1. Давай согреем звезду

Волшебница постаралась сосредоточиться на главном: король Ансгар наверняка уже вне себя от нетерпения, и это вполне оправдано. Диант может опять что-нибудь вытворить. И он ведь ребенок еще, всякое может случиться... И принц — способен он о себе позаботиться? Уже вторые сутки с его побега подходят к концу, а ничего еще не сделано!

* * *

— Разбойное и недоброе место. Кого мы ждем? — хотя это казалось невозможным, Ансгар стал еще мрачнее.

Наверное, он уже жалел, что доверился какой-то девчонке, пусть и волшебнице.

— Ваше Величество, — в который раз объясняла едва не падающая от усталости, выжатая Лизелла: день выдался долгим и насыщенным сверх меры, — Пока Диант не перешел грань, отделяющую небрежность, незнание, стечение обстоятельств, от преступления, ему нечего бояться кары Совета. Судя по тому, что я узнала о нем, принцу нужен не просто наставник, но положительный пример. А вот...

В круге обросших мхом камней возникло свечение, все более набирающее интенсивность, и девушка умолкла.

— Что?!!

Кажется, когда сияющие радужные ленты рассыпались гаснущими искрами, король, как и его незначительная охрана, от потрясения и неожиданности утратил дар речи: даже после того, как растаяли последние огни чар, явившийся на встречу гость был отчетливо виден в свете ясной ночи, и не приходилось сомневаться кто он такой.

— Ждите нас здесь, — Лизелла направилась к темному магу, шедшему ей навстречу из круга камней, и сердце у нее оглушительно билось в висках, мешая дышать.

Соберись же, истеричка! — внушала она себе, — Что такого? Решительно нет никакого повода для волнения...

При личной встрече перемены в нем стали еще заметнее. Утонченный поэтический юноша уступил место уверенному сильному молодому мужчине с суровым изгибом четко очерченных губ. Черты лица стали суше, резче обозначились скулы. Седые пряди у висков были заплетены в косы по степному обычаю, да и одет он был почти как кочевник, что только подчеркивало все достоинства сложения. В движениях сильного гибкого тела помимо небрежного изящества прибавилось плавной звериной грации...

— Госпожа Лизелла, — Дамир остановился совсем рядом, и от его близости, от тембра голоса, по телу побежали мурашки.

Мама дорогая, что же это со мной делается! — как будто со стороны изумилась Лизелла, — Еще немного, и я начну урчать и тереться об него как кошка, валерьянки нанюхавшаяся!

Отрезвила ее немного мысль о том, что сейчас не место и не время, а на них смотрят около десятка пар глаз: люди с подозрением и недоумением наблюдали за встречей представителей двух противоборствующих сторон. Белое платье девушки ясно выделялось на темном фоне. Тот, кто остановился рядом с ней, выглядел опасным и был опасным. Руки сами собой тянулись к оружию.

— Вы пунктуальны, — невыразительным бумажным голосом отметила Лизелла, просто, что бы что-то сказать, и порадовалась, что не начала заикаться.

Прибывший маг отвесил волшебнице короткий небрежный поклон, не сочетающийся с его обликом сына степей, и вдруг ладонь его мгновенно тоже оказалась на рукояти одной из сабель у пояса.

— Кто с вами? — бросил Дамир, уловив в стороне негромкое позвякивание сбруи.

Хаген на его плече подтверждающе каркнул.

— Тот, ради встречи с кем я вас вызвала, и наше сопровождение, — со вздохом объяснила Лизелла, окончательно и бесповоротно приходя в себя.

Как видно, ей придется порядком потрудиться, преодолевая взаимное недоверие.

— Ваше Величество, позвольте представить вам лорда Дамира, принца Черного трона, — обратилась она к Ансгару.

Смоляные брови слегка дрогнули: Дамир удивился подобному титулованию, но протестовать не стал, занятый тем, что пытался оторваться от непокорных завитков, воспользовавшихся случаем и настырно вылезших из тяжелого узла, едва удерживаемого гребнем. Как удобно, что даже неизлечимый параноик не догадается обвинить ворона в том, что тот пялится на красивую женщину! Духи она сменила на более... возбуждающие, и платье замечательное — позволяет наслаждаться каждым изгибом фигуры, но и оставляет место для интриги... Стоп! Опять начинается?! Вроде бы у него сегодня недостатка в женской ласке не было, даже наоборот: после встречи с Юлдуз — чувствуешь себя, как-будто неделю провел из седла не вылезая. Лучше подумал бы: как для мужчины лучшим стимулом служит женщина, так и для женщины — мужчина. Вот она и цветет.

Однако, мысль о том, что у такой девушки не может не быть возлюбленного, оказалась почему-то не ушатом с холодной водой за шиворот, а так — освежающей капелькой. Намеренно или нет, но Лизелла свою ауру не прятала. И царил там полный хаос: радость (приятно, все-таки), желание (?!), смущение, смятение, вина, надежда, страх, стыд... Обнадеживающее сочетание, тем более, что неприязни он точно не заметил! Что если...

Да, как видно, дураки не учатся не только на чужих, но и на своих ошибках! Дамир от души попинал свой впавший в счастливый штопор разум, и заставил вернуться к делу.

Кожа, косы, две разбойничьего вида сабли, и громадный ворон на плече, злобно косящий по сторонам, — Ансгара передернуло, когда он представил этого субъекта во дворце и рядом с принцем (о том, что бы позволить темному забрать к своим оркам Дианта, король и мысли не допускал).

Предложение, на котором настояла волшебница, вызывало у него серьезные нарекания, исходя, хотя бы из следующего: раз есть принц, есть и Властелин. Почему-то с трудом верилось, что их влияние на мальчика будет положительным, но похоже королю оставалось только смириться и согласиться, что альтернативы этой сомнительной личности и впрямь нет! Точнее есть: поместить Дианта под охрану понадежнее и ждать следующего срыва.

Возможно, принцу нужны именно не уговоры, а твердая рука... И страх перед силой наставника сумеет сделать больше, чем мягкие объяснения и увещевания. Госпожа Лизелла категорично заявила, что если кто и может еще помочь принцу, так это 'лорд' Дамир...

Но скажите на милость, какой положительный пример может подать его сыну этот Черный принц-дикарь? — обреченно спрашивал себя Его Величество король Ахайры, то и дело бросая в его сторону взгляды, которые любого другого уже заставили бы унестись в панике на край света, — И чему, спрашивается, он может научить? Размазывать слуг по стенам, Диант умеет и сам!

Все трое сидели в скромной приемной Лизеллы, единственный выход караулил лично Фестер. Маги перебрасывались короткими натянутыми репликами, постоянно поминая некий Договор.

Любопытно, так значит у Черного трона и Светлого Совета сейчас перемирие, — отметил Ансгар, внимательно прислушиваясь к препирательствам.

— И как это Совет одобрил обучение темного да еще и принца!

— Совет ничего не знает, — устало призналась Лизелла, — А когда узнает, ничего не сделает. Вы будете действовать в рамках Договора. К тому времени, как у Совета возникнут вопросы, нам будет, что предъявить. Результаты, подтверждающие отсутствие угрозы со стороны принца Дианта, и правильность вашей позиции, озвученной на переговорах!

— Я не могу ничего обещать, пока не поговорю с мальчишкой сам, — Дамир тоже терял терпение, — Зачем надо было вызывать меня так срочно?

— Диант сбежал и его еще нужно найти.

— Уверен, что вы прекрасно справились бы и сами! Не понимаю, зачем требуется еще и мое участие?

— Дианту известно о его способностях и он широко их использует! С большой долей вероятности, меня или кого-либо из людей Его Величества он не подпустит к себе вообще.

— Это почему? — удивился Дамир.

Лизелла в аккуратных и обтекаемых выражениях описала все, что знала о принце Дианте, и по мере ее рассказа молодой человек становился все серьезнее.

— Его что, держали взаперти?! Одного?! — вырвалось у него с неподдельным ужасом, — И вы еще хотите, что бы он был образцом кротости?!

— Подобные строгие меры как раз и были вызваны его припадками, — отрезал король.

Лизелла отвернулась, кажется понимая, что имел в виду Дамир: похоже, вместо того, что бы спасти сына, Ансгар сам же его и погубил. Дианта старались воспитывать, как принца, но при этом давали понять, что он не может пользоваться этим в полной мере, а после рождения Карстена и вовсе списали. Она не заметила ничего, что свидетельствовало бы о том, что у мальчика когда-нибудь были друзья из сверстников: необходимость соблюдения тайны исключала возможность поселить в Шпассенринке детей из знатных семей, а простолюдинам ход к нему, разумеется, и вовсе был запрещен. Диант страстно мечтал о путешествиях, но его передвижение ограничивалось даже в пределах замка. Взрослый рассудительный человек не всегда способен понять и принять такое отношение, а что говорить о ребенке! В то время, как следовало учить его общаться и владеть собой, образовался замкнутый круг: очередная вспышка влекла за собой усиление контроля и воспитательных мер, что порождало еще более сильный срыв.

Она взглянула на миленький уютный замок с другой точки зрения — глазами Дианта: несмотря на разительное отличие Шпассенринка от Анкарионских подвалов, для него это тоже была самая настоящая тюрьма, а вокруг не слуги с воспитателями — враги и надзиратели. И отец в роли начальника!

Вот так, — оказывается совсем рядом среди всей этой идиллической обстановки разыгрывалась настоящая трагедия. Из самых лучших побуждений мальчишке искалечили и без того неустойчивую психику.

— Именно поэтому, я позвала вас, — грустно улыбнулась Лизелла, тревога за мальчика странным образом снова сблизила их, но отвлекала от собственных переживаний, побуждая сосредоточиться на другом, — Я не знаю, кто еще смог бы взяться за эту проблему.

— Я согласен, — Дамир ответил ей такой же улыбкой, — Если вы готовы предоставить мне полную свободу действий!

Лизелла обернулась к королю, и тот нехотя кивнул.

— Тогда, вы не могли бы повторить поиск сейчас? Может быть, вдвоем мы увидим больше.

Пока волшебница занималась подготовкой, Дамир потянулся к выложенным ею листам с рисунками. Он вел над бумагой ладонью, и Лизелла мимоходом отметила: так вот оказывается как он читает... Да, подобный способ должен быть удобнее чем через Хагена.

— Очень интересно! — обратился Дамир к королю Ансгару, — Что же вы говорите, что ваш сын ничему не желает учиться? Быть может, следовало бы занять его этим? Разумеется, черный на троне — слишком вызывающе, и не стоит дразнить Совет, но возможно, если бы Диант почувствовал, что сможет добиться признания иным способом, благодаря самому себе и своему труду, он не воспринимал бы свое положение настолько болезненно? Способности у него есть, следовало бы их развивать и поощрять. Что говорили учителя?

Ансгар молчал, рассматривая эскиз парусника. Во-первых, доводы темного были весьма разумны, и безусловно развивать следовало любые мирные наклонности Дианта. Возможно, в свете увлечения изобразительным искусством он не заинтересовался бы короной, гордясь тем, что создал своими руками, а не получил по наследству...

Во-вторых, было стыдно признаться, — но король впервые узнал о том, что его сын рисует и отнюдь неплохо.

Лизелла приподняла брови и махнула ресницами, украдкой посылая ворону многозначительный взгляд. Дамир вздохнул: волшебница была права, и похоже, что принц не испытывает к отцу и подобия доверия.

— И не так уж он неуравновешен, как видно, — голос молодого мага прозвучал резче, чем хотелось бы, — Для такого занятия требуется наблюдательность, внимание, усидчивость и терпение. Ваш сын умеет работать над собой, когда захочет: каким бы самородком ребенок не был, но всему требуется учиться. Здесь видна уверенная рука, хотя, как понимаю, подсказать ему было некому!

Изумление, щедро сдобренное сознанием вины, вытеснило гнев: оказавшийся не таким уж варваром Черный принц, без всякого пиетета к королевской особе обвинил его в небрежении родительским долгом, отсутствии внимания к сыну, и кажется, даже не видя мальчика, счел, что лучше разбирается в ситуации, и был готов защищать его интересы, так как он их понимал. В том числе от отца.

— Не слишком ли вы молоды, что бы рассуждать о воспитании детей?

— Кажется, десять минут назад, вы предоставили мне полную свободу методов. Если вам нужен лишь очередной охранник для этого... Шпассенринка, только обладающий магическим даром, а под свободой понималось разрешение на хорошую порку — жаль, но я не могу на это согласиться!

— А как вы себе представляете дальнейшее развитие событий? Увезти Дианта в степь?

Одна особенность в темном маге Ансгара раздражала более всего: его манера не смотреть на собеседника, либо же, как будто сквозь него.

— Что в этом такого страшного? Там его примут!

Лизелла едва не вздрогнула: в степь... К его чернокосой жаркой подружке?!

— По-моему мнению, — решительно вмешалась она, — Диант, прежде всего, должен занять достойное его положение и не чувствовать, что им пренебрегают! И никаких уединенных замков! Если правильно все организовать и продумать, то проблем возникнуть не должно...

Чудо! — Дамир согласился с ней, задумчиво кивнув.

— Готово. Можно приступать, — довольная девушка посторонилась, пропуская его к столу.

Ему пришлось взять ее за руку для более полного контакта, и Лизелле вдруг почему-то стало очень трудно сосредоточиться вообще и думать о пропавшем принце. Да и Дамир что-то медлил.

'Похоже, что как раз вдвоем мы ничего и не увидим! Или увидим, но совсем не принца...'— Лизелла прикусила губу, что бы нервно не захихикать. Было бы забавно, если бы зеркало вдруг продемонстрировало, о чем они сейчас думают.

Наконец у них все же что-то стало получаться, и зеркало послушно выдало изображение: тоже поле без единой детали, за которую мог уцепиться глаз. Она почувствовала, как внезапно напрягся Дамир, а потом содрогнулась сама: в первый момент ей показалось, что мальчик мертв, хотя прекрасно знала, что тогда зеркало бы его не показало.

Диант полулежал на земле между двумя волками и в окружении еще с десятка. Ничего себе!

Дамир первый сообразил, что нужно делать, тем более, что у Лизеллы и не получилось бы вот так сходу разобраться в положении еще видных на небе над странной компанией звезд.

— Ха! Принц Диант отправился в Степь сам! — бросил он, ожидавшему результатов затаив дыхание королю, резко обрывая транс и отходя, что бы открыть тонкие пути, — Ждите, я сообщу...

Радужный всплеск немедленно поглотил фигуру мага и его ворона, прежде, чем его успели попросить о пояснениях.

Глава 3.

* * *

О том, что с ним что-то не так, — Диант начал понимать очень рано. Нет, детство у него было самое счастливое, — благодаря матери, души не чаявшей в единственном сыне, и все свое время отдававшей ему. А в свободном времени у королевы Авы недостатка не было, наоборот, — не каждая, даже знатная дама, не обремененная ни деревенским хозяйством, ни работой, ни городским домом, может позволить полностью посвятить себя ребенку даже на первых порах. Тем более, когда речь идет о королеве.

Да и не каждая захочет, так что маленькому принцу редкостно повезло. Тем более, что материнская любовь и забота не легли удушающим бременем, как порой тоже случается, не обернулась умильным сюсюканием, сочетая в себе разумную строгость с лаской и нежностью. Как и положено принцу, у Дианта не было недостатка в игрушках и красивых костюмчиках, у него были и качели, и качалки, и даже небольшая карусель в саду и пони — все для детского счастья. Разумеется, ему не приходилось страдать от небрежения, или того пуще голода. Быть может, его даже можно было назвать несколько избалованным, потому что долго сердиться на сына Ава не могла. Хотя надо признать, истерик у него не случалось, и слезами принц не злоупотреблял, а без капризов и шалостей не обходится у любого ребенка. Тихим Дианта назвать было трудно, но сочетая любознательность с самостоятельностью он мог занять себя сам, не требуя что бы ему ежеминутно вытирали нос, водили на помочах и развлекали.