теперешние страдания просто бессмысленны… Ничего не понимаю, ни черта не интересно, скорее противно, но разбираться надо. И скверна ещё эта…
— Какова функция этих сервиторов, техножрец? — воксом полюбопытствовал я, пристально вчувствуясь в остатки скверны.
— Сервисные механизмы генератора поля Геллера, господин Инквизитор, — выдал шестрёнка.
— Угу, — задумчиво протянул я. — И, выходит, что в нормальном космосе они?..
— Отключаются, господин Инквизитор, дабы не расходовать ресурс, — правильно понял недосказанное шестерёнка.
— А скажите, господин техножрец, есть ли данные, когда был подключён этот конкретный сервитор? — потыкал я перстом в страдальца.
— 3988676 бис 6565 бета 18-ый, — забормотал техножрец, явно сверяясь с базой. — Три года, два месяца, одиннадцать дней назад, господин Инквизитор.
— А перед этим кем он был? — продолжил я, почти уверенный, что нашёл “демонолога, которого нет”.
Эманации скверны этого типы были очень слабые, но явно шли когда-то “изнутри” а не извне, это раз. Непотребно большой кусок сознания у этого киборга, вмонтированного в прибор, был. Недостаточный для личности, но как маячок для демонов вполне подходящий. При этом, насколько я понимаю, при выходе из имматериума эти сервиторы отключаются, “экономя ресурс”. От сна и прочего подобного это состояние весьма отличается, то есть и так обкорнанная душа этого типа просто… исчезает. И демоны его, соответственно, перестают видеть.
— Нет данных, господин Инквизитор, — практически сразу ответил техножрец. — Сервитор активирован и доставлен со склада, подключён три года назад. Большими данными я не обладаю.
— Не обладаете вы, техножрец, или их нет совсем? — въедливо поинтересовался я.
— Не обладаю я, и нет в общедоступном доступе, — был мне ответ. — Сопроводительные документы непременно должны быть на складе.
— Ведите на этот склад, техножрец, здесь мы пока закончили, — распорядился я. — Да, отключите этого сервитора до выхода из имматериума, минут на десять ранее стандартного времени. Как я понимаю, работе генератора это не повредит?
— Единоразово и на столь короткий срок — не повредит, — задумчиво прогудел шестерёнка, явно начавший в свете и ветре догадываться, но вопросов не задававший.
— Прекрасно, — кивнул я. — И начинайте подыскивать ему замену, это его последний перелёт, — отметил я, на что последовал кивок.
И направились мы на склад, а я предавался мыслям различного типа и толка. В целом, использование еретика как сервитора, даже если бы он был “правильно” лоботомирован — запрещено. Не Импереалис Лекс, но кучей законов и постановлений массы имперских организаций: от Астра Телепатики и экклезиархии до Ордена Инквизиции. Определять, подойдёт ли еретик на сервитор, должны сертифицированные специалисты Ордена Инквизиции, в остальных случаях связанного с варпом надлежит непременно казнить.
В то, что Карамазов сотворил подобное — я, признаться, слабо верю, а значит, возникновение подобного “сервитора” — во-первых, некомпетентность. А во-вторых, саботаж. Возможно и диверсия, но для диверсии очень уж глупо и нерационально. И да, регицидники-суицидники тут точно не потоптались — сервиторизация была делом весьма далёким от всех членов ныне дохлого клуба.
Добрались мы до склада, где в специальных ваннах пребывали невостребованные или не до конца профилированные сервиторы. И четверть часа разглядывал я документацию, потихонечку зверея. Дюжину лет назад от экклезиархии Испепеления шестерёнкам поступило три тела “со стёртыми личностями, набором профессиональных знаний на сервиторизацию”. То есть, попы, чтоб их, не сожгли тех еретиков огнём, да даже не стёрли им личности, как подобает и значится в документах. А просто выкинули еретиков-демонологов после допросов на сервиторизацию.
— Где пребывают остальные два сервитора? — с каменной рожей полюбопытствовал я, внутренне зверея.
— Списаны и утилизированы, как отслужившие свой срок, господин Инквизитор, — сверился с записями служка склада.
— Что ж, хорошо. Мне потребны копии документов на этих сервиторов, — озвучил я. — А вы, — обратился я к техножрецу-сопровождающему. — После отключения сервитора утилизируйте его. Не переведите на иную работу, не что-то ещё, а именно уничтожьте! — всё же несколько сорвался я, под удивлёнными окулярами шестрёнки.
— По слову вашему, исполню, господин Инквизитор, — осторожно выдал техножрец. — Протокол утилизации вам потребен?
— Да, будьте любезны, — кивнул я, взяв себя в руки.
— Я вам потребен? — уточнил техножрец.
— Нет, благодарю вас, более, как проводник, вы не потребны, — ответил я.
Дождался копий и в весьма злобном настроении направился в экклезиаршьи отсеки. Жгут их, значит, не нравится им сжигаться, злопыхал я. Что-то Карамазов сдавать стал, недожёг, надо исправить. Ну и в лучших традициях, с ноги распахнул дверь понтифячьей обители. Правда, нужно признать, несколько не рассчитал свои подросшие кондиции, так что под ошарашенными взорами секретаря и понтифика дверь осыпалась щепками. Хм, а я думал, декоративное покрытие поверх стали, мысленно отметил я, швырнул на стол понтифику бумаги о передаче сервиторов и широко улыбнулся. Всё это молча, что явно не добавляло попу душевного спокойствия.
— Сервиторы, переданы адептус механикус… — бормотал под нос понтифик, откинул папку и уставился на меня возмущённо. — Инквизитор, я не понимаю…
— Сроки, понтифик, — почти пропел я, широко улыбаясь. — Сроки передачи тел.
— Сроки, — нахмурился поп, опять придвигая папку, побледнел и затравленно зыркнул на меня. — Это…
— Это некомпетентность и саботаж, экклезиарх, — тяжело уронил я, перестав улыбаться. — Это те самые еретики, точнее, часть их, которых вы, по вашим же словам, сожгли. И, хочу отметить, один из них не подготовлен должным образом к сервиторизации, не говоря о том, что он был псайкером тета-ранга, не прошёл соответствующий подготовки перед сервиторизацией… хотя у вас и нет и не может быть специалистов должного уровня. А главное, понтифик, от него до сих пор исходят эманации скверны, — широко улыбнулся я, начав сиять глазами.
— Это… невозможно… — пискнул святоша.
— Это факт, — тяжело уронил я. — Данный еретик, обращённый в сервитора, активирован три года назад. Демоны, понтифик, появляющиеся на Испепелении, следствие этого.
— Адептус Механикус… — начал было поп, но сам заткнулся после скептического поднятия мной брови.
— Сделали то, что должны. Экклезиархия, — потыкал я в папки, — передала им тела. С заверенным проведением всех регламентных процедур. Проверять это шестерёнки… не должны, — всплеснул я руками. — Недостаток протокола, — признал я, — но факт. Да и в саботаже и диверсии экклезархию никто не подозревал, а зря.
— Это не… я разберусь, Инквизитор, дайте мне пару дней… — начал было поп.
— У вас, понтифик, два часа с этого момента, — плюхнулся в заскрипевшее кресло я. — Через два часа, если вы не назовёте виновного или виновных, фактических, а не назначенных. Или если виновные “внезапно” умрут или самоубьются, я начну Инквизиторское Расследование в адрес экклезиархии Испепеления. И да, понтифик, — оскалился я. — На том свете от МЕНЯ не спрятаться, — засиял я нимбом.
Поп же, у меня на глазах, выдал скорость и усердие просто фантастические. И дело тут было вот в чём: пока я ищу конкретных людей — они и есть область моей работы. Но, как только я начинаю расследование в рамках организации — мало не покажется никому. Неважно, еретик ли, положим, понтифик. Он начальник, а расследование проводится не просто, а именно организации. И вне зависимости от индивидуальной, коллективная ответственность, та самая “круговая порука”, работает тут в нужном направлении. То есть, за вину одного попа, будут отвечать все попы. В разной степени, согласно своему положению и субординации, но обиженными не уйдёт никто. Ну а понтифик выйдет самым “не обиженным”, причём банальный расстрел в таком случае — крупное везение.
И через сорок минут, трясущимися руками, с облегчением, но и некоторой виной понтифик протягивал мне бумаги.
— Хм, — ознакомился я с протянутым. — Любопытно, значит, руководителей еретиков допрашивал сам Лемюэль Бруно, тогдашний понтифик и нынешний кардинал.
— Не лично, у него есть сестра-экзекутор Сил…
— Мне всё равно, понтифик. Ответственность на самом гражданине Бруно, а имя его любовницы, — на что поп вильнул глазами, показывая, что я случайно “попал в цель”, — меня совершенно не интересует. Что ж, — поднялся я. — Расследование на Испепелении закончено. Лично к вам и священнослужителям Испепеления Орден Инквизиции претензий... пока не имеет. Для протокола представьте эту троицу, — потыкал я пальцем в “допуск имеющих”, — для дачи показаний под присягой.
— А его высоко…
— А это не ваше дело, понтифик, — улыбнулся я.
— Ясно, Инквизитор. Могу я полюбопытствовать, этот факт… — замялся он.
— Станет ли достоянием общественности, узнают ли об акте вопиющей некомпетентности офицеры Испепеления? — ехидно полюбопытствовал я, на что получил кроткий кивок. — А вот не знаю, понтифик, — ехидно, но и честно ответил я. — Буду думать, там посмотрим.
Допросил “причастных”, заодно и запротоколировал. Выходила такая картина, что никто в курсе-то не был: протокардинал лично ухватил троицу руководителей еретиков. Сомневаться в его “вопрос решён” никто не стал, так что троицу руководителей скопом внесли в “на хрен сожжённые”, вместе с прочими еретиками.
Шестерёнкам тоже, как понятно, было до лампады: меньше возни, хотя, конечно, момент такой, не самый разумный, но и претензию не предъявишь.
В общем, выходит, что либо сам Бруно, либо евойная любовница-экзекутор решили “дополнительно помучить” еретиков. Проигнорировав в своём порыве ряд, как я и прикидывал, законов и постановлений, в результате осуществив акт натурально саботажа.
Собственно, прущие на Испепеление демоны чудом не влезли, куда не надо: Крепость они бы, конечно, не развалили, но, например, материализовавшийся в плазменном реакторе или орудийной системе демон, да ещё, например, при выходе Рамилеса в зону боевых действий… диверсия и саботаж самые натуральные выходит. И массовое убийство — демоны убили не одного и не один десяток человек, плюс повреждение, а то и уничтожение душ...
Вопрос в том, что мне делать, задумчиво разглядывал я понтифика, взирающего на меня глазами больной собаки. Ну, положим, с кардиналом пусть возятся коллеги из Ордо Еретикус: сдам в Крепости Инквизиции данные, просвещу какого-нибудь охотника на ведьм, пусть сами разбираются. В целом, если бы не Рамилес, то грешок пусть и висельный, но попам и не такое с рук спускали, отметил я.
Но это ладно. И проверим на выходе Испепеления из варпа: вроде бы, всё так, как я надумал, но может всё быть и наоборот. А сервитор, опознать которого толком не удалось, например — любовник Бруно, не угодивший изысканным вкусам святоши. Крайне маловероятно, но гарантий, что не так, мне никто не давал.
