Королевский гамбит

— Мы немногое нашли, — сказал Чоу, оглядев комнату, прежде чем выключить свет и закрыть дверь. — Но это только начало.

12

В люксе частной гостиницы, настолько неприметной, что мало кто даже знал об ее существовании, Марвин Селтман и Джин Марроу смотрели обзор новостей в первую ночь после смерти короля Роджера.

— Посмотрите на них! — Селтман почти рычал. — Большинство из них активно выступало против Короля, многие из них вероятно подняли частный тост, когда прибыло извещение о его смерти, но увидев, как они плачут, вы предположите, что они потеряли самого дорогого друга.

Джин Марроу повернула слепое лицо к новостному экрану. Маленький имплантант за одним ухом позволил ей настроиться на специальный подробный комментарий.Повествование сказало ей какие августейшие особы отдавали последние почести Роджеру III, королю Мантикоры.

Сегодняшний вечер был отведен для высшей знати. Новая королева и ее семья присутствовали, чтобы приветствовать их и принять их соболезнования. Завтра будут прнимать меньшую знать и важных простолюдинов-включая избранных членов Палаты Общин.

— Интересно, будет ли королева присутствовать, когда мы посетим завтрашнее прощание? — сказала она.

— Не говорите мне, что Вы не можете дождаться, чтобы встретить ее! — огрызнулся Селтман.

— Я уже встречала ее, — сказала Марроу. — Она походила на хорошего ребенка. Нет, я не предвкушаю встречу с знаменитостью. Я задавалась вопросом о ее древесном коте.

— Ее древесном коте? — повторил Селтман так, как будто он не мог поверить, что не ослышался.

— Да, исследования показывают, что они владеют эмпатией. Без сомнения, сильнее всего это касается связанных с ними людей, но я так понимаю, что они могут "читать" и других людей тоже.

— И?

— И я задаюсь вопросом, сможет ли древесный кот Королевы Элизабет быть в состоянии прочитать нас — что мы сделали.

— Они эмпаты, а не телепаты, — уточнил Сэлтман. — Они читают неопределенные эмоции, а не мысли. Любой древесный кот посетивший прощание будет настолько ошеломлен сильными эмоциями, что какая-нибудь случайная враждебность, которой мы позволим просочиться, будет частью потопа.

— Я надеюсь.

— В любом случае,— продолжил Сэлтман. — Я не чувствую никакой враждебности к нашей маленькой королеве. Я чувствую только большую привязанность. Если наш план сработает, она станет нашим билетом к возвышению.

— И защитит королевство от неблагоприятного внешнего влияния, — сказала Марроу без всякого выражения.

— Точно, Джин, точно, — успокоился Сэлтман. — Скоро придут остальные. Интересно, какие слухи они соберут? Кандидата королевы в Регенты собираются объявить завтра, но Падервески умна. Она собирается разрешить несколько стратегических утечек так, чтобы Дворец мог спланировать отклики.

Марроу коснулась импланта. — Скоро узнаем. Граф Хауэлл только отбыл. Паула должна быть в пути.

Их образ действия будет совершенно иным, чем у Хауэлл.

Затем они погрузились в молчание.

Граф Хауэлл прибыл первым, дама Гвайннер через несколько минут после него. Падрэйк Довер, как все члены Королевского полка, стоял "добровольные" дополнительные часы.

Когда он занял свое место в одном из мягких кожаных кресел, Хауэлл выглядел осунувшимся. Селтман, почтительно, как всегда (хотя про себя он находил бесхребетность пожилого человека раздражающей), налил ему рюмку грифонского коньяка. В контраст, Гвиннер кипела подавленной энергией. Селтман обнял ее, улавливая легкие следы интоксикации. Если она была неосторожной... но он ничего не нашел и решил, что ее возбуждение было чистым энтузиазмом от хорошо идущего проекта.

— Граф Хауэлл, — сказал Селтман, в конце концов разобравшись с напитками и поместив поднос с деликатесами во всеобщей досягаемости, — возможно Вы можете рассказать нам о прощании.

Он хотел кричать, "Вы узнали что — нибудь!" но знал, что лоялиста Короны необходимо обработать чрезвычайно деликатно.

"Тело короля было выложено со вкусом," Хауэлл начал,как бы, имея дело с несущественным вопросам, он мог бы работать его путь к трудным материалом." Его вдова и дети присутствовали. Они казались совершенно расстроенными, но Королева-Мать говорила со мной любезно, и молодая королева предложила свою руку, говоря, что моя лояльность Короне привлекла ее внимание, и она будет помнить об этом.

Голос Хауэлла сломался.

— Как мило для маленькой герцогини Василиска, — сказала Гвиннер немного едким тоном. — Или теперь, когда ее отец отошел в мир иной, она примет титул принцессы Василиска?

В другой раз, ее подход, возможно, был бы неуклюжим, но на этот раз сработал прекрасно. Хауэлл напрягся, сделал глоток коньяка, и большая часть истощения упала с его лица, чтобы быть заменённой чем-то вроде надежды.

— Возможно, в течение длительного времени нам не нужно будет интересоваться вопросом, какой титул идет вместе с этой непрвильно аннексированной планетой. — сказал он. — ЛеБран сказал мне сегодня вечером, конфиденциально...

Он сделал паузу, пока каждый не кивнул.

— ...что королева всерьез рассматривает вопрос о введении члена нашей партии в Совет Регента, и что, если его спросят...

— Кто это будет, — прервала Гвайннер.

Хауэлл поднял бровь с укором, — ...Я буду его первым выбором.

— Поздравляю, — сказал Селтман. — Это также означает, что вас также рассмотрели бы как кандидата в Регенты. Вы имеете какую-нибудь идею, кого королева выдвинет завтра?

Слепая Джин Марроу, подняла руку привлечения для внимания. — Могу я рискнуть предположить?

Селтман опешил. Марроу была с ним весь вечер и призналась, когда они встретились, что она понятия не имеет, кто будет кандидатом. Она скрывала от него? Тем не менее, ее почти сверхъестественный талант политического анализа был одной из причин, почему он завербовал ее. Это может быть забавно узнать, что она скажет.

Он посмотрел на других, увидел отражение своей мысли на их лицах и ухмыльнулся.

— Конечно, Джин. Кто, как вы думаете, будет выдвинут в Регенты?

— Обычно, я не рисковала бы предположением, базирующемся только на слушании комментария новостей, — начала она, явно наслаждаясь моментом, — но сегодня вечером у меня создалось впечатление, что ее выбором является лорд Чемберлен, лорд Якоб Вундт.

Хауэлл и Селтман ахнули. Гвиннер, смеясь покачала головой.

— Невероятно, Джин! Точно такое же известие я получила из своих источников. Как вы узнали?

— Слушая описание вечеринки? королевы, — сказала самодовольно Марроу, — Я заметила, что она часто подзывала к себе лорда Чемберлена.

— Но это было социальной/политической функцией,— вмешался Хауэлл, — это — его обычная роль. Как Вы могли сказать, что что-нибудь изменилось?

— Частота, близость, факт, что он также проводил время, говоря с Кромарти. Как Вы знаете, Вундт более близок к тому, чтобы быть Лоялистом Короны чем кем— нибудь еще. Его новое дружелюбие с премьер-министром, кажется, указывает, что Кромарти теперь посчитал его полезным.

Селтман кивнул. — Интересно. Сообщения Падрэйка подтверждают, что Вундт присутствовал на неофициальных заседаниях совета, которые состоялись сегодня. Я предположил, что его присутствие состояло в том, потому что он мог предоставить информацию относительно внутренних работ протокола Дворца. Однако, милорд, Вы слышали что — нибудь, что подтверждает это?

Хауэлл прекратил зевать как рыба, но он продолжал изучать Марроу, как будто ее таланты были родственными к колдовству. Марроу не помогла ему успокоиться, почувствовав его пристальный взгляд и повернув свои слепые глаза к нему.

— Да, — справился Хауэлл. — ЛеБран сказал что-то в этом роде. Он также сказал, что он ожидает, что партия отчасти разделится при подтверждении. Наша платформа обычно обеспечивает полную поддержку короны и, как вы отметили, Вундт имеет личные убеждения как наши собственные, но его возраст и факт что он не принимал активное участие в дискуссии по спорным вопросам, делают его плохим выбором в качестве регента.

Селтман оживленно потёр руки. — Если даже лоялисты задумались, то некоторые из других фракций должно быть искренне рвут и мечут. Когда состоится голосование?

— Вопрос откроется для дебатов завтра в десять, — сказал Хауэлл. — Протокол требует, чтобы не переходили к голосованию, пока разумное обсуждение не состоялось. Однако, потребность установить и Регента и совет Регента предлагает, что никто не выберет обструкционизм.

— Согласна, — сказала Гвиннер. — Так как Вундт никогда не вступал в союз с какой-либо партией, ни одна группа не увидят пользу от задержки голосования. Я думаю, что мы будем иметь результаты голосования к полудню завтрашнего дня.

Марроу кивнула. — Я подозреваю, что шаги Общин будут аналогичными. Наша общая поддержка Короны не будет распространяться на механическое утверждение Регента. Несколько хорошо подготовленных речей...

— Мы можем ожидать одну из них от вас? — спросил Селтман. — Я несколько менее популярен.

— Это правда, — согласилась Марроу. — Ваши личные амбиции слишком известны. В то время как они часто добывают вам уважение, так как никто не думает, что Вы содействовали бы проблеме, которую Вы тщательно не исследовали, я думаю, что слишком большой интерес в Регенте показался бы подозрительным.

Селтман уставился на нее, пробуя решить, был ли он только что оскорблен. Он решил, что был, но что это не стоило комментариев.

— Тогда я придержу свой язык, — сказал он. — Говорить будете вы. От графа Хауэлла будут конечно ожидать речи, так как он — растущая надежда его партии. Паула?

Гвиннер прожевала кусочек сыра, прежде чем ответить. — Позвольте мне прочувствовать настроение Палаты. Учитывая мою молодость и мою позицию как реципиента пролонга второго поколения, я не хочу высказываться против старших кандидатов. Это может вызвать некоторое противодействие. Если я смогу найти угол, который не связан с возрастом или партийной стороной, я буду говорить или я вложу идею в один из умов моих более амбициозных коллег.

— Кого Вы имеете в виду? — спросил Хауэлл.

— Шеридан Уоллес ненавидит все, что способствует созданию привилегий, — ответила Гвиннер, — но он достаточно умен, чтобы сказать об этом тактично. Я могу использовать его.

— Как вы думаете, кто будет следующим выбором королевы? — спросил Селтман. Он удивился, увидев, что все смотрят на Джин Марроу. Зная, что она не может видеть этого, он произнес, — Джин?

— Я не могу сказать, основываясь на том, что я слышала сегодня вечером, — честно призналась она. — У меня будут идеи после посещения завтрашнего прощания, особенно если я смогу спланировать свой выбор времени, чтобы прийти в присутствие Королевы.

— Завтра она там будет не весь день? — спросила Гвиннер.

— Нет, — сказала Марроу. — В выпуске последних известий отметили, что это будет чрезмерно утомительно. Вместо этого, различные члены королевской семьи будут присутствовать по очереди. Я считаю, что Хенке возьмут на себя часть этой обязанности.

— Они все присутствовали сегодня вечером, — отметил Хауэлл. — Лорд Кальвин Хенке и Джастин Зирр оба остались близки Королеве. Глубокоуважаемая Мишель затмила юного Наследного принца.

— Дом Винтон и его отпрыски всегда были привержены к своему роду, — сказал Селтман. — Хотя я не имею такого дара анализа, как Джин, я все еще подозреваю, что следующий кандидат Королевы будет членом семьи. Паула, я предлагаю, чтобы вы начали закладывать основу для того, чтобы это было недопустимым.

— Сделаю, что могу, — пообещала она. — Конечно, граф Хауэлл не может. Это слишком походило бы на личный интерес.

Джин Марроу стояла, слегка оперевшись на спинку стула. — Если мы закончили с вечерним обсуждением, я полагаю, что я пробьюсь к моей гостинице. Если я буду слишком поздно досматривать моего мужа, то он досмотрит и задастся вопросом, почему я все еще отсутствую.

— Вы могли бы связаться отсюда, — предложил Селтман.

— Нет, мне будет более комфортно среди своих вещей. — Она улыбнулась. — Кроме того, если я буду присутствовать на прощании во время бдения королевы, мне нужно встать рано, чтобы сделать кое-какие справки.

— Тогда спокойной ночи, — сказал Селтман.

Граф, с инстинктивной социальной любезностью своего класса, поднялся и проводил ее до двери.

Глубоко в своих собственных мыслях, когда она покинула отель, Джин Марроу выключила небольшой компьютерный блок, который регулярно сканировал ее окружающее пространство и докладывал о присутствующих. Даже если бы она не отвлекалась, сомнительно, что она обратила внимание на охранника, который придерживал двери для нее или потрудилась запустить перекрестную проверку, чтобы узнать, что она сталкивалась с человеком прежде, в имении графа Северной Пещеры.

13

Как и предсказывалось многими, лорд Якоб Вундт не был утвержден в качестве Регента королевы Елизаветы. После жарких дебатов, было проведено голосование и парламент с сожалением направил отказ.

— Подождем до завтра, чтобы назвать тетю Кэйтрин как наш следующий выбор, — сказала Елизавета даме Элиске и королеве— матери. — Это даст вполне достаточную возможность ученым мужам и политиканам погадать.

— Я должна сделать какие-нибудь намеки? — спросила Падервески.

— Нет, — сказала Елизавета решительно. — Я думаю, нет. Просто скажите, что я сожалею о результате голосования парламента и буду рассматривать их возражения против лорда Вундта, прежде чем выбрать следующего кандидата.

— Язвишь, Бет, — прокомментировала королева Анжелика. — Твой отец был бы горд.

— Спасибо, — усмехнулась Елизавета. — Теперь, я полагаю, у меня есть несколько часов, чтобы провести их с Джастином. Вы извините меня?

— Конечно, Ваше Величество, — сказала Дама Элиска, скрывая небольшую улыбку.

— Развлекайся, дорогая, — добавила Королева Анжелика. — И передай Джастину привет от меня.

Ариэль возился около ней, Елизавета поспешила в свои покои в башне короля Майкла. Джастин, его красивое лицо было мрачным, ждал. После того как они обнялись, Елизавета твердо усадила его и уселась сама на его колени.

— Рассказывай , Джастин, — сказала она. — Мне не надо быть такой же чуствительной, как Ариэль, чтобы понять, что ты что— то нашел — и тебе не нравится то, что ты узнал.

Глубоко вздохнув, Джастин сказал, — Я имею все основания полагать, что ты была права, король был убит.

Так кратко, как будто он представлял отчёт эксперимента, Джастин рассказал о своей поездке в Индиго Солт Флэтс, встрече с Даниэлем Чоу, и , наконец, их заключениях. Когда он закончил, в глазах Елизаветы сверкали слёзы.

— Я знала, — прошептала она, — но я так хотела быть неправой.

— Возможно, это все улики, которые нам удастся обнаружить, — категорично заявил Джастин. — Чоу прав. Отрицательное доказательство не примет суд. Нам нужно нечто большее.

— Чоу проверяет по записям, кто был во Флэтс в тот день? — спросила Елизавета.

— Верно.

— Тогда мы не можем отчаиваться, пока не узнаем то, что узнал он. Джастин, ты должен быть моими ушами и глазами в этом деле. С утверждением Регентства и после, я не могу отвлечься.