Дети иного мира

Тем временем раздался звонок и Пилон быстро передал трубку Фьорде.

— Я в порядке, — раздался голос Слюды, — в гостях, слышишь?

— Да, — отрывисто ответила водная.

— Со мной все хорошо, я вернусь... скоро. Не волнуйся, меня никто не обижает... и не держит. Слышишь?.. Скажи что-нибудь.

— Ты меня напугала, — тихо сказала Фьорда, опускаясь на кровать. И услышала странный переливчатый смех.

— Я не подумала, прости... Правда, прости... Ну, пока.

Фьорда отдала трубку назад.

Пилон отнес ее на место и почему-то стал тереть лоб ладонью.

— Успокоилась? Пойдем, кофе тебе сделаю.

Потом с досадой поморщился, о чем-то вспомнив.

— А, ну да... кофе ты не пьешь. Ну, открой окно, подыши свежим воздухом, это поможет.

Взгляд Пилона остановился на зеркале, висящем на одной их стен. Он тут же схватился рукой за растрепанные волосы, задумчиво запустил в них пальцы. Развернулся и молча вышел.

* * *

Весь день Фьорда просидела в комнате. Скучно ей не было, самое лучшее развлечение находилось всего в паре метров от кровати — достаточно просто лечь и прислушаться к голосу воды в трубах, большую часть своей жизни Фьорда так и проводила — слушая воду. И сейчас жалела только о том, что ее привычное озеро слишком далеко.

Два раза приходил Джайзер, три — Пилон и предлагали различные увеселения: и прогулки по городу, и катание по озеру на лодке и карусель, и еще неизвестное 'кино', 'зоопарк' и 'ночной клуб'.

Фьорда поспешно отказывалась. Она ждала новостей от Тоннеля.

...За окном давно уже стемнело. Водная была уверена, что к ней заявиться целая делегация, но в дверь после очередного стука вошел один только Пилон. В руке он держал прозрачную вазочку, полную какой-то розовой массы.

Городской сел за стол, жестом приглашая ее присаживаться напротив.

— Он ничего не нашел, — сказал еще до того, как Фьорда опустилась на стул. — Ваши следы есть... вы приехали с юго-запада, около 800 километров от города. Но вашей подруги... сестры — ничего, пусто.

Потом Пилон сглотнул и тихо добавил:

— Извини.

Водная молчала, удивленная, как сильно она, оказывается, надеялась, что городские смогут помочь. Насколько легче было переложить всю тяжесть поисков на кого-то другого. Но вот ничего не получилось и на плечи опять навалилась потеря...

— Мы, конечно же, будем искать дальше... Прилетит наш Кукурузник, который по самолетам... проверит аэропорты. И вообще нам нужно время подумать, как еще искать. Может, задержитесь у нас подольше?

Фьорда покачала головой, перед глазами вместо городского уже стояли сестры и с отчаянным нетерпением ждали ответа на вопрос — где Лайра? Что с ней?..

— Это, — кивнул Пилон на розетку, — мороженое. Щербет. Наш повар специально сделал, в нем ничего нет, кроме замороженного хитрым способом ягодного сока. Надоело, наверное, одними фруктами питаться?

— Я такого не ем, — машинально ответила Фьорда, равнодушно уставившись на странную массу.

— Попробуй хотя бы — вдруг понравится?

— Нет.

Пилон вдруг вскинул глаза.

— Даже попробовать не хочешь?! — с нажимом спросил, Фьорде даже показалось, что он говорит не совсем о мороженом.

— Я такое не ем, — четко ответила террия.

Через пару секунд дверь со стуком захлопнулась и больше ее никто не тревожил.

* * *

Фьорда собиралась спать, когда вернулась Слюда. Водная глазам своим не поверила — на сестре было надето человеческое платье из обычной светлой материи в мелкий цветочек. Каменная молча села за стол, на место, где недавно сидел Пилон и водная машинально уселась напротив. Стаканчик уже растаявшего мороженого разделял пустой стол ровно напополам.

— Странная ты какая-то, — угрюмо сообщила Фьорда, — это из-за городских ты так изменилась, из-за Тараса этого...

Слюда подняла спокойные глаза.

— Я стала хуже?

— Нет, конечно, нет, — поспешила заверить Фьорда. — И я люблю тебя по-прежнему, ты же моя сестра... Но ты меняешься и меня это немного пугает.

— Немного? — Слюда усмехнулась. — А я думаю, ты из состояния паники и не выходишь...

Фьорда онемела. Как странно каменная с ней говорит.

— Нам повезло, что они нас нашли...

— Что?! И что же в этом хорошего?

Слюда поморщилась, как будто что-то кислое в рот попало.

— Знаешь... Я много думала, они же... Они совсем другие, они живут, как люди. Едят человеческую еду. Я пробовала, кстати, на вкус не понравилось, но ничего, не загнулась, как видишь. Живут в домах, как люди. В одежде обычной ходят. Почти все время находятся в образе, почти никогда с сутью не сливаются. Они... ездят на машинах и пользуются телефонами. Кстати, это очень удобно, как ты сама убедилась. Некоторые из них даже... работают вместе с людьми. И... и вот получается, Фьорда, — она глубоко вздохнула. — Что мы-то, оказывается, давно уже перестали походить на людей.

— И что? — с вызовом поинтересовалась рассерженная ненормальными словами сестры террия.

— Я помню... Матушка хотела, чтобы мы навсегда забыли цивилизацию, но знаешь... А чего хотела бы ты? — Слюда настойчиво вглядывалась в лицо сестры.

— Матушка знала, как нам лучше, — твердо ответила водная.

Слюда расстроено покачала головой.

— Вот так... У нас даже желаний никаких нет, одна память о словах матушки, о ее наказах. Мы так и существуем, растворившись в сути, день за днем, разве что раз в неделю кто в гости заглянет. И так годами... Матушка хотела, чтобы мы совсем... одичали. И если такое случиться, пропадут не просто одиннадцать девушек... Не станет именно НАС, Фьорда — тебя и меня. Не станет девчонки, которая рыдает над выпавшим из гнезда птенцом, помнишь, Фьорда, ты еще пыталась его оживить? Не станет той, что заблудилась в зарослях колючего шиповника, вся исцарапалась, ругалась всеми запрещенными Матушкой словами и все равно шла вперед, потому что ее... ждали сестры. Помнишь?.. это была я. Ничего не станет, получиться только немножко больше живой природы, которая и без нас... живая.

Что именно в Слюде сейчас было самым страшным — взгляд или голос, решить не получалось.

— Мы забыли, Фьорда, что родились людьми. Понимаешь?

Водная молчала, пытаясь разглядеть в лице сидящей напротив девушки знакомые черты. Кто ты, незнакомка, чуть не спросила. Но лицо вдруг осунулось, опустилось и стало ясно, что это все-таки Слюда.

— Я, пожалуй, пойду спать, — отвернувшись, тихо сказала она. Потом, судя по звукам, дошла до кровати и просто на нее свалилась, даже не раздеваясь.

Фьорда раздумывала над словами сестры и боялась их, как когда-то боялась любого упоминания о городе. Хотелось оттолкнуть все сказанное, отбросить, как что-то вонючее и ядовитое, но рука не поднималась. Зато неожиданно рука поднялась совсем на другое — Фьорда осторожно взяла ложечку и попробовала мороженое.

* * *

Билеты принес Тоннель. Фьорда порадовалась, что не придется лишний раз ходить на вокзал, тем более Слюда вскочила посреди ночи, куда-то позвонила и ушла, ничего не сказав, хотя прекрасно видела, что водная не спит.

Главарь сидел в кресле, награждая террию бесконечным потоком дерганых взглядов.

— Не хотите... еще у нас погостить?

— Нет, — быстро качала головой Фьорда. — Нужно домой, решить, что дальше делать... Лайру нужно искать.

— Хорошо, — он послушно кивнул и задумался.

— Вы, знаете что? Приезжайте еще, все приезжайте... Мы вам обеспечим суть, какую угодно. Познакомимся получше, ведь в мире кроме нас, больше никого нет... Приедете?

— Не знаю, — искренне ответила Фьорда, — как сестры решат.

Джайзер снова кивнул.

— А мы тут пока тоже подумаем, куда она могла деться и как ее найти... Так что вам все-таки придется приехать... за ответом.

Террия сковано улыбнулась. Вокруг больше никого не было, Тоннель, принеся билеты, уверил, что поездка домой будет спокойной, он лично проследит и сразу же удалился. Пилона не было видно со вчерашнего дня и Фьорда стеснялась спросить, где он пропадает.

— Жаль, что ты так и не увидела города, — задумчиво заговорил главарь. — Тут ведь очень много интересного, а ты... Вот смотрю, вроде вы с сестрой такие одинаковые... И притом такие разные, ведь Слюда дома и не бывает, верно?

Похоже, ему нужно было выговориться, потому Фьорда молча слушала и не перебивала.

— А ты... — он вдруг тяжело усмехнулся. — Считаешь, что у нас тут... так все хреново? Даже внимания твоего драгоценного не стоит?

Губы опять пересохли и Фьорда опять их облизала. Как человек, снова забыв про суть.

— Да? — сварливо поинтересовался Джайзер.

Неожиданно пришло в голову, что он ведь тоже... как сестры. Что не просто человек, где-то живущий обычной человеческой жизнью, а умеет... сливаться со своей сутью и, кстати, с такой сутью, которую Фьорда даже приблизительно не ощущает. А когда ей было семь... она мечтала о старшем брате, который придет и накажет всех обидчиков, вместе взятых.

В висках билось что-то нервное, странное. Водная глубоко вздохнула.

— Я бы... посмотрела город, с удовольствием. Жалею сейчас, что потеряла столько времени, правда...

Через минуту перед ней прыгал удивительно восторженный главарь и вокруг ощутимо запахло озоном.

— Три часа еще... успеем или в кино или по городу прокатится. Жалко не стемнело еще, мы бы тебе фейерверк показали! А так во-о-от, придумал! Поехали... зорбинг, да!

— Что? — но Фьорду уже схватили за руку и поднимали со стула.

— Зорбинг... катание в шарах таких надутых, по воде попрыгаем, жутко страшно, но совершено безопасно! Хотя... тебе же все безопасно.

Вдруг оказалось, что главарь как-то непривычно близко и необычайно молчалив. Фьорда замерла и разглядывала его, словно видела впервые. Через минуту Джайзер отодвинулся.

— Пойду... Пилона позову, он отлично умеет составлять компанию.

Оставшись одна, водная выдохнула с неожиданным облегчением.

* * *

Поезд длиной гусеницей растянулся под боком перрона. Нужный вагон находился посередине и вокруг мельтешили люди, к которым, оказалось, она уже почти привыкла.

Пилон ушел сразу, как только они добрались до вагона. Подтвердил, что Слюда уже едет, вежливо пожелал спокойного пути, кивнул и пропал.

Фьорда осталась на перроне совсем одна — Джайзер на вокзал не поехал, ссылаясь на какие-то неотложные дела. Разглядывая толпу, водная видела на лицах людей такие разные выражения — лица смеялись, хмурились и спешили, боясь опоздать. Они... были живыми.

Добраться до надутых шаров городские так и не успели из-за пробок, другие способы перемещения искать было поздно, так что Фьорду просто немножко прокатили по центру города, а после отвезли на вокзал. Было что-то неправильное в том, что ее толком и провожать-то никто не пришел, за последние три дня Фьорда привыкла к чему-то... к какому-то другому отношению.

Террия стояла у вагона и внимательно рассматривала людей, к которым давно уже себя не причисляла.

* * *

Тарас довез Слюду до вокзала на машине. Громко хлопнул дверцей и, не оглядываясь, пошел вперед.

— Тарас...

Прямая спина никак на зов не отреагировала, все так же мелькая между людьми. Слюда прибавила шаг.

— Тарас... пожалуйста...

Никакой реакции. Несколько минут каменная почти бежала следом, чтобы не отстать и не потерять его в толпе.

— Тарас! В конце концов... ну пойми меня...

Он вдруг резко замер.

— Тарас...

Слюда была уверена — если бы он сейчас оглянулся, она увидела бы полные малинового пламени глазницы. Но он не оглянулся.

— Я уже слышал все, что ты хочешь мне сказать. У тебя осталось совсем немного времени, чтобы придумать что-то другое.

И снова двинулся вперед.

Встревоженную Фьорду Слюда заметила далеко не сразу. Тарас остановился, приветственно кивнул водной.

— Счастливого пути, — бросил, не смотря на Слюду, развернулся и направился к выходу.

— Тарас... — неверяще прошептала Слюда, не отводя глаз от удаляющегося городского.

— Не уходи... так, — но он уходил и ни на секунду не замедлился.

Фьорда удивлено смотрела на непривычно рассеянную сестру, а после опомнилась, ведь поезд вот-вот отправиться и, взяв ее за руку, повела в вагон.

И растеряно наблюдала, как Слюда забилась на сидение в угол, скорчилась и, закрыв глаза руками, заплакала.

Фьорде очень хотелось ее утешить, но она не смогла придумать, как.

* * *

В панораме вокзала отходящий поезд был как на ладони...

Тоннель подошел к главарю, неподвижно стоящему у окна и с любопытством посмотрел сквозь стекло.

— Уехали?

— Да, — коротко ответил Джайзер.

Слева от забора, огораживающего пути, из-за высоких зданий выплывали густые клубы сизого дыма и доносились лихорадочные вопли сирен. Тоннель наклонился, но подробностей не рассмотрел — здания отлично загораживали обзор.

— Тарас, — не поворачивая головы, спокойно пояснил главарь. — Пар выпускает.

— Слабовато как-то...

Джайзер кивнул. От состава остался только виднеющийся вдалеке хвост. Еще несколько минут — и террии превратились в воспоминания.

К сиренам добавился оглушительный хлопок и дыму стало больше, так что даже главарь отвлекся от рассматривания путей. Потом обратился к Тоннелю:

— Скажи ему, пусть знает.

Тот быстро глянул на Джайзера, но тут же согласно кивнул.

— А остальным?

— Нет, не нужно еще... Попозже.

Еще один кивок. Теперь хозяин поездов пристально смотрел на опустевшую железнодорожную колею.

— А что с девчонками? Они ведь все равно поймут...

— Да. Скоро уже догадаются. Я бы поставил на каменную... Кстати, ты как там... болотную не обижаешь?

— Ты что? — почти возмутился Тоннель, — да я давно уже ни над чем... ни над кем так не трясся.

Главарь со всепоглощающим интересом увлеченного исследователя пронаблюдал это заявление и даже сдержал желание скептически хмыкнуть.

— Правда... И она меня теперь почти не обижает, знаешь... в последнее время даже из канализации перестала окатывать, — стыдливо признался Тоннель, но тут же снова стал серьезным и невозмутимым, — я многое, конечно, могу понять. Только... зачем ты их отпустил?

И главарь развернулся, торжественный, окруженный колючими искрами энергии, которой всегда слишком много.

— Все равно они вернутся. Не к нам... так за ней.

Тоннель молча смотрел на неожиданно лукавую улыбку. Джайзер не зря был выбран главарем и добился беспрекословного подчинения в любых (тут стоит подчеркнуть), совершено любых вопросах. Он давно доказал способность стоить безупречные многоходовые комбинации.

Тоннель снова повернулся к окну.

Безумно пахло озоном... Видимо, гроза приближалась.

Часть 2

Наконец-то выдался свободный от работы день. Прямо с утра человек оделся потеплее и прихватив лыжи, отправился в лес. За границей города сразу встал на них, вздохнул полной грудью и, оттолкнувшись палками, покатился по накатанной лыжне.

Вокруг царила белоснежная тишина и свежий морозный воздух. Человек катил по лыжне через поле до железнодорожной насыпи, а потом остановился и подумав, свернул с нее в сторону леса. Впереди раскинулась нетронутая равнина, но он знал, что здесь совершенно ровное поле, так что под снегом не скрывается ничего опасного.