— Потому, военный мой, что людям свойственно принимать любую власть, если это не затрагивает их лично. Для большинства, если его не тревожат, окажется безразличным кто ими правит, и они поддержат любую силу, которая способна контролировать обстановку. Люди примут любую власть, если она не мешает им жить. Твои с Яном досье мы разошлем всем — пусть убедятся, что вы профи и знаете, что делаете.

— А недовольные?

— Их возглавит кто-то из команды. Скорее всего тот, кого ты обломал, заделавшись Капитаном корабля. К ним присоединится глава американского модуля.

— А этот-то почему? Откуда такая точность? У американцев настолько иная психология? Или он принципиальный анархист?

— Нет, он просто урод. Американцы тут, в сущности, ни при чем. Этого деятеля я знаю лично. Жаль, что не получится проявить гражданскую сознательность и пристрелить его сразу. Нам сейчас ой как не нужны все эти сложности. Но уж, что поделать, пускай живет. Постараюсь придержать его инициативы.

— Живет? Из соображений гуманизма что-ли? — Поинтересовался добродушный майор. — Так я могу сходить, раз такое дело...

— Нет, просто теперь он может забрызгать кровью ваш героический имидж, парни... Знала бы, что тут у вас творится заранее, непременно завернула бы в его каюту на огонек. Гибернедизаторы, они такое нежное оборудование...

— А с Омегой, все же, что?

— Да! Ожил ИИ, что же со мной??

— А с тобой, радость моя квантовая, мы сейчас будем говорить без свидетелей в целях психоанализа.

Ласка молча слез с дивана, сграбастал свой клинок и двинулся к выходу. Сержинский, обнаружив эти маневры отвлекся от бара, в котором попутно с разговором пасся, пользуясь полнейшей безнаказанностью, прихватил в охапку чегой-то особо приглянувшееся и недовольно ворча, как разбуженный средь зимы медведь, поплелся следом. Собственный палаш он до сих пор не удосужился забрать даже из их общей каюты. Не было в здоровяке нежной мужской любви к древнему оружию, пользовался он им исключительно в качестве элемента обмундирования по большим праздникам, предпочитая стрелять.

— А о чем они там, Рус, на самом деле? Как думаешь?

— Если в общем, то наша леди-психолог тешит свое профессиональное любопытство. Омега, наверняка, тоже читал что-то из основ ее профессии. Так что, не переживай, им есть о чем перекинуться парой слов. А мы давай, все-таки, вызволим остальную часть команды. Омега! Слышишь? Разблокируй двери.

Коридор наполнился щелканьем электронных засовов. Ласка зашагал к повороту коридора, туда где в Т-образном расширении располагалось большинство дверей. Повернув он приблизился было к первому же проходу — каюты располагались по обеим сторонам коридора. И, вдруг, замер, насторожившись. Ян моментально отследил маневры напарника, "включился" в работу и, сместившись к стене, приблизился.

— Ты чего? — Одними губами спросил он.

— Рус в ответ отрицательно качнул головой, показывая, что можно не шептать и ответил: Ян, вот осмотрись, тебе ничего странным не кажется?

Майор проследил за взглядом Ласки. Тот не отрываясь смотрел в конец коридора. Потом аккуратно двинулся вперед. Туда, где метрах в пятидесяти от них располагался опечатанный люк в грузовой трюм и короткий тупик с выходами на малые шлюзы. Ян не приметил ничего необычного, и силился понять, что же так насторожило друга. Самым достойным кандидатом на объявление тревоги, по его мнению, был вход в трюм, но печать выглядела абсолютно целой. Впрочем, Ласка не обратил на нее никакого внимания устремившись к крайнему шлюзу, частично видимому из осевого коридора.

— Рус?

— Повреждения, Ян. Повреждения.

— Ну да царапины, здесь этих борозд везде полно. Напоминаю, это корыто сильно стукнулось еще шестьдесят лет назад. На тебе это тоже отразилось?

Руслан молча встал к проходу вплотную и, положив руку на светлый с матовым серым отливом металл, так чтобы Сержинский видел происходящее, провел ладонью сверху вниз, пересекая полосы повреждений. И тут до майора дошло.

— .... — Нецензурно сказал он. — Да они же выпуклые!

— Вот! Точнее чем ты и не скажешь! Объясни мне, господин майор, как могли на металле люка ведущего в кормовые отсеки корабля образоваться выпуклые параллельные борозды при его, корабля, лобовом столкновении с чем-либо? Тем более, что это внутренний люк шлюза.

Ян развел руками. — Выходит что не в столкновении дело. Выходит нам как минимум о чем то забыли сообщить. Так?

— И снова в яблочко... ОМЕГА!

— Да, Капитан?

— Ты нам разъяснить ничего не хочешь? Только не заливай мне про рухнувшие с потолка конструкции и еще какую хрень. Я такие царапины не раз наблюдал за свой короткий век. Это след удара когтями, или лезвиями. Только большие уж очень. И какие-то нереальные. Что у нас за когти упрочненный титан берут? Только клинки с нанопилой, но на нее это совершенно не похоже. Явные вмятины, будто полагались на силу удара, прорываясь внутрь.

— Я не собирался ничего скрывать капитан. Просто я попал в затруднительное положение. Я не знаю как об этом докладывать.

— Чего тут не знать? Что за когтистые твари на борту и откуда они, черт побери, взялись?

— На борту нет никого сверх положенного экипажа. И то неполного. Да и быть не может согласно моим представлениям о Вселенной.

— А броню нам тараканы погрызли?

— Нет. — Ответил убито Омега — Но это не результат столкновения, ты прав. Эти повреждения и еще некоторые другие на наружной обшивке эсминца появились после нашего выхода из того, что можно назвать подпространством. Я докладывал капитану Родриго, но, боюсь, он был уже невменяем к этому моменту.

— Ты заснял того, кто это проделал?

— Нет, Капитан. Некого было заснимать. Ни один сенсор не показал ничего когда я включил подсветку. Полосы просто появились и все. После катастрофы, кстати, все странные явления исчезли. Что бы это ни было, оно не давало знать о себе уже очень давно. Вероятно оно мертво.

— Может пойдем и проверим а, Рус? Я сейчас за броником сбегаю. — Предложил Ян.

— И он тебе очень сильно поможет против существа которое играючи полосует семидесяти миллиметровый титан. — Фыркнул Ласка. — Просто абсолютная защита я бы сказал. Нет. Мы туда не полезем. Там нечего делать. Просто технические отсеки носителя. Основная часть оборудования и колонисты в отделяемых модулях. Остальное — груда металла. В наших условиях, это не стоит человеческих жизней. Омега, ты можешь проверить вспомогательные помещения носителя сам?

— Нет, капитан. Ты все правильно сказал. Это именно технические тоннели и коридоры вокруг систем и баков с дейтерием. Там и датчиков-то, даже пассивных, нет.

— Тогда и замнем заради ясности. Что бы это ни было, но сюда оно проникнуть не смогло, да и не пыталось больше. Если конечно не пролезло сквозь те дыры в обшивке, что наделала метеоритная атака.

— Нет, капитан, не думаю. Те отверстия были слишком малы, чтобы существо обладающее столь грозным вооружением могло просунуть в них даже мизинец. В случае если таковой имеется конечно. Да и внутри эсминца я никого постороннего не ощущаю.

— Ну последнее, в целом, не показатель, как свидетельствует практика. — Усмехнулся Руслан. — Но теперь я тебе склонен поверить. Не похоже, чтобы это существо пробралось внутрь. Ни крови, ни трупов. А кстати, как там наша доктор Фрейд?

— Болтает со мной на философские темы, капитан. Удобно быть ИскИном.

— Ну, раз так, то давай, все-таки, к нашим отмороженным вернемся, многозадачный наш. Открываем двери и собираем всех в кают компании для объяснений. Еще десятка сеансов рассказа о происходящем я не вынесу.

— Исполняю...

Глава 5

Рус, может мы с тобой не все понимаем в происходящем? А все эти люди знают что-то такое, чего не знаем мы? — Спросил Ян шепотом, глядя на столпотворение орущих друг на друга индивидов. Обвинения сыпались как из рога изобилия, и растерянно озирающиеся друзья, поначалу пытавшиеся отвечать, уже не обращали внимания на гвалт.

— Сам теряюсь. Знаешь, когда я услышал, где мы и в каком состоянии, у меня, признаться, случился ступор. Блин, да мне до сих пор не до крику.. А этим все ни по чем. Лучше глянь на нашу "помощницу"! Вот, у кого поучиться.

Мэй сидела в уголке с таким непринужденным видом, что спрашивать ее никто, ни о чем даже не пытался. Более того, при пристальном взгляде ее фигура как-то так характерно смазывалась, напрочь ускользая из фокуса внимания.

— Я заметил! Между прочим, эта чертовка с самого начала так отлынивает, смотрит как мы тут кривляемся перед этой толпой. Я приглядывал.

— Вы будете отвечать или мне вечно перед вами стоять, майор?! Вы вообще понимаете, кто я такой!? — Брызгая пеной заорал, перебивая размеренную речь командира егерей, очередной дорвавшийся политик.

Рус страдальчески закатил глаза. Он-то привык и не к такому, но майорские регалии собирали на себя все шишки, минуя низшие чины. Момент, когда терпение Сержинского иссякнет давно стал неотвратим, как пробуждение Ктулху. Сейчас, похоже, время этого пришло. Ян обманчиво неспешным, медвежьим движением ухватил буяна за воротник униформы и приподнял над полом. Проделано это было одной рукой и, естественно, без всяких там усилителей.

Ласка на глаз прикинул, какая для этого нужна несчитанная дурь и тихо офигел. Впрочем он был не одинок. Шум в кают-компании стих, как по волшебству, сменившись настороженным молчанием.

— Ты. — Сказал, скрипнув зубами в наступившей тишине, майор. — Урод. Похоже не понимаешь. Где ты находишся. И чем это тебе грозит. По этому, теперь грозить тебе буду я. А ты будешь меня боятся. Ясно!!?

Дрожаший в лапах озверевшего майора мужичек мелко закивал. Видно было, что подобные методы убеждения ему, покуда, внове.

— А раз ясно, тогда представься. И, если у тебя есть какое-то дело, излагай его спокойно, внятно. Без ора и наездов. Вперед.

Судя по лицу политика, слова "наезд" он не понял, но не решился обострять свое непростое положение.

— Мне все ясно... Ya... Все, все, как вы хотите, только поставьте меня как это... Пол.

— Немец наверно! — Радостно определился Сержинский, возвращая свою жертву на твердую опору.

— Я есть из Австрии. — Чуточку недовольно сообщил политик. — Иохан Шварценмеер, к вашим услугам. И несмотря на те грубые формы насилия, что вы изволите применять, косподин русский офицер, я продолжаю настаивать чтобы мне дали внятный ответ, как так вышло, что мы есть в таком плохом положение?

Руслан машинально отметил, что Иохан строит фразы довольно коряво хоть и с претензией на витиеватость. Поскольку все члены будущей колонии в обязательном порядке снабжались, как минимум, гражданской моделью чипа-имплантанта, практически вытеснившего к моменту их отлета традиционные настольные компьютеры, это вероятнее всего означало, что австрияк почти не знает русский и мучает программу-переводчик.

В это время словно очнулась от своей задумчивости Мэй. По всей видимости, решила, что пора вмешаться. Она энергично вскочила с занимаемого кресла в углу и, как-то неожиданно, оказалась меж неприязненно глядящими друг на друга оппонентами. Поскольку все смотрели в этот момент туда же, то доктор психологии враз очутилась в центре внимания.

— Господа, здесь собрались, в первую очередь, политики и несколько военных. Считаю, устраивать драку — это просто признак нашего общего непрофессионализма! Вы, господин майор, просто не умеете держать себя в руках и устраиваете здесь безобразную сцену! — Мэй смотрела на Сержинского с откровенным гневом и вызовом. И обвиняюще указывала на него пальчиком. И как то ей так удалось прибавить своим словам веса, что вся троекратная с несчастным поляком разница в размерах совершенно не бросалась в глаза.

Лицо Яна почернело от злой обиды. Такой подляны со стороны китаянки он не ожидал.

Иохан же, который, к слову, судя по данным, предоставленным Русу инфоархивом имплантанта, оказался исполняющим обязанности президента европейского колониального сообщества, наоборот довольно заухмылялся.

Но как оказалось доктор Чанг вовсе не планировала терять инициативу и устраивать разборки с майором.

— Я что-то не пойму, к чему ваша идиотская улыбка, господин Иохан? Вы для дурдома речь репетируете? Мне было подумалось, что аудитория не та, но теперь я осознаю свою ошибку — улыбайтесь дальше, будете иметь успех.

— Э.. .Я не совсем понимать... — Вывез сбитый с толку внезапным напором И.О. президента.

— Это заметно. — отрезала Мэй.

— Но...

— Вы политик, по названию по крайней мере! Так какого же шайтана вы устроили тут безобразный скандал и довели дело до рукоприкладства? Это, по вашему, признак высокой квалификации? Или думаете, что если вы не одиноки, то это хоть как то вас может извинить? Зря. Господа! Я еще могу понять экипаж корабля! В конце концов, их никто не обучал специально ремеслу человеческих взаимоотношений! Инженеры — люди непростые! Но члены правления колонистов, которые ведут себя подобным образом — это недопустимо! Мне, как номинальной главе китайской колонии стыдно, что подобная ситуация существует и тем более приходится ее решать. Мне, хрупкой женщине! Господа объясните, к чему весь этот гам?

— Постойте, госпожа Чанг. — Сориентировался в ситуации предпочитавший до этого политику отмалчивания и подогрева страстей Янсен Вальд, лидер "американцев". — Я признаю вашу правоту в отношении того, что все мы несколько погорячились, однако это не снимает сути вопроса! Вам не кажется, что узурпация власти без всяких на то оснований и нарушение всех демократических принципов — это достаточно серьезно?

— Возможно, господин Янсен, — Не смутилась Мэй, и Рус почему-то вспомнил сразу с каким хладнокровием еще недавно девушка предлагала им мокруху. — Однако, еще более серьезной проблемой мне видится попытка фактического мятежа ведущего к анархии в кризисной ситуации! Думаю, это намного важнее временного ущемления ваших "драгоценных" свобод! А ведь оно временное, не так-ли, Руслан?

Рус кивнул внутренне забавляясь.

— Только до приземления. Потом я готов передать контроль над кораблем избранному обществом руководителю, либо просто исполнять его распоряжения.

— Вот видите! Я бы сказала, что все разрешилось наилучшим образом. Лично у меня официальных претензий к текущему Капитану корабля больше не имеется.

— Возможно для вас, с вашими китайскими догматами диктата общества над личностью и несоблюдением ценностей... — Начал было Янсен привычную с пеленок песню, но осекся, поняв, что сморозил.

Однако было уже поздно. Члены сборища, и так уже расхоложеные яростной отповедью китаянки, на навязшие в зубах "идеалы демократии" среагировали однозначно. Полный провал. Амерканец поймал несколько недружелюбных взглядов и счел за благо утихнуть.

— За сим, совещание считаю законченным. — Объявила, воспользовавшись всеобщим молчанием, Мэй. — Прошу Капитана предоставить всем желающим лог событий из бортового журнала. Я думаю, ознакомившись с ситуацией, как это сделала я, все поймут суть того непростого положения, в котором мы оказались, равно как и его причины. Благо, здесь собрались разумные люди, далеко не последние, каждый среди своего круга. То же касается и членов команды. Я понимаю что вы, узкопрофильный персонал, вынуждены разбираться в чужой работе и многое можете пока не знать, но тем не менее. Раз оказались на этом корабле, то вы, по мнению общества — лучшие из лучших. Извольте соответствовать. Я, как человек не знающий о космосе почти ничего, на вас надеюсь.